Свой среди чужих, чужой среди своих.

      Гарри не пришёл список необходимой литературы, но это было и не нужно. За час до полуночи Тёмный Лорд вручил его нескольким Пожирателям смерти и велел доставить в условленное место, откуда его должны были «спасти» члены Ордена Феникса.       Они трансгрессировали бы туда, если бы не министерство Магии, которое строго следило за всеми такими перемещениями и порталами. Поттер молчал всю дорогу, пока они летели на мётлах. Голова его слегка гудела от порывов холодного ветра, но он не отпускал метлу и старался лететь как можно быстрее, чтобы не было причин смотреть на своих спутников, которые и без того таращились на него.       Мальчику хорошо запомнился его последний разговор с Тёмным лордом, наставлявшим его перед тем, как отправить снова в школу. Они сидели в библиотеке, и Том говорил с ним о том, как именно стоит себя вести. Судя по всему, похищение Гарри в министерстве списали на опасность турнира и возможную гибель Поттера. Седрика никто не слушал, и он вскоре замолчал, чтобы лишний раз не получать нагоняев от отца.       Том говорил тихо, он постоянно оглядывался на стоящего в дверях Северуса. Преподаватель Хогвартса выглядел уставшим и слегка подавленным, но держался молодцом. Ему явно был неприятен Гарри, стоящий теперь перед ним и слегка ухмыляющийся тому, что ему только что сказали, поручили. — За мной, Поттер, — надменно произнёс мужчина, кратко поклонившись Реддлу, который, кажется, игнорировал недовольство на лице Гарри. Они быстро покинули библиотеку, спускаясь по винтовой лестнице на первый этаж.       Нагайна ползла рядом, деловито поглядывая то на него, то на Снейпа, она тихо шуршала себе под нос какие-то там мысли. Кажется, она считала, что ей нужно поехать с Гарри, но Том её совершенно не слушал и не хотел отпускать. Из принципа она пошла провожать мальчишку и демонстративно ластилась к нему, пока он, слегка прихрамывая, шёл на выход.       Они приземлились на какой-то поляне, и Гарри прибило заклинанием к водяной колонке. Лестрейндж, довольная возможностью отомстить за свои страдания, ехидно ухмылялась, сверля взглядом худое лицо мальчика. Она обошла его несколько раз, проводя пальцем дорожку по его шее, и остановилась снова перед ним, присев на корточки. — Тебе будет очень, очень больно, — проворковала Беллатриса, убирая отросшие волосы с лица подростка, — я обещаю. Быстро это не закончится. — Больно? Белла, — Гарри ухмыльнулся, придвигаясь ближе к женщине так, чтобы их носы соприкасались, — ты не можешь навредить мне, иначе Он сделает тебе больно.       Лестрейндж хотела ответить что-то колкое, но вместо этого быстро встала, отпрянув от пленника. Глаза её судорожно забегали под тяжёлыми веками, а рука крепко сжала палочку. Юный волшебник попытался обернуться, но вместо этого лишь усугубил своё положение: путы заклинания стянули его ещё сильнее. — Отойди от моего крестника, — Сириус взмахнул волшебной палочкой, и его кузина отлетела на несколько добрых метров, следом за ней унеслось несколько теней, чёрных и белых, они перепутывались между собой и явно сражались.       Блэк наложил на Гарри контрзаклятие и заглянул в светлые глаза, но не успел ничего сказать, так как мальчик бросился на него с объятиями столь крепкими, что худое тело Сириуса жалобно хрустнуло, и лишь слабая улыбка показывала, насколько он рад видеть своего единственного близкого человека. Он чуть сжал его в своих руках, положив одну на его голову и мягко поглаживая по ней. — Гарри…мой мальчик, — юный волшебник невольно прижался сильнее, совсем изголодавшись по нежности, — я так рад, что ты в порядке… — Сириус… Сириус, — Поттер жался к нему, тихо хрипя сиплым голосом чужое имя, — Сириус…ты ведь никому не говорил, что видел меня тогда? — Нет, мальчик, нет, — Блэк прижал его к себе ближе и прикрыл глаза, — всё хорошо. Ты в порядке? Она не тронула тебя? — Нет…она не успела, — за спиной Гарри раздались шаги, и они перевели взгляд на приближавшихся членов Ордена Феникса. — Гарри, — Римус выглядел ещё более бледным, чем до этого, — ты как…? Терпимо? — Да, да, прекрасно он! Может, уйдём уже отсюда? — Грозный Глаз хмуро прошествовал мимо них, бросив на мальчика короткий взгляд с лёгкой улыбкой. — Да, согласен. Молли уже, наверное, с ума сходит, — мистер Уизли кинул в Гарри с Сириусом две метлы, — летите как можно выше и быстрее, встретимся в условленном месте через пятнадцать минут.       