Возвращение

1.       Этот город совершенно не изменился. Сьюзен смотрела на серые улицы сквозь затемненное окно такси. Они были все так же увешаны рекламными вывесками и обклеены частными объявлениями. Как и прежде попадались бездомные и разные экстравагантные неформалы, присущие исключительно Нью-Йорку. Тут царила суета и поспешность.       Сьюзен отметила, что скучала по этому городу, несмотря ни на что, и с лёгкой ностальгической грустью наблюдала его. А вот её сын следил за меняющимся незнакомым пейзажем во все глаза. Родители никогда ещё не привозили его сюда, хотя и жили не так уж далеко. До рождения Рика они переехали в пригород — подальше от тех жутких событий, которые им пришлось пережить. Конечно же, об этом они ему не рассказывали, но мальчик всё равно что-то слышал — тихие разговоры вечерами, упоминания вскользь, жалобы матери на кошмары по ночами. Но теперь семья возвращалась в этот огромный город. Возможно, основной причиной послужило то, что Рика пора было устраивать в школу. Возможно — потому что Питеру предложили новую интересную работу. Но Сьюзен думала, что они просто наконец-то смогли забыть. Всё произошло достаточно давно, чтобы успеть стереть из памяти, а значит, можно просто начать с начала, сделать вид, что ничего не было и никогда больше не вспоминать. В конце концов, Сьюзен надо было думать о сыне и смотреть только вперёд. Поэтому она старалась не поддаваться излишнему влиянию памяти.       — Мам, — донеслось с заднего сидения. — А из окна нашей квартиры будет виден океан? Ну, или хотя бы кусочек залива или какой-нибудь воды?       Океана Рик тоже ещё ни разу не видел, и Сью мечтала свозить его когда-нибудь во Флориду или Калифорнию. Он любил воду и на прежнем месте всегда ходил в бассейн.       — Нет, милый, мы будем жить на материке и не высоко — на втором этаже. Но по выходным мы сможем ездить к океану.       — И я увижу Статую Свободы?       Сьюзен обернулась к сыну.       — Ты не только увидишь её, но и побываешь внутри! Я тебе обещаю!       Сын улыбнулся ей лучезарной улыбкой, полной восхищения. В этот момент Сью подумала, что не может быть ничего красивее, чем эти счастливые детские глаза. 2.       — Как тебе первый день в школе, милый?       Питер и Рик только что вернулись домой. Сьюзен устроила настоящий праздник в честь этого — испекла пирог, сделала лимонада и приготовила спагетти, как любили ее мужчины. Она боялась, что первый день в школе не удастся, и тогда Рика будет ожидать «утешительный приз» дома. Но всё сложилось иначе и её старания стали прекрасным дополнением к просто хорошему дню.       — Всё отлично, мама, — заверил её сын. — У нас хороший класс. Я познакомился с ребятами, а учитель посадил меня за вторую парту.       Сьюзен улыбнулась. Рик очень не хотел сидеть далеко от доски. Он всегда тянулся ко всему новому и непонятному. Видимо, жажда знаний передалась ему от родителей-учёных. Хотя Сью пока не заводила серьёзных разговоров с сыном о его будущем, ещё рано.       — Ты с кем-нибудь подружился?       — Нет ещё, ма. Но Томас Браун пригласил меня с ним обедать. Его папа работает в авиации и летает далеко-далеко, аж на другие материки и был в Африке. Он водит пассажирские самолёты. Я сказал ему, что мои родители знаменитые суперврачи, которые победили смертельную болезнь. Мне кажется, он не поверил.       Питер и Сьюзен переглянулись и засмеялись. Они никогда не акцентировали внимание сына на своей работе, а главное, на своих достижениях. Однако Рик и сам всё понимал и слушал. К тому же, у Питера была папка с вырезками газет, посвящённая временам их возвышения, конечно же, тайная, но сын уже давно её нашел и засмотрел до дыр. Родители знали об этом, но не подавали виду, что в курсе. Должны же быть у ребёнка свои тайны.       — А ещё я рассказал Томасу, что у тебя, ма, есть полная комната жуков и бабочек. Он подумал, что я вру и захотел прийти в гости и увидеть всё своими глазами. Можно я покажу ему твою коллекцию?       