Последнее прощание

      Быстрые шаги раздались на жилой палубе разведывательного десантно-боевого корабля — Нормандия. Пара военных в скором шаге несли раненого турианца в сторону лазарета. Серебряный отлив его брони и синие вставки еле различались под грязью и поврежденным участками. На этих прожженных и искореженных местах все еще горели искорки расплавленного металла. Сам турианец, видимо, находился в прострации, так как мало реагировал на быструю смену обстановки, на удивленные или пораженные взгляды, голоса вокруг. Но вот, прихрамывающий позади солдат был в более лучшем положении, чем его товарищ. Его взгляд оставался ясным и сосредоточенным, несмотря на то, что состояние его тяжеловесной брони, что могла на вид посостязаться возможно даже с кроганской, была в чуть более лучшем состоянии.       Как только они дошли до назначенного места, главный и единственный врач на этом фрегате жестом приказала положить турианца на кушетку возле ее рабочего места, а сама усадила замыкающего строй солдата на кушетку напротив. На вид человеческой женщине, с ее седыми волосами и глубокими морщинами на лице, можно было дать лет под шестьдесят, но при этом, ей с легкостью удалось удержать вес солдата и его брони, помогая ему добраться до места. Выполнив приказ, сопровождающие в спешке вышли из лазарета, а врач, без промедления, обратила свой взор на турианца. Проведя манипуляции со своим инструментором и проверив реакцию глаз, (чем привела подопечного в чувства), она произнесла: — Гаррус, мне нужно чтобы ты оставался в сознании пока я снимаю с тебя броню. Поэтому тебе придется немного потерпеть. — Док, хочешь… чтобы я страдал еще больше? — саркастично проговорил турианец. Его речь была прерывиста, а голос, несмотря на двухтональность, был тихим, чуть ли не переходя в шепот. — Хочу понимать, что не поврежу жизненно важные пластины. Ты только посмотри, у тебя вся броня в пробоинах, а ее правая сторона полностью повреждена! Я так полагаю, что и подача омни-геля у тебя давно не работает. — Не знаю. Делай, как посчитаешь нужным, — лишь отмахнулся турианец. По его выражению глаз можно было сказать, что мысленно, он все еще где-то в другом месте, а прижатые к щекам мандибулы говорили лишь о непрекращающейся боли. Доктор, заметив состояние пациента, более не стала пытаться с ним завести разговор и приступила к делу. — Лейтенант Вега, помогите мне, будьте любезны. Подержите его, чтобы он ненароком не навредил себе. — Да, мэм, — тут же отозвался солдат, сидевший напротив. Свое обмундирование он снял почти сразу, как его усадили, и теперь Вега расхаживал в серой футболке с символикой Альянса и черных военных штанах. Его одежда была почти вся мокрая от пота, движения немного скованными, а голос раздавался с хрипотцой, что все вместе чуть ли не полностью характеризовало сражение, в котором он участвовал совсем недавно. Но услышав приказ, он без промедления подошел к Гаррусу, положил свои огромные руки на его плечи, и кивнул в знак готовности.       В этот же миг из медотсека раздались крики вперемешку с рыком, что не прекращались на протяжении некоторого времени.       Когда все части брони были сняты, всё вокруг кушетки с турианцем было заляпано каплями синей крови, как и сам доктор вместе с лейтенантом. Быстро прибравшись, врач дала полотенце Веге, помыла руки и проверила состояние Гарруса по инструментору. По ее быстрой реакции можно сказать, что все складывалось не очень хорошо, но профессионализм врача никуда не делся: ее движения были быстрыми и четкими, а взгляд ясным и сосредоточенным. Пока она подключала медицинскую аппаратуру к турианцу, одновременно проговаривала дальнейшие действия: — Теперь я введу анестезию, и займусь твоими ожогами и ранами. — Нет. Я…я должен быть в сознании…когда полетим за Шепард, — остановил Гаррус врача. — …ладно. Но если ты почувствуешь, что это выше твоих сил, обязательно дай мне знать. Джеймс, будь рядом, на всякий случай. Вами я займусь сразу же после этого несчастного. Надеюсь, у вас то проблем с омни-гелем не было? — Нет, мэм. — Хорошо. Гаррус, тогда тебе придется разговаривать с нами, чтобы я понимала твое состояние. — …о чем, Чаквас? Я самый везучий сукин сын в этой… Галактике! Я единственный кто… угодил в этот взрыв, и сейчас не могу быть там, на поле боя! — Ха-ха, да-а, ты очень везучий, — подхватил Вега, указывая на своем лице то место, где у Гарруса были зарубки. — Ха-ха-ха, не шути, Вега, а-а-ах, во мне, вообще-то, ковыряются. — Не ковыряются, а оперируют, — вставила свое слово Карин, не переставая доставать металлические осколки из тела турианца. — Точно, — извиняющейся проговорил Гаррус, прикрыв рукой глаза.       