***
— Что за тоскливое выражение на лице, — сказала Лансер, заложив руки за голову. — Ожидала большего от детишек? Базетт посмотрела на ночное небо, потом перевела взгляд на небольшое облачко пара, сформированное своим дыханием. — Не уверена. Возможно, я и правда надеялась, что у одного из них может оказаться план или что-то в этом роде. Мне раньше никогда не приходилось убивать детей… живых.(п/п: “I’ve never had to kill kids who weren’t already dead before.” скорее всего автор имеет в виду гулей либо Мертвых Апостолов) Не хотелось бы с этого начинать. — Ну, я думаю, рыжий бы с тобой согласился. — Лансер рассеянно потерла подбородок. — Мне он напоминает большинство моих учеников. Ее улыбка поблекла, а лицо стало очень напряженным. — Они зачастую были идеалистами с таким же горящими глазами. Все они хотели стать героями, сразить монстра и взять в жены прекрасную принцессу, получить всевозможные почести и славу… Те, кто прошли через мои тренировки, не убежав и не сломавшись, узнали самую важную истину бытия героем... Базетт почувствовала непреодолимое желание задать вопрос. — Что это за истина? — Герой очень редко может до конца оставаться хорошим парнем. А когда он рано или поздно оступается, то начинает понимать, что на самом деле облажался еще тогда, когда только выбрал этот путь. Путь героя. — Лансер покачала головой. — Эх, мне стоило попросить выпивки прежде чем мы уйдем. Я начинаю становиться очень сентиментальной. Базетт остановилась и тяжело вздохнула. — Когда ты так говоришь, создается впечатление, будто тот ребенок уже обречен. — Нет, пока еще нет, — хмыкнула Лансер. — Он слишком молод. У него еще есть время, чтобы бросить некоторые свои вредные привычки. Чтоб осознать еще более скрытую истину. Можно быть настоящим героем, при этом не пытаясь пожертвовать собой ради того, чтоб оттащить последнего невинного в безопасное место. Ему просто нужно научиться… умеренности. — Не знаю, по-моему, он очень интересный. — Обе женщины обернулись к подошедшей к ним сзади Карен. — Хотя, полагаю, он не сможет больше быть таким забавным если умрет. — Я думаю, что он и моя Королева идеально подходят друг другу, — сказала, догнавшая группу, Шилдер. — Ей нужен кто-то с такой добродушной серьезностью, на кого она бы могла положиться. А то она всегда слишком серьезная. — Из личного опыта? — Спросила Карен. Шилдер слегка покраснела. — Если отец — Рыцарь круглого стола, то ты навсегда останешься ребенком для остальных, — пробурчала она, немного надувшись. — Но вообще-то я говорила про одного из Рыцарей. Сэр Бедивер всегда был тем, кто мог заставить Короля улыбнуться. На самом деле, он действительно был немного похож на Широ. Серьезный и решительный, даже когда взваливал на себя слишком многое. В ее вздохе слышалась тоска. — Я иногда скучаю по нему. — Только по нему? — Карен не могла промолчать. — Должно быть, Круглый Стол был очень скучным местом. — Ох, нет, конечно, жизнь в Камелоте всегда была захватывающей, — запротестовала Шилдер. Уголки губ приподнялись, намекая на улыбку, но почему-то она выглядела неестественно холодной. — Например, когда Гавейн возвращался назад после одного из своих приключений и потом часами кормил всех нас своими невероятными байками, независимо от того — хотели мы слушать или нет. Или когда у отца появлялась новая поклонница и мы тратили недели, помогая ему спрятаться от нее, каждый раз когда он уже больше не мог терпеть всех этих цветов, подарков и стихов. Или когда мы все начали игру, пытаясь выяснить, спал ли Тристан во время наших встреч за круглым столом или нет. Или когда Гарет приводила домой нового мужчину, с которым она “подружилась”, после чего Гавейн часами убеждал нас, что он просто беспокоится за ее безопасность, подговаривая нас всех следить за ее новым парнем. Когда она оглянулась на своих, немного отставших, слушателей, то увидела, что у них по лбам течет пот. — Почему-то мне кажется, что мой светлый образ Рыцарей Круглого Стола был безвозвратно разрушен, — сказала Базетт. — Эй, да не переживай ты так из-за этого, — сказала, веселясь, Лансер, похлопывая своего Мастера по спине. — Я могу тебе рассказать несколько историй про Кух-куна и его приятелей. Конечно, рыцари Ольстера обычно так не чудили, но однажды… — Ну уж нет, спасибо! — быстро запротестовала Охотница. — Мне нравится мой образ Кухулина таким, какой есть! Вся остальная группа засмеялась, когда Базетт поспешила вперед прежде, чем Лансер успела погрузиться в воспоминания, рассказывая о своих бывших учениках и самых смущающих моментах с ними.***
