***
— Так правильно? — на листке не очень ровно выведено уравнение, предоставленное теперь «семпаю» для проверки. — Дай взглянуть, — Куникида хмурит тонкие брови и всматривается в цифры, — что же, молодец, Хироши-кун, ты справился! Светловолосый мальчик счастливо обнимает своего наставника, взрослого и такого не по годам умного Куникиду. — Куникида-кун, ты самый лучший брат на свете! «Семпай» скромно принимает титул и обнимает младшего в ответ. — Ты же справишь свой день рождения у нас? — в любопытных глазах интерес. Как же хочется, чтобы Куникида приехал к ним на выходные отметить своё двенадцатилетие! — Пока не знаю, но думаю, что скорее всего да. Точнее, совсем да. Справлять день рождения дома — не лучшая идея. Нет, мама конечно же испечёт пирог, поздравит, позовёт гостей. Куникида конечно не против — наоборот он был всегда рад этим людям, которые всегда говорили тёплые пожелания и были добры к нему. Но это было не то. Мальчику хотелось делиться своими увлечениями с кем-то другим, быть полезным не только матери. Он был серьёзен, и уже с самого детства придерживался строгих правил и порядков, чем вызывал недоумение у сверстников, которые вследствии этого начали его презирать, посчитав скучной занудой и выскочкой. Лишь этот светлый мальчуган, его двоюродный брат Хироши Икэда, увидел в нём интересного собеседника и друга. Его начали оставлять с Доппо около года назад. Тогда Куникиде было странно ощущать на себе постоянное внимание «новоявленного» братика. Но уже вскоре дети могли ладить друг с другом так, будто были родными. Икэда, будучи невероятным весельчаком и фантазёром, всегда рассказывал старшему о своих приключениях: — Смотри, это же настоящее оружие! — мальчик резво поднял ветку с асфальта, тут же избавляя кусок дерева от лишних деталей. Теперь он смотрелся не так, как раньше — Икэда перочинным ножом придал ему форму меча. И хоть эта палка слабо походила на придуманный мальчишкой предмет, Куникида всё равно улыбался и согласно кивал в ответ, попутно помогая стругать непослушную ветку. Доппо всегда и во всём поддерживал брата, чувствуя, что тот нуждается в необходимом внимании, которое не успевали ему давать уставшие от бешенного ритма жизни родители. Вместе они облазили все интересные места родной префектуры Икэды: различные парки, аллеи, набережные. Привыкшему к малому, Куникиде было занятно наблюдать за младшим, который с упоением вдыхал морской воздух, счастливо забегал на близлежащие холмы, крича оттуда брату какую-то ерунду про власть над миром, задумчиво решал очередной пример, шумно пыхтя над листком под пристальным вниманием старшего брата. Хироши умел радоваться мелочам. Умел во всём видеть только хорошее, не замечать некоторых неудач — умение, дарованное детской наивностью и детской чистотой. Куникида пытался привить ему свою педантичность и склонность к порядку, но все его старания ожидало провальное фиаско. Шумный и неугомонный братик ни в какую не соглашался раскладывать вещи по полочкам и записывать иероглифы под одним наклоном. Что поделать — не та натура. Мать Хироши-куна, как и любая другая замотанная работой и бытовыми обязанностями женщина, была безмерно благодарна вовремя появившемуся племяннику, который так благотворно влиял на её сына, занимаясь с ним точными науками и каллиграфией. Она с первого взгляда различила в нём человека с твёрдыми убеждениями и несгибаемым характером — качества, так необходимые витающему в облаках Икэде: от чего приглашения в их дом начали сыпаться в почтовый ящик Куникиды в виде запечатанных писем с собственноручно нарисованным разноцветными маркерами Хироши вензелем всё чаще и чаще, чему Доппо был безмерно рад и благодаря судьбу за посланного друга, счастливо отвечал на предложения положительным ответом.***
Однажды, когда друзья в очередной раз гуляли одни, они не сразу заметили, как быстро время приблизилось к вечеру. Ребята не торопились по домам — их игра в прятки ещё не была окончена. — Ты водишь, Куникида-кун! — звонко выпалил Икэда, указывая на брата пальчиком. И благополучно убежал — Куникида-кун его не найдет! Прошло около двадцати с половиной минут, игра действительно затянулась. Солнце спряталось за подкрашенные им облака, играя с редкими бликами, которые протискивались сквозь ветви деревьев их любимого места для игр. — Икэда, ты выиграл, пойдем уже домой, нам пора! Ты где?! — Доппо выкрикивал подобные фразы и обшарил кажется весь парк. Ему было не по себе. Звенящая тишина, нарушаемая лишь лёгким шорохом проезжающих по шоссе машин, начинала недобро давить и заставлять душу сжиматься в тугой комок. — Это уже не смешно, мы продолжим в следующий раз, я обещаю! — Куникида бежал сломя голову в надежде найти мальчика. И нашел. Следующего раза не будет.***
Он до сих пор помнит отчаянный вопль женщины, потерявшей ребенка, толпу полиции и медиков, окружившую тело Хироши. Свой крик. Похороны. Он не мог ничего сделать, он вобще ничего не смог: ни защитить маленького ребенка, доверенного ему в руки, ни быть сильнее. После этого случая им и пришлось с матерью переехать в Йокогаму. Токио хоть и был культурным центром, но воспоминания, стягающие сердце тысячью иголок, приносящие столько боли и слез — они вымотали душу Доппо. Заставили быть серьёзнее в своих действиях, внимательнее к окружающему миру. Тогда и появились его первые Идеалы.