Детская неожиданность

‒ Чшшш-шшш, а-а-а-а, ну что же ты, карапуз, не плачь. Дай мне поспать хотя бы пару часиков, а. Мне между прочем вставать рано, а ты весь день спать будешь. – укачивая малыша на руках, шептал Дэйв. – Хочешь я тебе жертву принесу? Да вообще всё что угодно проси, только перестань плакать! А-а-а-а, чшшш-шшш… ‒ Он не умеет говорить, болван! И может хватит ворчать уже? ‒ буркнул Алекс, зевая во весь рот и разминая затекшую шею. – Если он плачет, значит у него что-то болит или он чего-то хочет, так что никакая жертва тут не поможет, и когда это до тебя дойдёт… ‒ Ну вот если ты у нас такой эксперт по детскому плачу, то сделай так, чтобы он успокоился, ‒ огрызнулся в ответ парень, начиная расхаживать по спальне. – Я больше не могу это слушать… Ещё несколько минут и тебе придётся успокаивать не только его, но и меня заодно! Ох, как соседи обрадуются от… Больше они не будут тебе мило улыбаться при встрече. ‒ Вот только тебя ещё не хватает, детина. Тебя то я уж точно на руки взять не смогу, загнусь... И вообще, если бы я знал, что его беспокоит, то давно бы нашел способ успокоить! – начал раздражаться Алекс. Ему было так же тяжело с ребёнком, как и Дэйву, но он старался держал себя в руках. – Я тут не единственный родитель, к сведенью. ‒ Ты его родил, а значит на тебе лежит больше ответственности! – возразил Дэйв на слова любимого. – Так что давай, делай что-нибудь. ‒ Так, опять ты завёл свою шарманку… ‒ пробормотал парень, окончательно отогнав от себя остатки сна. – Я тебе уже сто раз говорил и сейчас, в сто первый, повторю – Я его не рожал, идиот! – прорычал он сквозь зуб, отвешивая любовнику увесистый подзатыльник. – И ответственность на нас лежит одинаковая, ты меня понял, вне зависимости от того, рожал я его или нет!? Да и ещё кое-что… Если бы, о чудо, я его всё же выносил и родил, то не забывай, родной, что забеременел я от тебя! Не ветром же мне его надуло. ‒ О, так ты уже и не отрицаешь, что родил его, ‒ прищурившись, протянул Дэйв. – Я требую объяснений, в конце концов, я должен знать! ‒ Ой, не надо… ‒ страдальчески протянул Алекс, потирая виски. Вот уже неделю он слушал от своего парня одно и тоже. – Дай мне лучше ребёнка, я его успокою… Ты же даже на это не способен, ‒ буркнул он, осторожно забирая плачущего малыша себе. ‒ Что?! – возмутился Дэйв на заявление парня. – Ну ты и нахал! Я тут ношусь с твоим ребенком, недосыпая, пытаюсь сделать хоть что-то, а ты ещё меня в чем-то обвиняешь, ‒ его возмущению не было придела, но как только он уловил на себе разъярённый взгляд любовника, стушевался и замолк. ‒ Что ты только что сказал, повтори-ка?! – сдавлено прошипел Алекс, при этом продолжая бережно прижимать малыша к своей груди, укачивая. Оказавшись на руках у парня, ребёнок постепенно начал успокаиваться и теперь только иногда похныкивал. – Моего ребёнка, значит? Вот как… Хорошо. Я всё понял. ‒ Ну что ты там понял? Я не это имел ввиду, ты же знаешь, ‒ закатив глаза, виновато залепетал Дэйв, осмыслив собственные слова, и начал медленно подходить к парню. В такие моменты резкие телодвижение в сторону Алекса были категорически запрещены. В порыве гнева он мог разбить не только нос своего обидчика. – Просто ты же тут мамочка, вот я и ляпнул такое, не подумав. Ну что поделать, если я у тебя немного дурачок. ‒ Сделай мне одно одолжение, ‒ совершенно безэмоциональным голосом произнёс Алекс, поворачиваясь спиной к парню. – Одень, пожалуйста, малыша потеплее, всё же ночью на улице достаточно прохладно, а он ещё совсем кроха, заболеть может. ‒ Не понял, ‒ Дэйв ощутимо напрягся, пытаясь понять, что происходит. – Куда это ты с карапузом собрался ночью? ‒ Как куда? Домой к себе, если ты не забыл у меня, благо, есть квартира, ‒ спокойно ответил Алекс, перебирая пальцами совсем коротенькие волосы ребёнка, тем самым успокоив его окончательно. Завозившись в руках парня, малыш зевнул и разместив голову на широкой груди, притих. – Мне не хочется больше обременять тебя нашим присутствием. Ты же недосыпаешь. ‒ Никуда ты не пойдешь, тем более с нашим ребенком и особенно ночью! ‒ твердо заявил Дэйв, пытаясь заглянуть в лицо любимого. Он серьёзно заволновался, ведь если Алекс что-то решил, то непременно это сделать, если его вовремя не остановить. – Ну что ты сразу надулся?! Я ведь с горяча ляпнул глупость и даже не подумал о её смысле, ‒ шепотом начал оправдываться он, чтобы не испугать засыпающего ребёнка. – Я очень люблю тебя, ты же знаешь это! И малыша нашего тоже люблю! И мне совершенно не хочется, чтобы вы куда-то уходили без меня, а тем более от меня. Никуда вас не отпущу. ‒ По тебе не скажешь, ‒ обиженно буркнул в ответ Алекс, но с голоса ушёл весь холод и отстраненность. Ласковые и такие нужные слова смягчали его. – Всё тебе не так. Памперсы поменять ты брезгуешь; купать и одевать – боишься; готовить смеси… ну тут я тебе запрещаю, потому что ты даже это испоганить можешь, хотя ты и мог бы помочь мне с