Сонный паралич

Когда эта дрянь уже выведется из моего организма? Открыть глаза получилось с неимоверным трудом. Слабость в теле всё ещё ощущалась каждой клеточкой, но я всеми силами старалась её побороть и попытаться встать на ноги. В ушах ещё немного звенело, и мне казалось, что теперь уже никогда не удастся нормально контролировать своё тело. Но, несмотря на ужасное состояние, одна вещь по-настоящему удивляла — я лежала не на полу, а на чём-то мягком. И, судя по всему, это была кровать. Меня точно накачали наркотиком. Только вот, каким? Вкололи в вену? Заметных следов нет, но галлюцинации, потеря памяти, слабость мышц — явно его последствия. С третьей попытки получилось слегка привстать на локтях, а спустя ещё немного времени, наконец-то удалось принять сидячее положение и начать медленно оглядываться вокруг. Где я и сколько времени вот так провалялась? Вновь меня окружала каменная комната небольших размеров, освещаемая по углам свечами. Ни одного окна по-прежнему не было видно. Ну что за пещерные люди? Живут прям по канону. И как они смогли найти эту «гробницу», да ещё и посреди леса? Поворачиваю голову чуть левее и замечаю в комнате две двери. Одна из них явно входная, и явно будет закрыта. Поэтому, когда у меня наконец-то получается встать с кровати, я даже не проверяю, заперта она или нет. Я их пленница, естественно, они меня заперли. Прежде чем подойти ко второй двери, мой взгляд цепляется за небольшую стопку вещей, сложенных на самом краю кровати. В тот же миг рука тянется к ней и аккуратно их разворачивает. Это чёрные не то шорты, не то велосипедки, судя по всему, доходящие практически до колена и такого же цвета удлинённое кимоно—рубашка. Точно не знаю, как назвать эту вещь. Спереди и сзади оно чуть длиннее, чем по бокам, рукава отсутствуют, однако, есть небольшой воротник как у рубашки. В целом, наряд напоминает одежду для занятий йогой и явно не сочетается с моим стилем, но особого выбора у меня нет. Либо это, либо лохмотья. Тут же, неподалёку, лежит серый комплект, чем-то напоминающий спортивное бельё. Видимо, их принесла девушка, играющая роль Конан. Что ж, может быть, получится выпутать у неё хоть какую-то информацию и уговорить помочь мне сбежать. Женская солидарность ведь так работает? Покрутив вещи в руках и примерив к своему телу, понимаю, что неплохо было бы наконец принять душ и переодеться. Поэтому, не медля больше ни секунды, складываю их на место и решаюсь проверить вторую дверь, судя по всему, ведущую в ванную комнату. Подойдя к ней вплотную, дёргаю на себя ручку, после чего дверь с тихим скрипом поддаётся. Я оказываюсь права. Это маленькое помещение, в котором имеется небольших размеров раковина, туалет и душ, на двери которого висит полотенце, а в дальнем углу комнаты стоит квадратное зеркало. Свет в помещении отсутствует, поэтому разглядеть всё хорошенько весьма проблематично. Мне хочется как можно скорее окунуться под воду и поэтому, не став больше медлить, возвращаюсь обратно в комнату, чтобы захватить с собой один из подсвечников. Придерживая его правой рукой, а левой вновь открывая дверь, снова прохожу в ванную комнату. Когда она заполняется тусклым светом, первым делом в глубине моей души пробуждается дикое желание взглянуть на себя. Точнее, посмотреть на то, что всё-таки стало с моими волосами. Хотя другая часть сознания яростно не желает глядеть в отражение, предвкушая, как ужасно я сейчас выгляжу. Но то, что оказалось на деле, было в разы хуже того, что моё воображение себе напредставляло. — Какого хрена?!!! — наверное, мой ор вновь можно было услышать за сотню километров отсюда. Широко раскрытыми глазами и приоткрытым ртом, пытаюсь сосредоточиться на том, что вижу перед собой в отражении зеркала. Рука, не выдержав, вздрагивает и свеча вместе с подсвечником, выскользнув из моих ладоней звонко падает на каменные плиты. Но я не спешу её поднимать, потому что в этот миг моё тело застывает на месте, как вкопанное. А всё дело