So small...

— И че, как мы будем... — Антон неопределенно развел руки. Безусловно, их разница в росте не была проблемой. Никогда не была. Но относительно секса... Было немного страшно что-нибудь ему повредить. Руку там сильно сжать, или ногу сломать. Ну или ребра повредить, когда сильно обнимешь. Витя хрустальным не был. У него было крепкое тело, с мышцами и прочим, но размер всех этих мышц вызывал умиление. Иногда Антону казалось, что он половину его торса может накрыть своими руками. — Да как обычно, наверно. — Витя потер затылок, — Я на спине буду... Слушай, что ты этот разговор завел? Типа, без предварительной подготовки больше не получится? — Ну извини. — Антон подошел к кровати, — Ты просто слишком... — Так, не заводи этот странный разговор. — Вите пришлось запрокинуть голову, чтобы хорошо, более-менее хорошо, видеть Антона, — Не такой уж я маленький. У меня даже рука в обхвате шире, чем у тебя. Антон нагнулся, чтобы чмокнуть Витю в лоб. — Может хрен с ним. Пошли фильм посмотрим? Все равно настроение испортил. Витя вздохнул и потянулся за футболкой. — Оденься тогда. — он слез с кровати и направился на кухню, — Тебе кофе навести? И только, блядь, попробуй кинь мокрое полотенце на пол. — Наведи чайку. Черного. Антон быстренько натянул трусы, спортивки и футболку, а полотенце забросил в ванную. На кухне шипел чайник, и Витя звенел чашками. — Что смотреть будем? Витя не повернулся к нему, доставал черный чай с верхней полки. Его особо никто не пил, так что его и убирали подальше, чтобы не отсвечивал. — Ты вот это вот специально? — Витя пыхтел, проклиная своего тупого высокого парня, их тупую высокую квартиру и тупые шкафчики, до которых любой человек, не только он, едва дотягивался. — Да нет... — правда нет, но было прикольно, что так совпало. Лезть и доставать чай самому — злить Щеткова. Пусть он маленький, но его кулачки способны убить. — Ага, конечно же нет. Я тебя, собаку, знаю. Пальцы Вити уже касались пачки. Еще минутка и она совсем у края. Секунда — в руках у Вити. От чрезмерных усилий он раскраснелся, но самодовольная рожа говорила о том, что все эти усилия не были напрасными. — Не мог он кофе попить. — Антон только закатил глаза. — Да не специально я. Ты, тем более, сам туда чай поставил. Как только измудрился? Возможно, не стоило забывать, что у Вити есть табельное, а у Антона огромное тело, мимо которого сложно попасть. Никогда не стоит забывать об этом. Хотя иногда Щетков так смотрит, что и оружие не нужно. — Я тебе колени выбью. А он может. Антон не сомневался. — Ну ладно. Прекратим этот разговор. Какой фильм смотрим? — Шастун сел на стул и подпер щеку кулаком, — Я предлагаю глянуть Легенду. — Не, на ночь не потянем. — Витя уже засыпал сахар и кофе. Чайник уже начинал пищать на грани слышимости, — Рок-н-рольщика? — Окей. Бутеров наделать? — С чем? Я ничего не покупал сегодня. Если ты под кроватью колбасу прячешь, то можешь и наделать. — Прям совсем ничего? — Антон встал и подошел к холодильнику. — Масло есть, но уже горчит. — Чувствую себя студентом. Пельмени есть? — как-то не хотелось лишний раз наклоняться, открывать морозилку и холодить себе ноги. — Я варить не буду. — Ну значит я не хочу пельмени. — Антон закрыл холодильник и снова сел на стул, — На телике посмотрим? — Да. Иди ищи, я принесу тебе чай твой. — чайник уже свистел во всю свою мощь. Антон чмокнул Витю в щеку, и даже не стал показательно присаживаться или трепать его как ребенка. В руках у Вити был кипяток. Десять минут и они уже на диване смотрят фильм, и Витя уже обжег себе язык слишком горячим кофе. Еще полчасика и у Антона начали слипаться глаза. И он бы даже заснул, если бы он не обратил внимание на мурашки, которые покрывали ноги Вити, который сидел в одних трусах. — Ты че в трусах сидишь? Штаны принести? — Антон посмотрел, попытался посмотреть, на лицо Вити. Да только две маленькие горошинки сосков резко отвлекли внимание. — Да можно. Те, зеленые. Они ... Где-то в шкафу. Витя не отвлекался от телика, Антон от сосочков. Соблазн был слишком велик, поэтому Шастун не удержался и легонько ущипнул за левый. Можно предположить, что будь у Вити в руках кофе, не очень горячий, то от внезапности он бы точно плеснул бы им в своего драгоценного, но кофе не было, поэтому он ударил его по руке. Больно. — Ты