Актерское мастерство или чувства?

Луна говорить не хотела. Говорить было особо не о чем вообще-то. Точнее для себя она уже поняла, что окончательно запуталась, и разбираться с этим желания не было. Она просто хотела тихо уйти, забыв обо всем как о прекрасном (или ужасном) сне. Однако кошмары решили ворваться к ней прямо в квартиру. Луна не думала плохо об Илане, она могла злиться на нее, не понимать, в каких-то моментах не принимать и не одобрять, но если бы у нее кто-то спросил, кто такая Илана, то она без промедлений бы ответила — самый светлый человек на планете. Луна знала немного людей, отношений у нее было чуть больше, чем совсем не было, но почему-то в ней сидела твердая уверенность, что найти кого-то ближе, чем Илана у нее не получится. Хотя, кончено, они и не были близки. Наверное. В любом случае, Луна знала, что это была любовь — глупая, слепая, очень болезненная и, возможно, неправильная, но самая восхитительная, которая у нее случалась. Все разы до нее потеряли всякий смысл. Все, что она чувствовала к другим людям, в сравнении с этим — легкая симпатия, не более. Здесь она ощущала все: и то, как замирает сердце лишь от одного «привет», и то, какой бешеный становится пульс от мимолетной улыбки, и мурашки от легких случайных внезапных прикосновений, и бушующую страсть, распирающий огонь от поцелуев в шею, от прикосновения языка к ключицам, и тепло от мысли о приближающейся встрече, и… и еще много всего, что невозможно описать. Пожалуй, если бы у нее спросили «все-таки кто такая Илана?» она бы ответила — «Любовь». — Не молчи, — стоя в коридоре, произнесла Илана, скидывая куртку и вешая ее в прихожей. — Ты сама сюда пришла. Я думала, ты говорить будешь, — пожала плечами Луна и ушла в свою комнату. Она думала, что Илана все-таки уйдет. Надеялась на это и боялась. Сейчас ее состояние находилось рядом с той самой точкой не возврата. И непонятно, что должно произойти, чтобы она рухнула камнем вниз, или же что может ее спасти. От того, как хлопнула дверь, плечи Луны дрогнули. Она прислушалась к тишине в квартире. Кажется, Илана решила уйти. Луна легла на кровать, включила поставленную на паузу музыку и продолжила разглядывать трещины на потолке. Нелепые и банальные сравнения лезли ей в голову, вроде — эти трещины похожи на то, что оставила ей Илана, но Луна старалась гнать эти мысли прочь. Она ненавидела штампы даже в мыслях. Она считала, что это слишком громкие слова, которые сделали какой-то обыденностью. Нельзя так. Несмотря на то, насколько ей сейчас больно и обидно, Луна справится. Пострадает, выпьет пару бутылок пива, догонится вином, забудется в обществе друзей, а может, незнакомцев, потом по новой пострадает и снова, снова, снова. Но рано или поздно все обязательно пройдет. Ведь все уходит. Ровно так же, как и Илана сегодня. Луне неожиданно захотелось ее догнать. Она спрыгнула с кровати и рывком двинулась к двери, которая внезапно открылась, и рыжая, не удержав равновесие, полетела вперед. Ее подхватили сильные руки и, развернув, прижали к стене — благо коридор был совсем не широким. Луна подняла глаза. Илана смотрела на нее удивленно и немного насмешливо. Когда человек смотрит сверху вниз в таком положении всегда кажется, что ты совсем маленький, хочется сжаться до размера атома, исчезнуть. Ощущать себя настолько беспомощным неприятно. — Извини, я думала ты ушла, — выдавила из себя Луна. — И побежала за мной? — усмехнулась Илана, глядя прямо на нее. Возможно, под таким взглядом можно плавить железо. — Вот еще, — закатила глаза Луна и осеклась. Ее аж передернуло от того, насколько это банальная ситуация. Она как будто очутилась в фильме для подростков, в котором Илана снова играет роль. Может, все это было игрой? И Илана просто не хочет выходить из своей роли? Что если это что-то вроде Шоу Трумана? Только в главной роли — Луна, а остальное — красивые декорации. Она скривилась. — Ты чего? — отойдя от Луны, спросила Илана. — Просто кажется, будто это все не по-настоящему, — Луна вздохнула. Она не могла и не хотела заглядывать в глаза Илане. Так как в последнее время с трудом получалось понять, какие эмоции в ней преобладают, она не хотела, чтобы это определил кто-то вместо нее. А судя по всему, у Иланы отлично получается различать состояние людей. — Слушай… — начала Илана, но Луна ее тут же перебила. — Что слушать? Ты ударила меня. За что? Разве мы с тобой пара? Разве я тебе должна была что-то? Если так, тогда это должно было бы быть обоюдно, не находишь? Что-то я за тобой верности не замечала. А если ты считаешь, что ударила меня заслужено, то зачем пишешь мне, приходишь сюда? Что тебе от меня нужно? — выпалила Луна на одном дыхании и опустила взгляд в пол. Было больно говорить все это, она не сказала самого важного — где-то за обидой припряталась чертова надежда на то, что у Илана появились чувства к ней — девчонке, помощнице на