в том, что с отражения на меня смотрит совершенно чужой человек. Это девушка, которой, кажется, на вид нет и восемнадцати лет. Её прямые каштановые волосы спадают чуть ниже плеч и слегка поблёскивают в свете упавшей свечи. Миндального цвета глаза, обрамлённые густыми чёрными ресницами, широко распахнуты, как и губы, застывшие в немом вопросе. Аккуратный острый носик, который мне всю жизнь хотелось иметь, кажется, совсем перестаёт дышать. На лице девушки красуется россыпь мелких веснушек и гримаса настоящего ужаса. И ужас заключается в том, что это моё лицо. Точнее сказать, не совсем моё. В том то и дело, что не моё. Это была я, но Я была не Я. По ту сторону зеркала стоит совершенно другой человек, младше меня, как минимум, лет на пять-семь. Единственное, что осталось похожим — это телосложение и рост. Поэтому, возможно, находясь всё это время в темноте и состоянии шока, я обратила внимание только на новые волосы. Меня даже не смутило, что голос стал чуть более звонким. Я и предположить не могла, что меня наградили не только новой прической. Это было не моё тело. Всё ещё я, но не в своём теле. Как это вообще возможно? Что они со мной сделали?  — судорожно проносится в голове, когда в комнату неожиданно кто-то входит. — Что произошло? — доносится издалека тихий женский голос, — Я слышала, как ты кричала. Всё ещё находясь в шоковом состоянии, моё тело всё-таки сумело повернуться к двери и выйти из ванной, продолжая чуть пошатываться из стороны в сторону. Чтобы окончательно не потерять сознание, я попыталась облокотиться о косяк двери и, наконец-таки, решилась поднять взгляд на источник звука. В паре шагов от меня стоит девушка. Очень красивая девушка, которой, на вид, не больше двадцати с хвостиком. Её насыщенные синие волосы, аккуратно заколотые серо-голубоватым бумажным цветком, переливаются в свете свечей. Янтарные глаза, немного похожие на те, которые я видела минуту назад в отражении, смотрят с едва заметной ноткой беспокойства, а губы, под которыми виднеется небольшой аккуратный пирсинг, сложены в прямую линию. На ней, как и на всех, кто повстречался мне до этого, надет красно-чёрный плащ. А вот и девушка, которая косплеит Конан. Удивительно, как хорошо они все подходят под свои роли. Будто настоящие. Мысли вновь путаются, и я совсем забываю о том, что пару минут назад хотела попытаться уговорить её помочь мне с побегом. Поэтому, вместо того, чтобы придерживаться изначального плана и пытаться наладить отношения, как обычно срываюсь и начинаю повышать голос. — Кричала? — возмущённо огрызаюсь, отходя от двери и на автомате делая небольшой шаг вперёд, — Я, мать твою, орала! Что вы со мной сделали? Что это за херня? Почему я — это не я? Где мои карие глаза и потрясающие светлые волосы? Где они? Это всё ещё глюки от наркотиков? Что с моим телом? Почему я выгляжу как какая-то пятнадцатилетняя школьница? — не унимаюсь, то и дело размахивая руками по сторонам. В горле уже начинает першить от крика, только тогда решаю чуть сбавить тон, а потом и вовсе резко замолчать, глядя на девушку напротив растерянным взглядом. Тишина длится как минимум минуту, и все это время я молча жду от неё ответов, но она не спешит мне отвечать, видимо, обдумывая все мои слова. И когда я собираюсь вновь раскрыть свой рот, чтобы вылить на девушку новую порцию гнева, она меня опережает. — Пейн сказал, что ты странная, — тихо проговаривает синеволосая, будто разговаривая сама с собой, а затем начинает в открытую меня разглядывать. Мои глаза расширяются ещё больше, а рот приоткрывается в немом возмущении. — Что прости? — неожиданно резкий крик вырывается из груди, — Я странная? Это я то странная? — голос вновь начинает повышаться, а возмущение растёт с каждой минутой всё больше и больше, — Это я что ли наряжаюсь в аниме-персонажей и похищаю людей? Это я состою в секте и веду себя словно сумасшедшая? — всё не унимаюсь от наглости, произнесённой этой девицей. Ну надо же. Теперь я ещё и