Когда все кончится, мы...

- Я просто в шоке! Мейсон сидел на спинке скамейки, пока мы с Лиссой рассказывали ему о нашем отъезде. Честно, я даже сама ничего не понимала, но рассказать другу стоило, ведь теперь нам нужно разрабатывать стратегию нашего возвращения в бурную школьную жизнь. - И вы вообще не знаете, что здесь происходило? - Нет, - печально простонала я. – Отец молчит, мама тоже. А этот Дмитрий Беликов ничего конкретного тоже не сказал. - Блин, тут вообще много было перемен. Твой отец залег на такое дно, что вроде даже его мелкий бизнес на время закрылся. Кофейни, торговый центр, даже ресторан в центре города вроде закрывался на месяц. А потом за полгода перед вашим приездом все зашумели. Мама говорила мне, что сейчас наш город поднимется, ведь Ибрагим Мазур вернулся. Мама Мейсона была настолько великолепным бухгалтером, что помимо управления своим автосалоном, она успевала вести бухгалтерский учет у многих бизнесменов, почему и имела хорошую репутацию в определенных кругах за свое умение безупречно увести деньги в офшоры или уйти от налогов. Конечно, она могла многое знать о делах моего отца. - Вообще мама говорила, что твоему отцу кто-то палки в колеса вставляет. И это началось после оформления опеки над Лиссой. - Да, это уже мы заметили, - откликнулась подруга, которой явно было ее по себе от таких разговоров. - И вы реально жили в… бедности? – аккуратно и тихо спросил Мейсон. - Можно и так сказать. Мы еще немного поговорили, а потом я внезапно поняла одну вещь. - Блять! Я опаздываю на факультатив! - Какой? – подозрительно посмотрел на меня Мейсон. – Сейчас только… - У мистера Беликова. - Вау! – судя по лицу друга, я подтвердила его догадку. – Ты записалась к нему на факультатив? И он принял? - Да, а что? Он вроде сам и предложил. Глаза Мейсона округлились еще больше и теперь и вовсе имели шанс укатиться по дорожке. - Нифига твой отец с Дмитрием хорошо дружит! К Дмитрию я ходил в прошлом семестре. Он – Бог! Я прыснула смехом от такого высказывания. - Ничего смешного! – успокоил меня друг. – Он и правда крут! С нуля начал бизнес и дошел практически до уровня твоего отца к 24 годам! Я был так рад, что попал к нему! Я не понимала такой реакции Мейсона, хотя знала, что он всегда был отличником и любимчиком у многих учителей. Его мягкая и светлая улыбка располагала к себе, а умственные способности позволяли осилить любую дисциплину. Конечно, если мистер Беликов и правда настолько хорош, то Мейсон наверняка первым помчался к нему за факультативом. - А я вот совсем не рада, - я взяла сумку, поправила рубашку и собралась идти в сторону учебного корпуса. – У меня 3 факультатива в неделю. И это только у Беликова! - Роуз, тебе это и правда нужно. Скоро экзамены. - Понимаю, но я хочу вернуться в нормальную жизнь! Тем более, это последний учебный год. И тем более меня уже в клуб пригласили! Лисса ободряюще кивнула, зная, что сейчас нужно работать над социальными связями и репутацией, а Мейсон лишь недовольно закатил глаза. Я обняла их на прощание и, кинув через плечо «пока», быстрым шагом пошла к кабинету Беликова. И что он из себя представляет? Я толком не знала, чем он занимается, как получил такое уважение у учеников, но было ясно лишь одно – от него зависит моя учеба в Академии Святого Владимира. Постучав в дверь, я дождалась приглашения и зашла в довольно просторный кабинет. Уж сколько меня ни звали в кабинет директора, но вот в кабинете завуча я никогда не была. Я понимаю, почему мистер Беликов отжал именно его. Хотя, я не уверена, что слово «отжал» уместно. По обеим сторонам от большого дубового стола посередине кабинета вдоль стен стояли книжные шкафы с папками, книгами, грамотами педагогов академии. Огромное окно выходило на сквер напротив школы. Было очень просторно и светло, учитывая темные деревянные панели на стенах и тяжелые шторы. За столом сидел мистер Беликов и что-то быстро печатал в макбуке. - Здравствуйте, - вежливо поздоровалась я, ожидая, когда Беликов среагирует на мой приход. - Здравствуй, Розмари. Голос Дмитрия был низким и бархатным, но очень уверенным и твердым. Такая уверенность в голосе бывает у успешных людей, которые осознают свое влияние в обществе. Такой голос был у моего отца. - Что