Блэк кратко кивнул, глядя на то, как с хлопками исчезают окружающие их люди, Гарри непонимающе глянул на своего крёстного, и он протянул ему листик с написанным адресом. — Прочти и запомни, больше ты этот адрес в написанном виде не увидишь. — Это… — Штаб-квартира ордена. Могу я попросить тебя не говорить своему… — Я не скажу, если он не спросит, — успокоил Сириуса мальчик, усаживаясь на метлу. — Хотя бы так, — они оба выглядели очень уставшими и бледными, но Гарри улыбнулся, кратко глянув на худое лицо крёстного. — Я правда рад тебя видеть… — Да, я знаю…я тоже, но нам надо лететь, иначе все будут переживать. — Да…       Они приземлились на площади Гриммо ровно через десять минут, и на входе, стоя у открытой двери, их ждала целая орава волшебников. Среди рыжих голов Уизли виднелось несколько совершенно Гарри не знакомых, и одна, особенно выделявшаяся, голова Дамблдора.       Старый волшебник стоял, опершись на косяк, и смотрел на мир через очки. Длинная борода его была чем-то вроде анти-стресса, который он то перебирал, то приглаживал и как-то нервно смотрел на улицу.       Когда они вошли в дом, люди в прихожей поначалу расступались, давая им пройти, а потом окружили, впившись взглядом в исхудавшее лицо Гарри. Мальчик молчал, сжимая в руке метлу и стараясь ничем не выдавать своего волнения. — О, Гарри! — Миссис Уизли налетела на него, крепко обняв и прижав к себе. За её спиной всхлипнула Гермиона, спрятавшая лицо в ладонях. Рон поглаживал её по плечу и странно смотрел на своего друга, Поттеру даже показалось, что в глазах его стоят слёзы. — Здравствуйте, миссис Уизли… — О, мой мальчик, ты такой худой…ты хочешь есть? — Гарри мотнул головой, чуть приобняв женщину в ответ. — Я…я устал очень…можно мне поспать? — Конечно можно! — Молли расплылась в улыбку, отправляя всю толпу в сторону столовой, и только Дамблдор стоял неподвижно. Он смотрел на Гарри и ждал, пока миссис Уизли уйдёт. — Молли, я не отказался бы от горячего чаю… — Профессор Дамблдор, мальчику нужен отдых, — возразила миссис Уизли, но всё же сдалась под взглядом Альбуса.       Они зашли в спальню, и директор присел на край кровати, рядом с которой лежали вещи мальчика. Букля налетела на Гарри, ласково пощипывая его за пальцы. Старик молчал, глядя перед собой и медленно поглаживая длинную бороду. Двое волшебников сидели на кровати и сверлили взглядами пол. — Он пытал меня…каждый день было очень больно, — тихо начал Гарри, правда выдавливая из себя слова, — ему ничего от меня было не нужно…просто ему нравилась моя боль. Держал взаперти, заставлял сидеть у его ног на этих собраниях, — Альбус перевёл на него пронзительный взгляд голубых глаз и чуть улыбнулся. — Ты говоришь об этом очень заученно, Гарри. Не стоит, — он поправил очки-половинки и погладил Буклю по голове, — не утруждай себя. Северус мне всё рассказывал, — старый волшебник поднялся со своего места, потирая уставшие глаза, — и я склонен считать, что бередить твои ещё свежие раны своими расспросами я не вправе. — Спасибо, профессор…правда, — мальчик поднял на директора глаза и чуть улыбнулся, — я могу вас попросить? — Конечно, Гарри, конечно, — мужчина с готовностью обернулся к нему, поправляя очки с лёгкой улыбкой. — Можете сказать другим, чтобы меня не расспрашивали? Я…я не хочу отвечать на вопросы, — зарывшись пальцами в свои волосы, тихо попросил Гарри, — это тяжело. Я хотел бы…просто быть в компании близких людей. — Я понимаю, мой мальчик, хорошо, — в ответ ему улыбнулись и, торопливо попрощавшись, оставили одного.       