Сьюзен отложила в шкафчик мешок со сменкой и помогла сыну снять куртку. Такое уже было: в их старом доме у неё тоже был свой кабинет, заставленный энтомологическими экспонатами, завешанный плакатами и прочим всем про насекомых. И сын водил своих немногочисленных друзей в эту комнату, как в музей. Мальчишкам было чересчур интересно посмотреть на всякие подобные штуки. Чего уж говорить, даже взрослые — родители детей и друзья Питера и Сью, вплоть до соседей, напрашивались хоть краем глаза глянуть на эти тайны мира насекомых. В новом доме коллекцию пришлось ужать, так что несколько экспонатов теперь красовались не только в кабинете, но и в гостиной, спальне и вообще по всему дому. Да, детям здесь будет интересно, чего уж говорить.       — Можно, но только не сейчас. Может, на следующей неделе, хорошо?       — Хорошо, ма.       — Вот и договорились. Иди мыть руки и за стол. Вас ждет сюрприз.       Сьюзен была рада, что у сына всё складывается, что у него появляются друзья и он ничуть не переживает по поводу переезда. Это здорово. Это значило, что она напрасно сомневается и боится за судьбу своего мальчика. 3.       "Пропал ребёнок. Мартин Уайт, 8 лет. Кто его видел, просьба сообщить на телефону…"       С чёрно-белой фотографии смотрел мальчик, натянуто улыбаясь фотографу. Дождь уже тронул краску, отчего фотография и текст покрылись чернильными синяками. Рядом висело более старое объявление о пропаже девочки Элли Браун. Потом шли рекламные наклейки, предлагающие самые разные услуги, и — снова детское лицо.       Сьюзен со смешанными чувствами проходила мимо информационного щита с десятком пожелтевших от времени детских лиц, обтрёпанных ветром, перепачканных подтёками маркера. Наверное, именно в этот момент она впервые почувствовала страх. Раньше она не думала, что что-то может произойти. На душе скребли кошки от одной мысли, что вдруг фотография её сына окажется среди этой одновременно немой и кричащей толпы бумажных лиц.       Сью отошла от щита и постаралась выкинуть эти мысли из головы. Всё будет в порядке, она просто накручивает себя. Любая мать в тайне переживает подобные мысли несколько раз в месяц, а то и в неделю. Это просто беспокойство. Рик сейчас в школе, уже скоро прозвонит звонок и он прибежит к ней - весёлый и любознательный, как и все ребята его возраста. А пока она наблюдала за занятиями других детей на школьном дворе. Таких же беззаботных, увлечённых своими фантазиями. В тени деревьев они играли в какие-то свои игры с прятками и догонялками, скидывали курточки и бейсболки, кидались друг в друга скомканной бумагой, а иногда и комьями земли или сухими листьями.       Сьюзен подумала, что раньше Рику не хватало такого детского общества. Вот и ещё один плюс в правильности решения переехать. Она задумалась, не тяжело ли её сыну вписаться в такие компании. Дети такие разные. Она прекрасно помнила своё детство и школьные годы. В их классе были и обычные послушные ученики, к которым относилась она сама, и сорванцы. Конечно, находились ребята — объекты насмешек. Сьюзен помнила, как школьники издевались над такими, воровали и портили их вещи и учебники, кидались в них, обливали помоями... Сьюзен поёжилась. За то небольшое время, как Рик пошёл в школу, она уже наслышалась от него таких же историй. Но, слава богу, её мальчика всё это обошло стороной, и в этом плане местные задиры посчитали его слишком скучным. Она подумала, что лучше быть скучным, чем приходить домой с синяками.       