ж, думаю начнем… И понеслась… За час факультатива у мистера Беликова я постарела на все 5 лет! Мне пришлось, записать кучу терминов в тетрадь, потом под его натиском начать оспаривать его же мнение, которое я вообще не понимала. Какие-то философские течения, теории меркантилистов, будь они не ладны! Зато теперь смогу профессору Стену рассказать об этом меркантилизме много интересного. Мне с каждым термином и диалогом казалось, что на факультативе дается углубленный курс обычных школьных предметов. Но он настолько углублен, что я уже хочу утопиться в нем. Но за час, проведенный в кабинете, я успела отметить для себя ряд важных деталей, которые мне были весьма интересны. Первая деталь – нет ни одной семейной фотографии и ни одного упоминания о семье. Даже у Элен стоит фото сестры и родителей. Вторая деталь – в кабинете вообще нет никаких его личных вещей. Когда я зашла в кабинет, то думала, что все расставлено Беликовым, ведь раньше я здесь не была, но приглядевшись, заметила, что все папки – наши личные дела, которые вообще никто не достает, а остальная макулатура на полках – это еженедельные издания бизнес-журналов, довольно потрепанные, что можно заметить издалека, и просто стопки распечаток и бумаг. Может этот кабинет ему не нужен? И впрямь, зачем самому Дмитрию Беликову кабинет в школе, если у него… так, а что же у него есть? - Мистер Беликов, - обратилась я к нему, когда он на секунду отвлёкся на экран макбука. – А зачем вам школа? - Что? – он, наверное, не понял моего вопроса и даже опешил от того, что я решила все-таки что-то спросить. - Зачем вы купили школу? Это же не самое прибыльное дело. - Не все покупается ради выгоды. Иногда хочется помочь людям. Ага, помочь мне сгинуть в стенах школы от передоза информацией и скукой. - Но это забирает много времени. - Да, - согласился он, недовольно поджав губы. – Но я стараюсь всю бумажную работу переносить на Кирову. Моя функция лишь в том, что я финансирую это заведение уже год и слежу за грамотным ведением расходов. В этот момент, пока он говорил, я посмотрела на полки с папками и заметила кое-что очень странное. Дело Сони Карп. Она преподавала правоведение в Академии до нашего отъезда и вела юридическую практику, в частности для таких людей, как мой отец. - Что случилось с Соней Карп? – от моего вопроса Дмитрий неестественно дернулся и проследил за моим взглядом. – Я не видела ее фамилии в школьном расписании. - Она… пропала. - То есть? – не поняла я. Дмитрий сжал губы в тонкую полоску, раздумывая над ответом. - Год назад она немного… изменилась. Начала расследовать какое-то дело странное, связанное то ли с мистером Мазуром или Драгомирами, то ли с Виктором Дашковым. Ее интерес к делу больше походил на безумие. А потом, через пару месяцев, она просто пропала. Дома ее не было, на звонки она не отвечала. Официально она считается без вести пропавшей. - И ее никто не ищет? – искренне удивилась я. Мисс Карп была одна из тех учителей, к которым приятно ходить на уроки. - Как? Никак следов мы не обнаружили. Более того, она была женщиной одинокой, с небольшим влиянием в определенных кругах… - У нее был Михаил! – я точно помню, что она встречалась с шерифом нашего города (по крайней мере, на тот момент он был шерифом). – И что значит «с небольшим влиянием»? Если у человека нет миллионов, то значит он никто? – меня и впрямь разозлили и обидели слова мистера Беликова. - Нет, Розмари, вы не так поняли. Михаил привлек все усилия, чтобы найти мисс Карп, но все было безуспешно. Он подозревал некоторых лиц в этом, но… из-за этого дела он лишился поста шерифа и стал его заместителем. Поэтому, учитывая, что никто не хотел лишний раз разбираться с этим делом, ему и дали статус «пропал без вести». Я была в таком шоке, что даже ничего не могла сказать. Неужели из-за простого интереса юриста к таким личностям, как Дашков и Мазур, можно закончить вот так… Для себя я решила, что расспрошу отца об этом деле. Но пока на допросе у меня Беликов. - Почему вы близки с моим отцом, - задала вопрос в лоб, чтобы не тянуть время. - Эм, - вот теперь Дмитрий действительно опешил. – Мы работали над одним проектом перед вашим приездом. - Нет, вы с ним настолько хорошо общаетесь, что он доверил вам, - я