странная. Совсем уже охренели! — Мы не ведём себя как сумасшедшие, — тихо произносит она, а затем задумывается и, чуть помедлив, добавляет, — По крайней мере, большинство из нас. — Ого, класс, — вновь, не сдержавшись, начинаю язвить — Спасибо, что просвятила, но это не отменяет всего остального. И к тому же, раз терять уже нечего, я имею право знать, что вы сделали с моим телом? — грубо отчеканиваю главный вопрос, до сих пор сильно мучающий весь мой разум. — Мы ничего с тобой не делали. Я лишь залечила твои раны, потому что мне стало тебя жаль, — не обращая внимания на мой тон и провокации, спокойно и даже слегка отстранёно отвечает «Конан». Так это она вправила мне плечо? И что теперь, поблагодарить её за жалость? — Раны, которые сами и нанесли? — скептически выгибаю бровь и скрещиваю руки на груди. «Спасибо» от меня она точно не дождётся. — Когда Итачи и Кисаме столкнулись с тобой, ты уже была ранена, — спокойно продолжает девушка, четко проговаривая каждое своё слово. А в моей голове, тем временем, закручивается клубок новых мыслей. Как это уже ранена? Это ведь они меня похитили. Но, если на секунду предположить, что она говорит правду, то получается, «Пейн» не врал? Это не из-за них я оказалась в той чаще? Но из-за кого тогда? — Ты хотела сказать, когда Итачи и Кисаме чуть не убили меня? — стараюсь не показывать своего сомнения и, по привычке изгибая левую бровь, продолжаю язвить. Но девушка лишь слегка отстранёно смотрит мне в глаза, а я, наконец-то, более менее собираюсь с мыслями и вспоминаю о том, что хотела у неё попросить. Если действительно хочу выбраться отсюда, то язвить ей — не лучший способ. — Прости, — спустя пол минуты молчания произношу ради приличия, чтобы сгладить ситуацию, но никак не потому, что искренне извиняюсь. Она, должно быть, это прекрасно понимает, — Я ничего вам не сделала и ничего никому не расскажу. Я просто хочу попасть домой. Пожалуйста, отпустите меня, — сбавив тон почти до шепота и надавив на жалость, изображаю на лице гримасу страдания, а руки складываю перед собой ладонями друг к другу, как бы умоляя. Девушка, похоже, всё же не верит мне, однако теперь в её взгляде можно заметить крохотную нотку смятения. — Прости, — так же машинально произносит она мне в тон, но я не различаю в её голосе ни капли сожаления. Не я одна наигранно пытаюсь казаться любезной. — Ты знаешь о нас слишком много. И ты понадобишься лидеру в будущем,  — договаривает девушка, отводя взгляд чуть в сторону и будто бы задумываясь о чём то своём. Язык мой враг мой. Однако, не скажи я, что знаю всё и вижу будущее, они бы убили меня в первую же минуту. Что мне ещё оставалось делать? Из моей груди, тем временем, вырывается тяжелый вздох. — Значит я действительно ваша пленница, — утвердительно и грустно произношу, вновь привлекая к себе внимание девушки, — В этой пещере сойдёшь с ума. Как долго мне ждать, когда моя персона ему понадобится? — снова начинаю закипать и отворачиваюсь в другую сторону от синеволосой, лишь бы не видеть сейчас её безразличного лица. Злость распирает изнутри, но я, обвив себя руками, всеми силами стараюсь сдержать её. — Он тебе не доверяет, — так же тихо, как и до этого, произносит она и вновь, чуть помедлив, добавляет почти шёпотом спустя пару секунд, — Пока что. Её последняя фраза искренне меня веселит. Как и я не доверяю ни одному из вас, психов. Поворачиваюсь к «Конан» и, негромко хмыкнув, лишь широко ухмыляюсь, а спустя минуту тишины, устав подпирать дверной косяк, решаю пройти к своей новой кровати и усесться на край. Взгляд падает на лежащие в углу вещи. — Спасибо за одежду, — вдруг на автомате вырывается у меня, и мозг даже не успевает сообразить, что я только что искренне поблагодарила одну из своих похитительниц. Девушка, похоже, тоже не ожидавшая такой искренней любезности с моей стороны, лишь слегка удивленно приподнимает брови. — Надеюсь, я не ошиблась с размером. А ещё тебе нужно поесть. Принесу еду чуть позже, — как ни в чем не бывало отвечает синеволосая и, видимо, не желая больше оставаться в моей компании, быстро покидает комнату. Сидя на кровати, я лишь слышу, как с противоположной стороны двери щёлкает замок, а затем шаги медленно удаляются прочь. И что мне теперь делать?  — крутится в голове одна единственная мысль, на которую никак не найдётся ответ. Но сделать что-нибудь полезное, пока что, не получается. Абсолютно никчёмна — осознание этого вновь заставляет сердце больно сжиматься, а глаза наливаться слезами. Чтобы снова не впасть в истерику, решаю закончить то, что хотела сделать до прихода этой девушки, и что не смогла сделать из-за того, что увидела в зеркале, а именно — принять душ. Свеча, которую я благополучно уронила на каменный пол от шока, уже давно погасла, поэтому, еле нащупав её руками в темноте, заново поджигаю фитиль от другой свечи и вхожу в ванную. Раздевшись, всё-таки решаюсь вновь подойти к зеркалу и увидеть там прежнюю себя, но из отражения на меня смотрят лишь два больших и незнакомых печальных глаза. Да как такое вообще возможно… И, в конечном итоге не сдержавшись, я даю слабину и начинаю горько плакать.

***

Когда я вышла из душа, то рядом с моей кроватью стояло нечто, похожее на небольшой столик, на котором лежали тарелка с чашкой, а чуть подальше новые свечи и что-то на подобии спичечного коробка. В тарелке был рис, кажется, с омлетом, а в чашке налита вода. Я долго размышляла, прежде чем рискнуть попробовать еду. Не станут же они меня травить, если могли убить сразу же при встрече? Но прежде я переоделась в новую одежду, предварительно постирав старую. Точнее то из неё, что ещё можно было носить. Топ пришлось выкинуть, юбка ещё более менее была в пригодном состоянии, как и моя странная обувь. Единственное, что я ни за что бы не выкинула — это чёрный браслет из мелких металлических кружочков, оказавшийся на моём запястье после пробуждения. Он понравился мне с самого первого взгляда и в моменты стресса у меня уже вошло в привычку слегка теребить эти самые круги. Новая одежда тоже пришлась по вкусу. «Конан» не прогадала с размером, что не могло не радовать. А ещё радовало то, что моя фигура не особо изменилась. Нет, она всё так же была чужой, но была очень похожа на старую: худая талия, аккуратные бёдра и красивая грудь. Годами тренировок и изнурительных диет я добивалась того, что другим достаётся от природы. Мне всегда не особо нравилась моя фигура, поэтому, в конечном итоге и с большими усилиями, мне удалось сделать её идеальной. И то, что фигура этого тела мало чем отличалась от моей, не могло не радовать. Однако это всё-таки было не моё тело, но думать об этом и разбираться, как такое вообще возможно, больше не хотелось. Потому что я чувствовала, что чем больше думаю об этом, тем больше схожу с ума. Главное — выбраться из этого места, а потом всё остальное встанет на свои места. Вновь кинув взгляд на тарелку с едой, решаюсь принюхаться к ней. Живот, не знавший еду уже, как минимум, день, а может и несколько, предательски урчит. От еды, как и от воды, не исходит никакого специфического запаха, да и всё-таки травить меня нет никакого смысла. Они бы выбрали способ попроще, чтобы убить. Хотя, может быть, в еду подсыпали тот самый наркотик. Вторая мысль не давала покоя ещё очень долго, так как осмотрев тщательнее свои вены в ванной, взгляд не заметил каких-либо следов прокола. Но, когда моя голова начала кружиться, и я поняла, что ещё чуть-чуть и упаду в голодный обморок, всё же рискнула немного съесть риса. А спустя пять минут уже с удовольствием уплетала остывший, тем не менее очень вкусный обед. Закончив есть, я решила помыть посуду и вернуться к своей кровати. Делать было абсолютно нечего, поэтому, поудобнее умостившись на ней и закрыв глаза я постаралась заснуть. Рискованно засыпать в плену у врага? Возможно, но организму, после всего пережитого, срочно требовался отдых. И именно из-за этого, спустя всего пять минут, я заснула крепким сном.

