Концерт

Bittida en morgon innan solen upprann Innan foglarna började sjunga Bergatrollet friade till fager ungersven Hon hade en falskeliger tunga — Эй, — позвал Мильтен. Безымянный обернулся: он не сразу понял, что это к нему обращаются. В шуме и гаме, который подняли явившиеся на концерт стражники, Призраки и рудокопы, трудно было что-либо разобрать. Да и музыка заезжих менестрелей была на диво громкой. Безымянный, конечно, удивлялся, как менестрелям удалось пробраться за Барьер, но удивление было отстраненным по большей мере: бродячие исполнители порой ухитрялись забрести в места, где его самого моментально нашинковали бы. — Эй! — повторил Мильтен уже громче. Наверное, он пользовался каким-то заклинанием для усиления голоса, потому что услышали его все. Даже стражники заоборачивались, а полуголая девушка у помоста на мгновение сбилась с ритма. — Чего тебе? — страшным голосом осведомился Безымянный, подходя ближе. Обычно Мильтен такую настойчивость не проявлял, да и с чего бы. Вот Мад — да, другое дело. Но вряд ли у Мильтена и Мада были общие родственники. Мысль заставила Безымянного содрогнуться. Herr Mannelig herr Mannelig trolofven i mig För det jag bjuder så gerna I kunnen väl svara endast ja eller nej Om i viljen eller ej: Музыка старинной баллады радовала слух, пускай слов Безымянный не понимал. Со слухом у него, кстати, тоже было не очень. Как раз тот случай, когда медведь на ухо наступил. — Я выпил не то зелье, — сообщил Мильтен, придвигаясь ближе. Тут только Безымянный заметил, что глаза мага и впрямь нездорово блестят. — По ошибке. — Ага, — с заметным сомнением согласился Безымянный. На всякий случай он начал оглядываться, мысленно планируя, куда бежать в случае чего. — Теперь мне нужна помощь. Это уже было похоже на задание, и Безымянный заинтересовался: — Какая? — Пойдем со мной, на месте объясню. Запахло подставой, но Мильтен казался Безымянному не таким человеком. Да и потом… что он, подстав не видал, что ли. В крайнем случае, приобретет лишний опыт, и только. — Награда не заставит себя ждать, — добавил Мильтен, разрешив последние сомнения Безымянного. Eder vill jag gifva de gångare tolf Som gå uti rosendelunde Aldrig har det varit någon sadel uppå dem Ej heller betsel uti munnen Удивительное дело, но в замке музыка все еще была слышна. Эхо, наверное. — Значит, ты предлагаешь мне… — Трахнуться, — кивнул Мильтен жизнерадостно. — За награду. Ты меня как девку снимаешь, что ли? — Мысль о том, чтобы потянуться за оружием, была непривычно ленивой. — Не принимай близко к сердцу, — отмахнулся Мильтен. — Видишь ли, просто подрочить тут недостаточно, энергии не так много расходуется. Действие зелья быстро не пройдет, всю ночь потратить придется. А у меня еще дел навалом. Сэкономишь мне время — получишь награду. Остальное считай бонусом. Eder vill jag gifva de qvarnarna tolf Som stå mellan Tillö och Ternö Stenarna de äro af rödaste gull Och hjulen silfverbeslagna Один из менестрелей, кажется, сфальшивил. — Да, — добавил Мильтен, — награду сам выберешь. Какую захочешь. У меня тут есть несколько полезных для тебя вещиц… — К черту, — перебил его Безымянный, — почему именно я? — А кто? — вопросом на вопрос ответил Мильтен. — Одна из наложниц Гомеза? Хочешь, чтобы меня обезглавили? Или кто-то из Призраков, Диего, например? Да весь Старый Лагерь узнает тогда, что я зелья путаю. А ты к нам недавно присоединился и точно умеешь держать рот на замке. Поможешь мне — я помогу тебе. Ну что? — С чего ты взял, что я трахаюсь с мужиками? Мильтен поглядел с недоумением. — Это Старый Лагерь, — произнес он наконец. — Хотя не думаю, что в Новом или Болотном дела обстоят иначе, — добавил Мильтен задумчиво. — Так что, приступаешь? Или сначала награду выберешь? Постараюсь учесть твои пожелания. Последняя фраза прозвучала как слова профессиональной шлюхи, и Безымянный выдохнул сквозь зубы. Eder vill jag gifva ett förgyllande svärd Som klingar utaf femton guldringar Och strida huru I strida vill Stridsplatsen skolen i väl vinna Не случись казуса с зельем, Мильтен никогда бы не пригласил в свою комнату Безымянного. Он пригласил бы кого-то другого, того же Диего, и для него раздвинул бы ноги на кровати, принимая его в себя глубоко, виляя задом и насаживаясь на чужой член самостоятельно, без понуканий, скуля, как последняя... Слова древней баллады били в уши; там, за стенами замка, продолжался концерт. — Не нужна мне никакая награда. Eder vill jag gifva en skjorta så ny Den bästa I lysten att slita Inte är hon sömnad av nål eller trå Men virkat av silket det hvita Безымянный поймал себя на том, что ухмыляется. Он не мог подавить эту ухмылку при всем желании; осознание того, как легко Мильтен готов был лечь под первого встречного, неприятно жгло внутри. Что-то подсказывало Безымянному — это жжение тренировками не вытеснить, а музыка за стеной становилась только громче, и никто бы точно не услышал криков. — За деньги я не сплю. А вот трахнуть кого-то всегда готов. Sådana gåfvor toge jag väl emot Om du vore en kristelig qvinna Men nu så är du det värsta bergatroll Af Neckens och djävulens stämma Ложь. Безымянному не нравились девки, и мужики ему, вообще-то, не нравились тоже, его опыт ограничивался несколькими не вполне удачными разами. Драться было интереснее, чем трахаться, кроме того, на этом можно было неплохо подзаработать. На трах, наоборот, уходило слишком много сил. Музыка вбивалась в уши, и Безымянный шагнул к кровати, чтобы чуть позже начать вбиваться в Мильтена; не сразу. Тот, несмотря на заготовленное специально масло, был слишком узким и отчаянно сжимался внутри; у него стояло колом, отложенная в сторону мантия уже не могла скрыть этот наверняка болезненный стояк, багрово-красный, с проступившими венами. Безымянному не нравилось трахаться, но при виде этого стояка он забыл обо всем, что «не». Bergatrollet ut på dörren sprang Hon rister och jämrar sig svåra Hade jag fått den fager ungersven Så hade jag mistat min plåga Музыка задавала ритм; бешеные движения бедер, толчки, все быстрее и быстрее; Мильтен, казалось, совершенно не чувствовал себя униженным. Странно, но развратным он не казался и, несмотря на бредовую ситуацию, Безымянный понял вдруг: все верно. Так, как и должно быть. С этим осознанием он кончил прямо внутрь, в растянутую дырку, покрасневшую по краям, и, все еще кончая, перевел взгляд на Мильтена. Тот улыбался. Herr Mannelig herr Mannelig trolofven i mig För det jag bjuder så gerna I kunnen väl svara endast ja eller nej Om i viljen eller ej Безымянный уже спал, когда концерт в Старом Лагере, наконец, подошел к концу. Мильтен задумчиво посмотрел на отрубившегося товарища и вернулся к своим ретортам — за ночь и вправду предстояло многое сделать. Прежде всего — выпить антидот от специально изготовленного возбуждающего зелья, которое вкупе с концертом дало такой великолепный повод.