сделала акцент на этом слове, - Привести нас домой. Скажите честно, вы должны моему отцу или он вам? На секунду на лице Дмитрия было изумление и испуг, но он опять взял себя в руки и надел маску спокойствия и безразличия. - Розмари, ты не до конца понимаешь, что происходит в делах твоего отца… - Так расскажите мне. Просто он мне ничего не рассказывает, хотя требует прилежно учиться и поступать на мировую экономику, а вы строите из себя загадочную личность. Мне уже успело все это надоесть, поэтому я задаю вопрос прямо: что происходит у моего отца и почему вы так быстро стали приближенным к нему? Наконец на лице Дмитрия появилась эмоция. Что-то похожее на удивление, а может изумление, смешанное с интересом и… может даже восхищением. - Не думал, Розмари, что вы так быстро заинтересуетесь в наших факультативах. Хорошо, я буду помимо теории давать вам практические знания на примере нашего города и вашей семьи. Но взамен вы должны тоже кое-что выполнять. - Зачем? Факультативы – дело бесплатное. Вы же сами говорили, что хотите людям помогать, - ухмыльнулась я, на что Дмитрий тоже ответил полуулыбкой. Неужели у него есть эмоции в таком количестве? - Нет, в безвозмездные факультативы входит ознакомление с коммерцией и углубление в экономические дисциплины. А то, что я вам собираюсь рассказать – довольно спорные и опасные вещи, которые, я не уверен, что спустит мне с рук мистер Мазур, - Дмитрий облокотился о локти и улыбнулся. Да, он шутливо разговаривал со мной, чему я очень удивилась. Но на деле все равно был серьезен. И я понимала, что если даже отец мне ничего не рассказывает, то Дмитрию и подавно это нельзя говорить мне. Вот только непонятно, зачем Дмитрию нужно возиться со мной? - Ладно, вы убедили меня в серьезности сделки, - я повторила движение Дмитрия, облокотившись о стол. – Что я должна делать? - Постарайся вытянуть свои оценки до 70% и выше. В нашей школе была 100-бальная система оценивания. Все выставлялось в процентах, а при подсчете оценок за семестр и общей успеваемости использовали среднюю арифметическую. И 70% означало то, что я должна буду поднять свою нынешнюю успеваемость на 25%. - Окей! Но и вы выполните одну просьбу. Не называйте меня Розмари. Мне не нравится мое полное имя. Я, не дождавшись кивка или ответа, спокойно встала и вышла из кабинета, но в голове у меня было одно. - Дерьмо. Во что я ввязалась? – тихо прошептала я и пошла в сторону стоянки, где меня уже должен ждать водитель отца. В школе было совсем тихо, ведь остались только факультативы, да и сами учителя иногда допоздна засиживались в учительских и аудиториях, проверяя тетради. Я наслаждалась пустым коридором и относительной тишиной, обдумывая план действий на ближайшую неделю. Одно я знала точно: с отцом поговорить нужно сегодня. Не знаю как, но я заинтересовалась жизнью города и, в частности, нашей семьи. Наверное, все-таки сказывалось некоторое взросление, а может и страх снова оказаться Там… за пределами кованных оград с сигнализацией и личной охраной, где-то в далеком от моего дома мире, в котором я – ничто. В какой-то момент моих рассуждений, когда я уже вышла из здания, мне вдруг показались все волнения о статусе в школе бессмысленными и пустыми. Важно то, кем ты являешься на самом деле. А кем я являюсь? Никем. Дочь разорившегося миллионера, которая ни к чему не готова, которая живет в своем выдуманном мире, где всем правят кредитки и новые Лабутены. Кто-то из моих одноклассников, судя по рассказам Натальи, уже имел свой доход. Конечно, таким слухам особо верить нельзя, т.к. всем они рассказывают о торговом обороте своих брендов или заводов, а чистая прибыль для них – неизведанный термин. Все было раскручено на многомиллионных страницах в Instagram и за счет денег родителей, а иногда и за счет самих родителей. Так, например, Присцилла Вода выпустила линейку матовых помад, но это не правда. Рекламщики купили имя ее семьи, которая уже больше века занимается производством косметики-люкс, а сама Присцилла снялась в рекламе. Вот и все. А что я? Разбирала бумаги в службе такси и кормила котов у всех соседок за домашнюю еду. Пиздец, ничего не скажешь. Вежливо поздоровавшись с водителем, я села на заднее сиденье и вновь задалась вопросом. Кто я?