В ту ночь Гарри спал, как убитый, ему ничего не снилось, и он был несказанно рад этому обстоятельству. Укутавшись в тёплое одеяло, он тихо сопел и не заметил, как в комнату вошёл Рон и как он захрапел примерно час спустя. Он не слышал, как заходила Гермиона и долго плакала рядом с ним, кажется, стараясь выпустить пар. Она что-то рассказывала о родителях и о том, что во время его отсутствия все сходили с ума.       На следующее утро никто ни о чём Поттера не спрашивал по настоянию Дамблдора, однако это не мешало им шушукаться за его спиной, подолгу смотреть или неожиданно обнимать. Гарри не обижался на них, не пытался отстраниться, понимая, что все они за ним просто очень соскучились. Он приобнимал их в ответ и мягко улыбался, пытаясь приободрить.       В Хогвартс-экспресс было необычайно шумно, все снова смотрели на Гарри, как на чудо света, его трогали, чтобы убедиться, что он не призрак и приветствовали со странным выражением лица. Не успев войти в купе, мальчик оказался в объятиях Седрика Диггори, того самого, ради которого он на всё это вообще пошёл. — Гарри! Я, как услышал, я сразу пришёл, — хаффлпаффец неуверенно отстранился, заглядывая в светлые глаза Поттера, — не могу поверить…это правда ты. — Да, я…я в порядке… — Выглядишь так, будто ты врёшь, — заметил Диггори, приподняв уголки губ в ответ на смешок со стороны гриффиндорца, стоящего перед ним. — Что ж, — Гарри чуть улыбнулся, поправляя волосы, — говорят, это ты всем врёшь обо мне и о Волан-де-Морте. — Министерство не хочет, чтобы кто-то знал…они обвиняют меня во всём, в чём только могут. — Да уж…мне и об этом говорили. Но, знаешь, нас теперь двое, пусть попробуют заткнуть обоих. Посмотрим, как им это удастся, — Седрик невольно улыбнулся шире, потрепав собеседника по голове. — Даже не знаю, откуда в тебе столько храбрости и запала, Гарри. Если бы ты не вернулся, я бы, наверное, уже отчаялся, — Поттер приподнял уголки губ, поправляя свою сумку на плече. — Ну я же вернулся, всё будет нормально, — и они разошлись, потому как Седрику ещё надо было в купе старост, а Гарри мечтал о том, чтобы сесть у окна и расслабиться.       Он бы наверняка уснул, убаюканный мерным покачиванием и стуком колёс, если бы не голос в голове, который мог принадлежать только одному человеку. Тёмный лорд вышел с ним на связь впервые с тех пор, как они в последний раз говорили в доме у Малфоев. " — Значит, ты уже едешь в Хогвартс?» «Да, еду, кажется, мне удалось их провести. Не без помощи Сириуса…» " — Твой крёстный оказался на редкость полезным человеком. Думаю, Блэки ещё не потеряны для нас.» «Да, я тоже так считаю… Значит, я должен делать вид, что я всё тот же? Доказывать, что ты вернулся?» " — Именно так. Дамблдора трудно обмануть, а сделать это нужно, чтобы наблюдать за ним. Я хочу знать, что он затевает.» — Эй, Гарри, — голос Рона вырвал Поттера из разговора с его лордом, и он как-то растерянно уставился на рыжую голову. — А…извини, задумался, — Гарри махнул рукой, отмахиваясь от расспросов и вперяя взгляд в быстро меняющийся пейзаж. — Ты уверен, что в порядке.? Ты снова говорил на змеином… — Гермиону маленькая ложь, кажется, не убедила, и она пошла напролом. — Со мной всё нормально! — Поттер понял, что сказал это слишком резко, едва заметил в глазах подруги плохо скрытую печаль и боль. Он поспешно извинился, зарываясь пальцами в волосы. " — Ты выдаёшь себя, будь мягче к ним. Нельзя провалиться сейчас.» «Знаю я, знаю…просто сорвалось…» " — Сделай так, чтобы не срывалось. Не разочаровывай меня, Гарри.»       Голос Тёмного Лорда звучал сурово, но всё так же холодно, и юному волшебнику невольно подумалось: «Лучше бы такая связь у меня была с Нагайной». Змея была добра по отношению к нему, и мальчику хотелось, чтобы она снова его приободрила. Каждый раз глядя на неё, он испытывал странный трепет, смешавшийся с умиротворением.       