touch me

Лекса сидела в зале для совещаний в одиночестве. Она пришла раньше на час. Она никогда не приходила раньше даже на десять минут, потому что обычно весь её день расписан по часам. Но сегодня она проснулась в шесть утра от сильной головной боли. Таблетки не помогали и единственное место, где она не хотела умереть лишь бы это не чувствовать — это её офис. Лежа в кровати перед сном, она слышала, как работает кондиционер, установленный в другом конце комнаты. «Бесшумный» она часто вспоминала комментарий консультанта. Если звук похож на шум лопастей вертолета, то нихрена это не бесшумный. Лекса неосознанно сжимала в этот момент ладони в кулаки и поворачивалась на другой бок, чтобы хотя бы одно ухо было прижато к подушке. И так почти каждую ночь. Помимо кондиционера ей не давало уснуть нечто, зародившееся еще пару лет назад где-то в области солнечного сплетения, и казалось, что с каждым годом, месяцем, днем этот маленький комочек разрастается, и скоро он не будет помещаться под её ребрами. Она задохнется и умрет во сне. «Это чувство одиночества, Вы же одиноки, мисс Кери» Она не одинока — она одна. Это разные вещи. Её устраивает, что её жизнь — это работа. У неё есть все, о чем может мечтать любой человек. Разве она одинока? Одиночество — это чувство ущербных. Лекса не такая. Поэтому у неё больше не было психологов. Она отказалась от последнего еще полтора года назад. Зачем они ей, если ничего не понимают? Ведь они понятия не имеют, откуда это чувство и даже не пытаются понять, когда слышат «у меня нет друзей, я не отдыхаю, мой отец в больнице». Совершенно бесполезная профессия. — Почему так долго? — недовольно шепчет Лекса себе под нос, а потом переводит взгляд на часы. Прошло всего десять минут. Еще пятьдесят минут. Пятьдесят минут она будет сидеть одна в этом огромном зале и слушать, как тикают эти дурацкие часы. Кто их вообще сюда повесил?! Зачем такие огромные, и неужели у людей нет наручных часов? Лекса глубоко вздохнула и прижала пальцы к вискам. Надо по часовой стрелке или против? Еще один тяжелый вздох. Какая разница в какую сторону, если это не помогает. Лекса взяла в руки телефон и, прежде чем разблокировать, долго смотрела на темный экран. Прошло минуты три. Еще один вздох, и она разблокировала его, а после зашла в заметки и, посмотрев на свое расписание всего несколько секунд, удалила оттуда пару строчек с 11.00 до 01.00. — Здравствуй, Катрин. Да, это Лекса. Я освободила время. Освободи время тоже. Я приеду к двенадцати. Всё, пока. Лекса даже не стала слушать ответ. Она точно знала, что девушка, чье имя она только недавно запомнила, сделает, что она сказала. Лекса всегда оставляла хорошие чаевые своему массажисту. Лекса была уверена, что любому человеку, кем бы он не работал можно оставить чаевые. Разве люди отказываются от денег? Массаж — это то, что ей сейчас нужно. Всё прошло так, как Лекса и ожидала. Парочка «но» от Ричарда, но он быстро замолчал. Удивительно, какие люди сговорчивые, когда их финансовое положение зависит от тебя. Казалось, что семь человек в этом зале собрались для того, чтобы обсудить, как будет проходить испытание. Им казалось. Они там собрались, чтобы Лекса сказала, что лично будет проверять костюм, что если она не будет удовлетворена результатами, то перестанет финансировать этот проект. Заберет автора проекта и всё оборудование и найдет более толковых людей, которые не будут постоянно просить перенести испытания, потому что всё идет хорошо, но медленнее, чем планировалось ввиду того, что это сложная кропотливая работа. Лекса позволяла им четыре раза переносить день, который она ждала два года. Но и так просто свернуть проект было не разумно. Слишком много было вложено денег. — Вы всё правильно сказали. Вы вложили свои деньги, и разумно с вашей стороны требовать результат. Лекса даже не оглянулась на источник звука. Она и так знала, что этот слишком тонкий для мужчины голос принадлежал подхалиму и человеку у