Слишком много обязательств

В том, что касалось отдыха, наши с Мориарти вкусы отчасти совпадали: оба мы предпочитали дома на отшибе, где никто и ничто не нарушало наше уединение. Оба мы любили Сассекс с его вересковыми полями и меловыми утесами, только он не любил пляжи, а я был завзятым купальщиком. Не было ничего необычного в том, что я предложил ему провести вместе неделю в моем доме, но он удивился. Он считал, что нам и так неплохо, и был прав. Мы как раз закончили одно из наших увлекательных плотских свиданий и курили на веранде его загородного дома. — Я не могу так просто уехать, — сказал Мориарти. — Слишком много обязательств. — Да бросьте, ничего без вас не рухнет. — Я не к тому это сказал, что все развалится, просто… Не могу так быстро принять решение об отъезде. Я подумаю. Думал он неделю, в течение которой у него не было времени даже на то, чтобы черкнуть мне телеграмму. Купальный сезон подходил к концу, и я уехал на свою виллу один. Но недолго мне пришлось наслаждаться одинокими заплывами: в голове у Мориарти что-то щелкнуло, и он прибыл спустя два дня вечерним поездом. Встреча вышла жаркой. Я не успел закрыть дверь, как мы припали друг к другу, словно не виделись целый год. Я отвел его в спальню, где осыпал поцелуями и ласками так настойчиво, что сила его желания пробудилась намного быстрее, чем в душном Лондоне. Необычно было принимать его член в себя, лежа на неразобранной постели среди разбросанной одежды, сдерживая стоны и напряженно прислушиваясь к звукам снаружи: что, если экономка сейчас войдет? Мориарти уловил мое настроение и остановился. — Мы что-то забыли? Я чего-то не знаю? Вы не один? — Всего лишь закрыть дверь, но вы продолжайте. Экономка еще не уходила, она постучится, если что. Словно в насмешку мы услышали стук в дверь. — Мистер Холмс? Вы здесь? У вас гость? Подготовить для него спальню? Мориарти и бровью не повел, закрыл мне рот ладонью и продолжил вбивать меня в матрас. Невообразимые чувства обуревали меня в эти долгие сладостные минуты, пока я не кончил. И только после этого прислушался. Больше никто не стучал. Наверное, она ушла. И, как я потом обнаружил, приготовила вторую спальню. Весь следующий день мы провели во второй спальне на чистых простынях. Мне уже не хотелось на пляж, не хотелось писать свои книги, не хотелось ничего рядом с Мориарти. Он действовал на меня на самым лучшим образом, я как будто создавал с ним химическую реакцию и мой мозг распадался на молекулы. Но мне нравилось это чувство. — Как вы смотрите на то, чтобы в следующем году поехать на неделю во Флоренцию? — спросил Мориарти, глядя в окно на Ла-Манш. Меня удивило столь щедрое предложение. — Если работа позволит, но обычно я предпочитаю отдыхать в пределах Англии. — У вас так много работы? — Смотря сколько вы предоставите. Мориарти обернулся на меня и холодно улыбнулся: — Я не единственный, кто предоставляет вам работу. Так что? — Поеду при одном условии. Мы не будем вылезать из постели. — Ваше условие сводит на нет необходимость путешествия, Холмс. Мы можем не вылезать из постели и в Англии. — В Италии все будет иначе. Смена обстановки. Смена постели. Там делают необычные шелковые простыни. Может быть, вы хотя бы там составите мне компанию на пляже. Вместо ответа он потянулся за своей одеждой, достал часы. Похоже, сегодняшняя ночь для меня будет холодной и одинокой. И такие же ночи ждут меня во Флоренции, если я соглашусь с ним поехать. — Вижу, вы намерены отпустить меня купаться, — я постарался, чтобы голос звучал бесстрастно. — И думаю, что это неспроста. У вас назначена встреча, вот вы и явились. Слишком много обязательств. Вы из тех, кто не умеет отдыхать от дел. «Неправедных», — крутилось у меня на языке, но я промолчал. Он поджал губы и нехотя кивнул: — Придется делить вас с морем. Что поделать! Я бы мог сказать, что поделать, но он уже одевался. На прощание я получил страстный поцелуй и твердое обещание вернуться за полночь. Когда он ушел, я достал начатую рукопись книги о скрипках, задуманную еще в Лондоне, и продолжил писать. Общение с Мориарти почему-то всегда наводило на мысли о скрипках. Если бы Мориарти не приехал, я был бы уже на семнадцатой странице. Я искренне надеялся, что так и не дойду до нее за весь отпуск, но что-то подсказывало мне иной исход.