«Всё, что неожиданно изменяет нашу жизнь, — не случайность. Оно — в нас самих и ждет лишь внешнего повода для выражения действиям.» © Александр Грин, «Дорога никуда».
Самый обычный и тихий день в тюрьме Нанба. Время уже близилось ко второй половине дня, и заключенные только разошлись по своим камерам из столовой после обеда. Джуго, задрав голову к потолку, задумчиво и устало вздохнул, обведя родную тринадцатую камеру скучающим взглядом гетерохромных глаз. День выдался, по правде, унылым — за утро всего удалось сбежать два раза, а на третий заход ребята отказались. Нико стал смотреть аниме, Рок уминал неизвестно откуда взявшуюся булку, а Уно с довольным лицом листал журналы с полуголыми девицами. Совершенно ничего необычного. — Э? — Нико похлопал растерянно единственным видным алым глазом, второй скрывался под белоснежными бинтами, копаясь в кармане своей оранжевой униформы. — Я опять совсем забыл про таблетки! — с легким ужасом воскликнул зеленоволосый мальчишка, смотря на пару разноцветных таблеток в своей раскрытой ладони. — Доктор Отоги опять ругаться будет… — Так выпей их сейчас. В чем проблема? — с набитым ртом пожал плечами Рок и глянул на поникшего друга. — Мне сказали принимать строго во время еды! — Черт, — шикнул пятнадцатый, валявшийся на своем матрасе. — Иди тогда в медпункт, скажи доктору. И ни с кем не контактируй. А то опять произойдет какая-нибудь фигня как тогда, с волосами… — японец вздрогнул, вспоминая всеобщую панику, прокатившуюся волной ужаса по всей колонии, включая даже надзирателей. — Хм-м-м-м…? — на губах до недавнего молчавшего Уно расползлась улыбка, а в голубых радужках появился хитрый блеск. Возникшее любопытство не давало покоя, а как известно, если одиннадцатый что-то решил натворить, то остановить его невозможно. — Джуго, иди-ка сюда! — парень лишь протянул свою сильную мускулистую руку и схватил за шкирку валявшегося напротив него брюнета. — Н… Не смей! Нет! — сразу же на повышенных тонах воскликнул обладатель гетерохромных глаз, упираясь всеми конечностями, но тщетно. Ведь Уно банально крупнее и сильнее. — Нет! Нет! — крикнул громко брюнет, когда британец все же с размаха кинул его на растерянного и опешившего Нико. Столкнувшиеся ребята вспыхнули густой дымкой, что не предвещало ничего хорошего. Одиннадцатый и шестьдесят девятый, несомненно, волновались за друзей, но все же сделали от эпицентра катастрофы несколько шагов назад, почти что, прикоснувшись спинами к стене камеры. Густая дымка начала рассеиваться и ребятам стало видно очертания Нико и Джуго сквозь полупрозрачную занавесу, мягко парившую клубками в воздухе. Вроде все хотели облегченно вздохнуть, мол, пронесло и ничего страшного не случилось, но когда дымка в воздухе рассеялась полностью, то повисла неловкая и гробовая тишина. А затем тринадцатый корпус тюрьмы Нанба пронзил крик ужаса.***
Коридор у медицинского кабинета заполнил едкий дым тяжелых сигарет. Хаджиме, хмурящий тонкие брови, одарил суровым взглядом заключенных под номером одиннадцать и шестьдесят девять. И надзиратель был так зол на них и раздражен, что ему даже было плевать, что в коридорах по-хорошему курить нельзя и для этого есть специальные курилки. А заключенные молчали, напряженно устремив взгляды в никуда. Уно нервно клацал зубами, а Рок маялся и жалел, что не стащил из столовой поесть еще, ведь от нервов желудок начало неприятно скручивать. — Дебилы, — вдруг нарушил царившую неприятную тишину Сугороку, при этом угрожающе рыкнув. — От вас вечно одни проблемы. — в его глазах сверкнул настоящий огонек ярости, хоть голос был ровным и спокойным. Но от этого становилось только страшнее. — Д… Да откуда мы знали, что такое произойдет?! — звонко, но опасливо воскликнул Уно, покосившись на дверь медпункта, где доктор осматривал пострадавших. — Башкой своей нужно думать прежде, чем что-то делать, идиота кусок! — рявкнул в