***

Таким образом, прошло около двух недель, а может и целый месяц. Не могу сказать точно, ибо не знаю, какое сейчас время суток. Синеволосую девушку с тех пор я больше не видела. Кто-то каждый день приносил мне еду и новые свечи. Возможно, это была она, но не могу сказать точно, ибо еду всегда приносили в тот момент, когда я была в ванной, либо спала. А когда заходила обратно в комнату, либо просыпалась, передо мной уже стоял такой знакомый накрытый столик. Жаловаться на еду не буду, спасибо уже на том, что они решили не морить меня голодом. Паранойя по поводу наркотиков в еде никуда не исчезла, однако, есть всё же хотелось. А ещё дико хотелось выкурить хоть одну сигарету, но это было, скорее, на психологическом уровне. Ведь у нового тела не было такой ломки, какая была у меня раньше. Однако мозг всё же постоянно думал о том, как сильно хочется затянуться. Где-то спустя неделю заточения, проснувшись, на столике рядом с тарелкой я обнаружила книгу. Не понимая, откуда она там взялась, тут же начала её разглядывать. Это был небольшой сборник стихов неизвестного мне автора, который я умудрилась прочитать чуть меньше чем за час. Делать в комнате было совершенно нечего, кроме как постоянно думать о побеге, родных, друзьях, старой жизни и медленно сходить с ума. Поэтому, когда на следующий день после пробуждения я обнаружила рядом с собой новую книгу, моё настроение сразу же поднялось, а депрессия понемногу начала отходить на второй план. Любимого телефона, конечно же, дико не хватало. Сложно всё-таки современному человеку обходиться столько времени без гаджетов. Но, спасибо и на том, что мне предоставили хоть какой-то способ скрасить свой досуг. Книги начали сменяться через день и, видимо, этой «Конан» и в правду стало меня жаль. Так и проходили мои, ничем не отличающиеся друг от друга, дни в заточении. Казалось, что совсем скоро все просто забудут о моём существовании, а я умру тут в одиночестве, никогда больше не увидев свою семью. Так казалось, до того самого момента, пока по поим примерным подсчётам не настал тридцатый день. Подложив подушку за спину, уперевшись о стену и сложив ноги в позе лягушки, я как обычно сидела на кровати и от скуки листала очередное произведение искусства. Странность этих книг заключалась в том, что я не могла припомнить ни одного автора, хотя вполне могла назвать себя весьма начитанным и просвещенным человеком. Но вскоре, я перестала удивляться и этому. Всё в этом месте было каким-то странным и непонятным, поэтому в голову всё чаще начали лезть абсурдные мысли о том, что всё вокруг реально. И что я каким-то образом оказалась в параллельной вселенной. Но здравомыслие, к счастью, всегда брало вверх, и глупые мысли отгонялись как можно дальше в глубины сознания. Просто полиция, судя по всему, не спешила меня искать. Да и в целом я понятия не имела, как именно родители узнали о моей пропаже. Как быстро они подали в розыск? Что сейчас творится в моей жизни? Что думают друзья и знакомые? Оплакивают ли они мою смерть или всё ещё надеются на то, что меня удастся найти? Вот и сейчас, держа в руках книгу и перелистывая страницы, внимание вновь на секунду выпадает из реальности в мысли и фантазии, поэтому совершенно не запоминает того, что прочитало до этого. Приходится перелистывать назад, но, как только я нахожу нужную страницу, меня сильно пугает резкий удар в дверь. От неожиданности я мигом вскакиваю с кровати. Книга выпадает из рук, но я не спешу её поднимать. Спустя пару секунд раздаётся ещё один