которого талант от Бога — это лизание задницы. — Удивительно, что за два с половиной года, - продолжил он, — они ни разу не продемонстрировали, чего добились. А деньги капают. Много денег. Это даже не капли, это реки, которое водопадами впадают в этот проект. Лекса остановилась и, закатив глаза, повернулась лицом к нему. К человеку, что с неестественной улыбкой уставился на неё. Ростом он был выше девушки, но его взгляд был, как и всегда, поклоняющийся. Он смотрел на неё так, будто он ниже нее на две головы. Лекса часто замечала, как люди, которые пытаются ей угодить, меняются во взгляде и кажутся такими мизерными, что их можно раздавить одним только носочком её дорогой туфельки. — Альфред, это не мои деньги, а моего отца. Тебе это прекрасно известно, ведь это он тебя нанимал на работу. Я польщена тем, как ты волнуешься за финансовое состояние нашей компании. Но разве это не ты Ричарду позволил добавить сверхурочные часы его сотрудникам? По-моему, у них было достаточно времени, и сроки уже давно прошли. А полгода назад ты разрешил заказать оборудование, которое можно было заказать напрямую из Китая, сэкономив тридцать тысяч долларов. Но для тебя же это не значительная цифра. Ведь ты не из своего кармана покрываешь разницу. — Лекса сделала к нему шаг, вынуждая его отступить назад. — Если я еще раз увижу в отчете хоть один цент, который можно было сэкономить, но ты этого не сделал, я найду человека, который будет не задницу лизать и пытаться всем угодить, а заниматься своими прямыми обязанностями! А именно нести ответственность за каждый цент, который утекает из бюджета. Реками и водопадами. — Мисс Кери, машина подана. Лекса брезгливо бросила последний взгляд на своего сотрудника, а после развернулась и быстрым шагом пошла к выходу. *** Кларк бежала по коридору, на ходу делая глотки кофе из стаканчика. Она опаздывала. Всё, что угодно — спать на работе, плеваться в мусорное ведро, кататься на самокате, который Рейвен в начале лета забыла забрать домой. Но вот опаздывать… Нет! Опаздывать нельзя. Это не просто пропуска, которые отмечают время, когда ты прошла через турникет — это адские штуки, которые лишают тебя по двадцатке за каждую минуту опоздания. У Кларк в зарплате не так-то много двадцаток, чтобы позволить себе такую роскошь. Кларк повернула руку, чтобы посмотреть на наручные часы, и кофе, что был в её стакане тут же оказался на её белоснежных кедах. — Дерьмо, — захныкала Кларк, ускоряясь. Она увидела дверь, вытянула руку с пропуском вперед, и вот последние метры, которые она преодолевает. Заветный писк. Кларк дернула дверь. На часах без одной минуты. — Красотка. Впрочем, почему я не удивлена, — произнесла Рейвен, глядя на Кларк снизу вверх. Она сидела на полу, вытянув перед собой ноги. — Опять? — Выдохнула Кларк, загнувшись дугой к ногам, чтобы отдышаться. — Сколько раз уже, и они не могут починить эту чертову дверь. Я не стала никому звонить. Буду сидеть здесь. Я не виновата, что некоторые не выполняют свои прямые обязанности. Кларк выпрямилась. Впереди был длинный коридор, в конце которого была лишь одна дверь — это вход в серверную комнату. Ну и, конечно, дверь в метре от неё, рядом с которой сидела Рейвен. Это дверь в их владения, где они последнее время ничего не делают. Обе девушки были ассистентками автора проекта, что подразумевало помощь в самом важном проекте, ради которого, собственно, они все и собрались в этом здании. Но оказалось, что их помощь заключалась в нехитрых действиях «принеси, подай», потому что Стивенсон терпеть не мог, когда ему что-то советуют или путаются под ногами. Поэтому работа над проектом заняла больше времени, чем планировалось изначально. Но знали об этом только Рейвен и Кларк. Казалось, что они были избранными, раз находились с самым важным человеком, но это лишь казалось, на самом деле они были избраны потому, что из всех претендентов были самые неопытные и глупые. Он им так потом и сказал «Вы слишком глупы, чтобы