чего, Шастун? Мне больно было. — Настроение вернулось. — Антон придвинулся ближе, — А ведь мы на диване ни разу... — Ты на него не влезаешь! — Витя ловко увернулся от губ, — Если так захотелось, пошли в спальню. Теплые руки уже тянули тонкую фиолетовую футболку вверх. — Ага, а пока дойдем, уже все пропадет. — попытка стянуть обе футболки разом успехом не увенчалась, так что все внимание Антона перешло на Витю. А тот уже не сопротивлялся. Послушно поднял руки, которые закинул на шею Шастуну, и всем своим видом требовал поцелуя, но стоило Антону потянуться за ним, Витя противненько улыбнулся и отстранился подальше. — Ну че, как мы... — этот поганец даже голос Антона попытался спародировать. Вот только не на того напал. — Можем спуститься на пол. Ты встанешь на коленки... Быть может я даже вылижу тебя. — не ожидавший таких откровенностей Витя покраснел, и попытался отодвинутся подальше, но Шастун мягко обхватил его, — Или я могу остаться сидеть тут, а ты спустишься и отсосешь мне... — Антон настойчиво потянул Витю на свои колени, — А можем так. Выбирай... Конечно, Антон сыграл альфача, но только тот факт, что смущенный Щетков пытался не смотреть на него, скрыл краснючие щеки и горящие уши. Это было вообще не в характере Шастуна, но раз уж решили на диване, так почему бы не попробовать еще что-то новенькое? И Вите точно понравилось, о чем явственно говорили натянутые трусы этого маленького извращенца. — Иди ты... — почти шепотом, — Давай так... Антон медлит всего секунду. А после обхватывает губами все тот же левый сосок. Мягко посасывает, касается кончиком языка и легонько прикусывает, заставляя Витю судорожно втянуть воздух. Наверно, Антон поиграл бы с ними пальцами, он любит так делать, но руки были заняты. Он поглаживал крепкие ягодицы, подталкивая Щеткова встать на коленки, чтобы было удобнее поцеловать. Витя не очень и любил целоваться. Да и не умел, откровенно говоря, поэтому он просто прижался к губам Антона своими. Шастун к этому привык и с языком давно уже не лез, наслаждался тем, что есть. Витя отстранился. Из-за того, что свет от телевизора шел сзади было почти не видно его огромных голубых глаз, что было огромной потерей, но Антон, наверно, впервые так отчетливо чувствовал, как вздрагивает его тело. Ни в одной позе они не были так тесно прижаты друг к другу. Было даже еще интереснее. Как будто в первый первый раз. Антон тщательно исследовал его шею и плечи губами и языком, настойчиво поглаживал все тело, благо его огромные руки точно занимали четверть от всего, собственно, тела. Ну, Антону так казалось. И ощущать каждое ответное движение было... Черт, это было неописуемо. — Антон... — как же иногда бьет по нервам контраст этого небольшого и хрупкого, по ощущениям самого Шастуна, тела и хриплого, даже грубоватого голоса, — смазки нет. — Черт... Без нее сможем? Слюной. — Ага, блядь, конечно. Не тебе завтра полдня жопу на посту морозить. — Витя не переставал подставляться под уже горячие руки и влажный язык. — Я не пойду в спальню. — Че делать тогда будем? — Витя посмотрел в глаза Антона, которые он, как раз таки из-за телевизора, отлично видел. — Ну по-старинке. Пальчиками. — Антон убрал правую руку с поясницы Щеткова и поднес ее к его губам, — Будь другом, оближи. Витя открыл рот, и Шастун постепенно начал проталкивать два пальца. Где-то у второй фаланги Витя обхватил его запястье, чтобы тот не так быстро пихал в него. И уже в своем темпе, медленно насадился на них целиком. Антон пытался не очень ими двигать, потому что уж слишком глубоко они доходили. Одно резкое движение и он заденет язычок там или еще что-нибудь. Поэтому он просто смотрел, пытался смотреть, как Щетков медленно двигает головой, смачивая пальцы слюной. Левой рукой Антон сдвигал его трусы. Снять их возможности не было, пришлось бы Щеткову вставать, а этого никому не хотелось. — Вить, приспусти трусы. Мне одной рукой неудобно как-то. Щетков закатил глаза, хоть Антон этого не увидел, но послушно стянул трусы пониже. — Так, хватит меня слюнявить. Антон аккуратно вытащил пальцы изо рта и быстро поднес их к дырке. — Только давай не два сразу. — Витя положил руки на плечи Антона. Было не очень удобно стоять на коленках, но других вариантов не было. — Хорошо. По одному. Антон медленно вставил один палец. Витя, в принципе, был хорошо