Часть 1
4 ноября 2018 г., 15:05
— Если я ничего не вижу, это не значит, что я не чувствую, как ты сверлишь меня взглядом, — бросил Никлас как бы между делом. — Прекрати.
Йон пожал плечами и беззвучно хмыкнул, зная, что Никлас не заметит ни одного, ни другого.
— Ладно, — сказал он вслух, не думая отпираться. Зачем, если тот и правда чувствовал. — Как ты?
— Буду просто отлично, как только мы раздобудем воду.
— Я ведь серьезно, — пожурил Йон, и Никлас вздохнул, неопределенно махнув рукой:
— Нормально, если не считать этого.
— Ладно. Отдохни, Ник. Давай я помогу тебе.
Йон подался вперед и подхватил Никласа под руку, помог подняться.
— Я и сам могу встать.
— Конечно, — кивнул Йон и подвел того к кровати. — Разденешься тоже сам?
Никлас скривился в скептической гримасе, его незрячие глаза замерли, уставившись в одну точку, словно в окружающей его недвижимой темноте он мог разглядеть хоть что-то. Было странно смотреть в его лицо, искать его взгляд, обычно живой и ироничный, и не находить. Йон положил ему руки на плечи, осторожно провел ладонями вниз и принялся расстегивать мелкие тугие крючки магической робы. От ключиц — к талии. Развязал пояс. Никлас тяжело вздохнул и повернулся спиной, позволяя стащить с себя одежду. Он остался только в тонкой безрукавной рубахе и штанах.
Йон смотрел на его плечи, на крепкие руки. Если бы не одежда и вездесущий посох, в Никласе ни за что нельзя было бы угадать мага, хотя и робу, и посох можно было оправдать чем-нибудь другим. Никлас не походил на мага: он был широкоплечим, хорошо сложенным бойцом, который мог составить хорошую пару в тренировочном бою. Йон никогда не беспокоился, принимая бой плечом к плечу с ним.
Йон положил ладони ему на лопатки, спросил:
— Снимешь?
— Нет, — ответил Никлас и передернул плечами, сбрасывая чужие руки. — Так посплю.
— Уверен?
— Уверен.
Йон хмыкнул и шагнул в сторону, позволяя Никласу самому устроиться на постели. Сам он сел на свою койку и принялся наблюдать.
С Никласом не стоило шутить — за нехорошие шутки тот мог и подзатыльником наградить, а то и чем похуже. И его не стоило недооценивать. Йон не собирался делать ничего из этого, но также он не мог не задумываться, что сейчас самый удобный момент поговорить по душам — в первую очередь потому, что ему за его неуместную откровенность ничего не будет.
Йон подумал, что было бы хорошо сейчас лечь рядом с Никласом и обнять его и иметь полное право сказать что-то вроде «Заткнись и спи, моя радость». Вот только тогда его точно скинут с кровати и пнут напоследок — никакая слепота не поможет...
Йон вздохнул и завалился на спину.
— Сам-то хоть разденься, — раздалось ворчание со стороны.
— О, вот и слух обострился, — лениво отозвался Йон.
— У тебя кровать скрипит, — ответил Никлас, поворачиваясь лицом в сторону Йона. Йон кинул быстрый взгляд на него, глаз Никлас не открывал. — И она скрипнула только один раз, когда ты сел.
— Ладно, — Йон потянулся и с неохотой поднялся на ноги. Стянул с себя одежки и, кинув их на табурет, сел обратно. — Доволен?
— Да.
— Зануда.
— Точно, — Никлас хмыкнул.
— Я оставлю тебя завтра в номере, — буркнул Йон. — Все равно от тебя никакого прока.
— От меня даже в таком состоянии больше пользы, чем от тебя.
— Точно, — передразнил Йон. — Посмотрим, как ты завтра найдешь выход из гостиницы.
Они еще по привычке попрепирались немного, а потом Никлас категорично заявил:
— Все, спи. Я устал от твоей болтовни.
Йон цыкнул, но замолчал. Выждал какое-то время, пока дыхание Никласа не выровнялось, и повернулся. Хотелось сесть у его кровати и понаблюдать за спокойным лицом. Проснись он случайно, все равно бы не увидел Йона — может, чуть погодя почувствовал бы своим колдовским или охотничьим нутром, но Йон придумал бы, как отбрехаться. Никлас бы все равно не увидел выражения его лица, а это самое главное.