удар, от которого моментально вздрагивает все тело. Кажется, с потолка даже начало что-то осыпаться. Что происходит? У кого может быть столько силы, чтобы выломать эту тяжеленную дверь? Не дожидаясь третьего удара, начинаю судорожно соображать, что неплохо было бы защитить себя. Поэтому, резко рванув к столику, хватаю с него единственный острый прибор. Нет, это не нож, и даже не вилка. Это деревянные палочки, которыми я так ненавижу есть, потому что попросту не умею. Но спустя месяц заточения мне всё же удалось поднабраться практики и даже начало что-то получаться. Они не доверяли мне настолько, чтобы выдать какое никакое оружие. Но палочкой, при удобном случае, тоже можно неплохо ранить, поэтому, крепко сжав её в правом кулаке, вытягиваю руку перед собой по направлению к двери и молча дожидаюсь третьего удара. Он не заставляет себя долго ждать и, уже спустя секунду, дверь резким толчком заваливается внутрь комнаты, задев при этом каменную стену и подняв вокруг себя небольшое облако пыли. На секунду от этого я захожусь кашлем, поэтому не сразу замечаю, как сверху на поваленную дверь медленно наступает человек. Он довольно высокого роста, с шикарными, что мне сразу же удаётся разглядеть, потому что парень лишь в одних тёмно-синих штанах, кубиками пресса. Человек смотрит прямо на меня. Его хмурые брови сдвинуты к переносице, а на лице красуется широкий оскал из белоснежных зубов. Волосы пепельного цвета аккуратно зачёсаны назад, а в карие-малиновых глазах читается неприкрытое и самое настоящее безумие. Его глаза даже безумнее глаз того, другого, который косплеил Кисаме. Глядя на него, я чувствую себя загнанным в угол зверем, которого вот-вот выпотрошат. И, видимо, правильно. Потому что парень сильно сжимает рукоять огромной трёхлезвенной косы, всё это время находящейся у него за спиной. Хидан*, — мигом проносится в голове, — он косплеит Хидана, а значит, это очень опасно. Несмотря на то, что в аниме мне дико нравился этот персонаж своей харизмой, колкими фразочками да и просто потому, что он красавчик, сейчас парень напротив вызывал отнюдь не восхищение, а лишь животный страх, который нарастал всё больше с каждой секундой. Так, соберись! Это не настоящий Хидан, а всего лишь человек, который им притворяется. Стараюсь мысленно себя успокоить, тем не менее, палочку в руке сжимаю ещё сильнее. Он тут же замечает это моё движение и в следующий миг комнату заливает его дикий сумасшедший смех, от которого по всему моему телу начинают бежать крошечные мурашки. — Ты, бля, серьёзно думаешь, что это тебе поможет? — звучит его громкий и грубый голос. Он даже показательно хватается за живот и смеётся ещё сильнее. Меня это злит, и страх, как и всегда в подобных ситуациях, начинает отходить на второй план, неосознанно резко сменяясь гневом. — Я, бля, серьёзно воткну тебе это в глаз, если ты сейчас же не уберёшься отсюда, — передразниваю парня в его же манере, стараясь вложить в свои слова как можно больше серьёзности. Смех, вдруг, резко прекращается, а в глазах парня появляются бесенята. Его оскал становится ещё шире и, кажется, что он даже доволен тому, что услышал. Перекинув через своё плечо косу, Хидан делает шаг в мою сторону. Я же быстро делаю шаг назад от него. — Дерзкая сучка, —довольно мурлыкает парень, — Мне нравится, — не переставая ухмыляться произносит пепельноволосый, делая второй шаг по направлению ко мне. От его безумной ухмылки, волосы на загривке встают дыбом. Я даже не в силах что либо ответить. — Думаю, Джашину—сама тоже