глава 5 Не важно
3 февраля 2019 г. в 18:25
Гермионе казалось, что она бежит уже несколько километров. Асфальт больно бил по ногам, острые камни впивались в ступни, когда она отталкивалась. Воздух прорезал её щёку, а в ушах звучала мелодия из свиста ветра и ударов новых кед по дороге.
Она пробегала богатые районы, районы, в которых стояли роскошные особняки. Пробегала беднейшие районы, районы, в которых вместо стёкол в окнах был пенопласт и ткань. Пробегала гнилые поля, с увядающими цветами, и роскошные леса, из которых доносились прекрасные песни птиц.
Наконец девушка увидела свой дом и попыталась остановиться, но ноги понесли её дальше, пропрыгав ещё пару шагов, она почувствовала угол ступень на своей ноге, и не в силах устоять рухнула на землю, та миллисекунда полёта показалось ей часом. Гермиона почувствовала запах крови и жгучую боль.
Она опёрлась стёртыми в кровь руками о бетонный порог, и с трудом встала на ноги пошатываясь. Она достала палочку, и навела её на замочную скважину, вялым голосом сказав: «Алохомора».
Скрип, щелчки и дверь распахнулась.
Всё, что она увидела, это Шерлок лежавший на полу и стучавший обеими ногами по стене.
«Слава Богу» подумала Гермиона и трясущимися руками начала снимать с себя куртку, и также медленно попыталась повесить её на вешалку, но из-за дрожи в руках, никак не могла попасть, наконец ей это удалось и она без сил рухнула в кресло, забыв о кедах.
— Читать оказывается вредно, — сказал мальчик, не прекращая своего поистине увлекательного занятия.
— Ты наверное прав, — ответила Гермиона уставшим голосом. Она попыталась снять обувь, но пальцы не слушались её. И она просто наступила одной ногой на пятку другой и потянула её вверх, сработало. Также она избавилась от другой части обуви. И она отпихнула их к двери.
Они молчали в течении получаса. Тишина давила как огромный камень. Нарушила эту идиллию Гермиона.
— Сколько ты говоришь тебе лет? — спросила она. Раньше девушка не думала об этом. Ведь если ему нет хотя бы шестнадцати, (а желательно восемнадцати), она будет вынуждена встретиться с родителями. А ему на вид около четырнадцати.
— Мне девятнадцать. — глаза Гермионы расширились, а нижняя челюсть потянулась к полу.
— Девятнадцать? — спросила Гермиона.
— Да, девятнадцать.
— Покажи паспорт.
Мальчик пошарил в кармане брюк, и достал оттуда красную книжечку, Гермиона встала, и пошатываясь подошла к мальчику. Он протянул ей паспорт.
И правда девятнадцать.
— Хорошо, мне восемнадцать, и нам предстоит жить вместе ближайшие три месяца.
— Всё лучше чем институт.
— Наивный.
— Неужели здесь так плохо.
— На войне плохо.
— Ты была на войне?
— Да, была.
— В Сирии?
— Нет, и это не важно.
— Когда-нибудь я узнаю.
— Когда-нибудь я сама расскажу.
Она замолчала, и Гермиона молча посмотрела в окно.
Небо было затянуто тучами которые путешествовали по небу, натыкаясь друг на друга, появляясь и исчезая. Их жизнь легка и беззаботна. Гермиона всегда мечтала стать тучкой.
Лёгкой и беззаботной тучкой.