Если очень хочется...

Порыв ветра распахнул створку окна до предела, заодно взметнув стайку снежинок, тут же впорхнувшую в кабинет. Марсель не стал звать слуг — поднялся из кресла, сам закрыл окно и задернул тяжелую монструозную портьеру в цветах Олларов. Едва вступив в должность и заняв кабинет кансильера, Марсель сменил в нем всю обстановку, избавившись от тяжеловесной, неизящной мебели, безвкусных гобеленов и шпалер, а также люстры и канделябров в стиле королевы Алисы. И только портьеры в цветах недавно восстановленной династии трогать не стал. Покамест. Уляжется пена последних событий, и вот тогда он доведет кабинет до ума и отправит портьеры туда, где им самое место. На помойку за королевским дворцом. Марсель фыркнул. Он прекрасно понимал, что этими пустяковыми мыслями пытается отвлечь себя от куда более серьезной задачи. Завтра на Большом Совете господин регент предложит свой план относительно того, как следует поступить с северными провинциями Талига, когда-то бывшими вотчиной Окделлов. Марсель был ознакомлен с этим планом, и Алва дал понять, что ждет от господина кансильера полной поддержки. Но господин кансильер не был согласен со стратегией господина регента и теперь прикидывал, каким образом себя повести. Иметь дело с Алвой становилось все труднее. Марсель не знал, связано это с их кратковременной интрижкой или дело в чем-то еще. Благо, причин для того, чтобы характеры тут портились у всех, было предостаточно. Воспоминания о коротком романе с Рокэ вызвали привычное чувство досады. Крайне неразумно было поддаваться тогда соблазну... А впрочем, теперь не имеет смысла стенать и задним числом предостерегать себя. Что сделано, то сделано. Снова сев за стол, Марсель взял письмо Елены, на которое нужно было ответить, и по возможности пространно. Он углубился в чтение, когда тишину вспорол звучный голос. — Не спишь. Марсель едва не подпрыгнул. — Создатель! — Нет, это только я. — Что за манера подкрадываться, как наемный убийца! И разве я не запер дверь на ключ?.. — Запер, — успокоил Алва, подходя к столу. — Я открыл. Марсель, потеряв дар речи от возмущения, негодующе уставился на него, вложив во взгляд все осуждение, какое в себе нашел. Алва предсказуемо никаких признаков раскаяния не проявил. Усевшись прямо на стол, он непринужденно отодвинул от себя бумаги и взял в руки новую чернильницу, вещицу изящнейшей работы, сделанную из холтийского хрусталя. Рокэ небрежно покрутил ее в пальцах. — Осторожно, это хрупкая вещь! — Ого, в тебе наконец-то просыпается фамильная рачительность? Бертрам будет рад. — Как остроумно! — фыркнул Марсель. — Это подарок. Я бы не хотел, чтобы с ним что-то случилось, это будет недипломатично. — Чей подарок? — Ее высочества Елены, — Марсель, от греха подальше, забрал у Рокэ хрупкий сувенир. — Я смотрю, вы с Еленой сдружились. Тебе доставляют от нее письма каждую неделю. — Моя личная переписка отслеживается? — изобразил удивление и возмущение Марсель. — Разумеется, друг мой. Но я пришел говорить не об этом. — А о чем же? Рокэ переменил позу. Теперь он сидел лицом к Марселю, вполоборота, опираясь на правую руку. — Помнится, мы с тобой провели несколько ночей... как там у старины Дидериха... «в любовной неге, напоенной ароматом ее волос»… Ну, в нашем случае — «его волос», то есть твоих... — В неге? — Марсель желчно фыркнул. — По-твоему, драть меня без масла, уткнув лицом в стол, — это нега? — Не придирайся к словам, — Рокэ примирительно улыбнулся и подвинулся чуть ближе. — Рокэ, я устал и хочу спать. Будь так любезен, скажи уже, зачем ты ворвался в мой кабинет. — Карьярра! — Алва страдальчески закатил глаза. — Вот не дано «навозникам» душевной тонкости, прав был покойный Альдо. Я пытаюсь галантно подкатить к тебе, а ты портишь момент. — Так это был флирт? — осторожно уточнил Марсель. — А на что это похоже? — Я лучше не буду отвечать. Ты слишком вспыльчив и не любишь правду. — Я не вспыльчивый, — Рокэ соскользнул со стола ловко, как кошка, и навис над Марселем, упираясь ладонями в подлокотники кресла, — я страстный. Его близость волновала. Марсель в свое время зарекся снова ложиться с ним в постель, это слишком осложняло их отношения вне спальни... Эта мысль повлекла за собой другую. Марсель обеими руками уперся Рокэ в грудь и отпихнул. — Ты пришел, чтобы соблазнить меня и повлиять на мое мнение относительно Надора! Это низко! — В первую очередь это приятно, — возразил Рокэ, возвращаясь на исходную позицию. — Во вторую — не передать словами, как я возмущен тем, что ты подозреваешь меня в подобном коварстве. И я требую сатисфакции... Марсель не успел сказать, что он думает, потому что Рокэ поцеловал его. Грубо, властно и до дрожи жарко. Поразмыслив, Марсель ответил на поцелуй. — Ты больше меня не подозреваешь? — Рокэ оторвался от губ Марселя и ухмыльнулся. — Подозреваю, разумеется, — пожал плечами Марсель, — и считаю, что нам не стоит заходить дальше, чем мы уже зашли. — Чего ты опять испугался? — Рокэ мягко погладил его ладонь. — Потерять твою дружбу, — честно ответил Марсель. — У меня никогда не получалось дружить с теми, с кем я сплю. — Ничего, научишься, — Рокэ выпростал его рубаху из штанов и снова поцеловал. Марсель не стал противиться. Возможно, он, как говорят адуаны, наступил на те же грабли. Возможно, Рокэ действительно намерен таким образом повлиять на его мнение на завтрашнем Совете... но и Чужой с ним. Сейчас Марселю было хорошо, а со всем остальным он разберется потом.