Дожди в Сеуле

Примечание: Сюда как нельзя кстати подходит плейлист "mono". Но здесь не все так грустно, поэтому можете послушать еще все тех же неизменных бантанов: BTS - Paradise BTS - Don't leave me BTS - Autumn Leaves BTS - Waste It on Me       Октябрь в Сеуле выдался на редкость отвратительным. Погода была нестабильной: неделю мог идти дождь, а затем внезапно появлялось солнце, сжигающее людей, которые по привычке кутаются в теплое пальто, в надежде укрыться от пронизывающего ветра. Сегодняшний день не стал исключением. Обыденный дождь развозил грязь по невысохшим улицам, заставляя мегаполис утопать в слякоти. Повсюду можно было услышать тихие вздохи пешеходов, тяжело принимающих свою судьбу в виде будущей испорченной обуви.       Молодой омега раздраженно поправил зеркало переднего вида, чтобы вновь посмотреть на себя. Он ненавидел дождь. Его аккуратно уложенные пшеничные волосы безбожно вились, из-за чего мужчина выглядел неряшливо. Омега опаздывал на работу, поэтому его внутренние часы, привыкшие жить по определенному графику, били тревогу. Крупные капли скатываются по лобовому стеклу, застилая обзор. Блондин с тяжелым вздохом включает дворники. — Солнце, ты слышишь меня? — Из динамиков телефона раздается приятный мужской голос, напоминая о своем присутствии. — Прости, Джун-а, я отвлекся, повтори пожалуйста.       Сокджин вернул зеркало в изначальное положение и обратил внимание на экран мобильного, из которого доносился голос мужа. Они каждое утро разговаривали по телефону, пока омега ехал до работы. Он переводил звонок на громкую связь, дабы не занимать руки, и клал устройство на пассажирское сиденье, чтобы создавалось ощущение, что альфа сидит рядом с ним в машине. Это стало своего рода рутиной. — Снова опаздываешь? — Ага. В Сеуле дождь. Опять. Я стою в пробке уже двадцать минут! — Блондин беспомощно ударил руками по рулю. — Тише, начальство не опаздывает, оно задерживается, — со смешком произносит Намджун. — А ты все шутишь. — Альфа хочет ответить, но Сокджин его перебивает. — Я скучаю по тебе. — Я тоже скучаю, любовь моя.       От ласковых прозвищ у омеги сжимается сердце. Поездка Намджуна в Японию затянулась уже на полгода. Минусы быть известным продюсером и композитором: постоянные командировки и вечная занятость. — Когда ты уже продашь свой дурацкий альбом и вернешься ко мне? — Обиженно тянет блондин. — Не могу точно сказать, не раньше, чем через неделю, и то, если все хорошо сложится. — Почему ты не можешь отправить вместо себя Юнги? Работаете вместе, а уезжаешь всегда только ты, — хнычит омега. — Джинни, ты ведь сам знаешь — Чимин в положении, ближайшие месяца четыре ни одна сила в мире не сдвинет Юнги в сторону самолетов. — Наверное, ты прав…       Сокджин достает из-под свитера обручальное кольцо из белого золота и с нежностью разглядывает его. Раньше оно было неизменно на пальце, но омега сильно потерял в весе из-за стресса на новой работе. Украшение падало с тонких пальцев, поэтому теперь, для надежности, оно висит на серебряной цепочке на шее. Намджун порывался купить другое, но Джин наотрез отказался, аргументируя тем, что так кольцо ближе к сердцу, и он сильнее чувствует любовь альфы. — Снова витаешь в облаках? — Джун вырывает Сокджина из приятных воспоминаний о предложении. — Немного, — признается омега, пряча украшение обратно, и плотнее кутается в длинное пальто теплого кофейного цвета. — Мне начать переживать? Ты все-таки за рулем. — Все в порядке, спасибо. А вообще, я почти на месте, — Джин включает левый поворотник и сворачивает в сторону парковки. Ему требуется несколько минут, чтобы найти пропуск и показать его охраннику. Тот со скучающем видом открывает шлагбаум, пропуская белую иномарку внутрь здания. Машина занимает привычное место в ряду среди других автомобилей. — Ладно, Намджун, начальство задержалось уже на сорок минут. Пора явиться на работе и распугать сотрудников. — Обожаю, когда у тебя дерзкий настрой. — Да, но не когда он вынужден. Люблю тебя. — Созвонимся вечером. — В тишине салона раздаются гудки, оповещающие о прерванном звонке.       Сокджин дает себе минуту, чтобы собраться. Намджун снова задерживается, хотя обещал приехать через два дня. Блондин прячет тревожные мысли глубоко внутри себя. Он мысленно считает до тридцати, а потом выходит из машины.        ********* Офис встречает Джина суетой и шумом голосов. — Хей, босс! — Мимо омеги ураганом проносится Чон Хосок с ослепительной улыбкой. Приятно, что хоть у кого-то в такую паршивую погоду хорошее настроение. — Утро, Хосок-а, зайди ко мне позже. — Нет проблем! — Голос апельсинового альфы теряется в коридоре.       Сокджин терпеливо ждет лифта, удерживая себя от попыток нажать на кнопку вызова снова и снова. Его нервозность выдает лишь легкое постукивание правого каблука ботинка о мраморную плитку. Когда же железные двери лифта наконец раскрываются, перед взором омеги предстает молодой, красиво сложенный альфа с крепким телом. Он поднимает взгляд от стопки документов в руках и улыбается ему своей фирменной кроличьей улыбкой. — Привет, Хён! — Парень протискивается через двери лифта и приобнимает старшего одной рукой в знак приветствия. — Привет, Чонгук. — Блондин обнимает в ответ, но внезапно чувствует какие-то изменения, произошедшие с фотографом.       Что-то не так. Джин принюхивается на пробу: обыкновенно терпкий запах свежесваренного эспрессо разбавлен чем-то приторно-сладким, схожим на сироп или… «Карамель! Ну конечно же!» — громогласно раздается в голове мысль. Сокджин застывает в руках младшего: он знает лишь одного омегу со схожим запахом — Ким Тэхен. Он удивляется тому, как гармонично сочетаются ароматы. «Неужели истинные?» Эти вопросы он решает оставить для его, видимо, уже состоявшегося любовника. «Когда эти дети только успели?» Джин разрывает объятия и, скрестив руки на груди, интересуется: — Что, Чонгукки, мне можно не спрашивать, на работе ли Тэ? Приехали вместе? — Кхм, — Чон неловко закашливается, — виделись сегодня с утра возле выхода из метро. Сокджин тепло улыбается, видя, как скулы младшего альфы покрываются еле заметным румянцем. — Как скажешь. У вас с Хоби готовы обложки к октябрьскому выпуску? — Я отправил фото Тэхену по почте два дня назад, думаю, он уже закончил с их обработкой. — Тогда скажи Хосоку, чтобы не поднимался ко мне, а вот Тэ наоборот. Что-то мне подсказывает, что ты все равно пойдешь к нему. — Чонгук стоически выдерживает игривый взгляд Джина. — Хорошо, Хен, я передам им. — Двери лифта с характерным скрипом скрывают Сокджина от глаз Чона, унося вверх на следующий этаж.        ******       Джин по привычке смотрит на часы, чтобы проверить как далеко убежали стрелки после их разговора с Чонгуком. Он пытается сфокусировать взгляд на циферблате, но одергивает себя: работа кипит даже в его отсутствие, а значит, он хороший руководитель и можно расслабиться. В конце концов Намджун прав — он начальство или нет? Омега лавирует между колонн и диванчиков, расположенных в коридоре, чтобы добраться до личного кабинета. Сокджин слегка задерживается у стола своего секретаря, чтобы бросить: «Утро, сделай мне чай как обычно, пожалуйста.» Но останавливается, услыша в ответ незнакомый девичий голос: — Господин Сокджин-ши, как обычно это как?       