Наступило пару минут молчания. Казалось, ритмичные звуки осколков, брякающих об железную плашку, и постоянное жужжание ламп могли ввести в сонливое состояние. Но постоянное потряхивание корабля и доносившиеся звуки взрывов не давали не то что уйти в мир морфия, да просто забыть хоть на краткий миг о том, что сейчас, возможно происходит самая главная битва за выживание цивилизации в этой Галактике. И эти минуты так бы и шли в полном гробовом молчании, если бы лейтенант не вспомнил давно назревший вопрос: — Лола всегда была такой…такой… — пытался он подобрать более характеризующее слово, но его опередили: — Всегда…сколько я ее помню, — отозвался Гаррус. — И эти сумасшедшие операции, и команда с всеразличными…профессионалами, да? Черт. Я считал, Спектры действуют в одиночку. — Шепард, она…она, наверное, одна такая. — Так вы с ней с самого начала…ну, …. — Нет… В самом начале… мы все только привыкали друг… к другу. После победы над… Сареном, мы стали ближе. Друзьями… Я считал, что уважаю ее…больше, чем кого-либо в Галактике. — Считал? — Когда она…исчезла…это все разрушило. Мы все очутились в реальности, где ее… нет. Нет ничего хуже этого. Ничего. Хуже… Даже Жнецы, — твердо проговорил турианец, после чего зашелся в приступе кашля. В этот же миг Чаквас подняла голову, но Гаррус дал понять, что все нормально, и та продолжила свою работу, так и не заметив, что тот быстро вытер кровь с руки об кушетку. — Думаешь, мы вернемся за ней? — задумчиво спросил Вега через пару минут, и тут же встал в ступор, коря себя за нетактичный вопрос. — У нас нет выбора. Мы ее команда… Нет команды без Шепард… — в ту же секунду ответил Гаррус, пытаясь подавить новый приступ кашля и пересилить волну боли, но это у него мало получалось. Сил с каждым вдохом становилось все меньше, кашель с каждой секундой больше походил на бульканье, а через пару секунд турианца стала бить конвульсия, а все подключенные приборы отчаянно пищать. — Док, в чем дело? — спросил Вега, пытаясь перекричать звуки приборов и удержать товарища на месте. — Учащение пульса и нарушение дыхания. Похоже у него открылось внутреннее кровотечение. Держи его, мне нужно ввести анестезию!       В этот момент позади раскрылась дверь. Сделав пару шагов внутрь, кварианка резко остановилась, сжалась и прижала свои руки к груди, так как ее друг, до этого бившийся в конвульсиях, вдруг начал истощенно, но душераздирающе кричать, захлебываясь собственной кровью: — Она не заслужила этого…кх-кх…в баре…а-а-а…нет Шепард…кхх-а-а-кхх… Вакариана…кха-кха…пусто…врр-хрр…никогда!       Вдруг весь фрегат сильно повело в сторону и начало сильно трясти. Происходило что-то чрезвычайное, так как помимо озабоченных восклицаний членов экипажа на палубе, было также слышно как трещит каркас и надрывается ядро Нормандии. Не устояв на ногах от сильной встряски Тали рухнула на пол, но как только она пришла в себя, то тут же выбежала из медотсека.       Все мысли кварианки моментально переключились на надрывающуюся сталь коробля, и, не щадя систему фильтрации воздуха костюма, она поспешила в инженерный отсек. Пробегая мимо растерянного экипажа, она добралась до комнаты, где находилась святая святых  — ядро «Тантал». Главного инженера Адамса не было на месте, поэтому она первым делом поспешила к панели управления. Увиденные там данные повергли ее в шок. Нагрузка на систему была колоссальной из-за чего контур теплопередачи в скором времени мог отказать. Пытаясь как-то перераспределить нагрузку, Тали связалась с пилотом корабля: — Джокер! Что ты делаешь?! Что происходит?! — Горн активирован и излучает какую-то энергетическую волну! По показателям она не сулит ничем хорошим для Нормандии, поэтому я пытаюсь убраться как можно дальше! — Стой, стой! А как же Шепард? — Она…она так и не вызвала меня для эвакуации… Нам нужно было уходить…я…. — Я поняла, Джефф. Я поняла, — прервала Тали попытки пилота объясниться и отключила связь.

***

      Холодная сталь корабля помогала немного собраться с мыслями. Так как шаги были еще неуверенными после падения, а ушиб в боку напоминал о себе ноющей болью, кварианка искала опору у стен и продолжала идти по жилой палубе. Вдруг, активировалось питание и включилось освещение, после чего Тали подумала: «Как все-таки быстро работает СУЗИ, я бы после крушения Нормандии еще не один час пыталась бы нормализовать работу системы». С этими мыслями она шаг за шагом приближалась к лазарету. Проходя мимо мемориала, она наткнулась на Лиару. Азари только завидев подругу, без каких-либо слов, помогла опереться о себя, перекинув руку кварианки через свое плечо, и они уже вместе направились к Чаквас.       Подходя все ближе, Тали’Зора все больше уходила в себя, думая как передать Гаррусу новости о Шепард, но, как только они вошли в медотсек, все идеи тут же улетучились. — Он…? — спросила кварианка дрожащим голосом. — Да, Огонек. Да. Он последовал за капитаном.