понравится такая жертва. После этих слов, что-то в моей душе ёкает. А что если он действительно сейчас убьёт меня? Они же сумасшедшие сектанты, могли передумать на счёт меня в любой момент. И коса за спиной на самом деле выглядит как настоящая. Пока я мешкаюсь, как идиотка, и тупо стою на месте, Хидан не медлит и делает решающий шаг, заводя надо мной руку с косой. Крик не успевает вырваться из груди, а зрачки расширяются в немом молчании. В момент, когда лезвие должно было уже проткнуть мою плоть, время будто останавливается. Останавливается и само лезвие буквально в сантиметре от моей шеи. Молча хлопая глазами и всё ещё не в силах произнести и слово, пытаюсь понять, что же сейчас произошло. Но мой несостоявшийся убийца делает это раньше и, злобно цокнув языком, говорит куда-то за свою спину. — Ёбаный Итачи. Моё сердце в миг пропускает удар. — Как всегда, блять, умеешь испортить всё веселье, — с досадой выплёвывает язычник и хуже прежнего хмурит свои брови. Вот ведь ирония. Тот, кто дважды сам чуть не убил меня, теперь спас от смерти. — Её нельзя трогать. Приказ лидера, или ты забыл? — своим обыденным холодным тоном произносит мистер покерфейс, а затем его алые круги перемещаются на мою персону, что в миг отрезвляет и выводит меня из ступора. Я несколько раз судорожно моргаю, пытаюсь сбросить с себя осознание того, что минуту назад в очередной раз чуть не лишилась жизни. — Да не трогал я её, — всё также выкрикивает пепельноволосый, но чуть погодя его тон немного сменяется, — Так, решил познакомиться с нашей всезнайкой, — заговорщически проговаривает он и, кинув на меня взгляд, снова довольно ухмыляется. Вот же гад. Врёт и не краснеет. Но в следующую секунду его голос опять приобретает злобные и раздражённые оттенки. Будто американские горки. — Косу, бля, отпусти, — злее прежнего рычит он на парня сзади, а я только сейчас замечаю, что Итачи всё ещё держит рукой его оружие, тем самым не давая лезвию коснуться моей шеи. Нервно сглатываю очередной ком в горле. Мистер робот, чуть погодя, всё же отпускает свою руку, и Хидан, шумно хмыкнув, вновь перекидывает свою косу себе за плечо. А затем оба парня перемещают свои глаза на меня, и от этого становится жутко не по себе. Но я стараюсь не подавать виду. — Оригинальный способ знакомства, — в такой же язвительной манере отвечаю язычнику, чуть поджав губы и выдавив из себя фальшивую улыбку. Его это, судя по всему, веселит ещё больше, потому что он улыбается пуще прежнего. Не в силах больше видеть этот безумный оскал, перевожу свой взгляд на второго и вопросительно приподнимаю бровь. — Долго вы двое ещё собираетесь радовать меня своим присутствием?  — скрещивая руки на груди и делая особый акцент на слове «радовать», вопрошаю у того, кто из них двоих сейчас кажется наиболее адекватным. — А у малявки острый язык, — перебивает меня блондинчик и я, чуть не подавившись слюной от услышанных слов, ошарашено поворачиваюсь в его сторону. Что—что он сказал??? — Малявки? — выкрикиваю, повысив в разы свой тон и раздувая ноздри от гнева, — Да я старше вас обоих, как минимум, на пару лет! — взмахиваю в возмущении руками и наблюдаю на лицах парней некое смятение. Хотя, по лицу мистера покерфейса сложно угадать, о чём он там думает. Им обоим не дашь и больше двадцати лет, а ведут себя так, словно взрослые. Ровно спустя секунду комнату вновь заполняет больной смех «Хидана». — Ты себя в зеркало то видела? — не унимается язычник. А до меня вдруг резко доходит, что он на самом деле прав. — Новое