Твоя футболка

      «Что бы вы выбрали, если бы могли взять одну вещь своего персонажа из сериала?»       Я никогда не задумывался над этим вопросом, но почему-то совершенно не сомневался, что та самая странноватая, но по-своему интересная шапка-корона обязательно оказалась бы в моих руках, пусть на самом деле и принадлежала немного асоциальному, заинтересованному в политических дрязгах и безрассудно храброму Джагхеду Джонсу. — А что скажешь ты, Лили? — едва сдерживая улыбку, спросил я, не без интереса оглядывая свою девочку, которая ничуть не казалась задумчивой или смущённой, как в первое время наших отношений, когда она безумно переживала, пытаясь укрыть личную жизнь как можно лучше, не допуская каких-то проникновений извне.       Что ни говори, а Лилс очень не любила публичность, искренне не понимая, как люди могут проявлять такую ужасную бестактность и лезть в чужую душу своими грязными руками. В конце концов, работа не должна пересекаться с личной жизнью и подобными щепетильными вопросами, так считала Лили Рейнхарт, любимица миллионов людей по всему миру, блистательная юная актриса и активистка, но буквально зависимая от ощущения собственности, наличия того, чем делиться ни с кем не стоит.       Я полностью поддерживал её в попытках скрыть наши отношения, прекрасно понимая, что если мне пришлось с детства привыкать к шумихе и паппараци вокруг, то моей малышке это всё было в новинку. Если она не хотела, чтобы кто-либо об этом знал или даже догадывался — я буду играть дружбу на публике ещё усерднее. — Футболку Джагхеда, — спокойно сказала она, будто бы не замечая удивленных и насмешливых взглядов в свою сторону, освещая всё и всех вокруг невинной улыбкой, пока взгляд аквамариновых глаз был устремлён прямиком на меня, совершенно не скрывая полыхающих в нём огненных чёртиков. — Но ведь эта вещь не твоя? — это замечание ничуть не смутило девушку, обернувшуюся и загадочно улыбнувшуюся залу обожающих её фанатов и не менее заинтересованному касту.       Она прекрасно понимала, что даже короткие наши переглядки вызывают полный диссонанс в зрительном зале и обсуждаются повсеместно неделями, а то и месяцами, но тем не менее одарила меня тем самым взглядом, которым без слов говорила всё, что хотела сказать когда-либо.       Знала, что сейчас сама выставляется напоказ перед тысячами людей, которые только и ждут какой-нибудь неосторожной фразы или взгляда, знала, но будто не уделяла этому внимания, а я, в свою очередь, был весьма заинтересован в её задумке (как и во всех делах Лили).       Чуть наклонилась вперёд, откидывая мешающую прядку волос, не переставая солнечно улыбаться. Чувствовала тысячи взглядов, устремлённых на неё, камеры и ослепительный свет. Ощущала, но выжидала несколько секунд мучительной тишины, которые казались гораздо длиннее, чем принято во всемирной системе единиц. — Они встречаются, — пояснила под одобряющие крики фанатов, которые были рады любому упоминанию экранной парочки (а из очаровательных губок Лили этому был рад и я тоже). — Так что, футболки Джагхеда автоматически становятся футболками Бетти, — легко сказала, вызывая целую волну воспоминаний, которые не могли не вызвать улыбку на моём лице, а также гробовую тишину в зале, прежде чем все осознали сказанное Лили, и воздух разразился целой волной аплодисментов и обезумевшими криками.       Ход её мыслей определённо нравился мне, что она отлично понимала, одаривая меня очередным коротким, но значимым взглядом. У неё всегда было своё мнение по поводу любого события или слова, и меня всегда поражала способность этой девушки убедить тебя в чём угодно. Всё, что было произнесёно её устами, казалось безумно правильным и… логичным? Да, именно так. И либо она была дьявольски умна, либо я просто стал зависим от своей малышки.        