Блондин разворачивается, чтобы увидеть на месте Чимина незнакомую девушку-омегу. Он совершенно забыл, что сегодня первый рабочий день его нового секретаря. Джин критически осмотрел ее внешний вид на предмет изъянов, как и полагается главному редактору модного журнала «Elle Korean Style». Однако был приятно удивлен: ее пепельно-белые, явно сожженные частым окрашиванием волосы, убраны в высокий хвост, юбка-карандаш холодного серого оттенка, без единой складочки, подчеркивала упругие бедра, а приталенный пиджак в тон юбке выделял тонкую талию. Ничего особенного, однако она выглядела ухоженной, а нежный запах земляники располагал к себе. На лицо девушка была не так симпатична, как очаровательный пухлощекий Чимин: нос крупноват и портит гармонию. Однако, как посчитал Сокджин на первый взгляд, они могли сработаться на то время, пока вышеупомянутый омега в декретном отпуске. — Здравствуйте, а Вы? — Меня зовут Ву Лиен, Сокджин-ши, — Девушка приторно улыбается. — Сегодня мой первый день, простите, что не поинтересовалась у господина Пака насчет ваших предпочтений. — Не стоит извинятся, дорогая, — Джин приподнимает уголок полных губ, густо намазанных прозрачным блеском. — Нет проблемы в том, что ты не знала. Сделай мне черный чай с бергамотом. Если ты не знаешь, где что лежит в кафетерии, спроси у любого из отдела.       С чувством выполненного долга омега тянет за ручку двери, на которой красуется аккуратная позолоченная табличка с надписью: «Ким Сокджин». Мужчина не успевает сделать и шага внутрь помещения, застывая на пороге. Из-за спины раздается голос Лиен: — Забыла предупредить Вас! Сегодня утром приезжал курьер с посылкой на ваше имя, я посчитала нужным оставить её у Вас в кабинете.       — Кто отправитель? — Джин оборачивается и вопросительно поднимает бровь. Но девушка лишь виновато разводит руками. — Ладно, спасибо.       Блондин закрывает за собой дверь и подходит к столу, большая часть которого занята огромным букетом алых роз. Сокджин кладет кожаный портфель в кресло и двигает ближе к себе связку цветов. Омега смотрит на них несколько минут, но сжирающее изнутри любопытство уже завладело его руками — он начинает перебирать пальцами нежные лепестки, пока не находит среди них небольшую картонную записку в виде сердца, слегка влажную из-за роз. Джин не может подавить смешок, когда видит перед глазами строчки: «Эти розы наполнены цветом моей страстной любви. Будь моим, Сокджинни.» Картонное сердце остается без подписи, однако блондин и так знает, кто тот «безымянный Дон Жуан». Омега обреченно смотрит на слегка увядший предыдущий букет роз белого цвета, вазой которым стала мусорная корзина рядом с рабочим местом. «Наверно, не поместится» — устало думает Джин. Под цветами оказывается коробка шоколадных конфет, сделанных на заказ. Сокджин равнодушен к шоколаду, поэтому он возвращается к розам, делая попытку уместить их рядом с предыдущим подарком. Пока светловолосый пыхтит, пытаясь запихнуть колючие стебли в урну, дверь в кабинет распахивается, с громким стуком ударяясь о стену. — Я бросаю трубку, Мин неблагодарный Юнги! — кричит прямиком в динамик смартфона Чимин. Он едва сдерживается, чтобы буквально не скинуть устройство на пол, но помня прошлый неприятный опыт, брезгливо швыряет его на стол.        Телефон скользит по гладкой поверхности и норовит упасть, но останавливается, встретившись на пути с клавиатурой. Омега провожает его недовольным взглядом, но цепляется глазами за коробку сладостей. Не спрашивая разрешения пухлые пальчики забирают шоколад. Когда находка оказывается в руках, Чимин садится в свое любимое кресло в сокджиновом кабинете, куда он приходит, чтобы пожаловаться на жизнь или пострадать. Он скидывает мягкие кожаные туфли и хочет забраться по привычке с ногами, однако заметно округлившийся животик не дает ему это сделать. Поворочавшись в нем пару минут, Пак наконец сдается и с тяжелым вздохом вытягивает стройные ноги.       Джин, до этого молча наблюдавший за этим действом, решил все же подать голос, когда увидел, как стремительно исчезают квадратные кусочки сладости из коробки: — Чиминни, солнышко, что случилось? — с беспокойством спросил Сокджин.       Ответом послужила мелодия звонка, доносившаяся из телефона Пака. Чимин раздраженно рыкнул, поднимаясь с места и переводя несчастный мобильный в беззвучный режим. Закончив разбираться с устройством, омега вернулся обратно в свое любимое кресло к конфетам. После третьего кусочка Джин не выдержал и отобрал у него коробку. — Съедать столько сладкого за один раз вредно для малыша! — безаппеляционно произносит Сокджин. — Ну вот, даже ты меня не любишь, Хён! — возмущается Чимин, скрестив недовольно руки на груди. — В смысле «даже я»? Может, расскажешь все-таки, что случилось? — Шоколад летит в мусор к цветам, но не помещается и с неприятным шлепком скатывается на пол. — Ты совсем не смотришь новости? — Чиминни, детка, у меня было такое паршивое утро, не до твоих новостей. — Набери в поиске «Новости Сеула, двадцать второе октября» и промотай где-то на середину выпуска. — Нашел, — оповещает омегу Джин через пару минут, изредка клацая компьютерной мышкой. — Стой, –Чимин от волнения даже руку протянул в его сторону, — выведи на экран. — Ты серьезно? Что там? Настолько все плохо? — спрашивает старший с иронией, но видя, как Пак с увлажненными глазами шепчет «пожалуйста», быстро сдается и берет в руки пульт от проектора.       Никто из них не обращает внимание на вибрирующий телефон, катающийся по поверхности стола. Джин нажимает на треугольничек проигрывателя и проматывает запись примерно на середину. На экране проектора выводится тусклое изображение. Омеги смотрят церемонию награждения. Ким посылает Чимину вопросительный взгляд, но тот лишь отмахивается от него, приговаривая, чтобы смотрел и не отвлекался. На сцене появляются две фигуры. Невысокий альфа уверенным шагом поднимается и забирает у ведущих награду — очередная статуэтка в виде полупрозрачного голубого цилиндра с ответвляющимися от него серебряными звездами и нотами. Им оказывается, естественно, Мин Юнги, по совместительству являющийся продюсером. К нему доверчиво жмется милый парень омега — восходящая звезда До Кенсу. Он широко улыбается публике, в благодарность за признание. — Нет, ну ты видишь этот кошмар?! — обиженно восклицает Чимин. В этот раз телефон начинает звонить у Сокджина. — Секунду, я посмотрю кто звонит, — блондин начинает хлопать себя по карманам, чтобы найти источник звука и обнаруживает, что до сих пор стоит в пальто.       Он со вздохом снимает с плеч верхнюю одежду и вешает ее на крючок вешалки рядом с дверью. Джин с довольным видом оглядывает свой розовый свитер и поправляет шелковый белый шарф на шее. Когда с наведением марафета покончено, он снова принимается искать телефон. Тот обнаруживается под папкой с документами и, Сокджин, не глядя, отвечает на звонок. — Да, Юнги-я, он у меня. — Пак, до этого нервно теребивший сережку в левом ухе, тут же вскидывает голову, услышав родное имя. Его насупившийся взгляд так и кричит «предатель», однако Джину это ничуть не мешает, и он переводит разговор на громкую, чтобы младший омега мог слышать все, что скажет его супруг. Сокджин жестом призывает его молчать. — Чимин не отвечает на мои звонки, он снова перевел на беззвучный? — Да, ты прав. Расскажешь свою версию? — Не знаю, что на него нашло. Мы завтракали, как обычно смотрели новости, и когда я подошел к холодильнику, чтобы взять его обожаемый апельсиновый сок, он вдруг вскочил со своего места и крикнул, что уезжает к тебе в офис. Я подумал, он пошутил, но, когда хлопнула входная дверь, я забеспокоился. С Чимином все в порядке?       