тело, — еле слышно вырывается из уст, когда я, опустив взгляд в пол, вдруг всё осознаю. И как я могла об этом забыть? Он прав. Я же теперь выгляжу как школьница. Но моя, по глупости произнесённая вслух фраза, к сожалению, не остаётся без внимания. — Эй, чё ты там бормочешь? — вновь привлекает к себе внимание пепельноволосый, а я, не в силах ему ответить, понимая, что он сейчас прав, лишь сверлю его убийственным (надеюсь) взглядом. Язычник же выставляет свободную ладонь вперёд и в показательном жесте, со словами «боюсь, боюсь» машет перед моим лицом, раздражая меня ещё больше. — Если вы двое закончили, то ты идёшь со мной, — проносится справа от уха холодный тон робота, — Тебя ждёт лидер. Неужели? Месяц он ко мне присматривался, а теперь наконец-таки, решил, что от меня будет толк? Не прошло и года. Снова смотрю на «Итачи» и теперь мне уже не так страшно заглядывать ему в глаза, как при первой встрече. Нет, эти линзы и взгляд всё ещё пугают меня, но что-то в его выражении лица поменялось. Может быть, теперь он не казался таким страшным. Хотя я всё ещё не понимала, как человек может быть настолько безэмоциональным. Хороший актёр, видимо. — Мы закончим чуть позже, — многозначительно, с угрозой в голосе говорит Хидан, и я понимаю, что останься я без защиты, этот человек опять попытается убить меня. Спину резко обдаёт холодом. —Конечно, — всё так же наигранно улыбаясь, отвечаю ему и двигаюсь вперёд к выходу из комнаты. Однако, поравнявшись с пепельноволосым, напоследок небрежно бросаю, — Как только починишь мне дверь, — и не дожидаясь ответа выхожу в коридор. Наверно, хорошо, что оттуда я не вижу, как безумно злобно скалится парень мне в след и как от гнева вздымается его грудная клетка. Мой язык вновь не доведёт меня ни до чего хорошего, пора бы уже это запомнить. Следом сразу же выходит и «Итачи». Снова скрестив руки под грудью в любимой позе, вопросительно смотрю на него и решаюсь задать волнующий меня вопрос. — В этот раз тоже каким-то образом лишишь меня памяти? Или, может, вырубишь в своей излюбленной манере? — продолжаю язвить теперь уже в его сторону. И почему этот человек вызывает у меня даже большую злость, чем тот, который остался в комнате? Но парень, как обычно, молчит, и это начинает раздражать ещё сильнее. Стискиваю зубы, чтобы снова не наговорить лишнего и не пожалеть об этом в последствии. Краем глаза замечаю, что он пристально смотрит на меня и от этого тело, почему-то, снова вздрагивает. Повернувшись к нему лицом, поднимаю брови к верху, как бы спрашивая, «что-то не так?» — Сколько тебе лет? — неожиданно для меня и, кажется, даже для себя, вдруг спрашивает Учиха. Не ожидавшая такого поворота событий, я теряюсь на пару секунд, а на моём лице возникает искреннее недоумение.Чуть похлопав глазами, одёргиваю себя и быстро произношу: — Двадцать два. Он вновь молчит и лишь разглядывает моё лицо, будто не верит тому, что я сейчас сказала. С одной стороны приятно, что теперь с новым телом я выгляжу на пять лет моложе, но с другой, не совсем приятно, когда кто-то не воспринимает тебя всерьёз и называет малявкой. — Так мы идём или нет? — нарушаю неловко затянувшееся молчание, однако мистер покерфейс в своей излюбленной манере лишь молча разворачивается в противоположную сторону и уходит дальше по коридору. А мне ничего не остаётся, кроме как пойти за ним. Может стоило поблагодарить его за спасение? Хотя, с чего это вдруг? Что ж, надеюсь, после очередного разговора с лидером, моя память и жизнь всё-таки останутся при мне.