Тир

В том, как четко со Шпиля видна земля, есть что-то очаровательно неправильное. Если как следует присмотреться, можно разглядеть каждую травинку, каждую прошмыгнувшую под стенами мышь. Так и хочется дотронуться. Лететь отсюда долго. Вершитель помнит неестественно длинный крик, оборвавшийся тишиной, и кровь, сочившуюся из прорех доспеха. Шлем, укатившийся в сторону, и лицо под ним — красивое? Уродливое? По месиву из костей и плоти было не разобрать. Земля безжалостна к тем, кто слишком стремится навстречу ее объятиям. Вершитель сидит на самом краю и болтает ногами, все равно что мальчишка на крыше курятника. Ему почему-то нравится думать о том, как легко упасть и разбиться. Достаточно слегка накрениться вперед — и ничего не будет. Ни солнца, напекающего макушку, ни ветра, дующего в лицо, ни низкого гудения Шпиля. Жизнь такая хрупкая штука. Раз — и ты мертвец. Или не ты, а кто-то другой. — Как думаешь, — Фуга опускается на корточки совсем рядом. Если она хотела возглавить их ватагу, могла бы просто столкнуть его вниз. Совсем просто. Но так скучно! — Брошенный отсюда кинжал сможет рассечь человека пополам? Камешек, перекатывающийся между пальцев, совсем небольшой, шершавый. Вершитель подобрал его в Горящей Библиотеке, но, как ни вглядывался, сколько сигилов ни чертил, не нашел ничего особенного. Камень как камень, хоть и несет в себе частичку когда-то величайшей библиотеки Терратуса. Замахнувшись, Вершитель кидает камешек вниз. Тот летит, со свистом рассекая воздух, все быстрее и быстрее, пока не врезается в землю с фонтаном травы и пыли. Мышь замирает, а потом, отряхнувшись, уносится прочь. Ей повезло: еще чуть-чуть — и камешек пробил бы ей голову. Наверное. Пока не попадешь — не узнаешь. Порой отнять жизнь сложнее, чем кажется. — Давай проверим, — Вершитель снимает пояс с метательными кинжалами и кладет между собой и Фугой. Ухмыляясь, Фуга берет кинжал, взвешивает его на руке, подбрасывает и ловит. Оценивает. Внизу ни души. Все люди попрятались за стены — не без причины. — Надо было хоть мишень привязать, — смеется Фуга и небрежно кидает кинжал. Тот вгрызается в почву совсем недалеко от оставленной камнем выемки. С такой высоты, можно сказать, точное попадание. Бросок Вершителя не так меток. После него между кинжалами можно уложить целого зверолюда, и еще место останется. — В следующий раз играем на кольца, босс. Я тебя как липку обдеру, — Фуга улыбается. Ей не хватает переднего зуба — потеряла во время недавней стычки, — но это ее совсем не портит. Она тянется за новым кинжалом. Мягко улыбаясь, Вершитель накрывает ее руку своей и указывает туда, где вброд форсирует Матани армия под вражескими знаменами: — Смотри. Мишени идут.