Очкуешь?

— Сука. Когда парни предложили Антону поиграть в бутылочку, тот не сильно переживал. Он любил такие игры, даже когда доходила его очередь выполнять действия. Шастун смело выполнял самые необычные желания друзей, без пререканий. Сегодня он был настроен позитивно и, как говорится, ничто не предвещало беды. Да вот Серёже пришла в голову самая необычная идея для желания. — Ну, что, очкуешь? — усмехнулся Серёжа — Вовсе нет! — крикнул Антон — Тогда делай, — сказал Дима. Друзья из них ещё те. Ведь по больному режут. Знают ведь. Антон не был открытым геем в школе, но все уже давно знали. Родители узнали об ориентации сына позже, чем в школе. И всё прошло менее болезненно, чем Антон думал. Отцу было всё равно: он постоянно был в командировках, ему было не до этого. Мама с бабушкой были рады, что сын рассказал им, хоть в глубине души сожалели, что внуков и правнуков они вряд ли увидят. Самому Антону осознание себя далось, как ему казалось, тяжело, хотя все было как у всех представителей сексуальных меньшинств. Сначала поймал себя на мысли, что ему симпатичен парень, долго не признавал, начал пить и тусить с друзьями, после находя себя утром в постели с красивыми девушками. И вроде всё нормально, но мысли об однокласснике не выходили из головы. Потом стало хуже. На месте девушек он представлял того парня. Потом после серии внутренних переживаний и убеждений «я не гей» началось затишье. Парень стал более замкнутым и двое лучших друзей сразу это заметили. Дима с Серёжей затащили парня к Диме на квартиру и устроили допрос, после которого Антон в истерике наконец-то признался больше себе, чем друзьям, что он гей. На удивление друзья не послали его, а выслушали и стали основной поддержкой для Антона. Антон в этот момент осознал, насколько у него крутые друзья. А теперь эти крутые друзья просят его открыть одну его слабость, о которой знают с некоторых пор. Слабостей у Антона было две: украшения и голубоглазый одноклассник. И если первой он не стеснялся, то вторую он пытался скрыть даже от друзей. Арсений Попов — отличник, староста класса, гордость школы. О его ориентации тоже ходили слухи, но он продолжал парить над всем этим, делая вид, что не замечает всего. И парил он над всей ситуацией слишком элегантно. Слишком манерно, чтобы слухи прекратились. Сначала Антона откровенно бесило поведение парня. Но потом Шастун начал замечать, что стал слишком часто смотреть на голубоглазого, и тогда у него зародились сомнения о своей ориентации. Сейчас, он смело мог признаться себе и друзьям, что влюблён в него по уши. Но старался этого не проявлять, не смотреть все уроки только на Арсения. Хотя у него хреново получалось. Когда он смотрел в эти голубые глаза, идеальное лицо и на эти в меру пухлые губы, Антон просто замирал. Ему хотелось целовать эти губы, кусать их, слышать, как Арсений тихо стонет его имя в поцелуе. Но ему оставалось только надеяться на чудо. И сегодня оно появилось в ухмыляющемся лице Серёжи, который ко всем переживаниям парня подливал масла. — Матвиенко, ты просил конспекты по биологии, вот, — внезапно подошел Арсений к своему другу. — Привет, Арс, спасибо, — сказал Матвиенко. — Привет, Арс, — поздоровался Поз. Антон же не спешил проявить элементарную вежливость, так как его взгляд был прикован к лицу брюнета. — Привет, Шаст, — из вежливости сказал Арсений, хотя может и не только из вежливости. Этот голос. С легким хрипением, но всё же нежный, он вывел Антона из тумана. — Привет, Арсений, — грубо произнес на выдохе Шаст. Положа руку на сердце, Арсений мог сказать, что считает Антона мудаком. Причем таких поискать надо. Учится на двойки, хамит, курит, пьёт, зато чувство юмора у него было хорошим. И, может быть, это и зацепило Арсения. По крайней мере, сначала он так думал. Но он начал замечать, что и поведение Шастуна тоже цепляло. Тогда Арсений понял, что попал. Влюбился в плохого парня. Ну, а что, девочкам же нравятся плохие парни, а почему, собственно, Арсению они не понравятся? Учитывая, что он был достаточно стереотипным геем. Но иногда Антон просто выводил из себя. Нёс такую ахинею на уроках, что сначала Арсению хотелось провалиться сквозь землю, с мыслью «И в этого долбоеба я влюблен?», но постепенно Попов начал считать это милым. Сегодня, когда надо было отнести конспекты Сергею, Попов хотел поговорить с Шастом, но грубое «привет» Антона отбило всё желание. И вот Попов уже собрался уходить от компании, как вдруг услышал голос Позова: «Смелее», и хихиканье Серёжи. В тот же момент его схватили за руку. Арс повернулся, и хотел что-то сказать, но его заткнули губы Антона. Поцелуй не был жарким и долгим. Он был неуклюжим и быстрым, чтобы учителя не увидели. Мнение одноклассников их интересовало меньше всего. Они долго смотрели друг на друга, не отрываясь. Парни не заметили, как Серёжа и Дима ушли, чтобы не мешать паре. Первым тишину нарушил Арсений. — И… Ч-что это было? — щеки парня налились румянцем, и у Антона от этого перехватило дыхание. — Поцелуй… — скромно шепнул Антон. Арсений впервые увидел главного плохиша школы таким. — Это поцелуй? — саркастично заметил Арсений, и Антон неожиданно для себя оказался в кабинке мужского туалета, прижатый к стене. В одну минуту его губы накрыли другие, такие знакомые Антону. Нежные, сладкие, податливые. Губы Арсения. Поцелуй был долгим и глубоким. Сначала лидировал Арсений, но Антон быстро взял всё в свои руки, и Арсению оставалось лишь терпеть боль на рёбрах, которые сжимал светловолосый, жадно впиваясь в губы Арса. Голубоглазый застонал в поцелуй, и Шастун мысленно обрадовался своей победе, углубив поцелуй. Попов извивался от недостатка воздуха в лёгких, и, наконец, они отстранились. Ещё пару секунд они смотрели друг другу в глаза. — Блять… — Ты материшься? — с усмешкой сказал Антон. — Мы на урок опоздали. — И что? — Антон наклонился к уху Арсения. — Может, прогуляем? — Нет уж, оболтус! Будем тебя исправлять! — сказал Арсений, привстал на носочки и поцеловал зеленоглазого в щеку. Антон потянулся за большим, но Арсений лишь со смехом выбежал из кабинки.