Зло всегда находит лазейку

      Корусант был оживлённым местом, хотя увидел я его всего лишь раз, да и то мельком. Юнлингов не выпускали из храма джедаев, заставляя проводить всё время в подготовке к становлению падаванами. Как будто это было главной целью в их жизни. Конечно, на то были свои причины. Любой одарённый, не нашедший себе наставника, в конечном итоге отправлялся на плантации, где и проводил остаток своей жизни, занимаясь физическим трудом, призванным обеспечивать нужды других. Это мало чем отличалось от рабства, как по мне. Запертые в одном месте. Вынужденные выполнять тяжёлую работу без права на собственный выбор. Именно такая судьба ожидала тех, кто по каким-либо причинам не становился падаваном. Республиканцы и джедаи, все как один кричащие о своей любви к ближним, спокойно позволяли рабство из-за того, что ребёнок просто никому не приглянулся. Хотя, называть совершеннолетних разумных детьми всё же немного некорректно. На тот момент, когда их отдавали на эти плантации, они как раз достигали зрелого возраста, когда нормальным существам давали все права. У них же их отбирали. В их жизнях день транспортировки становился вторым и последним разом, когда они могли увидеть Корусант, насладиться его видом вблизи, не любуясь издалека, смотря с балконов храма. Чтобы больше никогда не увидеть его вновь. Забавно.       Говоря о тренировках для становления падаваном. Дети тренировались в строго определённых группах, жили в окружении всё тех же существ, не видя никого другого. Если и удавалось увидеть ребёнка из другой группы, то лишь мельком. До того момента, пока не будет присвоен ранг падавана, не было и малейшего шанса познакомиться с кем-то из них. Но я и не искал встречи, тем более знакомства. Дети представляли для меня меньший интерес. Ничтожный, по сравнению с тем желанием постигать Силу. Она была единственным, что действительно стоило внимания, заставляя меня полностью фокусироваться на занятиях и после них, что не способствовало образованию крепких связей с другими юнлингами. Я всегда оставался в стороне, предпочитая разобрать тот материал, который нам дали до этого, поразмышлять над ним в тишине и одиночестве. Что не прошло мимо глаз наставника. В конце концов, распределение по группам имело своё значения. Оно должно было создать первую настоящую связь с орденом, заставить видеть храм, как дом, а других одарённых — как семью. Я же не был в этом заинтересован. Выбивался из общей массы, так сказать. Именно поэтому сейчас я сидел перед наставником, глядя ему в глаза, пытаясь сфокусироваться лишь на одном, игнорируя десяток прочих. И на всю эту омерзительную картину приходилось смотреть с непосредственным детским интересом, смешанным с капелькой дружелюбия, но притуплённой джедайскими нормами о подавлении собственных эмоций. Что означало, что безразличный взгляд был не вариантом, но и излишне эмоциональным быть не стоило. А такие полутона в эмоциях всегда выглядели убого на моём лице. И всё же, приходилось поддерживать это, стараясь не выглядеть слишком фальшиво.       "Литхе," обратился он ко мне, хотя это не было моим именем.       Моя мать так и не выдала чужакам моего настоящего имени, и, когда я поступил так же, мне дали это имя, к которому я не чувствовал никаких привязанностей. Я даже не считал его кличкой или прозвищем. Оно не было моим, и пусть меня так называли, я не приму его, как хоть немного связанное со мной. Обычно Фирререо представлялись чужакам названием своего вида. Даже это было им, да и мне, ближе, чем данное джедаями имя. Причины для такой скрытности были очень просты. Имя давало власть над индивидом, заставляя его повиноваться воле называющего его. И доверять его тем, кому не доверяешь сам, было огромной ошибкой, на которую пойдёт лишь глупец. Его доверяли только самым близким. Семье. В основном, семье. Изредка его называли ближайшим друзьям, тем, кто был так же дорог, как кровный родственник. И джедаи таковыми не были. Они были не более чем чужаками. Хотя не думаю, что кто-либо из них теперь спросит моё имя. Как бы я не отрицал то, что они дали мне, эти отрицания были исключительно внутренними. Сам же я послушно отзывался, позволяя им поверить, что действительно являюсь неким Литхе. Хотя я знал о наличии в храме совсем маленького представителя нашего вида, которого не только отдали его родители, но и открыли джедаям его имя. Большего я не знал, не испытывая к обречённому созданию никакого интереса. Ему предстояло вырасти здесь, стать одним из них. И потому, он был не меньшим чужаком, чем существо, важно восседающее передо мной. И волновал его именно вопрос