Актерское мастерство или чувства?

Они долго молчали. Дорога выдалась довольно длинной из-за напряжения с обеих сторон. Луна просто не могла сформулировать свои мысли. Она смотрела на серьёзное, кажется, даже злое лицо Иланы и немного побаивалась начинать диалог. Почему она злится? Разве Луне кто-то запрещал читать стихи о любви и петь Сплин? А если Илана так думала, то разве это честно? Вопросов было слишком много, казалось, они прямо сейчас разорвут маленький череп Луны, вырвутся наружу и начнут плясать вокруг безжизненного тела. Да уж, метафоры были не самые жизнерадостные в её голове, но именно такой была Луна. Холодной, безжизненной и мрачной. У неё на это есть свои мотивы. И только у Иланы получалось вселять в это темное царство едва заметные лучики света. Она была полной противоположностью Луны. Она была открытой и полной жизни. Она действительно любила весь мир. А Луна любила Илану. Честно говоря, Луна и мир любила, просто по-своему. Она видела в нем столько мерзости, лицемерия, жадности, что иногда отвращение подкатывало к горлу, хотелось вопить от того, насколько все в нем несправедливо. И все же, она любила. Любила людей с их уникальными историями, их потрясающей жизнью. И даже самый незаметный человек мог стать для Луны поводом для любознательности. Она изучала, смотрела в глаза и задавала вопросы. Каверзные. Её вопросы вырывали из людей душу, переворачивали, истерзывали её и возвращали на место. А все потому что Луна хотела помочь. Она, только с разрешения, задавала людям вопросы о том, что их волнует и уже на третьем они сыпались, начинались какие-то неуместные отговорки и запинки. Люди не знали самих себя, и в этом заключалась их основная проблема. Луна тоже человек. Она не знала себя, не понимала природы половины своих комплексов и иногда возникающих эмоций. Чаще всего, непонятными оставались злость и грусть. Агрессия вспыхивала подобно бочке с порохом. Бралась ниоткуда и уходила в никуда. Луна не смогла найти причину, но смогла обуздать это чувство. И это было настоящей победой, потому что когда злость разгоралась в сердце, она могла навредить и себе, и окружающим. Она отталкивала близких, и когда это начало ее пугать, у Луны получилось контролировать ее внезапные порывы агрессии. Зато Луна хорошо знала то, что она любит смотреть на небо. Этому научил её один хороший друг. Алан. Они познакомились тогда, когда Луна была практически на дне, а у него получилось её вытащить. Луна при помощи друга выбралась из бездны, а эмоции пришлось оставить там, как и прошлое, потому что они подобно балласту тянули её вниз. И сейчас невероятно расстраивал тот факт, что она не могла поделиться с Аланом их маленьким развлечений с Иланой. Ведь год назад именно он первый узнал о влюблённости Луны и сказал что-то вроде «сегодня она — натуралка, а завтра — просыпается с тобой в кровати». Как же он был прав, вот только узнает ли он об этом? Тишина стала невыносимой. — Ты следила за мной? — в шутку спросила Луна, когда они подъезжали к нужной остановке. — Случайно зашла, когда была с парнем, — без улыбки ответила Илана. Черт. Больно. Луна замолчала и просто уставилась в одну точку, кивнув. Сердце резало каждый раз, когда она слышала от Иланы, что у нее появился новый кавалер. Обычно это говорилось как бы между делом, после чего они возвращались к беседе и не вспоминали о нем. А Луна вспоминала… когда оставалась наедине со своей бессонницей. Даже пошутить сейчас не получалось. Только молчание. Они прошли половину пути все в той же молчаливой атмосфере, и Луна снова не смогла этого выдержать и внезапно запела. — В тишине, — вкрадчиво начала Луна, — нет тишины, когда мы молчим. И звучит комната, комната звучит, комната кричит. В уши лезет шум, на тебя дышу… у нас есть сотни тем, только на потом, так лениво будет двигать ртом, чтоб звук издать тысяча причин. Комната говорит со мной, ну, а мы молчим. Я знаю достаточно слов, чтобы рассказать твоему миру сто снов, о том как мне нравится запах земли… — она так увлеклась песней, что в определенный момент можно было подумать, что она растворилась в словах, которые произносила. Илана молчала, но было видно, как внимательно она выслушивалась в каждое слово, каждый звук, который издавала Луна. Голос отличался от повседневного: он был глубже и честнее. Как будто она поёт сердцем. Илане нравилось, ей казалось, будто Луна поёт специально для неё, и это было странно приятно. Песня закончилась, когда они подошли к поезду. Пара снова погрузилась в молчание. Как только они зашли в квартиру, а дверь захлопнулась, Илана развернула к себе и поцеловала ее. Так… нежно. И все же, несмотря на то, что Илана вкладывала в этот поцелуй столько желания быть милой, Луна не почувствовала тепла. Все тот же безликий