Играющие дети смеялись и резвились. Сьюзен заметила, как двое из них, державшиеся поодаль, подобрали куртку и рюкзак со сменкой. Всё бы ничего, но женщина видела, что это были совсем чужие вещи. Маленькие воришки! А с виду не скажешь. Поначалу Сью думала, что эти двое как раз из тех, которым достаются все тумаки, но теперь решила, что они скорее из неблагополучных семей. На детях были растянутые, видавшие виды вещи не по размеру. Волосы были убраны кое-как, а лица грязные и какие-то удручённые. Они их постоянно прятали под такими же грязными панамками. Сьюзен хотела было окликнуть их, но прозвенел звонок. Скоро выйдет её сын. Она отвлеклась, а когда попыталась снова найти взглядом ребят, от тех уже и следов не было. 4.       На часах была половина четвёртого пополуночи, а Сьюзен всё не находила себе места. Полицейский сказал, что единственное, что им сейчас нужно — это запастись терпением и ждать. Возможно, Рик сам придёт домой и надо, чтобы они были на месте. Он рассказал им десяток примеров, когда дети уходили из дома и возвращались уже ночью или на следующий день. Но Сью не верила. Питер уговаривал её вздремнуть, хотя и сам не мог сомкнуть глаз, несмотря на усталость. Наутро они должны были встретиться с представителем полиции у школы — мальчик был на занятиях, учителя подтвердили это, но к отцу Рик уже не вышел. Тот ждал его полчаса, но никто так и не появился. Учитель предположил, что Рик пошёл домой самостоятельно, с этим обеспокоенный отец и уехал. С тех пор их сына никто так и не видел.       Сьюзен смогла, наконец, окунуться в тревожный неспокойный сон, лишь решив, что сама начнет поиски, пока Питер будет разговаривать с полицией. Она прекрасно понимала, что на служителей закона целиком полагаться не стоит, что Нью-Йорк — город слишком большой и дети пропадают... Сью припомнила десятки объявлений и беззвучно зарыдала. Слёз уже не хватало. 5.       Её направили к некоему Джеку Черри — старшекласснику, главе кружка любителей фотографии. Учитель сказал, что Джек часто фотографирует школьный двор и мог видеть Рика, а то и запечатлеть его в кадре. Сьюзен зацепилась за эту ниточку и достаточно быстро нашла юношу с большим цифровым фотоаппаратом. К её счастью, он действительно вчера снимал двор и теперь, выслушав сбивчивый рассказ женщины, стал показывать ей снимки.       У Сьюзен сердце ёкнуло, когда спустя несколько кадров заметила знакомую фигуру. Её сын расплывчатым пятном стоял с другими детьми на углу школы.       — Когда ты сделал этот снимок? — слишком нервно и требовательно спросила она у Джека.       — После пятого урока. У меня было свободное время...       Сьюзен его не дослушала. У Рика вчера было только пять уроков. То есть пропасть он мог лишь в тот короткий промежуток времени между тем, как он вышел из школы и как приехал Питер. Максимум пятнадцать минут. Она жадно смотрела на снимок: у Рика в руках мешок со сменкой - он явно направлялся к отцу. Но...       Сьюзен вдруг вскрикнула, отчего юноша рядом вздрогнул. Она прикрыла рот рукой, опасаясь, что её догадка вот-вот развеется в воздухе. Она узнала! Рядом с сыном были те дети, те самые воришки! Чутьё подсказывало, что они если не виноваты, то как минимум причастны к пропаже её сына.       — Кто это? Скажи мне. Вот эти двое, — она указала на снимок.       — Кто? А, эти... Я их часто вижу во дворе, хотя ни разу не встречал на занятиях или уроках. Я иногда снимаю сами уроки. Скорее всего, они не из нашей школы. Постоянно здесь отираются вдвоём, ни с кем порядком не общаются, от взрослых вообще бегают. Странные они. Я как-то делал серию их снимков, но затерялось всё. Обидно и странно.       Молодой человек говорил легко, а Сьюзен слышала в его словах всё большее подтверждение своей теории. Эти двое точно должны знать, что произошло.       — Где они живут? Ты знаешь? Как мне их найти?       Юноша пожал плечами.       — Я не знаю. Они просто приходят играть сюда. Может вам просто их подождать?       Опять ждать. Сьюзен сходила с ума от одного уже этого слова. Но на деле это было самое верное, что она могла сделать. Ждать так ждать. 6.       — Сьюзен... — Питер не знал, что сказать. С одной стороны, он понимал, что в данной ситуации — это выход. С другой — слова жены звучали странно, если не бредово. Он устал, был растерян и расстроен, то и дело подступали вспышки едкого бессильного гнева. И сейчас, когда она нуждалась в поддержке, Питер не знал, как поступить: попытаться унять её воспалённое воображение и успокоить или довериться судьбе и не раздражать Сью. Он видел, как она готова кинуться на амбразуру. Она всегда была такой смелой и рискованной.       — Пойдём.       Питер взял из её руки уже помятую фотографию.       — Эй, эй, девочка! — он остановил пробегающую мимо школьницу и показал ей снимок. — Ты знаешь вот этих ребят? Где они живут?       Девочка мотнула головой и убежала. Не собиравшийся бросать попытки, Питер остановил другую девчушку. Та глянула и кивнула.       — Это грязнули.       — Что?       — Грязнули. Они приходят сюда играть. Наверно, бездомные. Они странные, ни с кем не разговаривают. И пахнут плохо. Мне они не нравятся.       Девочка побежала дальше, оставив взрослых в недоумении. Питер молча глянул на жену, как бы говоря «это странно и вряд ли поможет нам». Но Сьюзен смотрела куда-то за него и взгляд этот Питеру не понравился. Он обернулся и понял в чём дело. 7.       Сьюзен не выпускала из поля зрения уже знакомую курточку, ранее принадлежавшую какому-то школьнику. Она хотела сразу нагнать подозрительных детей, но муж остановил её. Они заметили взрослых и держались с осторожностью и поодаль. А когда к ним стали приближаться, направились прочь от школы. Но Сью вцепилась в них взглядом и ни за что не хотела выпускать. Она не думала, куда всё это приведет и как оно кажется со стороны. В голове царила одна мысль — они знают, где её сын. И эту тайну она выпытает у них.       Двое ребят вышли со двора в переулок, скользнули в подворотню, где чуть не сбежали от пристального взгляда ищущей матери, и показались уже у небольшого сквера. Дети оглянулись в поисках своих преследователей, рассчитывая, что подворотня смогла скрыть их след. В этот момент Питер догадался удержать Сью. Было бы разумно, чтобы дети считали, что оторвались от преследования. Было более чем понятно, что на контакт они не пойдут. Поэтому надо следить. Он сказал об этом Сью, и она согласилась, с ужасом понимая, что в своём слепом наваждении чуть всё не испортила. Она порадовалась, что хоть кто-то из них сохранил способность рационально мыслить.       Они видели, как двое странных детей шмыгнули за ограду сквера. Взрослые осторожно последовали за ними. Сью заметила, что те залезли прямо в кусты, и стала ждать и наблюдать, откуда они теперь появятся. Но дети не появлялись.       — Питер, где они? Там? Они не могут сидеть неподвижно так долго. Мы их потеряли?       Сью чуть не плакала. Питер скорее чувствовал это, чем видел или слышал. Нужно было рискнуть. Он подошёл вплотную к зарослям. Вот уже наполовину скрылся в них и тут же отпрянул. Сью испугалась этого движения. Точнее, того, отчего оно могло бы возникнуть. Проклятое воображение тут же нарисовало самую жуткую картину.       — Боже, Сью, здесь подземный ход! 8.       Они долго пробирались вниз по извилистому низкому проходу, царапая макушкой земляной свод. Иногда в него вливались другие такие же лазы, но главное направление выявилось почти сразу. Запах здесь стоял кошмарный: смесь помоев, чего-то мёртвого, затхлого и при этом очень насыщенного. Перед глазами Сью, к её нарастающему ужасу, всё больше, чаще и отчётливей всплывали картины из прошлого. Лаз напоминал нью-йоркское метро, низкие своды — линии коммуникаций. Но самое главное — при дрожащем свете телефонного фонарика она видела, что было внутри тоннеля. И отказывалась верить. Этого просто не могло быть.       — Питер, ты ЭТО видишь?       — Спокойно, Сью...       Но голос его выдал. Она поняла, что он тоже видит и знает, что именно хрустит под их ногами. Призраки прошлого оказались вовсе не призраками. Двое учёных шли по остаткам своих же созданий. Это были иуды — их панцири, крылышки, пустые кладки яиц, мёртвые детеныши. Весь пол был устлан их остатками.       — Как такое возможно? Мы же уничтожили их всех.       — Видимо, не всех. — Питер сам не мог, да и не хотел верить своим глазам. Он всё ещё помнил, как залечивал ожоги после того взрыва. Учёные наивно полагали, что уничтожили всех иуд. Но прорытый в земле тоннель говорил обратное.       — Питер, если они выжили... Рик. Он у них...       Её голос сорвался.       — Тише, милая. Мы найдём его.       Питер старался говорить убедительно и рассуждать здраво, невзирая на всхлипы жены. Его самого почти трясло от мысли, что всё вернулось вновь.       Голоса и звуки стали слышны незадолго до того, как тоннель расширился и вышел в довольно обширную пещеру. К удивлению учёных, здесь был какой-то свет, больше похожий на фосфоресцирующий. Источника его не было видно. Словно светился сам воздух. Питер и Сьюзен остановились у входа, вглядываясь в полумрак. Оттуда слышались голоса и стрекот. Вроде бы уже знакомый, но какой-то другой. С другим тембром, частотой, издаваемыми звуками. Между стрекотом проносились слова — обычные английские слова, только либо искажённые почти до неузнаваемости, либо тихие, кроткие, сказанные неизвестно кем.       Сью крепко схватила мужа за руку, подумав, что раньше была смелее. Они уже давно приметили различия и решили, что их ждёт встреча совсем с другими иудами. Кое-какие повадки они успели выявить с прошлой встречи, но сейчас многое было по-другому. Эти иуды были больше похожи на термитов, выстроив под сквером целый муравейник. Питер предположил, что они так же научились копировать людей, но за основу взяли детей. Но больше учёных пугало то, что в этом прослеживалось присутствие сознания. Нужно уметь мыслить, чтобы догадаться, что дети вызывают меньше подозрений, что одежда помогает замаскироваться, что её можно добыть и украсть. И, вероятно, ещё и высылать разведчиков на поверхность... Конечно, это была лишь гипотеза, но факты рвались доказать её. А теперь ещё вот этот звук — складывалось впечатление, что впереди проходит логопедическое занятие для иуд по правильности произношения американской речи. Немыслимо!       По спине прошла дрожь от такой догадки. Питер потянул Сью за собой, ступая в полумрак. Свой фонарик он приглушил. Спуск оказался гораздо круче, чем казалось. Пришлось нащупывать ногами узкие ступени да выступы, чтобы не полететь кубарем вниз. Один раз семейная пара чуть не сорвалась неведомо куда. А на последнем шаге их ждала встреча. Сьюзен буквально упёрлась в ребенка. Она тут же присела и схватила его за плечи, даже не успев подумать, что маленький человек здесь делает. Да, она была гениальным учёным, светилом энтомологии и биологии, но теперь она была ещё и матерью со всеми инстинктами, внезапными порывами и необъяснимым чутьём.       — Рик? Это ты? — горячо зашептала Сью, но сразу увидела, что это не её сын. Она держала за плечи маленькую девочку. Одежда её была грязна, как и лицо. Взгляд был затуманенным и пугающим.       — Ты слишком большая, — сказала она Сьюзен и убежала в темноту. Женщина же растерянно поднялась, глядя ей вслед. Что это значило? Что здесь происходит?       Глаза давно привыкли к фосфорицирующий свету, но только сейчас она начала различать тени и смутные очертания. В пещере были десятки детей. 9.       Сьюзен ужасало то количество детей, что здесь было. Мальчики, девочки — все не старше одиннадцати лет. Несколько раз она натыкалась на самих иуд: с виду такие же дети, только более плотно одеты. Но, лишь заглянув им в лицо, становилось ясно, что это не человек. Приходилось признать, что эти новые иуды гораздо более похоже пародировали ребенка. От всех она встречала одинаковую реакцию - её обвиняли, что она слишком большая и убегали. Дети явно были под каким-то воздействием или гипнозом. Отчаяние стало захватывать ее. Рика нигде не было, а стрекот становился сбивчивее и вовсе пропадал. Больше интуитивно Сью понимала, что им опасно быть здесь. Они слишком большие для этого места.       — Сью, — голос Питера прозвучал предостерегающе. Женщина обернулась и поняла почему.       Они не единственные были тут слишком большими. Впереди маячило существо чуть ниже Сью. Но человеком его было сложно назвать. Иуда более походил на большого ребёнка. Немногочисленная одежда лишь подчёркивала несуразность скопированного телосложения. Сью поняла, что это что-то вроде местного надзирателя и, если их обнаружат, он позовёт иуд-солдат. Примерно как у термитов. И лучше не представлять, что тогда будет. Поэтому звуки, издаваемые этим существом, пугали ещё больше. Учёные и так навели здесь переполох.       Стрекот приближался. Ккккск тт аа, ккккск тт аа...       — Пригнись. — Питер потянул Сьюзен за собой, медленно уводя подальше от монстра.       Ккккск тт аа, ккккск тт аа, ккккскт...       Сьюзен послушно полуприседом продвигалась вслед за мужем. Но тут в глаза бросилось... Она вырвала ладонь из его руки и рванула в темноту.       — Сьюзен! — шёпотом позвал Питер, но она не ответила ему.       В фосфоресцирующем свете она вдруг увидела знакомый мешок со сменкой и кинулась к нему, невзирая ни на что.       — Рик, Рик! — звала она почти в голос, оборачивая попадающихся под руку детей лицом к себе. Попавшийся иуда побежал сообщить о чужаке старшему, но Сью не обратила на него внимания и продолжала судорожно искать, пока не увидела...       — О Боже, Рик!!!       На неё смотрели такие же затуманенные глаза, как и у остальных, не выдавая никаких эмоций. Сьюзен встряхнула сына.       — Ты слишком большая, — только и сказал он, не убежав лишь благодаря цепким рукам матери.       Сьюзен расплакалась, до конца не понимая, от чего. То ли от облегчения, что сын жив и у неё в объятьях, то ли от ужаса и горя, что тот не узнает её.       — Скорее, Сью, надо уходить, — подоспел Питер. Он видел, что цель достигнута — их сын найден. Пора и убираться из этого чёртова места. К стрекоту "стражника" (ккккск тт аа, ккс кккггсс), ставшему ближе, добавились ещё отдаленные звуки иуд. Питер взял сына на руки и поскорее, насколько это было возможно, рванул прочь от этих ненавистных звуков. 10.       Лишь чудом Питеру удалось найти хоть какой-то выход из пещеры. Он мог поклясться, что путь, по которому они теперь шли, совсем другой и не имел ни малейшего представления, куда он их выведет. Одно было ясно точно — позади слышались "переговоры" иуд. Он не мог с уверенностью сказать, приближаются они или нет, но их стрекот сопровождал их ещё долго.       — Питер, — тихо позвала его Сьюзен, — все те дети...       Она не закончила фразу. Впрочем, это было не обязательно. Он и сам уже думал об этом. Столько пропавших детей! Столько родительских слёз и безуспешных поисков... И они могли запросто войти в их число. Лишь каким-то чудом всё повернулось иначе, чем у остальных. Такие мысли угнетали. Больше всего Питера сейчас беспокоило состояние Рика. Мальчик до сих пор не проронил ни слова, слепо глядя в окружающую тьму. Ни Питер, ни Сью не знали, в чём дело. Но, только разгадав эту тайну, они смогут помочь всем остальным.       — Мы во всём разберемся, Сью. Только вот выберемся отсюда.       Звуки возможного преследования стихли. Тоннель то спускался, то поднимался, иногда где-то рядом гремело метро, иногда сверху что-то капало. А они всё шли. Один из телефонов уже разрядился. Чувство направления пасовало перед неизвестной тьмой. Под ногами всё ещё хрустели останки насекомых.       В этой тяжёлой тишине вдруг совсем рядом раздался стрекот иуды. Учёные застыли как вкопанные. Они никого не видели ни впереди, ни сзади. Сьюзен зачем-то приглушила фонарик и, как выяснилось, правильно сделала. Они успели сделать один неуверенный шаг вперёд, когда совсем рядом прошелестел иуда. Сьюзен вжалась в земляную стену, Питер спустил на ноги сына и, придерживая его одной рукой, другой старался найти, чем бы защищаться.       