моей отрешённости от остальных детей в группе. Это не было чем-то, что порицалось, так как для джедаев было важным уметь отказываться от привязанностей в пользу дела, но связь с орденом считалась нормой, единственной позволенной привязанностью. Довольно любопытно, как джедаям было запрещено иметь семьи, дорожить кем-то, но при этом они должны были быть безраздельно преданны ордену джедаев. Храм должен был быть домом для джедая, а его обитатели – семьёй. И это противоречило их собственным догмам. К счастью или наоборот, им не хватало ума, чтобы произнести оба концепта в одно время, чтобы осознать их противоречие. А я и не спешил подсказывать, находя эту деталь слишком незначительной, чтобы из-за неё привлекать внимание к своей возможности строить логическую цепочку. Дело в том, что дети, выросшие в определённых условия, считают их нормой и не станут задаваться вопросами, просто не замечая подобных моментов. Пусть они и дальше считают меня неразумным ребёнком. Это немного раздражает, но раскрытие правды будет ещё более раздражающим, да и может привести к множеству неприятных последствий.       "Литхе, ты меня слушаешь?" повторило существо, вновь привлекая моё внимание.       "Простите меня, инструктор. Я задумался."       "Как всегда. Ты слишком много витаешь в облаках. А для джедая это непозволительная роскошь: уходить в собственные мысли, когда происходит что-то серьёзное. Ты не на задании, но это не значит, что происходящее неважно. Сосредоточься."       Я послушно кивнул. Несмотря на мои попытки сойти за, как я сам выразился, неразумного ребёнка, я не мог перестать уходить в глубокие размышления. Это было слишком естественно для меня: думать обо всём, стараясь как можно лучше понять ситуацию, понять происходящее. Поток моих мыслей начинался раньше, чем я открывал глаза, и не останавливался до самого момента сна, возможно, продолжаясь и во время последнего. Особенно сильно я уходил в себя после занятий, анализируя каждый кусочек выданной информации. Не сказать, что я ко всему так относился. Я не был одержим изучением всего подряд. Правильнее даже будет сказать, что мало что вызывало интерес в моих глазах. Но когда оно это делало, я был готов проводить часы, стараясь понять каждую малейшую деталь, разбирая всё на составляющие и анализируя их как вместе, так и отдельно. И Сила действительно была мне интересна. Больше, чем всё, с чем я сталкивался до этого. Она была уникальна. И я хотел знать о ней всё, каждую малейшую деталь. Строение данного общества, их ошибки и заблуждения, так же представляли интерес для меня. Вот и не мог я перестать размышлять о том, как противоречиво их желание того, чтобы храм джедаев был семьёй для тех, кому не было позволено иметь никаких привязанностей. И я продолжил бы развивать эту мысль и дальше, если бы не необходимость сосредоточиться на словах так называемого инструктора.       "Твоё стремление к пониманию Силы похвально. Ты действительно желаешь постичь наши учения, понять её саму и её баланс. Но между тем ты отдаляешься от других, забывая, что джедаев делает джедаями не только Силы. Джедай — это защитник мира. И чтобы быть способным на это, ты должен любить мир вокруг тебя, дорожить каждым живым существом. И сидя в стороне, размышляя лишь о Силе, ты не сможешь развить в себе сострадание, столь нужное для этого. Ты не сможешь найти причину защищать галактику и Храм. Даже сейчас твоя связь с Храмом слаба."       "Но разве джедаю не нужно отдалиться от мирского, находя всё необходимое в Силе?" максимально наивным голосом поинтересовался я. Конечно, я не мог сказать прямо о том, насколько его слова противоречили нормам об отсутствии привязанностей, но намекнуть-то можно было. Это ведь всего лишь простой детский вопрос.       "Джедай не должен быть отдалён, он должен не давать мирскому овладеть им, затмить его разум. Иначе это приведёт его на тёмную сторону. Но и полное отдаление приведёт к такому же результату. Желая постичь ещё больше о Силе, ты не заметишь, как окажешься в сетях тёмной стороны, как она поглотит тебя."       "Но…" попытался вставить я, как меня прервали.       "Тёмная сторона опасна, и у неё есть множество путей заставить тебя пасть. Она может предложить тебе неведомое могущество, знания, которые были забыты или никогда не раскрыты. Но в итоге она погубит тебя."       