этим! Тебя даже нельзя заставить пойти погулять с ним, покатать в коляске, а это не такой уж и титанический труд, а когда малыш плачет ты ворчишь и действуешь мне на нервы! ‒ на одном дыхании, перечислил он, смотря в глаза парня. – И ко всему хорошему ты меня безбожно пилишь каждый день насчет этого замечательного малыш, как будто он или я, в чем-то виноваты перед тобой, ‒ грустно добавил Алекс и шмыгнул носом, демонстрируя высшую степень обиды. ‒ Ну уж прости, в отличии от тебя я не готовился к ребёнку, и не надо на меня смотреть своим испепеляющим взглядом! Этого малыша мне подарил ты, правда каким-то образом скрыл девять месяцев беременности, а потом ещё и как-то родить умудрился без моего ведома… Ну да ладно, с этим мы потом разберемся, ‒ тихо лепетал Дэйв на ухо любовника, поглаживая его по плечам. – Сейчас давай разберем все мои минусы, которые ты перечислил! Во-первых, памперсы. Да, я брезгую, ибо это мини бомбачка-вонючка, и не спорь со мной. Ты бы видел своё выражение лица, когда меняешь карапузу подгузники. Дальше по списку купание и одевание. Я действительно боюсь! Он же такой кроха, ручки и ножки такие маленькие, а в моих руках-лопатах так совсем малюсенькие и хрупкие. А вдруг я ему что-то сломаю или наврежу как-то, что потом? Купать тоже стремно… И последнее в списке – прогулка. Да, да я не хочу с ним гулять, но не потому что не люблю или лень, просто без тебя не хочу никуда идти. Я с коляской как придурок выгляжу, а ещё эти тетки, которые видят меня с карапузом, они же лезут на меня как… ну ты сам знаешь, как! Создаётся впечатление, что они могут разорвать меня на лоскутки. И вообще чувствую себя идиотом, когда карапуз начинает ни с того ни с сего реветь, я ведь не понимаю, чего он хочет. А ты как мамочка чувствуешь все потребности ребёнка и можешь их удовлетворить! – отчитался парень и наконец-то перевел дыхание. – В общем пожалей меня, а… В конце концов я совсем неопытный, это ведь мой первый ребёнок, и я стараюсь как могу, серьёзно. Да и не был я готов, в отличии от некоторых, не буду тыкать в тебя пальцем. Ты то о себе подумал, подготовился… ‒ Ха-ха, ну ты даёшь, действительно идиот, и я никогда не изменю своему мнение. Но знаешь, всё же ты любимый и ласковый идиот, ‒ тихо посмеиваясь, протянул Алекс, поражаясь своему парню и его способу мышления. – Слушай сейчас меня внимательно и попытайся запомнить, знаю, что для тебя это крайне сложно, но ты всё же постарайся, можешь даже записать, на всякий случай, ‒ осторожно опустив ребёнка в кроватку и укрыв его одеялом, начал подкалывать парень. – Ты будешь мне помогать, учиться вместе со мной, ухаживать и воспитывать ребенка. Ему нужны оба родителя! Да, это тяжело, но вдвоём мы будем быстрее справляться и всё будет казаться не таким уж и тяжелым, ‒ обернувшись к парню, на его лице появилась нежная улыбка. – Да и ещё кое-что… Ещё раз назовешь меня мамочкой, в тебя полетит одна из мини бомб-вонючек! Так что советую не испытывать судьбу, ага. ‒ Но почему? Ты его родил, значит ты мамочка по всем признакам! – возмутился Дэйв. – Вон как быстро он у тебя на руках успокоился… Скажи честно, ты ему грудь давал, да? ‒ Чего? – опешил Алекс, смотря в маниакально блестящие глаза парня. – Какая нахрен грудь, придурок? Я тебе не баба, понял! Ты уже запарил этим, я мужик, как и ты! Когда это до тебя дойдёт?! ‒ Так, давай разберёмся! – с видом профессора всех наук, подла голос совершенно спокойный Дэйв. – Ты не обычный мужчина и не надо сравнивать себя со мной, это раз. Дальше, грудь у тебя есть, просто он отличается от женской, да и всю эту неделю твои соски таки чувствительные, набухшие… Вывод: молоко у тебя должно быть, в маленьких количества, но сам факт! ‒ Ты больной, да? Никак в толк взять не могу, как ты ежегодно психиатра проходишь, во время медкомиссии, и тебя всё ещё не признали невменяемым… ‒ делая глубокий вдох-выдох, Алекс пытался успокоится и взять себя в руки, чтобы всё же не совершить давно запланированный акт насилия. – У меня плоская грудь, как у любого парня и никакого молока там нет и быть не может! Обломись. А что касается мои сосков, так это у тебя начинаются галлюцинации от недотраха. ‒ Ничего это не галлюцинации! – возмутился Дэйв. – Тогда как ты мне объяснишь факт того, что он резко успокоился у тебя на руках и почему тогда ты повернулся ко мне спиной, когда укачивал его, м? – настаивая на своём, продолжил допрос парень. – Не хотел, чтобы я видел, как ты его кормишь грудью, жадина? Алекс, зараза, колись давай! ‒ Ну если тебе так хочется… А вообще ты и сам знаешь ответ на это вопрос, ‒ пожав плечами, с задумчивым видом спокойно ответил парень. ‒ Так это ты его… того…? – выдавив из себя вопрос, Дэйв шокировано уставился на любимого, свято веря, что сейчас ему откроется величайшая тайна. ‒ Нет, родной… это всё аист, ‒ отмахнулся Алекс и поспешил заткнуть губы парня поцелуем, чтобы хотя бы на пару минут выбить из его головы ненужные вопросы.