«Музыка своей мелодией доводит нас до самого края вечности и даёт нам возможность в течение нескольких минут постичь её величие.»
Томас Карлейль
Юля не представляет свою жизнь без музыки. Она хорошо помнит, когда это всё началось. Даже не так… Она ПРЕВОСХОДНО помнит, когда это всё началось… Был обычный день. Время позднее, а ещё надо было дописать концовку к своему монологу. Ахмедова спокойна шла по коридору к своему кабинету, медленно попивая горячий «Американо» из кофейного автомата. Вдруг она услышала мелодию. Её источник был совсем недалеко. За поворотом, туда где находились личные кабинеты резидентов шоу «Stand Up». Дежавю… Она определённо этот мотив где-то слышала. Он пробуждал внутри женщины чувства, незнакомые или же давно забытые. Скорее второе… Папа. Первое, что пришло в голову. Почему именно он? Её отец никогда не интересовался музыкой и тем более не играл на каком-либо инструменте. Восхищение. От того, что все один человек способен собрать разные по звучанию ноты в музыку. Но ведь Юля это прекрасно знает. Откуда этот детский восторг? Радость. Она, конечно не раз чувствовала её за свою жизнь. Но сейчас радость совсем иная, как бы странно это не звучало. Будто Ахмедова увидела, хотя услышала, то, о чём мечтала. Желание. Хочется постоянно слушать эту чудесную мелодию. Она успокаивает. Под неё не хочется пуститься в бешеный пляс или ещё что-то в этом духе. Совсем нет. Юля тихо шла к источнику музыки, боясь шумом спугнуть неизвестного клавишника. О динамиках не могло идти и речи. Звуки были такими живыми, такими чёткими, такими плавными, такими… Словами не описать. Чем ближе Ахмедова приближалась к своей цели, а именно увидеть загадочного пианиста, тем чётче перед глазами она видела картинку из своего детства.***
— Папа, — подала голос маленькая девочка, сидя на коленях у мужчины и слушая сказку, — ты всё знаешь? — Нет, Юль, не всё, — спокойно, даже как-то тихо, отозвался тот, откладывая на низенький столик сборник детских сказок. Рядом стояла пустая чашка с принцессами из-под какао. — А ты знаешь откуда берётся музыка? — перебирая короткие тёмные волосы отца и пытаясь заплести косички, спросила девчушка. — Знаю. — И откуда же? — она нетерпеливо заёрзала. — Завтра увидишь, — мужчина поднялся на ноги и, беря на руки дочку, направился в спальню — а сейчас тебе пора спать. — Но я не хочу! Расскажи мне про музыку. — девочка пыталась остановить отца, извиваясь у него на руках, но тот лишь фыркнул и перебросил дочку через плечо. — Отпусти! — она не сдавалась и начала бить мужчину по спине маленькими кулачками. — Никаких но… Спать! Утро. В детскую комнату спокойно входит мужчина и присаживается на край кровати. — Юля, вставай. Завтрак уже готов. — он оттягивает одеяло на себя, и утренние лучи солнца освещают лицо девочки, та слегка жмурится. — Спать… — сонно бубнит Юля и отворачивается на другой бок. — Ты же вчера так хотела узнать откуда берётся музыка. Что, сейчас уже не интересно? — на слова отца девочка заинтересованно подняла голову. — Давай вставай, ты сейчас позавтракаешь, и я тебе всё покажу. Кажется, Юля впервые за своё детство так быстро ела, одевалась, чистила зубы… Если бы через пару дней её спросили: «Что ты делала во вторник?» то, она бы ничего внятного не смогла ответить. Были бы просто какие-то обрывки, как будто у неё случались провалы в памяти. Вот она быстро бежит на кухню, зная, что на столе её ждет нелюбимая каша, вот она уже стоит перед, как ей тогда казалось, массивным зданием с необычными выступами, окрашенным в довольно яркие, но нежные тона. «Театр Юного Зрителя» гласил небольшой плакат, висевший рядом с главным входом. Да, Юле всего 4 года, но она уже умеет читать. Девочка восторженно