Собственно, я и не ждал от неё какого-нибудь обычного ответа, потому что эта девушка, чёрт возьми, никогда не была обычной или похожей хотя бы на кого-то в этом необъятном мире.       Она так просто говорила это, хотя прекрасно понимала, о чём думал я, и, вероятно, думала о том же. И я понимал в такие минуты, что никогда не перестану удивляться тому, как она открывала всё новые и новые грани своей личности для меня, будто бы мы не были знакомы столько времени.       Лили, которую я встретил тогда на съемочной площадке, усердно заучивающей сценарий и нервно покусывающей свои пухлые губки от нетерпения, и та, что сейчас притворялась самой невинностью, легко играя на самых потаённых струнках моей души, одаривая полными забавы взглядами, не имели ничего общего.       Серая футболка едва прикрывала бёдра, задираясь непозволительно высоко, когда девушка сладко потянулась, привставая на мысочки и одаривая меня своей очаровательной улыбкой, когда увидела застывшим в дверном проёме.       Плавными неторопливыми шажками достигла меня, так и не тронувшегося с места, легко приподнимаясь и оставляя невесомый поцелуй на щеке, кротко улыбаясь, будто бы не зная, какое впечатление производила на меня своим открытым и по-настоящему домашним поведением. — Доброе утро, — тихо сказала, светясь, словно маленькое солнышко, отстраняясь и направляясь прямиком к дивану, нарочно покачивая бёдрами в моей же футболке, которая, бесполезно отрицать, сидела на ней в тысячу раз лучше, чем на своём законном владельце. — Доброе, малышка, — не смог сдержать улыбку, заметив коробку пиццы на журнальном столике. Это было в стиле Лили — начинать день с заказа вредной, но жутко вкусной еды. —  Будешь? — невинно спросила, открывая коробку и аккуратно поддевая пальчиками приглянувшийся кусочек, перемещая его в другую руку для удобства и опуская в ротик испачкавшиеся в соусе палец.       Пухлые губки сомкнулись вокруг, аккуратно убирая лишнее, а я тяжело вздохнул, чувствуя застывший в пересохшем горле ком от вида полуобнажённой и, безусловно, соблазнительной, а главное — моей девочки, вытворявшей простые движения как будто бы без злого умысла. (Вместе с тем, эта девушка умело сводила меня с ума.) — Не рановато для второго завтрака? — усмехнулся я, скрывая своё напряжение, усиливающееся с каждой секундой продолжающегося взгляда на Лили. — Не поздновато для подъёма? — мягко парировала, подкрепляя свои слова лёгким взглядом из-под ресничек, пока она продолжала уплетать свой кусочек пиццы. — Уже два часа дня, Коул, — рассмеялась, замечая мой недоумевающий взгляд (просто она не поняла, что это было не непонимание, а тщательно скрываемое желание, моя наивная малышка Лилс). — Вау, — скривил губы, убирая волосы со лба и приводя их в обычный спутанный хаос (но Лили почему-то всегда обожала мою дикую причёску). — Окей, понял, — пожал плечами, падая на диван рядом с ней. — Чём займёмся? — невинно поведя бровью, спросил, наблюдая как она доедает первой кусок, хищно облизываясь и промакивая губы салфеткой, прежде чем сложить ноги по-турецки, повернувшись ко мне в пол оборота, и приподнять губы в еле заметной улыбке. — Мы могли бы посмотреть какой-нибудь фильм, — пожала плечами, пока я тщательно скрывал усмешку на лице. — Или просто поваляться на диване весь день, — продолжала, тряхнув головой с аккуратным, хоть и чуть растрёпанным домашним пучком в стиле «сделала перед утренним душем, чтобы не намочить волосы». Почему-то именно такие причёски шли ей больше всего, в очередной раз напоминая мне о том, что именно я по воле иногда благосклонной ко мне судьбы могу видеть её такой домашней и простой, без фальшивого освещения и нарядов, тщательно подобранных стилистами, — самой-самой настоящей. — Наверное, — уклончиво согласился, сонно потягиваясь, не проснувшись после длительного сна до конца (Лили очень любила подшучивать над тем, как я люблю поспать).       