И в итоге всё свелось к тёмной стороне и её опасностях. Только вот привязанность к храму — это тоже чувства, тоже рычаг давления этой самой тёмной стороны. Если сейчас подорвать храм вместе со всеми внутри, разве не воспылают гневом сердца выживших? Разве не возненавидят они того, кто уничтожил их дом, семью и дорогих существ? Часть, может, и сможет. Но не все. Только самое забавное тут не это. А то, насколько неплохо звучат слова инструктора на первый взгляд. Тут не то что ребёнок, взрослый ему поверит. Только вот несёт он чушь, мало как между собой связанную. Да даже его высказывание о джедаях. Именно Сила делает разумного джедаем. Без неё это просто обычное существо, способное творить всякое там добро, но никто и никогда не назовёт это существо джедаем. Потому что он не способен на всякие трюки, лишён невероятной удачи и острой интуиции, ничто не предупреждает его заранее об опасности. Ну и конечно, он не может пользоваться символом принадлежности к джедаям, световым мечом. Пары взмахов для такого существа будет достаточно, чтобы умертвить самого себя. Так разве не Сила делает джедая таковым? Именно она. И никак иначе. И приплетать к этому формирование привязанностей со своими сверстниками, при том что привязанности запрещены, а такие взаимодействия с самого детства могут привести и к развитию не менее запретных романтических отношений, было глупо. Так можно было разобрать каждую его фразу. Например, о любви к каждому живому существу. Если руководствоваться такой логикой, то джедаи не смогут никого защищать, так как они не смогут никого убить, ведь каждая жизнь важна. Они не смогут убить противника до того, как он убьёт их, а вслед за тем и тех, кто нуждался в защите. А если убить его, то это значит не дорожить чьей-то жизнью. И руководствуясь логикой существа, быть не джедаем. Конечно, можно всегда попробовать взять противника в плен. Только вот если их много, это становится невозможным. И джедаи убивают. Без особых зазрений совести. Это случается довольно часто. И раз так, то почему инструктор говорит о чём-то столь далёком от истины? Можно ещё долго так продолжать. Только вот я не вижу в этом смысла. Это слишком утомительно. И заставляет разочаровываться в чужих умственных способностях. Не то чтобы я мог разочароваться ещё сильнее. Но, как говорят, я только подумал, что достиг самого дна, как снизу постучали. Не удивлюсь, если они найдут способ показать себя с ещё более плохой стороны.       "Литхе." вновь позвал инструктор.       "Да?"       "Это хорошо, что ты размышляешь над моими словами. Но ты сможешь сделать это после того, как мы закончим этот разговор."       "Конечно, наставник."       "Ты очень отдалён от остальных. И поэтому, я хочу, чтобы после занятий ты начал проводить больше времени с ними. Я знаю, что ты не будешь доволен моим решением, но не стоит волноваться. Я знаю, что ваше время как юнлингов подходит к концу. Почти все испытания давно остались позади, и мало чему я могу вас теперь научить. Скоро каждый из вас найдёт своего мастера, будет выбран. И каждую драгоценную секунду, что осталась до этого момента, ты должен провести с остальными, укрепляя вашу связь. Джедаи – твоя семья, Литхе. И ты должен понять это."       Тяжёлый вздох сорвался с моих губ. "Как скажете, наставник."       "Это не наказание, Литхе."       Я лишь кивнул, не став тратить лишних слов на очередное согласие. Я и без того был вынужден соглашаться с этим существом слишком много раз. Особенно, когда я не испытывал ни малейшего желания подписываться на нечто подобное. Проводить время с детьми обещало быть утомительным. И трудно сказать, сколько времени это займёт на самом деле. Мне не требовалось часто контактировать с другими обитателями храма, чтобы знать, что я не самый популярный кандидат на становление падаваном. И для того было достаточно причин. Хотя главной, конечно, была моя почти нездоровая одержимость новыми знаниями. Одержимости не были чем-то, что джедаи приветствовали. Это нарушало кодекс. И, судя по всему, куда сильнее, чем формирование связей между ровесниками. Конечно, я был и не худшим кандидатом, как гласили всё те же слухи. И всё же, моё пребывание с детьми может затянуться, к моему неудовольствию. Возможно, для скорейшего окончания данного времяпровождения, мне стоит изобразить более нормального ребёнка, который не проводит всё своё время в архивах, но у этого есть некоторые "но", которые не позволяют мне принять этот план действий. Во-первых, это будет подозрительно. Слишком резкая перемена, чтобы хоть кто-то мог её не заметить. А во-вторых, я сам просто не выдержу. Слишком много интересного мне ещё неизвестно, слишком многое ещё не было изучено. И слишком мало времени находится в моём распоряжении, чтобы упускать хоть толику времени. В-третьих, это вряд ли что-нибудь изменит. Джедаи очень долго приглядываются к своим ученикам. Это занимает не