Джин новым взглядом смотрит на младшего и видит, что тот сидит в растянутом домашнем свитере, спортивных штанах, а в кресле напротив в кучу скинуты пальто, шарф и перчатки без пальцев — все же осень выдалась холодной. — С ним все хорошо, правда он переживает из-за сегодняшних новостей с тобой в главной роли. — Сокджин игнорирует возмущенный возглас со стороны кресла. — Только не говори, что он заставил тебя смотреть это на большом экране. — На самом деле ты недалеко ушел, — со смешком произносит блондин. — Как я устал от этих сцен ревности на пустом месте. Это очень утомляет. — Я не ревную! — не выдерживает Чимин. — Привет, детка, ты наконец вспомнил про здравый смысл и перестал меня игнорировать? — Абсолютно нет, просто я не могу сдержаться против открытой клеветы в свой адрес!       Сокджин чувствует усилившийся запах спелых персиков и жасмина и понимает, что Чимин слишком нервничает, плюс, скорее всего, у него шалят гормоны. Он ласково взъерошивает русые мягкие пряди и оставляет заботливый поцелуй на макушке, после чего передает телефон, как бы говоря: «Я здесь лишний, ребята, разбирайтесь сами». — Окей, допустим, что ты не ревнуешь, тогда как это все называется? — А как называется то, Юнги, что к тебе клеятся чужие омежки, когда дома ждет беременный муж? Думаешь я слепой? Повелся на стройный подтянутый живот, большие блестящие глаза! Все, решил бросить меня? Конечно, ведь я поправился и перестал тебя привлекать! — О чем ты вообще говоришь, Чимин, у Кенсу есть истинный — Чонин, они женаты уже несколько лет. Я предлагал познакомить тебя с ними, но ты же сам отказываешься. — Альфа понижает голос и свойственной ему хрипотцой негромко говорит. — На секундочку: твои мягкие губы и бедра — самая сексуальная вещь на свете, Пак Чимин. Омега тихо всхлипывает от эмоций, которые слишком стремительно сменяют друг друга. — Хочешь, чтобы я приехал и забрал тебя? Или побудешь с Джином еще немного? — Приезжай, — Отвечает Чимин, откидывая привычным жестом волосы со лба — он всегда делал так, когда нервничал. Пак убирает динамик, чтобы нежности, которые так редко можно было услышать из уст мужа, достались только ему и никому другому. В дверь раздается стук, и в кабинет заходит Лиен, держа в руках пузатую керамическую чашку неизменно розового цвета. — Сокджин-ши, вот ваш чай. — Девушка предает кружку начальнику. — Надеюсь, я угадала с чашкой? — Да, спасибо, ты свободна. — Блондин взглядом предлагает беременному чай. Получив два одобрительных кивка, напиток переходит к Чимину. Тот сразу начинает согревать руки о теплую керамику. Джина безумно умиляет, как в маленьких ладошках смотрится настолько большая кружка. — Постой, Лиен, принеси еще пожалуйста печенье с шоколадной крошкой.       Теплая улыбка, которая освещает лицо Чимина и превращает его глаза в счастливые полумесяцы, говорит о том, что Сокджин сделал правильный выбор.       Минут пятнадцать они сидят в умиротворенной тишине: Джин разместился за своим рабочим местом, проверяя отчеты и ставя подписи в документах. Чимин доел печенье и развалился в кресле, изредка выцепляя из шерсти свитера сухие мелкие крошки. Пак даже успел задремать, слушая размеренный тик настенных часов. Сокджин отложил бумаги и посмотрел на мирно спящего омегу, который свернулся калачиком, уместив голову на левом подлокотнике. Джин любил этого парня, как младшего брата. Чимин пришел в компанию три года назад, но уже успел надежно поселиться в сердцах многих сотрудников. Альфы бесчисленное множество пытались ухаживать за ним, но получали вежливый отказ. Омеги сначала завидовали его красоте, шепча между собой неприятные вещи, однако даже они не смогли устоять против его очаровательной улыбки. Все шло просто прекрасно, и размеренная офисная жизнь осталась прежней. До того момента, как два года назад в жизни всего офиса появился Мин Юнги.       Намджун как-то рассказал Сокджину интригующую историю влюбленности холодного альфы. Все оказалось до банального просто: на бэкстейдже был небольшой стол с синей скатертью, на котором лежали закуски для приглашенных моделей и стаффа. Чимин был стажером на фотосессии Хосока для ноябрьского выпуска, а приглашенным гостем для обложки стал как раз молодой продюсер. Юнги позировал на съемочной площадке, вальяжно развалившись на стуле. Отросшая челка то и дело выбивалась из уложенной прически и падала на глаза, поэтому взгляд он старался поднимать как можно реже. План работал отлично, пока Мин не отвлекся на громкий крик со стороны как раз этого синего стола: «Боже, Чиминни, посмотри на себя! Ты вообще не умеешь есть — уже весь запачкался!» Какой-то молодой парень с фиолетовыми волосами игриво ударил вышеупомянутого в плечо.        И тут Юнги поплыл. Невероятной красоты омега с пепельными волосами ел персик. Альфа словно в замедленной съемке видел, как крупные сочные капли стекали с полных губ на подбородок. Переспелый фрукт деформировался в руках, стремительно теряя сок, который уже пробирался между пальцев и обвивал сладостью тонкие запястья. Юнги никогда в жизни не желал чего-то так сильно, как пройтись по этим рукам горячим языком. Или, в конце концов, стать чертовым персиком. Юнги шумно сглатывает вязкую слюну. «Чиминни» — беззвучно прошептали его губы, в надежде запомнить имя. Он прожигал глазами омегу, пока фотограф не заметил его отвлеченность и не вернул внимание в кадр.       Альфа не знал, как Паку было сложно игнорировать цепкий взгляд со стороны фотозоны, но он успешно справился с этим, занимая себя разговором с Тэхеном, который уже начал старательно стирать липкий сок с его подбородка. Омега тогда сильно смутился, посчитав излишнее внимание насмешкой за неопрятность. Он сбежал с фотостудии раньше, чем Юнги успел освободиться. Поэтому спонтанный план под названием «подойти познакомиться» провалился с самого начала.       Затем начались долгие ухаживания длинной в бесконечных три месяца. Мин смог выяснить, где работает это очаровательное персиковое чудо и не стеснялся каждый день, как по расписанию, заявляться в редакцию. Юнги лишал рассудка тот факт, что природный аромат омеги практически совпадал с запахом того злосчастного фрукта, который положил начало всему. То, с каким напором альфа завоевывал нежное сердце Чимина удивляло всех, кто знал, что представляет из себя продюсер. Он пробовал разные способы: сладости, цветы, флирт, дерзкие заигрывания, разнообразные подарки. Однако ничего не работало и Мин получал отказ раз за разом.       Альфа грустным облачком сидел на самом дальнем диванчике в коридоре, чтобы быть как можно незаметнее. Развернувшись боком так, чтобы можно было смотреть в окно, он разговаривал по телефону: «Я уже не знаю, что делать, Джун, он бегает от меня как от огня. Конечно стоит того, что за глупые вопросы! Иногда мне кажется, что за одну его улыбку я готов убить». Юнги вздрагивает, когда его плеча робко касается чья-то рука. Он оборачивается и видит перед собой прекрасное лицо персикового омеги. Мин тут же сбрасывает звонок и всем вниманием обращается к юноше. — Юнги-ши, — начал он. — Зови меня «хён», ни к чему формальности. — Хорошо, Юнги-хён, пойдем выпьем кофе в пятницу? — Скулы Чимина заливает румянцем. Он немного тушуется, потому что альфа долго молчит. — Почему ты передумал? — наконец спрашивает продюсер. — Мне неловко, что Вы, ой, то есть, ты, тратишь столько денег на меня. Да и в офисе начинают уже странно смотреть. И я надеюсь, что одно свидание исправит эту ситуацию. — Малыш, я готов потратить на тебя богатства всего мира. — Ухмыляется альфа. — Я сейчас уйду! — Пак делает попытку развернутся, но чужая рука ловит его запястье. — Постой, Чимин, прости меня. Одно свидание, так одно свидание, только не убегай больше. — Не буду, — мягко улыбается омега. — Только, что мне делать с этим? — Юнги достает из внутреннего кармана пиджака бархатную черную коробочку. Видя округлившие глаза Пака, поспешно открывает крышку. Чимин не может сдержать вздох восхищения — на небольшой подушечке лежали серебряные сережки-кольца, в середине которых, на небольшой цепочке, был прикреплен полупрозрачный фиолетовый кристалл, которому мастер пытался придать форму круга. — Они безумно красивые, Юнги-хён, но я не могу их принять. — Еще как можешь. Пускай, этот подарок будет обещанием того, что ты не сбежишь от меня в пятницу через десять минут после того, как мы сядем за стол.       — Договорились. — Альфа не может сдержать улыбки, слыша веселье в голосе собеседника.       ******       «Странная история у этих двоих» — думает Сокджин, наблюдая, как свет от настольной лампы отражается в кристаллах этих самых сережек. — Я не нуждаюсь в приглашении, дамочка! — Дверь в кабинет вновь распахивается, впуская внутрь рычащего на новую секретаршу Тэхена. Гнев на лице карамельной омеги испаряется в считанные секунды, сменяясь широкой квадратной улыбкой. — Привет, Джин-хён! — Тише ты, разбудишь. –Сокджин жестом указывает на спящего Чимина. — Я не сплю! — Доносится сонное бурчание с кресла. — Солнце, у тебя закрыты глаза. — На эту реплику Пак демонстративно открывает один глаз. — Я не виноват, Минсок всю ночь пинался и не давал мне спать. — Сон-а уже пинается? — Чимина сносит ураган в виде подлетевшего к нему Тэ. Ким прикладывается щекой к животу друга, слегка потираясь ей о шерсть свитера. — И ты мне не сказал? — Тэхен поднимает голову, чтобы укоризненно посмотреть на беременного и возвращается на место. — Приветик, малыш, это дядя Тэтэ! Видишь, Сон-а, какой вредный у тебя папа! Не хочет ничего мне про тебя рассказывать. — И от кого я это слышу? — Усмехается со своего места Джин. — Не понял. — Отзывается Тэхен. — Долго от нас Чонгука скрывать решил? — Когда ты?.. — Сегодня утром столкнулся с ним у лифтов. Сначала я ничего не почувствовал, но чем дольше мы с ним разговаривали, тем четче я слышал отголоски твоей карамели, Тэ. Чонгук весь пропах тобой. Ну что, есть чем поделиться между нами омегами? — Сокджин заинтриговано играет бровями. — Только не осуждайте меня, хорошо? Возможно вам покажется, что еще слишком рано для этого. — Начал Тэхен. — Тэ , не томи! — Поторопил его Чимин. — В общем вот, — омега расстегивает пуговицы шелковой фиолетовой рубашки до середины и обнажает изгиб между плечом и шеей, на котором красуется полулунный рисунок ровных зубов, еще свежий и немного красноватый. — О боже, Тэ! — Восклицает Джин, прикрывая ладонью, открывшийся от удивления рот. Он невольно касается собственной метки, скрытой от чужих глаз белым шелковым платком. — Вы обещали не осуждать! — Напоминает омега. — Я так рад за тебя! — Пак стискивает Тэхена в объятиях со спины. — Что ты чувствуешь? — Абсолютное счастье, Чиминни. — Знаешь, я не сильно удивлен метке на самом деле. — Задумчиво произносит Сокджин. — Ваши запахи очень гармоничны друг с другом. Это похоже на истинность. — Конечно мы истинные, Хен! Сама судьба привела Гуки в мои руки из Японского филиала. — Победно улыбнулся карамельный. — На что похожа истинность? — Тихо задает вопрос Чимин.       Джин с тоской смотрит на хрупкого персикового омегу, спрятавшего лицо на плече Тэхена. Истинность между альфой и омегой довольно редкая вещь в двадцать первом веке. Плохая экология, антибиотики и другие результаты жизни в мегаполисах привели к дисбалансу природных запахов. Какие-то незначительные изменения в виде смешения нескольких ароматов в одном человеке приводили к невозможной абсолютной совместимости. А значит — никакой истинности. Но этим двоим повезло, и природа создала их друг для друга, не примешивая дополнительных запахов, позволяя наслаждаться интересными примочками жизни истинных, как: сверхчувствительность, тактильность, способность тонко чувствовать самочувствие и настроение другого.       Сокджину и Чимину повезло меньше: первый пах лавандой с яркими пряными нотками корицы, а второй персиками с легким шлейфом жасмина. Пак никогда не переживал по этому поводу, позволяя себе утопать в запахе шоколадного ликера Юнги. Однако, когда видишь что-то особенное, но совершенно недосягаемое совсем рядом, начинаешь невольно предаваться унынию. — Это нечто удивительное! Ты же знаешь, Чим, я — чокнутый кофеман. Когда я начал пить по семь кружек в день, мое сердце начало работать на износ: быстро накатывала усталость и сонливость, тряслись руки. Тогда я решил что-то менять и отказаться от этого чудесного напитка богов на месяц. Через неделю началась ломка. Помнишь, я все время таскал мешочки с кофейными зернами и просто дышал ими? Или подолгу сидел в кафетерии, вдыхая запах от кофемашины? — Это сложно забыть. — Улыбнулся Пак. — В общем, я сидел на своем рабочем месте, допустим, что работал, и тут меня буквально сносит волной свежего эспрессо. Я подумал, что кто-то решил поиздеваться надо мной, но не успел я начать кричать на весь отдел, как перед моими глазами появился этот кроличий аполлон с чертовой великолепной родинкой под нижней губой, от которой я просто без ума. И еще Хосок с его приторной улыбочкой: «Тэ, у нас тут новый фотограф, но, так вышло, что у меня сейчас съемка, поэтому покажи ему все». И сбежал, скотина. Это была тяжелейшая пытка: я старался дышать через раз, держать дистанцию. У Гуки видимо были другие планы: как бы случайно коснется руки, наклонится ближе, чтобы что-то сказать. Меня его поведение выбесило, и я ляпнул что-то наподобие: «Чонгук-ши, если Вы продолжите в том же духе, я буду вынужден Вас облизать». Я надеялся, что это его отпугнет, однако такую реакцию точно не ожидал: Чон сладко улыбнулся и поцеловал меня в щеку. Если вы думаете, что это был быстрый чмок, то ошибаетесь. Он мазнул губами от крыла носа к скуле, оставляя легкий влажный след, и задержался на ней секунд на пятнадцать. Мое ошарашенное лицо выдало состояние шока, на что он сказал: «Извините, Тэхен-ши, просто вы такой милый, что я не могу себя держать». И что вы думаете в итоге? Мы поцеловались этим же вечером. — Какие вы шустрые, дети, — присвистывает Сокджин, он подходит к Тэхену и ласково ерошит шевелюру розового цвета. — Я очень рад за тебя. — Спасибо, Джин-хён! — Омега светится от счастья. — Что у вас по новостям? — Этот снова приволок веник, сегодня красный. — Отозвался Чимин вместо старшего. — Почему ты просто не скажешь ему, что занят? — Ты же знаешь, как я отношусь к разглашению личной жизни всем подряд. Намджун все время в разъездах, почти перестал обращать на меня внимание. Какой смысл в признаниях в любви по телефону, если на деле его нет рядом? Безумно скучаю по нему, но я так устал от одиночества. Моя красота, мои лучшие годы летят сквозь пальцы, чтобы остаться незамеченными. А тут каждый день подарки, признания, это очень льстит. — Сокджин-хен, — глаза Чимина наполняются слезами, — Неужели ты?.. — Что такое? Говори! — Ты решил бросить Намджун-хена? — Что? Нет, конечно! О чем ты говоришь? — Смотри, Хен, мы это уже все проходили, — Серьезно говорит Тэ, кивая в Сторону Чимина, — Как бы флирт не превратился во что посерьезнее. — Я не буду это обсуждать с вами! — Фыркает Джин, складывая руки на груди. — Ладно, я договорился встретится с Чонгуком в кафетерии через полчаса, давайте закончим с работой. — Омега берет с края стола папку, с которой он зашел в кабинет и протягивает ее старшему. — Смотри, Сокджин, вот несколько вариантов обложек для номера. Мой фаворит — пятая.       