поцелуй, который несет в себе только развлечение и капельку любви, которая больше обращена к миру, нежели к Луне. — Твой голос, — Илана ненадолго замолчала. — Он так хорош, черт! Я услышала только окончание той песни, но меня будто и парализовало, и загипнотизировало. Я не знала, что ты так умеешь. Луна почувствовала потребность говорить начистоту. Да скрывать-то уже было нечего. Если Илана развернет ее к двери, попрощается и больше никогда не позовет — Луна переживет. А может, и нет. Может, она слишком переоценивает свои силы? — А ты гипнотизируешь меня. Илана только улыбнулась и опустила взгляд, как будто смутилась. Луна внимательно изучала ее лицо, надеясь увидеть там… что-то. Она сама не понимала, чего она ожидает. Ведь Луна прекрасно знала, что нельзя ждать от человека, что он влюбится. Если этого не произошло, то выдавливать любовь — бесполезное и неблагородное занятие. Луна улыбнулась в ответ. Илана, переодевшись, скрылась за стеной кухни, поставила чайник и заварила чай, который так любила Луна. У Луны не было с собой вещей, поэтому, набравшись смелости, она без разрешения залезла в шкаф Иланы и достала футболку, которая показалась ей невостребованной со стороны хозяйки — красная длинная затертая. Она накинула ее поверх голого тела, сняв предварительно бюстгальтер. Ноги остались голыми, Илана порадуется. Чай уже был готов, Илана выжидающе смотрела на гостью. Луна глубоко вздохнула. — Я пел о богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах, — начала Луна. Она решила спеть «Королевну» Мельницы, ведь, когда она слушала ее, то неизменно представляла Илану. Вечер был более, чем музыкальным. Луна выбирала песни и пела так, будто в последний раз, вкладывая в каждое слово такие эмоции, которые, как ей казалось, она давно утратила. А Илана просто внимательно слушала, иногда прикрывая глаза. Она наслаждалась голосом и моментом. Было тепло и так уютно. Ни один мужчина не приносил столько атмосферы вместе с собой в эту квартиру, как эта девчонка. Она воистину была удивительной. В ней странным образом совмещались холод и жара. Пожалуй, тепло было только тем, кто ее окружал, так как Луна отдавала последние свои силы, чтобы согреть всех вокруг. Илана наблюдала за ней на съемочной площадке. Луна и улыбалась, и помогала, и общалась с людьми так, казалось бы, открыто. Однако это обманчиво — она была всегда хладнокровна. Механически выполняла задания, даже когда выслушивала чью-то душераздирающую историю, она оставалась полностью спокойна. А потом задавала вопросы. Илана все это видела и поражалась тому, как она, сама того не замечая, помогала людям с их проблемами. Вот только свои решить она была не в силах. Как только она оставалась одна, дружелюбный взгляд сменялся на обжигающий холодом. Это нельзя представить, такое можно только увидеть. Когда Луна выдохлась и голос перестал ее слушаться, она спросила: — И все же, почему я здесь? Ты же сказала, что у меня «выходной». — Ты не рада? — усмехнулась Илана. — Я… да нет, просто очень неожиданно. — Я поняла, что сегодня в своей кровати хочу обнимать тебя, — Илана накрыла ладошку Луны своей. Настолько холодные. Луне было приятно. Ей было жаль, что за этой фразой не последовало «каждую ночь и всю жизнь», но это хоть что-то. Это то самое малое, чем ей оставалось довольствоваться, находясь рядом с Иланой. А эта рука. Слишком лично, разве нет? — Я могу поделиться тайной о нас со своим другом? — внезапно спросила Луна, глядя в эти пронизывающие серо-голубые глаза, в которых можно было потеряться, утонуть и с концами. Собственно, что Луна и сделала. — Конечно, я же тебе не хозяйка, — усмехнулась Илана в ответ. После окончания вечера песней они занялись тем же, что и обычно. Луне казалось, что что-то изменилось, но… но она не могла позволить себе таких мыслей. Она была уверена в том, что все ее надежды — это пустая романтизация их отношений, и после того как жестокая реальность снова скажет ей «привет», будет только больнее. Нельзя пускать в себя ложную надежду, иначе в скором времени она превратиться в зверя, который сожрет тебя изнутри. И Луна не пускала. Она не верила в хороший конец, хотя и очень любила хэппи-энды. — Ты знаешь, что ты удивительная? — после того, как смогла отдышаться, произнесла Илана. Луна ничего не ответила. Она просто улыбнулась такой умиротворенной улыбкой, будто только что ее сделали самым счастливым человеком на этой чертовой планете. — Я не могу поверить, что это происходит со мной, — честно призналась Луна, немного помолчав. Естественно, Илана поняла, что девчонка имела в виду. Она не стала ей отвечать, почему-то казалось, что слова сейчас были просто не нужны. Они бы лишним грузом наложились на этот вечер, которым правили песни и секс. И может, совсем немножечко любовь…