один день, неделю или даже месяц. Это занимает полугодия, может, даже целый год. И если я изменю своё поведение сейчас, если и был кто-то, кто захотел бы взять меня в ученики, он изменит свои планы или же отложит их осуществление. Так что нет смысла становиться кем-то другим. Уже просто поздно. Начинать стоило бы несколько лет назад. Но, когда выбор ещё стоял передо мной, я выбрал знания, а не притворство для ускорения процесса обучения. Уж лучше подождать, слегка испортить себе репутацию в глазах других джедаев, нежели упустить возможность узнать ещё больше о Силе. В конце концов, именно она является причиной моего здесь пребывания, а остальное второстепенно, если не третьестепенно. Хотя тот факт, что мне придётся проводить время с другими существами, которые не столь заинтересованы в данном вопросе, как я, обещало доставить некоторые проблемы. Проблемы, которые мне же и придётся решать. От инструктора я не ожидал никакой помощи в налаживании связей с остальными, так как, судя по его эмоциональному фону, свою задачу он считал выполненной.       Эмоции, скорее даже их источник и причины появления, были другим моим интересом. Я всегда изучал лица, глаза и голос, позу и ритм дыхания, стараясь понять размышления других. Мне нравилось анализировать и понимать, что творилось в чужих головах, хотя мнение, в них заточённое, меня волновало мало. Только вот с этим была одна проблема, заключающаяся в том, что всевозможные морды было очень трудно понимать, идентифицировать эмоции, которые проступали на этих самых мордах. И это мешало. Только вот тратить время ещё и на понимание выражений морд пары тысячи видов я не собирался. Именно поэтому я начал использовать для этого Силу, стараясь уловить тихие колебания, которые вызывала каждая, даже самая мельчайшая эмоция. И нельзя сказать, что это было легко. Слишком тихими они были. Слишком мало времени было в моём распоряжении, чтобы их расшифровать. И всё же я не отказывался от возможности узнать ещё больше, продолжая использовать каждое вынужденное взаимодействие, чтобы понять что-то новое. У меня были определённые успехи в этом деле. Я уже мог разбирать некоторые эмоции. Такие как удовлетворение от хорошо выполненной работы, которое испытывало это многоглазое существо. Оно отличалось от других типов удовольствия, что позволяло мне точно понять, что именно испытывал мой собеседник. Это было не удовольствие от разговора. И, конечно, не удовлетворение достигнутого результата. Нет. Он был доволен собой. У такой эмоции был привкус гордыни. Гордыни, которой джедаи не должны были поддаваться. Но так как это было слишком незначительно, вряд ли оно даже считалось.       "Можешь идти, Литхе." произнесло существо.       Я встал и плавно поклонился, переплетая пальцы рук перед собой. Очередное проявление уважения к инструктору, только сильнее питающее его гордыню. Даже с теми зачатками, что у меня были, я мог чувствовать цветок гордыни, медленно распускающий свои лепестки в его сердце. Ему уже было много лет и много лет ему ещё осталось. Я думаю, он мог бы прожить ещё пару столетий. И за это время это чувство, столь противоречащее кодексу джедаев, успеет проявить себя во всей красе. В конце концов, ему дана власть. Власть над теми, кто слабее его, кто слушает каждое его слово, воспринимая её, как истину в последней инстанции. Он упивался этим, даже если и не замечал. Быть может, другие это замечали и списывали на желание наставить детей на правильный путь, поделиться с ними своей мудростью. Я видел это иначе. И слышал в том, как он произносил имя, данное мне джедаями. Имена имели власть. Истинные имена. И он желал этой власти. Он постоянно называл это имя, стараясь получить ещё больший контроль надо мной. Да и над другими тоже. Он желал уважения, питающего его гордыню. Но не мне его осуждать. В конце концов, я и сам не идеальный джедай или заготовка под джедая. Не то чтобы я стремился таковым стать. Не мне его осуждать, но это значит, что пропущу мимо себя ещё одно противоречие, обитающее в этом храме. Интересно, увижу ли я здесь настоящего джедая, приверженца света, а не пародию на оного? Замерев на месте, я на секунду прикрыл глаза, чувствуя шелест Силы.       "Литхе?" в очередной раз обратился ко мне инструктор, встревоженный моей резкой остановкой на одном месте.       "Приношу свои извинения, наставник." произнёс я, прежде чем покинуть комнату.       Я был благодарен Силе за столь быстрый ответ. Той её части, что называли живой Силой. Той, что рассказывала о возможности в скором будущем. О встрече, которая может показаться мне интересной. Что же, я буду ждать.