Котомине Кирей сидел в своем кабинете, медленно потягивая вино из бокала. Он был бесконечно благодарен своим, к сожалению, слишком многочисленным “гостям” за то, что они решили сегодня пораньше лечь спать. Их отчет о мальчишке Эмии был настолько же интригующим, насколько разочаровывающим… Ему определенно надо побыть одному и все хорошенько обдумать. — Что-то у тебе озабоченный вид, Кирей. — Ну, почти одному. Пара красных глаз уставилась на него, затем из теней стал появляться силуэт Короля Героев, одетого в свою повседневную одежду. — Тебе стоит оставить свои дни бесполезных размышлений позади. Священник лишь покачал головой. — Я просто вспоминал, что ты сказал мне много лет назад. Кажется, я снова… одержим очередным Мастером в этом конфликте. Гильгамеш громко расхохотался и взял бутылку вина со стола. Посмотрев на этикетку, он скривился и, отбросив ее в сторону, достал из пошедшего золотой рябью воздуха другую, потом еще и золотой бокал. — Если уж собрался шевелить извилинами, то, по крайней мере, выбирай что-то более достойное. — Выхватив из рук Кирея бокал, он выплеснул содержимое в окно, после чего заново наполнил его из своей бутылки. — Ну а так, в одержимости нет ничего плохого. Наблюдать за чем-то настолько грандиозным, позволять ему доминировать в своих мыслях, захватывать мечты… это может быть подобно экстазу, особенно, если тратишь время, чтобы погрузиться в каждый аспект предмета одержимости. — Это мальчик Эмия... (п.п. фу-фу старый педофил…) Король чокнулся с Киреем, после чего пригубил из своего бокала. — Ну конечно это он. Его отец был ответом на твой последний вопрос, не так ли? Так что вполне очевидно, что тебе интересно, если сыночек пошел в папочку. — Если бы все было так просто, то я бы не тратил столько времени, чтобы думать о подобном, — сказал Кирей, смакуя изысканный напиток, любезно предоставленный Гильгамешем. Действительно, он ни в какое сравнение не шел с тем “пойлом”, которое он употреблял последние несколько дней. — Но именно доклад Базетт и заставил меня забеспокоиться. Мальчик разделяет тягу своего отца к героизму, вот только она утверждает, что он пока еще не смог найти ответ, как достичь этой цели. — И тебе интересно, последует ли он пути своего отца и станет “героем” или откажется от него и станет чем-то… иным, — закончил за него Гильгамеш. Он откинул голову назад и какое-то время громко смеялся. — Семейная трагедия на протяжении десятилетия, к чему же она приведет? Хм, черт возьми, это хоть немного интереснее всего того фарса, которым до сих пор была Пятая Война за Грааль. — В этот раз никто не привлек твоего внимания, Король Героев? — Спросил Кирей с легкой улыбкой на губах. — Мне казалось, что, увидев Короля Артура, у тебя должно было немного подняться настроение. Гильгамеш ухмыльнулся, сделав большой глоток и почти осушив свой бокал. — Ах да, прекрасная Король Рыцарей, все еще стоящее зрелище. (п.п. а ну лапки свои загребущие убрал!) Но даже ее присутствие вряд ли компенсирует всех этих нелепых шавок, выплюнутых Граалем. Возможно он исчерпал себя и теперь вынужден экономить на качестве, отправляя третьесортный мусор. Какой позор. Подумать только, среди всех них нет противника, заслуживающего хотя бы капельку моего внимания. Возможно, у Королевы Теней есть потенциал, но пока что я не впечатлен. — У них еще будет много возможностей, чтоб удивить тебя, — предположил Кирей. — Этот мир много раз удивлял меня, — сказал золотой Король. — Вот только я сомневаюсь, что в этот раз у него что-то получится. Священник только улыбнулся. — Кажется, здесь наши мнения не совпадают, Гильгамеш. Я верю, что лучшее все еще впереди. Все что нам нужно — это подождать некоторое время, пока пьеса не будет готова начаться. И тогда мы увидим, сможет ли то, что спит в Граале, принести нам то, чего мы желаем больше всего.