just for you

Shiver just for you Shiver like I used to Such imagination seems to help the feeling slide I'll take it by your side You'll never see the lonely me at all

      Легкий дымок, прозрачный и совсем не пахучий, смешивается с бренчанием струн ми, си, соль и ре, хитроумно перебираемых нежными тонкими, истинно пианистскими пальцами левой руки; правая летает по грифу, мельтешит так, что сомневаешься: а точно эта мелодия звучит; не откуда-то из динамика в груди? не из сердца ли?..       Флокс приклеен взглядом к хрустальным пальцам. Само совершенство: со скругленными костяшками, светлым пушком на нижних фалангах и глубокой табачной складкой; с бледной кожей и зеленоватыми венами, горными цепями, испещряющими стеклянную поверхность кистей. Флокс пытается отвести взгляд, смотрит то вниз, то вверх, то на пепельницу и в спешке разорванную сигаретную пачку; улыбается левым уголком и тут же давит улыбку; бегает глазами, несмело клеясь к рукам и отворачиваясь, когда встречается с фиолетовыми глазами Кассе.       Кассе усмехается и выгибает мостик; хотя когда-то сам говорил, что ему без мостика удобнее. Движения от этого жеста изящнее, — замедляются пальцы, извлекая вибрато и флажолеты.       Ветер полощет пожелтевшую от времени дырявую тюлевую занавеску, дует по обнаженным лодыжкам, переплетается на них с весенними закатными лучами. Флокс прогоняет их со своих стоп и с косточек Кассе.       Флокс вздрагивает, когда Кассе переходит на резкий бой и тут же тихо возит большим пальцем по басовым струнам. Флокс смотрит на свои руки — короткие искусанные пальцы, норовящие заползти в безразмерные серые рукава; пальцы, потирающие то фиолетовые джинсы, то скользящие между и сжимающие друг друга. Флокс не замечает снисходительной ухмылки — ухмылки с оттенкой всепрощающей нежности; Флокс занят пинанием клубка волос — фиолетовых и белых; кто сказал, что эти цвета не сочетаются?..       Кассе бьет ребром по струнам и небрежно ставит гитару на пол, с легким стуком оперев колки о древний погрызенный стол из ДСП. Складывает руки на груди.       Флокс изучает красные рубцы на его голых руках; словно презрительно сшитые швы; словно суперклеем склеенная египетская ваза.       После любви Кассе курит сигареты, иногда показывая трюки: колечки дыма или экстремальное курение ухом. Флокс шутит: мозги выкуришь рано или поздно. Кассе твердит серьезно: тобой — уже.       Флокс приклеен взглядом к шрамам на широкой блестящей груди. Кассе замечает взгляд и недоуменно водит пальцами по яремной впадине.       Флокс сглатывает.       Кассе наблюдателен. Чем больше Флокс скрывается, тем больше он походит на неожиданно распахнутую книгу, когда герои не успели попрятаться в затертые строки и смотрят на тебя изумленными глазами; как дети смотрят на большой мир; как Флокс смотрит на большого Кассе.       Полным доверия взглядом, огромными туннелями зрачков, за которыми — мир; мир настоящий, полный чувств; не этот внешний суррогат.       Как большой Кассе смотрит на малютку Флокса.       Нежно, лучисто, с надеждой. С мольбой и благодарностью за багровую сетку на своем теле.       Пахнет морозной майской свежестью.       Кассе с трудом складывает слова в осознанные просьбы. Кассе тяжело сказать в лоб, не запнувшись и не стушевавшись. Кассе поет.       Нежным гипнотическим голосом рассказывает закрывшему пылающее лицо Флоксу об их прошедшей ночи, обо всех прошедших и будущих; рассказывает о кусачих и мягких, как губка, поцелуях; своих руках, властно сжимающих и гладящих мягкое тело; обо всем в подробностях, повергая Флокса в смятение и дрожь, заставляя цепляться руками за лохматую челку.       Кассе протягивает руки, и Флокс встает с пола, задевая лопатками ручки дверец. Каждый жест Кассе имеет свое значение.       Кассе зовет его.       Флокс садится на его колени, по привычке стараясь опереться больше на стопы; стесняется своего веса. Кассе кладет руку на художественную дырку на бедре и прижимает к себе. Второй снимает безразмерную толстовку (странно, как одежда меняется от людей: Кассе она была впору). Обеими прижимает к себе.       Соприкосновение тел. Горячее. Влажное.       Флокс никак не может привыкнуть к объятиям и сексу — каждый раз прячется и зажимается, боясь признаться себе, что ловит космического масштаба ощущения от стеклянных, странно горячих рук; смущаясь поту и светлым волосам на груди.       Кассе любит его всяким. И в ветряночных прыщах, и обблеванного после травки с алкоголем, и прячущим лицо в твердом плече.       Флокс знает: Кассе любит отнять его от себя, наклонить друг к другу их лица и долго-долго дышать в его рот, понимая, что сводит с ума (и пользуясь этим), и похабно улыбаться,       целовать нос, размашисто лизнув кончик, и пройдясь по спинке, и влепившись губами в бровь, водя по ней туда-сюда, взъерошивая волоски,       постукивая пальцами по затылку в глубине фиолетовой копны,       и умощая руку на пах.       Флокс знает: Кассе тает, когда Флокс гладит эту странную карту рек, красные выступы и пятна; трогает кончиками, обводя по контуру,       и с каждым прикосновением шрамы становятся меньше и незаметнее,       не исчезают,       но определенно излечиваются,       пусть и не навсегда.       Флокс знает: Кассе — собственник. Кассе гордится его некрасивым лицом и его дрожью, принадлежащей Кассе и никому более.       Флокс знает,       и дрожит сильнее,       just for you, Cassè.