Блондин смотрит предложенные работы изучающим взглядом. На них представлена миниатюрная брюнетка — актриса из нашумевшей дорамы, названия которой Джин не запомнил. Пятая определенно неплохая: Девушка мило улыбается, стоя на улице в дождь под нежно-голубым зонтиком. Волосы вьются от пасмурной погоды, делая ее очаровательной для глаз. Однако лицо слишком неестественное. То ли дело вторая: расслабленная поза, в руках яркий букет из разноцветных листьев. Уже лучше. Сокджин поделился своими мыслями с Тэхеном. — Возможно, ты прав, но пятая все равно органичнее выглядит с дополнительными надписями, что не скажешь о второй. — Чимин, иди тоже посмотри. — Омега протянул Паку папку с фотографиями. — Что думаешь? — Я тоже за пятую. — Говорит он, немного подумав. — Вы сегодня решили объединиться против меня? — Невесело усмехается Джин. Омеги лишь разводят руками. — Хорошо, тогда остановимся на пятой, но меня не устраивают шрифты. Переделай их, чтобы завтра у меня была готовая обложка. — Сделаю сегодня вечером. А теперь пойдем поедим? С утра ни крошки во рту, если я не поем через пять минут, то взорвусь. Вот так: «Пуф» — Кулачки Тэхена раскрываются, изображая взрыв. — Нам с Минсоком тоже пора перекусить. — Отзывается Чимин, потирая ладошкой живот, из которого доносятся урчащие звуки. Персиковый омега смущается и опускает взгляд в пол. — Что на счет тебя, Хен? — Идите без меня, мальчики, мне нужно закончить тут огромное количество дел. С вами двумя, вечно торчащими в моем кабинете, я ничего не успеваю, — устало вздыхает Сокджин, — Иногда мне кажется, что уже пора вешать таблички с вашими именами. — Снова не будешь есть? Ты даже чай свой не выпил. — Пак начинает злиться. — Так нельзя. Джин обнимает себя одной рукой, пытаясь защититься от укоризненных взглядов. — Я все сказал, живо идите обедать!       Омега закрыл дверь за друзьями, и, вернувшись за стол, устало уронил голову на руки. В кабинете стало невозможно тихо, что можно было слышать тихие удары капель за окном. Дождь до сих пор не прекращался, лишь набирая обороты. Сокджин открыл ящик стола, чтобы достать небольшой коробочек спичек. Пальцы слегка пачкались в саже от уже сгоревших тонких деревянных палочек, пока Джин не отыскал среди них неиспользованную. Спичка чиркнула с характерным звуком, стремительно разгораясь. Омега быстро поджигает фитиль маленькой свечки внутри аромалампы, в которую было залито масло сандалового дерева.       Знакомый запах начал медленно распространяться по комнате, обволакивая и принося спокойствие. Сокджин глубоко вдохнул, втягивая носом насыщенный ароматом воздух. Он долго смотрел, как плавится свеча под осторожными прикосновениями огня. Затем перевел взгляд на пустую розовую чашку, на дне которой высохли чаинки, и нервно фыркнул. До него дошло, что он буквально окружил себя ароматами, сочетавшие в природном запахе человека, которому он однажды сказал «да». Глаза зацепились за цветы в урне. Джина буквально начал душить ком подступающих слез на задней стенке горла. Омега очень устал от постоянного одиночества. Сам того не замечая, он пытался восполнить отсутствие мужа различными способами: клал телефон на сиденье рядом, пока ехал на работу, зажигал сандаловые свечки, пил чай с бергамотом. Но всего этого недостаточно. Ему было просто необходимо присутствие живого человека рядом. С монитора компьютера на него ласково смотрел Намджун, подперев рукой щеку. Джин открыл папку с документом, чтобы не видеть любимые черты. Только не сейчас. Непрошеные слезы медленно скатывались по лицу, падая и разбиваясь о папку с файлами на столе.        ********* — Мне не нравится то, что творится с Джин-хеном в последнее время, — грустно говорит Чимин. — И этот Кан Чхансон мне тоже не нравится.       Кан Чхансон — альфа, владелец организации, спонсирующей редакцию «ElleKoreanStyle», в которой они все работали. Мужчина явно имел виды на Сокджина, ведясь на полные сочные губы и модельную внешность. Кан не скупился на комплименты, все время говоря о том, что омега был создан для работы актером или айдолом. Уже на протяжении нескольких недель он задаривал Джина цветами и другими безделушками, стоимость которых превышала прожиточный минимум среднестатистической семьи на месяц. Чхансон игнорировал холодность омеги, принимая ее за кротость и неприступность. Кану казалось, что еще немного, и этот орешек расколется, чтобы он смог насладится такой желанной мякотью. — Знаю, Чимини, мне тоже. — Что будем делать с этим? — Пока ничего. В этой ситуации мы не сможем ничего изменить. Сейчас вся ответственность за ситуацию в его руках.       Тэхен отодвигает стул для Пака, помогая тому удобно усесться. Они всегда занимают этот столик, расположенный рядом с окном. Кафетерий устроен следующим образом: на первом этаже было что-то на манер столовой, где можно было купить еду, приготовленную поварами; на втором этаже, где сейчас сидели Чимин и Тэхен, есть небольшое помещение со столиками и большими панорамными окнами, помимо столов здесь были автоматы с едой и закусками, а также несколько кухонных тумб, на которых стояли кофеварка и тостер. — Уверен, что не хочешь спуститься вниз и нормально поесть? — Сто процентов, я собираюсь раскрутить Юнги на еду немного позже, тогда и буду выделываться. А сейчас купи мне сэндвич с курицей и салатом из автомата. — Ох, не доверяю я автоматам, Чимини. — Сказал Тэхен, прожигая взглядом черную макушку.       Несмотря на то, что до официального обеденного перерыва оставалось сорок минут, в кафетерии находилось еще два человека: Чонгук, с которым договорился встретится карамельный, сейчас стоял спиной к вошедшим, а новенькая сотрудница кормила альфу чем-то из своего контейнера. — Мне на самом деле не так важно, что ты там думаешь. — Улыбнулся омега, видя, что сейчас его друг мыслями явно в другом месте. — Иди уже к нему! И не забудь мою еду! Тэхен в считанные секунды преодолел расстояние между своим столом и парочкой, стоявшей рядом с кофеваркой. — Вы правда так считаете, Чонгук-ши? Хотите еще кусочек? — Лиен смущенно улыбнулась. — Это на самом деле очень вкусно. — Судя по голосу — Чон вернул это жест. — Ой, а что вы тут пробуете? — Бесцеремонно вклинился в разговор Тэхен. — Привет, Тэ! — Альфа дал ему мягкий взгляд. — Я приготовила вчера шоколадный бисквит. Хотите немного? — Спросила девушка, откалывая вилкой небольшой кусочек десерта. — Да, думаю я не откажусь. — Чон понял по коварной улыбке омеги, что тот что-то задумал.       Тэхен коснулся рукой подбородка Чонгука, слегка наклоняя его голову, и вовлек альфу в глубокий поцелуй. Горячий язык проходился по губам, исследовал влажную глубину чужого рта, касаясь кончиком зубов и десен, мягко сплетался с языком партнера. Поцелуй со вкусом шоколада был для обоих в новинку и приносил интересные ощущения. Когда в легких закончился воздух, Тэ, с характерным причмокивающим звуком, оторвался от любимых губ, оставляя в недоумении и Чонгука, и Лиен. — Неплохо, но как по мне — недостаточно сладко. — Произнес Тэхен. На лице омеги было обманчивое спокойствие, однако в глазах плескался огонь, упрямо кричащий: «Еще раз тронешь мое, останешься без своих уродливых волос. И возможно глаз». — Постеснялись бы при детях. — Произнес хриплый голос со стороны двери. — Здесь нет детей, Хен. — Насупившись, произнес Тэ. Юнги, который до этого стоял, облокотившись на дверной косяк, закатил глаза. Альфа подошел к Чимину со спины и демонстративно указал на его живот. — Мой сын для тебя уже не ребенок? — Мин вопросительно поднял бровь. — Он же еще не родился. — Вступил в разговор Чонгук. — Будете спорить со мной? — Опасно сузил глаза Юнги. — Я, пожалуй, пойду. — Пискнула Лиен, быстро удаляясь из кафетерия и оставляя за собой лишь цокот тонких каблучков. — Снова пугаете людей своими выходками? — Она посягнула на чужое, Хен! — Обиженно воскликнул Тэхен, утыкаясь лбом в плечо своего альфы. Чонгук на автомате приобнял его за талию. — Ты уверен, что она пыталась это сделать, а не просто проявляла вежливость? — У меня не было времени разбираться. — Иногда вы, неугомонные детишки, ведете себя как дикие звери. Боже, бедный Сокджин! — Мин устало прикрыл глаза рукой. — Да ладно тебе, Хен, — ответил Чонгук, прижимая омегу крепче. — За это ты нас и любишь. — Люблю я только Чимина, а вас терплю. Рискну спросить, как давно длится вакханалия, что вы зовете отношениями? — Уже месяц как. — Столько скрывали, но решили объявить столь красноречивым способом. — Вообще, я уже рассказал о нас Чимину, так что он знал! — Произнес Тэхен. — А ты вообще мимо проходил. — Собирались и дальше врать своему хену? От тебя, Чонгук, я вообще не ожидал.        