Иуда что-то прострекотал — тихо, но настойчиво. Ооокс-дедетттттт. Он шагнул к незваным гостям. В тусклом свете показалась голова в панамке. Сьюзен в который раз за этот день ужаснулась новой способности иуд копировать детей. "Ребёнок" в плащике и резиновых сапогах протягивал разноцветный девчачий фартучек.       — Ооокс-дедетттттт.       — Нет.       Доселе хранивший молчание Рик, вдруг заговорил ровным ясным голосом. Сьюзен аж вздрогнула.       — Ооокс-дедетттттт, — иуда настойчиво протягивал фартучек.       Рик покачал головой и показал на свою одежду.       — Кктс-ккста, — вдруг спародировал он стрекот иуд и указал в глубины улья.       Как ни странно, иуда отступил, снова "сказал" что-то и нырнул дальше по коридору, быстро скрываясь во тьме. 11.       Сьюзен радовалась дневному свету, словно наблюдала его впервые в жизни. Всё произошедшее сразу показалось жутким ночным кошмаром, слишком реальным, но всё же он был уже в прошлом. Они вышли на поверхность в парке, совсем в другой части города точно из такого же незаметного лаза в кустах. Где-то рядом был слышен детский смех и нормальные человеческие голоса. От этой мысли Сьюзен вновь стало жутко. Звуки переговоров иуд теперь будут преследовать её в ночных кошмарах. Она с удовольствием вычеркнула бы из памяти этот стрекот и никогда не вспоминала.       Женщина заглянула в глаза сыну. Тот был спокоен и твёрд, как где-нибудь на уроке. Взгляд был осмысленным, но отстранённым, словно он обладал каким-то особенным знанием или пониманием жизни. Но эта непривычная молчаливость...       — Рик, — позвала Сью, — скажи мне что-нибудь. Как ты, милый?       Он не спеша поднял на неё взгляд.       — Всё хорошо.       Абсолютно спокойный, не выражающий никаких чувств голос. Как у робота. Сьюзен заплакала навзрыд.       — Рик, — вмешался Питер, — ты помнишь, что произошло?       Мальчик не спешил отвечать. Он посмотрел на родителей как-то оценивающе, сделал для себя какой-то одному ему понятный вывод и медленно кивнул.       — Да, меня пригласили помочь.       — Кому помочь? — голос Питера чуть сел. Такого ответа он точно не ждал.       — Там были дети с дефектами речи. Мы должны были научить их говорить.       Сьюзен посмотрела на мужа. Вот почему их сын спокойно заговорил с иудой. Они до того эволюционировали, что свободно мыслят и учатся общению. Хитро, спланированно, наверняка преследуя свои цели. Сьюзен стало не по себе. Питер ничего не сказал. Он задумался о другом.       — Рик, вытяни руки.       Мальчик повиновался. Питер внимательно осмотрел его кисти, предплечья, плечи, грудь и спину.       — Сью, — тихо позвал он, обращая внимание жены на небольшое красное пятно чуть выше локтя. — Я думаю, в него ввели какой-то гипнотический яд, секрет или вроде того. Как ужалили, видишь? Так иуды и контролируют детей. Они сами шли к ним в норы. Это какой-то странный способ подчинения... похоже на то, как ломехузы одурманивают муравьёв.       Сью кивнула, не способная к каким либо научным спорам и размышлениям. Сейчас она была просто матерью. Матерью, чуть не потерявшей единственного сына. Матерью, которой ещё предстоит разобраться, что с ним. Какой-то частью учёного она понимала, что подобные эфиры должны выводиться из организма. А значит — снова нужно ждать, когда сын станет прежним. Дай Бог, чтобы она оказалась права! Она не хотела даже предполагать, что это не так. Исследования покажут. А пока хотела лишь оказаться дома, вымыться, не выпускать из рук Рика и не думать, вычеркнуть из памяти все события, произошедшие за эти несколько часов. Забыть всё как жуткий сон. Они подумают и обсудят увиденное. Вероятно, примут какое-то решение и начнут действовать. Но не сейчас. Позже. Потом.