Она покачала головой, замечая это в моём голосе и непонимающе поворачиваясь в мою сторону. — А что хочешь ты? — невинно спросила, спуская ножки в мягкие тапочки на полу. — Тебя, детка, — спокойно ответил, не сводя с неё пристального хищного взгляда, когда она улыбнулась, заправляя выбившийся золотистый локон за ушко. — А не рановато для второго завтрака? — хитро прищурившись, проговорила, сверкая блеском аквамариновых глаз. — Определённо, — я тщетно попытался ответить, но моя девочка опередила меня, беспардонно устраиваясь на моих коленях с тем, чтобы найти мои губы в голодном поцелуе, обходившимся без капли стеснения, — нет, — прошептал в вечно желанные губы, заканчивая фразу, и тут же отвечая ей, вжимая в своё разгорячённое тело сильнее, обхватив за талию, играя с её язычком, посасывая его и срывая первый стон удовольствия с её сладких губок.       Лили тотчас запустила свои пальчики в мои волосы, по обыкновению накручивая кудряшки, спутывая и оттягивая их у самых корней, с удовлетворением вслушиваясь в мой тяжёлый вздох (Лили знала, что я схожу с ума, когда она так делает).       Я не собирался сдаваться так просто, отправляя свои руки под свою же футболку и неторопливо изучая тело девушки, как в первый раз; удовлетворённо улыбаясь, когда обнаружил, что ничего кроме неё не прикрывало это идеальное тело (она всегда смущалась, когда я говорил ей об этом, но я никогда не останавливался). — Ты прекрасна, малышка, — прошептал, на секунду отрываясь от аппетитных губок, замечая смятение на лице девушки и едва сдерживая усмешку от её смущённого вида.       Сколько бы времени не прошло, ты не перестаёшь мило потуплять глазки от моих комплиментов, Лилс…       В любых обстоятельствах, даже сейчас, когда она сидела на моих коленях полуголая и разгорячённая, задыхаясь от возбуждения и ручками играя с моими волосами, снова потянувшись ко мне с диким поцелуем, кусая мои губы и изучая рот проворным язычком. Я же усердно растягивал его, будто пробуя сладкие губки на вкус и наслаждаясь поцелуем, заставляя её нетерпеливо заёрзать на моих коленях и позволяя почувствовать то, как моё тело реагировало на каждое прикосновение и взгляд, каждое слово и прекрасную мягкость кожи, всю Лили в общем и целом.       Я прорычал, запросто принимая её условия и на лету подхватывая огненную искорку, разделяя и чувствуя, как ею наполняется каждая клеточка моего тела, распаляя всё больше нас обоих, пока жгучее возбуждение разливалась по венам кипятком, настойчиво приподнимая ткань домашних штанов.       Взвесив округлые полушария, которые будто были созданы для моих рук, я оторвался от её губ, спускаясь сладкими поцелуями по шее, лаская молочную кожу и наслаждаясь вкусом, не удержавшись и прикусив её, втягивая через зубы и тотчас успокаивающе проходясь языком, будто извиняясь за свою вечную несдержанность и хаотичность (хоть и знал, что она любила во мне и это тоже). — Коул, — срываясь на стон и собирая последние крупицы здравого смысла, напомнила девушка, бессильно хватая глотки кислорода (каждый выход на улицу вынуждал её замазывать мои метки несколькими слоями тонального крема, который не всегда полностью скрывал их на очаровательной шейке Лилс, добавляя риска быть замеченными нетерпеливыми фанатами). — Прости, Лилс, — прошептал, мелкими поцелуями покрывая изящный изгиб её шеи, пока она откинула голову, открывая мне больше доступа. — Не удержался, — мелькнув своей фирменной широкой улыбкой, подцепил ткань футболки, стягивая её с тут же покрывшегося мурашками тела, пока ты выгнулась, помогая мне, и облегчённо выдохнула, когда хлопковая ткань отлетела в сторону. Мы тут же потеряли к ней интерес, будучи увлечены лишь этим утром и друг другом.       