Прекрасна жизнь пирата

— Теперь, — с придыханием начал Синдбад. — Теперь перед нами открыты все пути... Он широким жестом обвел горизонт. Команда смотрела на вдохновенные кривляния капитана с привычным выражением скептического ожидания на лицах. — Со всеми этими сокровищами мы можем стать теми, кем захотим — хоть торговцами, хоть беглецами. Мы сможем купить лицензию на Тортуге и стать настоящими пиратами! Или купить себе дом и разводить овец! Или из всего этого золота мы можем отлить здоровенный якорь... Глаза Синдбада подозрительно знакомо заблестели, и Мансур тяжело вздохнул. — Первым делом, — сказал он, — нам надо купить новый корабль — и тогда мы подумаем, что делать дальше, ладно? Близнецы показали пальцы вверх, Креветка согласно улыбнулся. — Отличный план, — кивнула Солара и перевела взгляд на возможно нового члена команды. — А ты кто? — Да так. Злобный дух мщения, Мааба. Я довольно безобидна вообще-то, — Мааба хихикнула и прильнула к плечу Креветки. — Ты теперь с нами? — уточнила Солара на всякий случай. — А куда же мне деваться с острова Скелета? — искренне удивилась Мааба. Солара задумалась, но вскоре улыбнулась: — Тогда ладно, Мааба, добро пожаловать на борт. — Вот спасибо! — довольно зажмурилась Мааба и описала в воздухе круг. — Обычно я сплю в этом кувшине, — она приподняла над палубой медный кувшин и вручила Креветке: — Пускай у тебя побудет. Креветка растерялся, но кувшин удержал. — Славно, — заключили Солара. — А теперь давайте отдохнем все, день выдался тяжелым. Так все и разошлись, оставив подавленного таким невниманием капитана на палубе.

***

— Ты Креветка, да? Мне не хотелось бы доверять свой кувшин кому попало, так что следи за ним хорошенько. Креветка серьезно кивнул и осторожно поставил кувшин на ящик под своим спальным местом. — Я знаю, ты не особенно любишь говорить, да? Но тебе придется следить за мной и ухаживать, — кормить, желательно финиками, играть со мной... Креветка улыбнулся и поманил к себе Крыса. Крыс запищал и взобрался ему на колени. Креветка погладил Крыса по белой шерстке и перевел взгляд на Маабу, мол, вот, смотри, я знаю, что значит ухаживать, кормить и играть. — Еще развлекать, — Мааба было нахмурилась, но Креветка протянул руку, и она послушно уселась ему на ладонь. С ладони Креветка пересадил ее к себе на плечо, а сам достал из вязаного чехла флейту, поднес ко рту и заиграл. Мелодия полилась плавная, нежная, напевная. Мааба радостно вздохнула и прижалась боком к шее Креветки; звук получался до того чарующим, что она прикрыла от удовольствия глаза. — Хорошо-то как... Вечером с тобой поиграем в мою игру, — пообещала она. — Вот ты, ты чем бы хотел заняться теперь, с такими богатствами? Креветка замер, мелодия оборвалась. Он на минутку отнял флейту от лица и показал инструмент Маабе, чтобы она его рассмотрела. — Только играть? — уточнила Мааба, разглядывая неновую потертую флейту. — Знаешь, я ведь могла бы сделать для тебя что-нибудь. Какое-нибудь крохотное желанье исполнить... Мне не трудно. Креветка помотал головой. — Нет? — расстроенно вздохнула Мааба. — А что же так? Для кого ты собрался играть? Креветка пожал плечами. — Для всех, — бросил он коротко и снова поднес флейту к губам, мягко подул, начал перебирать пальцами. Полился свежий, переливающийся звук. Мааба тихонько мурлыкнула, подкатилась поближе к теплой коже и свернулась клубочком. — И просто в море — тоже неплохо вообще-то, — пробормотала она. — Плывешь, куда захочешь, делаешь, что захочешь... Красота. Мааба этого, конечно, не увидела, но глаза у Креветки весело сверкнули. Он не стал останавливаться, чтобы сказать что-то вслух, и мелодия, убаюкивающая, как шелест волн, все длилась и длилась.