К слову, кандидатуру Чонгука Сокджину порекомендовал именно Юнги. Они познакомились на фотосессии в Японии, где Мин и выяснил, что Чон хотел сменить работу. — Мы думали еще рано! — Начал защищаться младший альфа. — Конечно мы бы рассказали, но позже. — Голоден, Чиминни? — Юнги обратил внимание на свою пару.       Пак продолжал упорно игнорировал его, смотря куда угодно, только не на альфу. Мин развернул стул, на котором сидел омега и присел перед ним на корточки. —Ну чего ты, мой хороший, я думал, что мы помирились. Чимин с интересом разглядывал стену над его головой. Но тут он резко дернулся и с тихим скулом схватился за живот. — Что такое, что случилось? — Встревоженно спросил Юнги. — Толкнулся. — Тихо ответил Пак, потирая ладошками ушибленное место. — Толкнулся? Что? Минсок? — Посыпались на омегу вопросы. — Позволишь? Альфа мягко отнял руки супруга, чтобы заменить своими, но не успел. Тэхен уроганчиком вклинился между ними, отодвигая Юнги, что, по неосторожности, приземлился на пол пятой точкой. — О боже! Толкается! Дай мне потрогать! — Пальцы аккуратно обхватили животик, скрытый мягким свитером крупной вязки. Почувствовав легкий удар в середине ладони, омега счастливо воскликнул. — Привет, Сон-а! Это снова дядя Тэхен, наконец-то мы с тобой встретились. Вот родишься, и я смогу поговорить с тобой по-настоящему. Обещаю играть с тобой и баловать всякими вкусностями. Карамельный приложился щекой рядом с руками. Чимин благодарно зарылся пальцами в вишневую шевелюру. — Ты разрушаешь семью Тэ, — Чонгук не мог насмотреться, с какой нежностью относился Ким к будущему малышу. — Будь немного тактичней, иди сюда. Тэхен со вздохом позволил Чону увести себя. — Извините, ничего не могу с собой поделать. — Смутился Тэхен. — Ничего, думаю Минсок будет очень рад такому дяде! — Улыбнулся Чимин. — Я люблю тебя, ты знаешь? — Юнги поцеловал Пака в макушку. — Что думаешь на счет того, чтобы поехать чего-нибудь поесть? Чимин взял альфу за руку, переплетая пальцы. Он поднял на него свои блестящие глаза и произнес: — Понесешь меня? Мин слега опешил. Эта фраза явно не то, что он ожидал услышать. — Чимин, нет. Омега выдернул свою ладонь из чужой руки. — Вот видишь, Минсок, надеюсь, что ты вырастишь большим и сильным альфой, будешь любить и носить свою омегу на руках, не то, что твой горе оте… — Пак вскрикнул от неожиданности: его подняли со стула. Чимин крепко схватился пальцами за воротник пальто Юнги.       Чонгук мысленно восхитился мужеству Мина. Его лицо выражало невозмутимое спокойствие, хотя было видно со стороны, как ему тяжело. Он донес омегу до двери и аккуратно поставил на ноги, пряча в карманах слега подрагивающие от непредвиденной нагрузки руки. — Теперь сам.       Чимин не успел ничего осознать из-за быстрой смены событий, но все равно расстроился. Юнги увидел эмоцию, написанную на лице супруга, вздохнул и нежно коснулся его щеки. — Пойдем, я куплю тебе все, что захочешь. — Он прижался к пухлым губам мягким поцелуем. — Я хочу мороженое, — сказал омега немного подумав. — И мармеладки. Но только в виде мишек. Хотя нет, стой! Лазанья! Пак сиял так, будто ему внезапно открылась тайна мироздания. — Все, что угодно! — Юнги открыл дверь, пропуская Чимина вперед. — Однажды и мы станем такими? — Чонгук коснулся носом виска Тэхена. — Это зависит от нас. Обещай, что накачаешься и будешь носить меня на руках, даже если я буду весить сто килограмм! — Обязательно. — Рассмеялся Чон.       *********       (пятнадцатью минутами ранее) В дверь кабинета раздался легкий стук. — Сокджин, я войду? — Заходи. — Ответил блондин, быстро стирая с лица соленые дорожки слез. — Эй, что случилось? — Обеспокоенно спросил Мин, подходя к другу и позволяя себя обнять. — Почему рыдаешь? — Ты такой сухарь, Юнги, — омега слегка ударил его кулачком. — Ох, ты не первый, кто это говорит, — фыркнул альфа. — Серьезно, что такое? — Я так скучаю по нему. — Так вот в чем дело, — с понимаем протянул Мин. — Я тоже скучаю, все-таки он мой близкий друг. Может, не так сильно, как ты. Вы, омеги, вообще сложные существа. Вас может расстроить даже неправильно лежащий карандаш на столе. Вы созванивались сегодня? — Да, как обычно утром. — Что говорил? — Снова задержится. Юнги, ответь мне честно, у него кто-то есть? Он мне изменяет. — Не говори ерунды. — Тогда почему он не торопится приехать? Я не вижу другой причины. — Может, он хочет заработать денег, чтобы ты смог бросить наконец эту работу, купить домик у моря и нарожать там семеро детей? Сокджин, включи мозг: какая еще омега будет добровольно терпеть его рукожопость? Конечно у него нет никого. — Это называется любовь. — Джин истерично фыркнул и второй раз ударил Мина. — Чимин говорил, что к тебе здесь кто-то пристает. Кого мне нужно раскидать? — Сам разберусь, не переживай, — улыбнулся блондин, смотря на друга. — Ну ты там это, не рыдай, в общем, все образуется. — Ты прям мастер поддержки, Юнги. — Рассмеялся Сокджин. — Но до чего странно — мне полегчало. — Если понадобится помощь, пока Намджун в отъезде, звони обязательно. И это не обсуждается, твердо произнес Юнги. — Кстати о Чимине, ты знаешь, где он? — Он пошел в кафетерий с Тэхеном. — Пойду заберу его, а то придется успокаивать еще одного. С вами, омегами, нервов не напасешься. — И все-таки ты такой черствый. — Покачал головой Сокджин, глядя как за Мином закрывается дверь.       Блондин со вздохом поднялся с офисного стула. Догоревшая свеча потухла, оставляя тянуться ниточку дыма от дотлевающего фитиля. Сокджин подошел и приоткрыл окно, впуская холодный осенний воздух. Мелкие дождевые капли, залетавшие внутрь, попадали на лицо и руки. Джин зябко поежился, но продолжил стоять, наблюдая за людьми, прячущимися под разноцветными зонтиками или под крышей автобусной остановки неподалеку.       Сокджин ненавидел дожди, когда оставался надолго один. Такая погода напоминала ему о первой встрече с Намджуном. Все что напоминало о муже в эти дни — заставляло сердце неприятно сжиматься. Омега закрыл глаза, позволяя холодным каплям разбиваться о кожу лица, и окунулся в воспоминания.       *********       Это был холодный мартовский четверг. Уже неделю дожди в Сеуле заливали мрачные улицы. Серые тучи закрывали блеклое солнце, погружая в темноту небоскребы, не говоря уже об обычных домах. Джин предавался унынию, плача так же, как и небо: непрерывно и с чувством. Расставаться всегда больно, особенно, если причиной расставания становишься не ты. Жених Сокджина бросил его, признавшись, что уже год изменяет ему с другим и что у них будет ребенок. Он молча собрал вещи и ушел, оставляя Джина с разбитым сердцем и полупустой холодной квартирой. — Я в порядке, Чиминни. — Надрывным голосом произнес омега. — Хен, я же слышу, что это не так. Ты уже три дня не выходишь из дома, уверен, что мне не нужно приехать и, элементарно, покормить тебя? — Обеспокоенно спросил Пак. — Уверен, тем более, что на улице такой дождь. Не хочу, чтобы вы из-за меня беспокоились. — Я всегда буду беспокоиться о тебе, Джин-хен. Пожалуйста, позаботься о себе. — Обещаю. — Произнес Сокджин, вешая трубку.       