Наклонился, обхватывая губами розовый бутон и обводя ореол соска языком, пока девушка совершенно не сдерживала рваные стоны, слетавшие с припухших от частых поцелуев губ.       Ручки Лили взлетели на мои плечи, сжимая их и ярко реагируя на каждое движение моих губ и языка, ласкающих чувствительную грудь. Я ясно ощутил, как острые ноготки скользнули по моему телу, когда я уделил внимание и второму бутону, продолжая сладкую пытку.       Снова переместился поцелуями к шее, лаская языком пульсирующую венку и губами отмечая чуткое место за ушком, пока она выгнулась в моих руках, сильнее прижимаясь к паху и прекрасно чувствуя мою возбуждённую плоть через тонкую ткань трусиков, мягкими движениями убеждая меня прекратить испытывать терпение обоих.       Прерывистый вздох вырвался из моих губ, когда порхающие прикосновения ручек ощупью спустились вниз по торсу, заявляя права на мою же майку, которую девушка тут же попыталась снять, не найдя сопротивления с моей стороны и позволив улететь вслед за первой, куда-то в угол гостиной.       Мои руки непроизвольно потянулись к мягким волосам, цепляя резинку и позволяя золотистым прядям рассыпаться по плечам, едва прикрывая оставленный мной красный след, смотревшимся словно мазок кисти творца на ослепительно белом полотне.       Всё вокруг наполнил сладкий запах ванили, который каждый раз сводил меня с ума. Особенно, когда вокруг были тысячи глаз, и я просто не мог прикоснуться к ней и выдать полыхающие между ребёр чувства.       Лилс хитро улыбнулась, возобновляя путь своих пальчиков, плавно очерчивающих моё тело и спускающихся к резинке спортивных штанов, пока я крепко сжал в руках тонкий изгиб талии, надеясь, что недостаточно сильно, чтобы оставить синяки на гладкой коже.       Шаловливая ручка сжала мой член сквозь ткань боксёров, очерчивая ноготком и с явным удовольствием наблюдая за изменившимся выражением моего лица, она тоже обожает поиграть, моя малышка. — Ли-ли, — протянул я, перехватывая запястье и закидывая ручку обратно на моё плечо, уже испещрённое наглядными доказательствами чарующей чувствительности моей девочки.       Рукой скользнул к её промежности, и я с улыбкой отметил, что она как обычно готова для меня, смещая насквозь промокшую ткань трусиков в сторону, надавливая на набухший центр её возбуждения, срывая долгий стон, невольно вылетевший из нетерпеливого ротика.       Два пальца скользнули во влагалище, даруя нужное давление, и она прерывисто вздохнула, выгибаясь навстречу моим рукам, сильнее прижимаясь ко мне возбуждёнными сосками, которые тёрлись о напряжённое тело, только раскаляя бушующее между нами электричество сильнее и сильнее, докрасна. — Коул, — умоляюще прохныкала, изнывая от желания почувствовать больше и ощутить весь спектр эмоций, ровно также как и я.       Я тут же извлёк пальцы, липкие от свидетельства её крайнего возбуждения, приспуская боксёры вместе с брюками и простонав в один голос с ней, когда девушка сама опустилась на мой стоящий колом член, который скользнул в узкое и горячее лоно, позволяя ощущать друг друга без какой-либо преграды, поглощая друг друга и задыхаясь от распирающих чувств и любви, читающейся в глазах напротив.       Мы двигались, как сработавшийся механизм, в диком темпе, наполняя обычную тишину квартиры рваными стонами и звонкими шлепками тел, пока я крепко сжимал в руках её ягодицы, задавая ритм и скорость, девушка крепко сжала мои плечи, хныча от наполнившего тело удовольствия.       Но всё было каждый раз, как в первый, потому что ты была, чёрт возьми, единственной, кого я так сильно любил и кто той же монетой отвечал мне, снова и снова одаривая ангельской улыбкой.