съемочной площадке. Но обида застилала глаза. Казалось, что с ней будет не так больно как с ложной надеждой на светлое будущее. Или хотя бы просто на что-то хорошее. — Зачем ты издеваешься надо мной? — почти шепотом спросила Луна. И ведь правда. Илана с самого начала знала, что чувствует Луна по отношению к ней. Знала и никак на это не реагировала: продолжала общаться с ней в свое удовольствие и видеться с мужчинами, ходить с ними на свидания, хотя… знала бы Луна об одной вещи. Пожалуй, пришло время сказать. — Был всего один, — тихо сказала Илана. Можно было подумать, что она оправдывается, но все же нет — Луна слышала в ее голосе только искренность. Насколько хорошей актрисой надо быть, чтобы так правдоподобно отыгрывать роль прямо до конца? — Точнее, наверное, два. Тот, с которым ты встречалась и тот, от которого я ушла, чтобы послушать твое пение. — Но ты рассказывала… Илана с печальной улыбкой пожала плечами: — Я — актриса. — И зачем? — устало спросила Луна, осмелившись поднять взгляд на собеседницу. Она увидела самые красивые на свете глаза полные раскаяния и осознания своих поступков. Сейчас Илана снова была собой. Как тогда, когда они смотрели на звезды, когда она радовалась фейерверку, как ребенок. Это была настоящая Илана, без всяких ширм, масок и прочей шелухи. — Хотя знаешь. Это неважно. Я не хочу знать, почему ты издевалась над чувствами другого человека. Я думала, что ты любишь весь мир, черт, да я верила в это всем сердцем! Верила в то, что ты — лучший человек, которого я встречала. И все это оказалось актерской игрой? Ты — прекрасная актриса, Илана, но как человек, ты… — договорить она не смогла, потому что все еще считала ее хорошим человеком, и все же хотелось уколоть побольнее. — Теперь ты и в моих глазах такая же, как и в глазах всех. Буду ждать нового сериала с твоим участием. Луна ушла на кухню, отмахнувшись от руки Иланы, которая пыталась ее остановить. Сейчас она точно уйдет, и Луна мысленно дала себе слово, что приложит все усилия, чтобы снова не ломануться как умалишенная за ней. Ни за что. Илана — всего лишь одно из ее испытаний, которое надо стойко преодолеть, а не давать мучить себя снова и снова. Луна чувствовала, как жгучий холод распространялся будто из сердца, замораживая ее руки, ноги. Пальцы даже стало покалывать. Она зашла на кухню, чтобы поставить чайник, но увидела, что чай уже заварен и разлит на две кружки. Тот самый чай с ежевикой. Луна рывком повернулась к двери. Слово, которое она себе дала, рассыпалось словно карточный домик и не имело значения, и она бы побежала за Иланой, если бы та не стояла прямо в дверях, молча глядя на нее. — Я не понимаю, — тяжело произнесла Луна. В уголках ее глаз застыли поблескивающие от лампы слезы. Горячие. Илана сделала шаг в сторону Луны. Та осталась стоять на месте. Тогда она приблизилась совсем вплотную, распахнула руки и заключила хрупкую фигуру Луны в объятия. Илана, как всегда, была невыносимо теплой. Такой, что впору растопить все Антарктиду, ну или какую-то ее часть. Луна без сил прижалась к ней, надеясь получить как можно больше этого спасительного тепла. Только она не знала, спасительное ли оно, или же она сейчас как мотылек на свет — сгорит, желая всего лишь согреться. Илана положила руку на мягкие волосы Луны и провела по ним рукой, вдохнула их запах. — Ты права. Я люблю весь мир, но по странному стечению обстоятельств… — Только не говори, что я стала твоим миром, — усмехнулась Луна. — Это слишком банально, меня вырвет. — Ей стало спокойно в этих объятиях. Немного сбитый пульс Иланы говорил за нее сам. Ее дрожащая рука на талии Луны тоже выдавала актрису. Каким бы человек стойким и непробиваемым не был, некоторые процессы он не в силах подавить или разыграть. — Хорошо, — мягко улыбнулась Илана и обняла Луну еще крепче. Теперь эти объятия стали не теплыми, а горячими. — Я просто тебя хочу, — в ответ пошутила она и немного отстранилась от Луны, улыбаясь. Встретившись с ней взглядом, Илана подмигнула и опустила руки ниже талии. Ночь была наполнена сожалением, извинением, страстью и что самое важное — искренностью. Девушки впервые были полностью нагие друг перед другом. И им это определенно понравилось. Единение не только тел, но и сердец. — Скажи, — прошептала Луна, извиваясь под ласками Иланы. — Теперь ты творишь банальности. — Плевать, скажи! — чуть громче и чуть более требовательно сказала Луна, обвивая тонкую талию Иланы и прижимая к себе. — Я люблю тебя. Немое «спасибо» застыло на губах Луны, когда она впилась ими в губы Иланы. Когда Луна, наконец, отдышалась, она повернулась к Илане, которая лежала, глядя в потолок с легкой улыбкой на покрасневших и распухших от поцелуев губах. — Мы теперь пара? — с надеждой спросила Луна. Илана повернулась к ней и придвинулась чуть ближе. Она заключила Луну в объятия и оставила невесомый поцелуй на ее щеке. — Вроде того.