***
— Гуки, ты как? — вопрос не такой уж и сложный и говорить Чонгук может, и хотя бы повернуться в сторону Тэ, но он лежит уткнувшись в стенку и молчит. — Я вот с тренировки сразу к тебе примчался. Но и это не заставляет Чона обратить на своего парня внимание. — Гуки, я… — Уйди. — Что? Почему? — Тэхен-хен, уйди. — Хен? Гуки, ты чего? Мы же. — Нет, хен, не «мы». Уйди, я тебя видеть не хочу. Уйди, не надо мне твоей жалости, свали. — Гук, я… — Просто заткнись и выйди. «Не надо тебе видеть такого жалкого меня» — слова которые он так и не произносит, дабы не держать его около себя. Он хочет любить Тэ, дарить ему подарки, видеть Его сонную моську по утрам… Видеть — то, что он уже не может. И подарить своему парню счастье он теперь тоже не может, лишь тяготы. Поэтому он и выгоняет его. И Тэ уходит, его Тэ-Тэ уходит, разбитый и потерянный. Но пусть он найдёт кого-то лучше. И Чону все равно, что для Тэхёна он лучший.***
Сколько уже я его не видел? Это был сложный вопрос. Не из-за того, что было пофиг, нет. Его образ всегда стоял перед глазами. А что ещё я мог видит? Когда я вообще видел что-то или кого-то в последний раз? Я устал от постоянной темноты. Я стал обузой. Именно поэтому его больше нет рядом. Я просто перестал бороться за счастье. Я решил отказаться от него. Чонгук не привык зависеть от кого-то, поэтому у него все ещё не было ни одной сиделки, поэтому он живёт с собакой и котом, считая, что у них односторонняя зависимость. Поэтому он назвал кота Тэ, а собаку Тэхён. Всё потому, что он ни разу не засыпает с ними в обнимку и грустит, когда кто-то из них не отзывается. Он нисколько не зависим… В комнату постучали, дверь приоткрылась и внутрь кто-то вошёл. Хотелось бы узнать кто, увидеть, но я даже не знаю где сейчас этот человек. Комната небольшая, тем не менее, для меня это оставалось загадкой. -Гуки, ты как? -По правде говоря скоро помру от скуки — голос Чимина я бы узнал даже если бы тот был болен или говорил бы слишком тихо чтобы была возможность его услышать. За эти полтора года он единственный кто приходил ко мне чаще раза в неделю. Я снова задумался. А что, если бы я не сказал бы тогда тех слов? Иногда к нему приходит Чимин и готовит ему еду, домашнюю, а не покупную в тетраупаковках. Иногда, потому что это как никак зависимость от его помощи и Чимин просто успел сделать дубликат ключа. Теперь приходит раз-два в неделю, говорит с Чоном и слишком часто прерывает беседу для того, чтобы отлучиться в туалет минут на 10-15 и «включает воду» ибо резко стал стеснительный. И Чонгук ни разу не понимает, что он что-то жарит и что запасы еды в холодильнике сами собой не обновляться.***
Чонгук, не следит за датами, ему это не нужно: день сменяет ночь, ночь сменяет день. И он смиренно спит ночью прижав к себе своих Тэ и Тэхёна. Днем же он слушает разные подкасты, лекции по профориентации ибо деньги тоже сами собой не появляются. Его никто не посещает, никто не звонит и трель дверного звонка явно нарушает устоявшуюся систему. Это странно ибо Чимин не звонит, не просит разрешения, только сегодня мир видимо решил пошутить, ведь за дверью он слышит именно его — Чимина. — Чонгук, открывай давай. Мы тут торт принесли и сок. На крайняк есть пиво. — У тебя ж ключ есть, чего сам не откроешь. — Ключ то есть, но вот не сегодня. Ты что, забыл про свой день рождения? Открывай давай, балда. И Чонгук открывает забывая про это странное «мы». Юнги и не связывался с ним ни разу и Чон вообще стал сомневаться были ли они друзьями, а что бы кого ещё нелёгкая могла занести к нему он и не мечтал. Чимин проводит Гука в кухню, ибо он довольно медлителен из-за своего положения так сказать. Гук слышит ещё шаги. — Чимин, кто здесь? С кем ты пришёл? — Это я, Чонгук. Прости, что не давал знать о себе раньше. — Юнги-хен, это ты? Хен, почему ты не приходил раньше? Почему не звонил? Почему, хен? — Прости, Гуки, прости. Я не мог. Я чувствовал себя таким виноватым. Да и после того, как ты обвинил во всем Тэ он так мучился, а я… Не мог я, Гук, не мог. Задержись мы тогда и всё могло бы быть иначе… — К черту хен. Я вообще стал сомневаться считал ли ты меня другом. Да и причём тут Тэхен? Ты не виноват и он не виноват, но я не могу позволить себе быть ему обузой. Что я теперь могу? Я не смогу подарить ему счастья… — вдруг Чонгук слышит всхлип. Он думает, действительно думает, пытается вспомнить. Он ведь где-то уже слышал эти всхлипы, ему бы увидеть. Его память связывала все визуально: увидел — запомнил. Увидел… Он понял, понял кого он боялся больше не увидеть. Тэ, кроме них троих в комнате есть ещё и Тэхён. Плачущий Тэхён. Его Тэхён. Гук не плачет, у него просто катится слеза, вторая… Он не плачет, просто осознает что Тэхён перед ним плачет. Нет, это не Чонгук, у него просто из глаз что-то льётся. Он слышит шаги: медленные и тяжёлые, потом руки на плечах, а после он сидит в таких родных чужих объятиях. И он и слова не вымолвит. Теперь хен все знает, теперь это все не имеет смысла: ни их страдания, ни оправдания. — Зачем, идиот ты такой, зачем? — но Чон не отвечает. Ему нечего сказать. — Мне срать, можешь ты видеть или нет, мне срать на деньги, подарки и все дальнейшие твои отмазки. Не делай так больше. И Чонгук ничего не остаётся, он сидит и плачет ведь его чудо, его Тэхён обнимает его и не отпускает. И Гук сдаётся, теперь он не сможет жить без хена. А юнмины уже покинули эту квартирку дабы не мешать голубкам.