Завтра его можно будет припереть к стенке, схватить за руки и поцеловать. Незрячий и обездвиженный, он будет безопасен. Йон хохотнул про себя. Ну да, ну да, мечты и фантазии.
Подложив согнутую в локте руку под голову, Йон вглядывался, как тусклый свет луны выбеляет одну щеку Никласа и несколько упавших на лоб прядей.
Смотреть можно было бесконечно. Но, кажется, через час Йон все-таки уснул.
Наутро Никлас был мрачнее и молчаливее обычного. Без возражений позволил себя одеть, но сразу по пробуждении заявил, что оставаться в гостинице не намерен. Перенимая его хмурое расположение духа, Йон не стал спорить, только пожал плечами и взял его под руку. Шли они теперь шаг в шаг, и Йон мог чувствовать уверенное тепло человеческого тела рядом и — иногда — озябшие кончики чужих пальцев.
— Ну и каково это? — спросил Йон, когда они неторопливо бродили между торговых рядов.
— Я много слышу и чувствую много запахов, — прямо ответил Никлас. — Но... Это совсем не помогает. С непривычки. Все звуки — как какофония, все запахи — как смрад; не разобраться, что откуда звучит, все громкое и грохочет одновременно, запахи смешиваются и получается что-то отвратительное.
Заговорившись, Никлас лишь на мгновение потерял бдительность и едва не налетел на прохожего. Йон крепко придержал его за талию, аккуратно отводя в сторону. Крамольные мысли, что Йона, в общем, все пока устраивало, пришлось запихать подальше и поглубже.
— Найдем мы эту святую воду, — поморщился Йон.
— Очищающую, — поправил Никлас, и Йон скривился еще сильнее.
— Да, именно.
За разговорами добрели до палатки с зельями. Йон остановился, и Никлас замер рядом с ним.
— Кажется, пришли, — хмыкнул Йон. — Пойдем, спросим.
Болтливая старушка заявила, что у нее есть все, существующие в мире настойки, что она обладает целительским даром и может указать дорогу, если путникам оно надобно.
— А свя... — Йон ойкнул, когда Никлас ткнул его под ребра, и тут же исправился: — Очищающая вода у вас есть?
— Об чем разговор! — обрадовалась старушка и заломила такую цену, что Йону было проще подписаться всю жизнь водить Никласа за руку. Заметив замешательство Йона, старая карга еще и добавила: — На весь город одна. Больше нигде нет.
Заскрежетав зубами, Йон отсыпал ей золота, и со злостью отобрал бутылек.
— Ты лишаешься своей доли монет до конца следующего месяца! — прошипел он Никласу, когда они отошли от злосчастной палатки. — Ты слышал вообще? Да где это видно, чтобы какая-то водица стоила дороже гостиничной комнаты!
Никлас молчал, и Йон вскоре успокоился. Бутылочку с водой он предусмотрительно закутал в тряпицу и положил в поясную сумку еще у палатки. До гостиницы они добрались уже почти в благостном состоянии, и Йон даже не задался вопросом, чего это Никлас не стребовал свое лекарство на месте; наверняка, потому, что разбушевавшийся Йон не дал ему и шанса, решил он в конце концов.
Уже в комнате Никлас вскинул голову и требовательно протянул руку.
— Сейчас, погоди, — со вздохом сказал Йон, вытаскивая склянку. — Открою сначала.
Никлас недовольно дернул углом рта, но промолчал, и пару мгновений спустя Йон впихнул ему открытый бутылек прямо в руки.
— Держи крепко, — предупредил он, и Никлас серьезно кивнул.
Йон завороженно смотрел, с какой осторожностью Никлас обращается со склянкой, и думал, что вот — минуту спустя слепота сгинет, и перед ним вновь окажется ироничный неприступный напарник, за которым нельзя будет просто так подглядывать ночью, и которого не поцелуешь просто так, без серьезных травматических последствий. От этой мысли сдавило горло, а по языку растекся кисловатый привкус — несбывшихся надежд, не иначе.
Тяжело отставив пустую склянку на табурет, Никлас тряхнул головой. Темные пряди хлестнули его по щекам, он зажмурился.
— Ну, как? — осторожно спросил Йон. Никлас поднял руку и медленно выдохнул.
— Действует, — ответил он коротко и хрипло.
Йон сглотнул, вдруг ощутив нервозность и волнение. Никлас облизнул губы и открыл глаза. Зрачки его сжались.
Йон улыбнулся ему, а потом, не медля, сделал шаг вперед. И поцеловал.