Я буду рыцарем твоих снов

Все страны знают Россию, как холодную, бездушную и суровую страну, не способную не только на сострадание, но и самые обычные тёплые чувства. Она всегда была сдержанна, хладнокровна и беспощадна к тем, кто как-либо мог ей насолить или что-то испортить. Анна всегда смотрела на всех, как на соперников и всегда понимала, что как бы она не хотела быть мягче и добрее к людям и странам, у неё нет другого выбора, ведь все знают её как могущественную, огромную и очень опасную державу, и если она перестанет держать всех в ежовых рукавицах, то её народ и тем более другие страны посчитают её слабой и будут вытирать об неё ноги, не считая чем-то важным и достойным внимания. Но несмотря на её характер и отношение к другим странам она никогда не была обделена мужским вниманием. Длинные, мягкие, русые волосы элегантно вились, спускаясь по спине девушки, симпатичное румяное личико, яркие аметистовые глазки будто два хрусталика, были столь чистыми и выразительными, что в них можно было увидеть своё отражение, будто в зеркале, изящное женское тело, тонкая талия. Смотря на Россию, прямо сразу так и не скажешь, что эта хрупкая на первый взгляд девушка является великой державой, держащей полмира в страхе. Но это только предавало ей загадочности и какой-то особой красоты. Ледяной чарующий взгляд фиалковых глаз, порой заставлял людей бояться Анны, но в глубине души восхищаться и любить её. Однако, несмотря на многочисленные достоинства Анны, большинство стран недолюбливали эту холодную красавицу и не хотели с ней сближаться, как бы хороша и добра к ним она не была. Нет, у Ани были союзники, которые её понимали и поддерживали, хотя их было настолько мало, что всех можно было пересчитать по пальцам одной руки. Но даже некоторые былые союзники и друзья могли жестоко предать, вонзив нож в спину. Таких примеров у Русской было много. И поэтому в конце концов она перестала многим доверять и навсегда закрылась в себе. Все свои эмоции и переживания она всегда скрывала за фальшивой улыбкой, ставшей со временем её вторым лицом, но приходя в конце рабочего дня домой, она наконец-то могла расслабиться и остаться со своими мыслями наедине. Когда она жила в одном доме под названием Советский Союз, она могла расслабиться в кругу семьи, где её не преследовали грустные мысли о том, что она никому ненужна. Но после его распада девушка почувствовала себя одинокой, ничтожной, никому ненужной. С тех самых пор лишь один человек всегда ждал её дома. Этим человеком был Гилберт. По началу, когда Гилберт только вошёл в состав Союза, у них были плохие отношения и они вечно ссорились. Гилберт упрямился, возмущался, да и просто вёл себя отвратительно. Он презирал русскую и всю её «жалкую семейку», которую Гилберт всецело ненавидел. Какие-то дурацкие обычаи и праздники. Все казалось ему нелепым и глупым, а Анну он и вовсе ненавидел и всячески ей пакостил. Разбрасывал и рвал в клочья документы со стола девушки, когда приходила очередь готовить обед России, он всегда выливал его при ней в раковину, один раз Гилберт при Анне разбил её любимую вазу с подсолнухами после чего, Аня очень долго плакала на чердаке дома. Альбинос не мог простить ей того, что она разлучила их с братом, да и просто не мог смириться с проигрышем Людвига. Русскую он захватить решил… Но время шло. Когда распался Советский Союз, Россия долгое время не выходила из комнаты, не ела и ни с кем не общалась. Она лишь часами смотрела в окно, наблюдая за падением снежных хлопьев и завыванием ветра. Теперь они с Гилбертом живут вместе, как одна страна и, естественно, вынуждены уживаться и мириться самим, без помощи Ольги.