Омега слегка похлопал себя по щекам, чтобы привести в чувство — все-таки постоянный плач изматывает. Урчащий желудок напомнил о том, что в него не клали еду уже долгое время. Сокджин поплелся на кухню, по пути теряя один тапочек в виде розового зайца. Стопа касалась ледяного пола, но блондин не замечал этого. Чайник вскипел, оповещая об этом характерным щелчком. Джин насыпал в чашку горсть чаинок сорта Эрл Грей. Теплая керамика согревала озябшие руки.       Омега вернулся в комнату и уселся в свое любимое кресло, откинувшись на мягкую спинку, и уставился в панорамное окно, сделав глоток. Он специально выбирал квартиру так, чтобы в ней было хотя бы одно большое окно. Терпкий чай обжигал язык. Джин скучающим видом смотрел на пустую улицу: какой дурак будет в такую погоду выходить из дома? Но видимо нашелся один: Сокджин наблюдал, как высокий парень в черной кепке и длинном пальто сел на мокрую лавочку. Блондин пытался разглядеть его лицо, но безуспешно, ведь за кепкой и маской было ничего не видно. Прошло пять, десять минут, однако незнакомец продолжал сидеть на месте в насквозь промокшем пальто.        Что-то щёлкнуло внутри Джина, как недавно щелкал вскипевший чайник: резко и неожиданно. Омега стремительно пошел на кухню, переливая остатки чая в термокружку и добавляя в них немного кипятка. Он накинул прямо поверх своей желтой клетчатой пижамы легкое пальто, надел на босу ногу сапоги и побежал по ступеням навстречу этому странному человеку.       Дверь подъезда захлопнулась, примагничиваясь с мерзким звуком. Сокджин мысленно помолился всем богам, чтобы ключи оказались в одном из карманов. Омега опасливо перешел дорогу (не сбили, и слава Богу), остановившись прямо перед скамьей. — Вы с ума сошли здесь сидеть? — Начал Джин, боясь растерять энтузиазм. Однако омега остался проигнорированным: незнакомец продолжал смотреть в пол, не замечая присутствия другого человека. — Эй,— Сокджин решился на безумное — он потряс его за плечо, привлекая внимание. — Кхм, здравствуйте? — Альфа, как сейчас понял Джин, поднял на него взгляд, вынимая наушник из левого уха. — Извините, — Тут же смутился блондин, неловко передергивая плечами, — Мне показалось, что вы замерзли. Держите, — И впихнул в мужские руки термокружку, — Там чай. — Спасибо Вам большое, — улыбнулся альфа, снимая маску и демонстрируя очаровательные ямочки. — Не стоило беспокоиться. Смотрю, вы вышли совсем налегке. — Можно на «ты», — заливаясь краской предложил омега, пытаясь скрыть тканью пальто пижамный воротник. — Меня зовут Ким Сокджин. — Очаровательно, у нас одинаковые фамилии. Ким Намджун, — ответил собеседник, делая глоток, — Составите мне компанию? — Джин с сомнением посмотрел на мокрую поверхность лавочки, но все же сел рядом. — Почему ты здесь? Погода ужасная. — Ищу вдохновения. — Вдохновения? — Сокджин посмотрел на него, как на больного. — Для чего? — Я композитор, пишу музыку. Хочешь послушать? — Спросил Намджун, протягивая белый наушник. Джину пришлось придвинуться ближе, чтобы провод сильно не натягивался и им обоим было комфортно. — Песня называется «Сеул», я написал её две недели назад и посвятил городу.       Сокджин закрыл глаза, полностью отдаваясь музыке. Приятный мужской голос обволакивал, а текст легко забирался в душу, подобно ветру, проникавшему под пальто. Джин, находясь так близко к альфе, наконец смог различить его запах: сандаловое дерево и легкий оттенок терпкого бергамота. Омега старался как можно незаметнее и глубже вдыхать, надеясь как можно четче запомнить этот невероятный аромат. — Ты еще и поешь? — Немного, — вновь улыбнулся Намджун, — Извини, если тебя это оскорбит, Сокджин, но я не могу не заметить, что ты чертовски красив и невероятно пахнешь. Это Лаванда? — Все в порядке, — казалось смутиться сильнее было просто невозможно, но Джину это удалось. — Да, это лаванда и немного корицы. Ты правда считаешь, что я красивый? — Ты похож на фарфоровую куклу, таких удивительных людей я еще не встречал. — Жаль, что мой бывший парень так не считает, — с нервным смешком произнес омега. — Он решил бросить меня, когда узнал, что его любовник залетел. Весело, да? — Он либо псих, либо слепой, — жестко произнес альфа. — Можно? — Он слегка коснулся пальцами чужой руки. — Надеюсь, что все-таки первое. — Игриво ответил Джин, переплетаясь пальцами с другими, чуть более грубыми. — Могу я снова когда-нибудь увидеть тебя, Сокджин? — Спросил Намджун, видя, как омега вздрагивает из-за холода. — Я бы тоже хотел вновь встретится с тобой. — Улыбнулся Джин. — Дай мне свой телефон. Они успешно обменялись номерами. — Пойдем, я провожу тебя. — Вызвался Джун, поднимаясь со скамьи. Он по-прежнему крепко держал в руке теплую ладонь. —Я живу через дорогу. — Но я все равно хочу. — Альфа потянул Джина за собой.        Они невозможно быстро дошли до дома омеги, как бы медленно они не старались идти. Пара стояла под козырьком подъезда, смущенно улыбаясь друг другу. — Что ж, спасибо за чай. –Намджун передал владельцу остывшую кружку. — Не стоит, это было моим желанием. — Надеюсь, мы еще встретимся, Сокджин. — Он нежно поцеловал чужие холодные пальцы, перед тем как отпустить. — Я тоже. — Ответил Джин. Он смотрел вслед удаляющейся фигуре, при этом на его губах играла широкая, обнажающая ровный ряд зубов улыбка, которая через секунду стала еще шире: в кармане все-таки оказались ключи.        ****** — Господин, Сокджин-ши, к вам посетитель. — В дверном проеме показалась голова Лиен, вырывая омегу из воспоминаний. — Ты в порядке? Что-то случилось? — Спросил блондин, глядя на растерянную девушку. — Все в порядке. — Отмахнулась она. — Кто пришел? — Господин Кан Чхансон, он сказал, что у него назначена встреча с вами. — Хорошо, ты можешь впустить его, только дай мне несколько минут, хорошо? — Как скажете. — Лиен удалилась из кабинета.       Сокджин закрыл окно и подошел к небольшому зеркалу, висящему на противоположной стене. Он критически осмотрел себя и недовольно цокнул: волосы в полнейшем беспорядке, челка слегка намокла, глаза все еще слега красные из-за слез, а губы обветрились и слегка треснули. Джин как смог пригладил непослушные пряди и обильно намазал губы гигиенической помадой с запахом лесных ягод, слегка выходя за края, чтобы зрительно те казались больше. Более-менее прилично. — Господин, Сокджин-ши, посетитель может войти? — Раздался женский голос из динамика. Омега подошел к столу и нажал кнопку на телефоне, чтобы ответить: — Пусть заходит. — Сокджин, ангел мой неземной, — в помещение вальяжно зашел Кан Чхансон, — Ты получил мое послание? — О котором из Вы говорите? — Джин взглядом указал на мусорную корзину, где валялись цветы и полупустая коробка конфет. — Значит, получил. — Гордо произнес альфа.       Омеге показалось странным: природный запах Чхансона — можжевельник, был слега прикрыт чем-то до боли знакомым, но Джин не мог разобрать, что это. — Знаю, тебе нравится сандал. — Подмигнул Кан, расстегивая верхнюю пуговицу и подходя ближе.       