растянут, так что он почти сразу вставил второй. Годы практики позволяют быстро находить простату, так что это много времени не заняло. Антон достаточно грубо потер ее пальцем, и Витю пробила дрожь. — Черт, Вить, вруби торшер. Хуйня какая-то без света. — Нахуй он тебе? — его голос немного подрагивал. — Тебя не видно. Щетков, после секундного промедления, потянулся к выключателю. И если бы они сидели, ну допустим, на середине дивана, то Витя точно бы достал, но сидели они несколько левее, так что его рука остановилась буквально в десяти сантиметрах от цели. — Черт... У Антона что-то дрогнуло в груди. Пусть он не видел, но был уверен, что сейчас Щетков выглядит великолепно. Покрасневший, с дрожащими руками и совсем потерянным видом. Он всегда так выглядит во время секса. И глаза у него слезятся. Становятся еще более голубыми и милыми. Черт. Если не видеть его глаз, то теряется огромная доля кайфа. Антон сам дотянулся до включателя, и желтый свет торшера ударил в глаза. Да. Витя выглядел именно так, как думал Антон. Свободной рукой Шастун обхватил его талию и прижал к себе сильнее. Витя прижался к его шее, щекоча горячим дыханием, а его руки намертво вцепились в футболку. — Ну и чего ты застыл? — не будь Щетков так близко к его уху, то Шастун и не услышал бы. Антон мягко обвел простату пальцем, и Витя сильнее выгнулся, чтобы этому длинному мудиле было поудобнее. Его и так сбитое дыхание участилось, а губы пришлось сильно сжать, чтобы вот так сразу не застонать. Но этого было откровенно мало. Два пальца, пусть и идеально терли простату, они слишком слабо растягивали. Слишком слабо. — Добавь еще один... — Витя срывается на стон, когда Антон начинает двигаться активнее. — Тебе мало? — Антон хотел бы чтобы в голосе звучало хоть немного насмешки, да горло пересохло настолько сильно, что звучал он не лучше Щеткова. — Да... — Витя попытался говорить громче, — Да, — он отодвинулся от шеи Шастуна, чтобы посмотреть ему прямо в глаза, — этого мне мало... Антон остановился вовсе. Этот маленький черт сделал это специально. Такие слова и такой невинный взгляд могут снести башку, и ведь Витя это знает. Шастун еще немного посмотрел на него, где-то внутри радуясь тому, что решил включить свет. В темноте он бы не увидел ни тяжело вздымающейся, покрытой маленькими капельками пота груди, ни чуть покрасневших глаз, ни дрожащих светлых ресниц... — Черт тебя дери. — Антон быстро сам облизал два пальца на свободной руке, пусть ради этого пришлось отпустить Щеткова, и поднес их к уже растянутому входу, — Прижимайся ко мне так же, как сейчас, понял? — Витя быстро кивнул, — Хорошо. Он медленно ввел третий палец. Щетков снова прижался к его шее, тихо постанывая. Нужды в долгой подготовке не было, поэтому Антон вставил и четвертый палец и немного раздвинул все пальцы внутри. Витя всхлипнул и еще крепче сжал футболку. Антон медленно двигал пальцами и методично давил на простату. Витя мягко двигался навстречу, и тихо постанывал. Он никогда особо громким не был. И если уж вскрикивал во время секса или громко стонал, то только тогда, когда Антон показывал высший класс. Кто же впечатлит его пальцами? Хотя, когда Антон ускорился и начал агрессивнее ласкать его простату, у Вити прорезался голос. Громкий стон, и Щетков прижимается еще ближе, прихватывает зубами тонкую кожу на шее, и Антон готов поклясться, что почти кончил от громкого скулежа, который раньше мог услышать только тогда, когда никогда. Шастун прижался щекой к мокрому виску и даже немного пожалел, что обе руки заняты. Так хотелось погладить блестящую от пота выгнутую спину. Шастун чувствовал, как одна рука Вити разжалась и поползла вниз. — Хэй, не так быстро. — Антон замедлился, — Ну-ка, посмотри на меня. — Витя послушно заглянул в глаза Шастуна. Тот не сдержался и прижался к покрасневшим губам, — И чего ты делать собрался? — Угадаешь? — эти вопросы от Шастуна даже немного раздражали. — Тогда я хочу посмотреть. То, что Антон немного извращенец он знал давно, и просьба посмотреть на то, как он дрочит далеко не первая, так что он смело обхватил свой член и решил сделать все как обычно. — Не, не, не... — Витя нервно приподнял бровь, — Не так быстро. — А как? — Медленно. — И сколько мы так будем сидеть? — Витя замолкает и прикрывает глаза, когда Антон мягко гладит его