ответ надзиратель и британец вжал голову в плечи и прикусил язык. Ведь чертов Хаджиме был сотню раз прав. Уно все же стоило приглушить свой азарт и интерес. Да и он просто боялся получить физических люлей от надзирателя тринадцатого корпуса. — Надеюсь, что это лечится, — подал голос Рок и хотел еще что-то сказать про эту страшную болезнь, как дверь из-за двери послышался голос главврача тюрьмы Нанба. И они втроем, напряженные, вошли в кабинет. Как только Отоги вышел из-за белой широкой ширмы к двум заключенным и надзирателю, то первые хотели накинуться на него с расспросами, но это сделал быстрее Хаджиме: — Ну что? — лишь сухо спросил он, а шестьдесят девятый и одиннадцатый лишь в тысячный раз подивились его хладнокровности абсолютно при любых обстоятельствах. — Ну… — пожилой, но статный мужчина выдохнул и нахмурившись, покачал головой, а затем отодвинул ширму, открывая обзор на то, что за ней было. На кушетке сидели две девушки, одна с длинными чуть вьющимися зелеными волосами, которая пыталась застегнуть пуговицы на своей тюремной оранжевой униформе потуже, так как из-за небольшой, но заметной груди они расходились. И похоже, она ни о чем особо не переживала или просто не показывала виду в отличии от второй девушки. Она сидела в настоящем оцепенении, смотря куда-то сквозь время и пространство, на ее бледное лицо падали несколько прядей темных коротких волос, а поза, в которой она сидела, была напряженной. Джуго явно не догонял, что происходит и как так вообще получилось. — Заключенный двадцать пять и пятнадцать по неизвестным причинам стали абсолютно здоровыми в физическом плане девушками. Точнее, почти по неизвестным причинам, — Окина с упреком покосился на сидящего на кушетке Нико, явно намекая на то, что он провинился, не приняв таблетки. — А… Ну… И-извините… — теперь голос двадцать пятого был высоким и нежным. Американец потупив глаза, виновато улыбнулся и обхватил себя руками, явно немного нервничая. — Я так из-за этого распереживался, что опять хочу есть, — нахмурился Рок и побегал глазами по зеленоволосому сокамернику… точнее теперь сказать, сокамернице, затем изучил глазами пятнадцатого. Самые обыкновенные и милые девушки, он бы даже сейчас начал истекать слюнями, если бы не тот факт, что это его друзья, которые к тому же были раньше парнями. Американец заметил, как громко сглотнул Уно. Он выглядел напряженно, не в силах оторвать взгляд от девушек, явно тоже нервничая. — Ты ел двадцать минут назад! — раздраженно гаркнул Сугороку на реплику шестьдесят девятого. — Это ведь возможно исправить? — спросил вдруг Уно, переводя тему и оглядывая пострадавших и искренне надеясь, что психическое состояние пятнадцатого более-менее в норме. Потому что судя по его… нет, уже ее потерянному виду могли возникнуть опасения и вопросы на счет его ментального здоровья. — Я попытаюсь решить эту проблему, — ответил на вопрос доктор и глянул на новоиспеченных девушек. — Но ничего обещать не могу. Последняя фраза для Джуго стала роковой, ее теперь маленькое и хрупкое тельце пробил озноб. Она встрепенулась, оглядывая всех присутствующих, и в сердцах выпалила: — Я не хочу быть бабой! Доктор, пожалуйста, сделайте что-нибудь! — ее голос звонко резанул уши, а после того, как Уно впервые услышал новый голос друга, то по его спине пробежался табун крупных мурашек. — Я же сказал, что попытаюсь, — хмуро ответил пожилой мужчина, скрещивая руки на груди. — Но я с таким сталкиваюсь впервые в жизни. Так что не уверен, что смогу что-либо сделать. — Как так…? — худые плечи Джуго опустились, и она потупила гетерохромные глаза, разглядывая на своих тонких и хрупких запястьях и щиколотках массивные черные оковы. — Просто так звезды совпали, — саркастично фыркнул Хаджиме, обдумывая, как он будет объяснять этот инцидент начальнице и какое наказание придумать для дебила Уно, который сейчас тревожно обливался потом.