***

За окном бушевала сильная вьюга. Ветер устрашающе завывая, бил в замёрзшие окна, снег кружась падал на землю, укрывая её белоснежной пеленой. Из-за снегопада и сильного ветра ничего не было видно, а из-за стремительно растущих сугробов, было сложно идти, ноги и руки жутко мёрзли, а на щеках появлялся румянец. Россия прекрасно знала о непостоянности и изменчивости погоды на своей территории, но все же не была готова к такому раннему снегу. Переступая через огромные сугробы, девушка медленно, но верно подходила к своей цели. Небольшой особнячок, заметенный снегом сейчас и сам напоминал большой белый сугроб, но выдавал себя золотым светом из окон. Подойдя к порогу, девушка хорошенько порывшись в сумочке достала оттуда небольшую связку ключей, перевязанную алой атласной лентой. Найдя в связке необходимый ключик, Россия открыла дверь и, отряхнув снег с шапки и сапог, зашла в дом, захлопнув за собой дверь. — Я дома! — крикнула девушка, снимая пальто и вешая его на вешалку стоящую в прихожей. — Гилберт? Ты дома? Тишина. Было слышно лишь завывания ветра за окном. Пройдя по коридору на кухню в поисках Пруссии, Анна застала его на кухне пьющего свежесваренный кофе. Явно заприметив приход Анны, Гилберт лишь метнул в её сторону высокомерный взгляд, а затем вновь перевёл его на висевшую на стене картину. — Почему ты не отозвался? Все в порядке? — спросила Россия, отодвинув стул и присаживаясь за стол, внимательно рассматривая парня. От пристально разглядывающего взгляда русской, щеки Гилберта еле заметно покраснели. — Н-не твоё это дело! Когда Великий захочет, тогда и отзовётся. — Гилберт недовольно нахмурил брови и отвёл от картины взгляд. — Понятно. — коротко ответила девушка, слегка улыбнувшись. Встав со стула, Анна подошла к небольшому холодильнику отделанному под деревянные шкафчики. Открыв его, девушка начала внимательно изучать стоящие на полках продукты, выискивая что-нибудь вкусненькое, чем можно удалить невыносимый голод. — А прибалты давно ушли? — Они и не приходили — коротко ответил Пруссия, вновь внимательно изучая висевшую картину. — Почему? У них какие-то дела? — спросила Анна, продолжая выискивать что-то на полках холодильника. — Какие у них могут быть дела. Они тебя настолько боятся, что им страшно даже на километр к твоему дому приближаться! — Гилберт нахмурился, наблюдая изменение выражения лица Анны. — А если ты ищешь чего-нибудь поесть, то я тебе ничего не готовил, а поскольку ты приходишь только под ночь, то в холодильнике можешь ничего не искать. Улыбка с лица Ани пропала, она огорчённо наклонила голову вниз, рассматривая пол под своими ногами. Казалось, будто сейчас она расплачется и, зареванная, вытирая по дороге слезы с глаз, побежит в свою комнату и, заперевшись в ней, будет горько плакать. Но, на удивление красноглазого, Россия лишь разочарованно шмыгнула носом и закрыв холодильник, села обратно за стол. — Ты прав. — Согласилась Анна, вновь натягивая свою фальшивую улыбку. - Я действительно в силу своей занятости не успеваю даже приготовить что-нибудь поесть, но уверена на следующей неделе, я смогу придти пораньше и тогда обязательно приготовлю что-то вкусное. — Буду удивлён, если это действительно случится. — буркнул Гилберт переводя взгляд с полотна на Анну. Ещё раз улыбнувшись, Россия встала со стула и задвинув его под столешницу стола, уже хотела уйти к себе в комнату, но её окликнул голос Пруссии. — Если хочешь есть, то я могу дать тебе пирожок. — Отводя взгляд в угол комнаты, Гилберт протянул девушке небольшую красно-желтую упаковку с пирожком — Ты ведь устала. Есть наверно хочешь… Глаза русской хищно блеснули. Подойдя к парню, девушка взяла из его рук упаковку с пирожком и сев обратно за стол, начала распаковывать вкусняшку. — Но откуда? — удивленно спросила Аня, надкусывая кусочек от заветного лакомства. — Купил естественно! Не украл же. — возмутился Гил наблюдая, то с каким аппетитом и жадностью Россия ест отданный ей пирожок. — Ну это логично. — улыбнулась девушка, доедая остатки пирожка. — Но что-то здесь не так. — Насторожился Гилберт, смотря на мило улыбающуюся русскую. — Что? — вопросительно изогнув светлую бровь, спросила Анна. — Обычно за «хамство», — Гилберт сделал в воздухе кавычки, намекая России, что своё поведение хамским не считает, — ты меня отчитываешь, но сегодня ты что-то на удивление спокойна и вежлива. — Прости, — улыбнулась Анна, — Я очень устала. У меня даже на злость сил не осталось. — Ясно. — Гилберт глубоко вздохнул и откинувшись на спинку стула, просто уставился на потолок. Встав из-за стола, Россия направилась к выходу из кухни, сказав альбиносу напоследок — Спокойной ночи, Гил. И спасибо за пирожок. Когда русская скрылась, Пруссия ещё долго тупо пялился в потолок не отводя от него взгляд. Оторвавшись таки от потолка, он встал из-за стола и, задвинув за него стул, устремил свой взор в окно. Стекло промерзло и от холода начало покрываться ледяными узорами. Будто прямо сейчас кто-то рисовал на стекле ледяные картины. Вьюга же никак не успокаивалась, а только пуще прежнего завывала, укутывая деревья и улицы снежным одеялом. Выключив свет на кухне, Прусс поднялся по лестнице на второй этаж особняка, но проходя по коридору к своей комнате, остановился возле комнаты русской. Деревянная дверь была приоткрыта, а свет в комнате уже был выключен. Подойдя к двери и заглянув внутрь, Гилберт заметил сидящую Россию, пристально смотрящую в окно будто пытаясь там что-то разглядеть. Зайдя внутрь и подойдя к девушке дабы спросить почему она ещё не спит, Гилберт к своему удивлению заметил, что Анна давно уже спит. Просто она заснула сидя на кровати и рассматривая причудливые ледяные узоры, нарисованные на стекле. Аккуратно придерживая Анну за голову, Гилберт запрокинул её ноги на кровать и положив голову девушки на подушку, он аккуратно дабы не разбудить, накрыл её одеялом и улыбнулся, рассматривая спящее лицо русской красавицы. Слегка погладив Анну по волосам, Гилберт встал и направился к выходу из спальни прошептав напоследок — Спокойной ночи, Аня. Закрыв дверь, Пруссия направился в свою комнату, где ещё долго наблюдал за происходящим за окном. В конце концов ему ни на какие собрания завтра не надо.