внутри. — Сколько надо... Антон почти мурчит, когда Щетков мучительно медленно проводит рукой по члену, и ускоряет движение пальцев. И продолжается это до тех пор, пока тихие стоны не сменяются тихими всхлипываниями. Рука, которая лежит на груди Антона, откровенно дрожит, светлые реснички слиплись, а в уголке глаза собирается слеза. Но Витя все также медленно водил рукой по своему члену. Антон был уверен, что сейчас он очень чувствителен, особенно покрасневшая головка. Будь у него свободны руки... — Головку... — голос был настолько хриплым, что Антон сам плохо понял, что сказал. Он откашлялся и повторил, — Про головку не забывай... — Антон... — Давай, Вить. Он посмотрел на Антона такими глазами, что тот бы, наверно, растаял, но сегодня он решил играть альфача, так что решил стоять на своем до конца. — Ну же... Витя обвел головку большим пальцем. Как и предполагал Антон, она была чувствительной. Он сжал губы, чтобы не вскрикнуть, но одна слеза таки сорвалась. — Че ж ты такой красивый? — Антон почти прошипел. Витя даже не услышал. От каждого касания к головке в поясницу било током, а колени слабели. Он бы давно плюхнулся на коленки к Антону, благо он его придерживал. Только бы он дал ему немного быстрее... — Можно... Можно я быстрее... У Антона зазвенело где-то в голове. — Хочешь быстрее? — Витя быстро закивал. Антон перестал двигать пальцами, — Тогда открой рот. — Витя непонимающе уставился на Шастуна, — Ну же. Ты же хочешь кончить? — было бы прекрасно, если бы он и звучал как альфач, не перевозбужденный учитель математики, у которого дрожал голос. Щетков неуверенно приоткрыл рот. Антон всего секунду смотрел на маленький язык, прежде чем запустить свой в этот маленький ротик. Шастун потрогал его зубы, провел языком по небу, от чего Витя дернулся. Щекотно. Сам Щетков ничего в ответ не делал, просто неподвижно сидел, позволяя вылизывать свой рот. Антона вполне устраивало. В последний раз он мог почувствовать этот мягкий язычок года два назад, когда Витя терпел поцелуи в начале отношений. А потом он рассказал, что не особо фанат французских поцелуев, и Антон не лез, но сегодняшний день неожиданно стал весьма странным, так что почему бы не попробовать? Когда он отстранился, то увидел, как дрожат ресницы и блестят от слюны губы. Витя еще мгновение сидел с открытым ртом, а потом смущенно отвел глаза. — Можешь дрочить быстрее. Витя быстро задвигал рукой, и Антону оставалось стараться попадать в такт движениям руки. В какой-то момент он даже перестал дышать, только бессмысленно открывал рот, пытаясь схватить хоть немного воздуха. — Я сейчас... Сейчас... — слова слились в один хрип, но Антон прекрасно его понимал. — Давай... — Антон быстрее задвигал пальцами, Витя рукой. Один задушенный вскрик, и живот Щеткова покрывают капельки спермы, а сам он максимально прижимается к Антону, до боли сжимая его плечо зубами. Антон аккуратно вынимает пальцы и поглаживает напряженную поясницу Вити, который пытается отдышаться, лежа на его плече. Немного сердце греет от того, как идеально и насколько удобно так сидеть. Почему они не делали так раньше? — Ты еще нет..? — Витя едва языком ворочал, но звучал вроде как довольно. — Да я сам. Слезь с меня. Щетков сползает с коленей и заваливается на диван. — Ты как знаешь, а я и шагу не сделаю. Буду спать здесь. — его голосу вернулась хоть какая-то твердость. — Жопу отморозишь. — Хуй с ней. Нормального диалога построить не удалось бы в любом случае, так что Антон встал с дивана и пошел в спальню, где оперативно скинул с кровати покрывало и откинул одеяло. Особым жестом нежности была взбитая подушка. За этим всем бытовым делом возбуждение как-то само спало. Шастун вернулся к Вите, с небольшим трудом поднял его не очень массивную тушку и направился к кровати. — Так мило с твоей стороны. — он устало бормотал куда-то в плечо Антона. — Должен будешь. А то мог ведь и на диване оставить. Антон уложил Щеткова в кровать и накинул на него одеяло. С себя он быстренько скинул все шмотки и запрыгнул на свое место. — Спокойной ночи. — Витя уже закутался с головой, — Завтра деньги Абрамову отдай. Две тысячи. — Спокойной. В честь чего ему деньги отдавать? — Я у Айдара занимал, пусть он ему передаст. — Хорошо. Антон прижался губами к скуле Щеткова и покрепче прижал его и его одеяло к себе.