Последняя запись

16 ноября 20** года «Я, Вальт Аой, и это моя последняя запись в моём личном дневнике. Сегодня я окончательно испортил отношения с семьёй. Сегодня меня предал тот, кого я считал своим другом — Шу Куренай. Меня никто не поддерживает. В институте всё ужасно: меня исключают. Я не вижу смысла жить дальше. Сегодня я сброшусь с Башни Токио, высота около ста пятидесяти метров. Спасибо всем тем, кто довёл меня до самоубийства. Счастья вам!». Вальт медленно встал из-за стола, задвинул кресло и выключил настольную лампу. Подошёл к двери и напоследок посмотрел на комнату. Здесь он прожил все девятнадцать лет. Здесь он переживал все радости и печали. Но он нисколько не сожалел об этом. Ему нечего терять. Вальт хотел лишь обычной жизни студента, а у него… «Всё. Я больше не вернусь. Никогда. Прощай, комната. Спасибо за вечный приют, но я слишком долго пользовался твоими услугами. Как и Шу моими…». Дверь медленно, со скрипом закрылась. Навсегда. Больше никогда здесь не будет ни смеха, ни слёз. Ничего. Этот мир закрыт навечно. Вальт медленно спустился с лестницы, но перед этим заглянул в комнату близнецов. Им весело. Мама их любит. Скоро у них будет возможность жить в разных комнатах, как они всегда и хотели. Бросив короткий взгляд на кухню, Вальт вышел из дома. Всё. Больше его с этим местом ничего не связывает. Он никогда никого из живущих здесь не знал. Никогда. Студент медленно шёл по дороге, не обращая внимания на всех вокруг. Да и зачем? Это ведь последний день… Дорога. Место, где рождаются и умирают люди. Где с бешеной скоростью носятся водители-экстремалы. Красный свет. Вальт не видит ничего вокруг. Ему всё равно. Если он умрёт не там, где хотел, ничего страшного не произойдёт. — Ты, что, идиот! Красный свет, тебе жить расхотелось?! — орал на всю улицу до смерти напуганный водитель. — Да, расхотелось, — спокойно и непринуждённо ответил Вальт. Плевать на реакцию людей. Они всегда всё спишут на «трудный подростковый период». Но им всё равно. Все куда-то спешат. Им нет дела до какого-то синеволосого юноши, которых на улицах Токио полно. Да и к тому же потеря одного такого не станет катастрофой. «Я, Вальт Аой, и меня предал мой друг — Шу Куренай. Он сказал, что хуже меня на свете никого нет, что у него есть… другой парень. Некий Саймон Партисон. Даже познакомил нас… Ублюдок…». С каждым шагом Башня Токио становилась выше. Вот он, вход. Десятки людей толпятся тут, словно пчёлы в улье. И всем чего-то надо. Так почему же Вальт не может получить то, что хочет он? Лифт. Место, где ежегодно умирают несколько десятков людей из-за того, что шнур порвался… Вальт спокойно зашёл в кабину, нажав кнопку последнего этажа. Кнопку последнего дня. Сунув руку в карман, парень нащупал там холодный кусок металла. Холодный, как наш мир, но в котором можно насмерть сгореть. «Вальтриек… Мы с тобой переживали все беды и невзгоды. Мы с тобой переживали все радости и победы. Мы с тобой никогда не предавали друг друга. Никогда. Так будем же вместе до конца. Как когда-то вместе шли к победе. Сражались бок о бок. Но, к сожалению, всё в прошлом. Как и Шу…» Вот он, последний этаж. Пожарная лестница, немного манипуляций, и ты на крыше. Промозглый ветер ноября, унося с собой последние дни осени, трепал синие волосы Вальта. «Красиво. Прекрасный вид на наш город… Их город. Сегодня я прекращаю быть его частью, отправляясь в другой мир. Нам всем однажды умирать…» — Какие люди! Аой, ты чего здесь делаешь? — прервал раздумья чей-то до боли знакомый голос. — Наверняка то же, что и ты, Луи, — с каменным лицом ответил Вальт, поворачиваясь к Широсаги. — Надо же! Я сомневаюсь, что ты справляешь свой последний день… — Именно этим я и занимаюсь. Но если ты решил оторваться на полную катушку, то я просто безразличен к этому миру. Нет смысла в веселье, когда оно рано или поздно закончится… — Тебе изменили? — внезапно перебил Луи Вальта. Глубокий вдох. Об этом больно говорить: — Шу Куренай. Тот, кто всё ещё смеет называть себя моим другом. Луи молчал. Он, конечно, ненавидел этого Куреная, но так, чтобы захотелось перед своей смертью убить его? Он никогда не любил Вальта, но так подло поступить с тем, кого знаешь с детского сада… Не ожидал он такого… Откуда-то послышался грохот. Люк на крыше открылся, показывая своего гостя. — Нет, Вальт, нет, прости меня! Я не… — Достаточно, Куренай. Тот, кто предал раз, предаст дважды, — Вальт был холоден с Шу. С другом детства. — Вальт, не делай этого! Прошу тебя! — А с чего это я должен тебя слушать? Прощать? Делать то, что хочешь ты? И заметь, ты отговариваешь от самоубийства меня, но не Луи. Так даже с неприятелями обращаться нельзя. Ты — последняя свинья, Куренай. Теперь уходи. Я не хочу тебя видеть… — Вальт… — В моей жизни ты больше не существуешь. Не существуешь, как мама, как близнецы, как все те, кого я так громко называл друзьями. Прости, Куренай. Я умру с чистой совестью, ты же будешь до конца дней мучаться с этим пятном. Приятной жизни с Саймоном! Вальт просто подошёл к Шу и толкнул его. Обратно в люк. И закрыл крышку, оставив Куреная одного, со слезами. — Луи, — начал было Вальт, но его перебил Широсаги. — Заткнись, Аой, и слушай меня внимательно. Я благодарен тебе за защиту. Мне изменил Фри де ла Хойя. Я тоже не вижу смысла в жизни. Но, перед смертью… Я люблю тебя, Вальт Аой. И ненавижу. Прости, я не вижу в этом разницы или препятствий. — Потому что от любви до ненависти — один шаг. Шу и Фри сделали целый прыжок, теперь поздно. Всё кончено. Давай сделаем это вместе, — Вальт ухмыльнулся. Он не боится. Рядом есть тот, кто тоже идёт по этому пути. Шаг, ещё один… Вот они уже стоят на краю, под ногами сотня метров. Холодный ветер продувает одежду. Люди внизу достали телефоны. Это же так интересно: двое людей сейчас сведут дела с концами! У нас обязательно должна быть запись! А вызвать спасателей? Пусть сначала упадут, умрут, только потом мы позвоним кому-нибудь! Всё. Это шаг в бездну, навстречу неизвестному. Навстречу Судьбе. Но Луи с Вальтом как-то всё равно. На этих людей, на Шу с Фри, на окружающую действительность. Крепче взявшись за руки, они сделали это…

***

16 ноября 20**, десять лет спустя, кладбище. — Папочка, ты идёшь? Тут холодно, я замёрзла! — спросила красноглазая девочка лет семи. На что ей ответил её отец: — Да, доченька, уже иду. Передай маме, что мы с Дядей Фри немного задержимся. — Хорошо! Девочка убежала, а Шу с Фри, вытирая слёзы, лишь прошептали: — Простите нас, пожалуйста. Вальт, Луи, нам вас не хватает! Простите…