мне помогать, поэтому вы здесь». Обидно было только несколько минут, а потом пришло осознание, что можно нифига не делать, получать зарплату и быть в глазах других сотрудников самыми приближенными к Богу. — Как же так? У нас же работа, столько дел, столько дел, — взволновано запричитала Кларк, присаживаясь рядом с подругой. — Есть что пожрать? — Орешки будешь? Ой, минутку. — Рейвен, привстала, чтобы вытащить телефон из заднего кармана джинс. — Стивенсон… Он что там, еще не под наркозом? Здравствуйте, сэр. Кларк подсела поближе к Рейвен и прижалась ухом к смартфону. — Ниче не слышно, — прошептала она, за что Рейвен свободной рукой дала ей по лицу. Видимо, он ей там что-то важное говорил. Пока Кларк ковырялась в сумке подруги в поисках орешков, Рейвен взволнованно повторяла «да, да, да». Еще кивала и кивала, как будто он видит. Рейвен всегда жестикулирует или кивает, когда говорит по телефону. — Это тебя, — она протянула трубку Кларк. — Гриффин, доброе утро. Я все сказал Рейес. Скажи, вы там ничего не делаете? — Нет, сэр, мы ничего не делаем. — Точно?! — Точно, сэр. Пока вас не было, мы абсолютно ничего не делали. — Хорошо. Поскольку Ричард постоянно дергает тебя, а не Рейвен, то предупреди его о том, что завтра я буду весь день не доступен. Я буду под наркозом. Тебе все понятно? — Под наркозом, сэр. Понятно. Всё будет сделано. Точнее ничего не будет сделано, все будет передано. Удачи, сэр… — Кларк нахмурилась… думая над тем, желают ли удачи людям, которые ложатся на операцию. — Спасибо, Кларк. Пока. — Он сказал, чтобы мы взяли отчет, который он приготовил перед своим уходом и передали его Ричарду, — обратилась Рейвен к Кларк. — Так он же уже его передавал, — Кларк наконец нашла пакетик с орешками в черной дыре, что Рейвен называет сумкой.  — Он приготовил два. На случай, если Ричард в его отсутствие будет от нас требовать результаты. — Как заботливо с его стороны. Я все-таки позвоню, чтобы нам дверь открыли, у меня задница болит на бетоне сидеть. — Отдай! — Выкрикнула Рейвен, вырывая свою сумку, которую Кларк уже почти подложила под свою задницу. *** — Люди не благодарные! — Лекса кинула сумку в огромное кресло рядом с кушеткой, на которой лежал пожилой мужчина. — Представляешь, я записалась сегодня на массаж, а когда пришла оказалось, что эта курица не освободила для меня место в своем дерьмовом графике! — Не выражайся, детка, — темные зеленые глаза смотрели на девушку, а губы растянулись в слабой доброй улыбке. — Ты выглядишь уставшей. — Нет, отец, я не устала. — Лекса тоже мягко улыбнулась, пододвигая стул поближе к кушетке. — Может быть, только самую малость. Но мне помог бы массаж. Эта сучка, прости, но её никак по другому не назвать, прикрылась тем, что она не может просто так отменять сеансы, на которые записались за месяц. Как будто у нее вдруг моральные принципы появились. А на выходе я увидела мадам Ляф… как-то там. Старая француженка, которая с тобой год назад на приеме знакомилась. Ей попробуй отказать, и уж точно, она за месяц не стала бы записываться. — Да, я помню. Неприятная женщина. Но посмотри с другой стороны. Ты представь, как твоя массажистка с ней намучается за этот час. — Я тебе принесла отчеты. Представляешь, они хотели еще на месяц все отложить. Я не согласилась. Сказала, что либо сейчас, либо мы всё прикроем. — Лекса потянулась к сумке, чтобы достать папку с бумагами. — Лекса, отчеты потом. Ты так похожа на свою мать. Такая же строгая и не любишь уступать. Хотя, я даже рад. Когда меня не станет, я буду точно знать, что тебя никто не обидит. Ты с твоим характером сама кого хочешь обидишь. — Он начал смеяться, но тут же закашлялся. — Всё хорошо, — остановил он девушку, которая тут же вскочила на ноги. — Присядь, все нормально. В горле просто першит. — Ты слишком добрый. Я помню, как мама тебе все время это повторяла. Нельзя быть таким. Ты всего добился сам и заслужил, чтобы люди, а точнее твои сотрудники… Этот Альфред, которого