оглядывает помещение, куда она с отцом только зашла. Потолок украшали несколько небольших люстр, белоснежные стены, наоборот, были увешаны большими лампами, направленными на сцену. Сама же сцена по уровню была относительно ниже входа, рядом с ней также стояли прожектора. К низу, по бокам от главного прохода, спускались ряды чёрных мягких кресел на которых, кое-где уже сидели люди. Юля с отцом сели поближе к сцене. Как только прозвенел звонок, в зал сразу потянулся народ. Затем прозвенел второй звонок, далее третий после которого гул в помещении стих. — Смотри вон туда. — привлёк внимание девочки мужчина и указал на сцену. Медленно начал подниматься занавес, открывая глазам зрителя, казалось, другой мир. Этот другой мир был небольшим, его жители, все как один, одеты в чёрно-белые наряды. У каждого в руках свой особый предмет, у некоторых эти предметы схожи. Наверное, думает Юля, они устроили собрание. А в самом центре стоит что-то тёмное и большое, рядом стул без спинки. Девочка дёргает отца за рукав, хочет спросить что это, как вдруг слева, видимо из непознанных зрителями глубин того мирка выходит мужчина. Он, как и остальные жители, одет в чёрно-белое, кланяется и садится на этот маленький стульчик. Пара секунд и до Юли доходят тихие звуки, исходящие от этого тёмного предмета. Девочка прислушивается и понимает, что это музыка! Та самая, которую мама слушает по радио. Этот мужчина качнул головой и тут же к основной мелодии добавились ещё, более тихие. Видимо, главный. Юля слушает, раскрыв рот и облокотившись на кресло стоящее впереди неё. Она считала, что музыка никак не связана с человеком. Вернее считала, что человек не причастен к её созданию. А оказывается всё совсем наоборот…***
Пройти по коридору и повернуть. Среди многочисленных дверей Ахмедова замечает одну. Она приоткрыта, за ней горит свет, оттуда раздаётся мелодия. Юля подходит ближе, приоткрыв её, заглядывает внутрь и чувствует лёгкий запах какао. Сперва она кидает быстрый взгляд на стол, заваленный многочисленными бумагами и одиноким электрическим чайником, а далее глядит на таинственного пианиста, который не заметил своего случайного слушателя. Рядом с ним на тумбочке стоит чашка. Женщина, ставя кофе на стол, подходит ближе и бросает тень на клавиши синтезатора. — Господи, Юля, ты меня напугала — вздрогнув, выдохнул Абрамов. — Я тебя потревожил? — Нет, совсем нет — слегка улыбнулась Юля и снова посмотрела на стол. Сначала на свой недопитый «Американо», а затем на чайник. — У тебя есть ещё чашка? — Конечно — Ваня быстро поднялся, достал из ящика кружку и заварил ещё одну чашку горячего какао. — Спасибо — поблагодарила Ахмедова, принимая из рук мужчины ароматный напиток. — Ты не против, если я здесь побуду немного? Что это за музыка была? — спросила, присаживаясь на небольшой диванчик. — «Лунная соната», Бетховен. Под неё можно подумать и успокоиться — Абрамов снова уселся за синтезатор, — сыграть? Юля слегка кивнула и, вздохнув аромат какао, прикрыла глаза, откидываясь на спинку диванчика. Да, это была музыка и запах прямиком из её детства. Подумать только, всего в одном человеке может быть то, что заставляет нас улыбаться, как ребёнка, видеть мир не в таких серых и скучных тонах. Он даже может ничего не говорить, просто делать то, что для него обыденно. А мы сидим и наслаждаемся этими волшебными мгновениями, как в детстве, когда жизнь была лёгкой и беззаботной. Мы все нуждаемся в этом, все хотят иногда отдохнуть от этого мира, хоть на миг не задумываться о своей ответственности. Прошло уже пять лет. Юля всё так же не замужем. Она посещает психолога, и он ей помогает, но не так хорошо как Абрамов со своей «Лунной сонатой» и чашкой обычного какао…