В свою последнюю ночь в Малфой-мэнор он снова не обнаружил её рядом с собой, хотя был уверен, что засыпали они вместе и что Наги ещё злится на Тёмного Лорда. На какое-то мгновение тогда Гарри ощутил в себе странную злость и, сжав кулаки, отправился бродить по мрачным коридорам. Он хотел заглянуть в комнату, где сейчас должна была быть девушка и её Лорд, но его поймала Беллатриса и почти пинками загнала его обратно в комнату. «Как мило, что ты скучаешь по мне, малыш Гарри»       Поттер вздрогнул, обнаружив, что поезд остановился и что ученики постепенно выползают из своих купе, чтобы пройти к каретам. Рон и Гермиона протянули своему другу вещи, пока он сонно переодевался и искал упавшие на сиденье очки. Они вышли из поезда втроём, но Хагрида на платформе не обнаружили. Вместо него стояла профессор Грабли Дёрг и мило приветствовала первокурсников. Друзья молча переглянулись и пожали плечами, решив, что на пиру им точно всё расскажут.       Однако привычное всем празднество омрачила одна неприятная дама из Министерства. Гарри слышал, как Седрик тихо шепнул одному из своих товарищей, что она работает непосредственно на Фаджа и что именно она так желала упрятать его в Азкабан, что ноздри её на слушании раздувались до невероятных размеров. Долорес Джейн Амбридж была совершенной жабой. Не только из-за её премерзкого характера и жутковатых наклонностей, сама по себе она была вся похожа на жабу. Очень пушистую жабу.       Одета она была до крайности неприятно. Этакое розовое пятно на коротеньких толстых ножках. Пальцами-обрубками она сжимала в руках свою палочку и что-то такое говорила о новых методиках преподавания, о странных каких-то правилах и недвусмысленно смотрела на вынужденного чуть улыбаться Дамблдора. В глазах его Гарри заметил какую-то хитринку и невольно улыбнулся, когда директор «совершенно случайно», по его словам, взорвал у самых ног Долорес какую-то шутиху.       Смеялись все, кроме Амбридж. Даже за столом слизеринцев царило оживление. Альбус добродушно посмеивался в длинную бороду, выслушивая гневную тирраду работницы министерства и «от всей души» извинялся, глядя на неё поверх очков-половинок своими пронзительными голубыми глазами. — Я обожаю Дамблдора, — довольно заметил Рон, впихивая в рот добротный кусок пудинга. Гермиона смерила его укоризненным взглядом, а близнецы Уизли, недолго думая, отодвинули полупустые тарелки и снова зашептались. — Эта женщина здесь неспроста, и директор… — Что? Сильно рискует? Брось, Гермиона, — Фред вдруг обернулся к сидящему рядом трио и чуть улыбнулся, — у них кишка тонка сместить Дамблдора. — И то верно, — заметил Рон, уверенно кивая, — он старше их всех и куда могущественнее. Ничего они ему не сделают. — А вдруг сделают? Однажды они уже его забирали у нас… — И чем всё закончилось? — Джордж придвинул свою тарелку обратно, принимаясь за салат. — В кресле директора до сих пор сидит старина Альбус и сидит крепко, а вот у Фаджа стул шаткий, того и гляди… — Пуф, — закончил за него Фред, ухмыльнувшись сему зрелищу, — и летит наш Корнелиус куда-то далеко. — Перестаньте! Вы что, не знаете, почему она здесь?! В министерстве считают, Дамблдор хочет на пост министра Магии! — Возмущению Гермионы не было предела, и за ним она даже не обратила внимания на то, что один человек за столом Слизерина неотрывно смотрит на неё, а другой, уже за их столом, непривычно тих и бледен.       Гарри слушал их с немалой долей усилия. Всё ещё не восстановившийся после всех событий лета он ковырял вилкой свою еду и время от времени поглядывал на Рона, тихо спрашивавшего его о состоянии. Поттер так же тихо отвечал что-то вроде «всё в порядке» и слабо улыбался, потирая иногда глаза под очками. Не зная, чем помочь другу, Уизли-младший лишь обеспокоенно поглядывал на товарища и хлопал его иной раз по плечу в попытке ободрить.       Никто из них не заметил, что жабьи глазки пристально наблюдали за ними со стороны учительского стола и что неприятная всем Долорес Амбридж ехидно ухмыляется, попивая из бокала что-то вроде вина. Минерва Макгонагалл бросала на неё время от времени косые взгляды и тихо фыркала, отворачиваясь к директору и тихо что-то говоря ему в район бороды что-то недовольное. Этот год обещал быть трудным.