ты устроил к нам финансовым директором… Он такой скользкий, неприятный. И Бэн и… — Лекса, — мужчина накрыл своей рукой, руку дочери, что покоилась на его предплечье, — он сын моего хорошего друга. Он умеет делать свою работу, а качества характера… пусть тебя они не волнуют. Впрочем, если ты считаешь, что кто-то плохо выполняет свою работу, ты теперь имеешь полное право уволить любого. Давай не будем о работе. Расскажи мне, как прошли твои выходные? Как ты проводишь свободное время? — Я ездила отдыхать в… В пригороде есть хорошее местечко, там есть всё, что необходимо человеку для хорошего отдыха. Там всякие бассейны… И знаешь, люди приятные. Я подружилась даже кое с кем. Всё хорошо, отец. Доктор сказал, что ты продвинулся в списке, и скоро у тебя будет сердце. А сейчас ты стабилен, и это хорошие новости. У нас с тобой всё хорошо. Я буду тебя навещать чаще, когда закончится работа над проектом. — Приятно слышать, что ты находишь время, чтобы отдохнуть. Я все время боюсь, что ты останешься одна, и эта работа тебя проглотит с головой. Прости, что всё… Так. — Он виновато отвел взгляд в сторону. — Отец, я не одна. У меня есть друзья. Помнишь Рози? Мы общаемся. Сколько мне тебе еще раз повторить, что у меня все хорошо, чтобы ты был спокоен. А работа… Мне нравится всё это. Я хочу все это сохранить. Я могу это сделать. — Я знаю. Лекса вышла из здания больницы полностью опустошенная. Девушка каждый раз выходила из стен этого здания с чувством, что из неё вырвали всё живое, что в ней было. Она заполнит эту зияющую пустоту работой и станет легче. Но потом снова придет сюда, и снова ей придется врать, чтобы успокоить отца. *** — Господи, Господи! Как мы могли так вляпаться? — Рейвен бегала вокруг столов с разными кнопками, перепрыгивая провода под ногами. Подбежала к костюму и громко взвыла. — Что мы будем делать?! Это ты… Ты… — Она стала тяжело дышать, поворачиваясь в сторону подруги, что закинув ноги на стол, восседала в кресле. — О да, сэр. О сэр, коне-е-ечно, мы всё сделаем. Мы правая рука. Да мы всё почти са-а-ами сделали! Сами сделали, Гриффин?! Сами?! Что ты тут сделала сама?! — Да чего ты кипишуешь раньше времени, — усмехнулась девушка, подкинув орешек вверх, а потом попыталась его поймать, но тот попал ей в глаз. — Что мы не сможем на кнопочки потыкать? Сказать, что там надо сказать этому костюму. Он там все сам сделает. Он же умный. — Кто умный, Ричард?! — Костюм, Рейвен! Костюм умный. — Ты своим заднице-лизанием нас лишила работы! Мы облажаемся. Мы уже облажались! — Рейвен схватилась за голову, а после оттянула и без того разлохмаченные волосы в стороны. — Ты такая нервная. Я вот, пока ты ничего не делала, смотрела куда он тыкает. И сама там все потыкаю. Я что, зря училась в универе? — Кларк убрала улыбку с лица, когда увидела как стремительно от злости краснеет её подруга. — Ладно, ты тоже что-то делала, че ты. — Я тебя сейчас убью! — Рейвен побежала в сторону Кларк, а та, быстро соскочив со стула, побежала в другой конец их огромного кабинета. Немного успокоившись, Рейвен сидела на полу, вытянув ноги, и смотрела в потолок: — Скажи это еще раз. — Мы справимся, — повторила Кларк то, что сказала уже раз десять. — Мы же теоретически знаем, как он работает. Нам не нужно ничего придумывать и додумывать. Просто давать ему команды и всё. — Мы даже не знаем, насколько он не доработан. Его «почти всё, почти всё» длилось полгода. А там будет живой человек, Кларк! — Ну наконец-то хоть бедные манекены мучить перестанем. Помучаем кого-то живого. Это же так весело, — Кларк захихикала. — Какая-то дурочка сама подписалась на то, чтобы на ней проводили первый тест. Если её убьет током, мы такие типа «сорян, что-то пошло не так» пожмем плечиками и пойдем дальше работать. — Ты такая дурочка. Неужели тебя вообще ничего не волнует? — Рейвен нахмурено посмотрела на подругу. Кларк, вытянув нижнюю губу, дула наверх, подбрасывая в воздух свою белокурую прядку. — Ясно.