Сокджин невольно попятился назад, пока не уперся в собственный стол. Неожиданно омега осознал: конечно он не был готов изменить Намджуну, более того, напор другого мужчины, что сначала показался интересным, сейчас безумно пугал. «Черт, заигрался» — мысленно запаниковал Джин. — Ты подумал над моим предложением, прекрасный цветок? — Шершавая ладонь легла на нежную кожу щеки. — Я думаю Вы неправильно поняли меня. — Начал блондин. — Все я правильно понял, твой взгляд красноречивее слов. — Какой взгляд? — Удивленно спросил Сокджин. — Желающий. Позволь мне дать тебе то, что ты так хочешь. –Чхансон начал медленно склонятся к омежьим губам. — Я замужем. — Резко увернулся от поцелуя Джин. — Хватит лжи, куколка, на твоих пальчиках нет кольца, к тому же, от тебя не пахнет другим альфой. — Он в командировке уже длительное время, но Вас это не касается. — Сокджин в доказательство достал из-под свитера кольцо, висящее на тонкой цепочке. — Тогда тем более нам это не понадобится. — Пошло улыбнулся Кан, срывая хрупкую вязь звеньев с шеи блондина и откидывая обручальное украшение в сторону. Джин от шока даже ничего не смог сказать. Видя растерянность в глазах омеги, Чхансон продолжил: — Чш-ш, детка, он ничего не узнает. Я смогу сделать тебя счастливым, отдайся мне! — Большой палец принялся очерчивать высокую скулу Сокджина. Он вновь начал склонятся к омежьему лицу, но не успел, отвлекшись на шум. — Стойте, Вы не можете просто так войти к нему! — Кричал женский голос. — У меня назначено. — Вы не числитесь в записях. — Договоренность была личная, поэтому записи нет. — У него сейчас другой гость, подождите немного. — Может, гость подождет? — Дверь кабинета вновь распахнулась. Неожиданный посетитель резко затормозил, оставшись в дверях. — Говорю же, что сейчас нельзя. — Суетясь, воскликнула Лиен из-за спины гостя. — Извините, Сокджин-ши, я пыталась его остановить.       Намджун растерянно наблюдал за супругом, которого зажал в собственном кабинете другой альфа. Он хотел молча развернутся и уйти, но взгляд омеги кричавший: «Помоги мне пожалуйста!», не дал ему этого сделать. Внутри резко вскипела злость, поднимаясь пожаром к самому горлу. «Никто не смеет трогать мое!» — упрямо кричал голос в голове. Намджун постарался как мог подавить эти эмоции. Он глубоко вдохнул через нос и надел на лицо маску безразличия. — Прошу прощения, но сейчас у меня назначена встреча с господином Кимом. — Вы не видите, что мы немного заняты? Приходите в другое время, тем более, как сказала эта прекрасная леди, у вас не назначено. — С вызовом произнес второй альфа. — Видите ли, я старый друг господина Кима, я прилетел из другой страны, поэтому мне необходимо поговорить с ним прямо сейчас. — Думаю на сегодня мы действительно закончили, господин Кан. — Омега вымученно улыбнулся. — Но? Хорошо, так уж и быть, только мы с Вами далеко не закончили, Сокджин-ши, — Чхансон ухмыльнулся. — Прошу меня извинить.       У самой двери, где Кан презрительно задел соперника плечом. Намджун ловко схватил чужое запястье, жестко сжимая. Он приблизился к уху альфы и тихо, чтобы было слышно лишь им двоим, угрожающе произнес, при этом едва не рыча: «Еще раз притронешься к моему мужу, и я тебе хребет сломаю». — До свидания, Господин Кен. — Приторно улыбнулся Намджун. — Кан. — Исправил его альфа, вырывая запястье. — Как угодно. — Ким закрыл за ним дверь и развернулся к своей паре. — О боже, Намджун. — Джин всхлипнул, прикрывая рот рукой. Альфа быстро подошел к супругу, вовлекая того в объятия. — Ты в порядке? — Нет, не в порядке. — Сокджин хватался за него, как за спасательный круг. — Я так испугался. — Тише, я здесь. — Он нежно убрал челку со лба Джина. — Какое облегчение, что ты здесь. — Слезы омеги начали впитываться в куртку альфы. — Подождешь минуту? — Что? Зачем? — Сокджин растерянно посмотрел на Намджуна. — Решил догнать этого урода и убить его. — На лице альфы снова появились очаровательные ямочки. — Разве он стоит того? Лучше потрать это время на меня. — И целой жизни не хватит. — Намджун мягко коснулся родных губ. — Я так скучал. — В перерывах между поцелуями шептал Сокджин. — Я не мог больше жить без тебя, Джинни. Мне предложили еще один контракт для сотрудничества, но тогда я должен был бы остаться в Японии еще на месяц. Как видишь, я послал их к чертям. — Я бы прилетел и уничтожил тебя, Ким Намджун, если бы ты задержался всего на неделю. Я бы не побрезговал применить против тебя гнев Юнги. Он сейчас у меня на коротком наборе, учти. — Ты монстр! — Наигранно ужаснулся альфа.       Намджун обхватил руками лицо омеги, горячо целуя. Через него передавалась вся боль от длительного расставания, которое стало тяжелым для обоих. Из отчаянного, он плавно перетек в более глубокий и страстный. Пара не могла насытится друг другом: языки сплетались, зубы слегка сталкивались, но никто не обращал на это внимания. — Поехали домой? — Спросил альфа. Раскрасневшиеся от длительного поцелуя губы слегка покалывали. — Как долго я ждал этих слов. — Нежно улыбнулся Сокджин. — Постой, Намджун-а, мое кольцо. — Что с ним? — Кан порвал цепочку, оно сейчас где-то в кабинете. — И ты остановил меня? Я уверен, Чонгук бы помог спрятать труп. — Фу, не говори мне такие ужасные вещи, лучше помоги найти.       Поиски затянулись на пятнадцать минут, пока альфа, с победным кличем: «Нашел!», не увидел блеск украшения. Правда, когда он поднимался, чтобы продемонстрировать находку, то уронил, рядом стоящий торшер. Но об этом история умалчивает. — Ким Сокджин. — Намджун встал перед омегой на одно колено.– Ты выйдешь за меня? Снова? — Да. — Ответил Джин, завороженно наблюдая, как родные руки надевают на безымянный палец доказательство любви, выраженное в небольшом золотом украшении.       Намджун мягко поцеловал каждый палец на его руке. Но стоило Сокджину опустить кисть, как кольцо быстро слетело, ударяясь об пол с глухим стуком. На несколько минут повисла немая пауза. — Я ведь я говорил, что нужно купить другое! — Начал возмущаться альфа под смех супруга. — Но нет, Намджун, давай отставим это! — Но мне правда оно очень нравится. — Фыркнул Джин, поднимая кольцо и пряча его в карман. — Давай хотя бы переплавим его на размер меньше? — Хорошо, на это я согласен. — Все, Сокджин, одевайся, где твои вещи?       Через несколько минут сборов и криков Джина: «Намджун, отстань от меня хоть пару минут, из-за тебя я и так похож на дешевую девицу!», пара наконец была готова уезжать. — Пойдем? — Приобнял омегу за талию и схватил ручку двери. — Джун-а, пусти, ты же знаешь, как я отношусь к публичному проявлению чувств? Я все-таки на работе. — Не хочу ничего слышать, твоя скрытность уже вот к чему привела. — Альфа достал из кармана порванную цепочку. Он прижал к себе Джина крепче, пытавшегося увернуться от объятий. — Мы пойдем так, как я решил. — Грозно произнес Намджун, и Сокджин тут же перестал брыкаться. — Ладно, твоя взяла. Они вышли из кабинета, тесно прижавшись друг другу. — До завтра, Лиен. — Быстро произнес Джин, пряча смущенное лицо на груди мужа. — Сокджин. — С диванчика в углу поднялся Кан Чхансон, видимо оставшийся дожидаться омегу. — Что ты?.. — Я сказал тебе исчезнуть! — Намджун утробно зарычал, пряча от чужих глаз свое сокровище. — Тише, Джун-а, поехали домой. — Джин слегка дернул его за рукав, привлекая к себе внимание. — Домой? — В недоумении произнес Кан. — По-Вашему мне нужно жить с мужем раздельно? — Сокджин вопросительно посмотрел на него. — Так значит это правда. — Разочарованно выдал Чхансон. За семьей Ким закрылись железные двери лифта, оставляя Лиен и Кана в смятении.       В Сеуле уже неделю шел дождь, однако этим вечером он прекратился, позволяя осеннему солнцу свободно окрасить небо в пудрово-розовые оттенки, предвещающие скорый закат. В душе Сокджина тоже прекратился дождь: одно солнце с очаровательными ямочками разогнало темные тучи, сулившие тоску и печаль, позволяя раскрыться радуге разнообразных эмоций и чувств невероятного счастья.