***
В это время года должного угнетающего впечатления кладбище не производило. Всё было белым, старые деревья тихонько поскрипывали на холодном ветру. Друзьям пришлось немного побродить среди могил, чтобы найти нужную надгробную плиту. Никаких эмоций на лице у Шу не отображалось. Он уселся в снег напротив могилы и какое-то время молчал. Хотелось бы Вальту знать, про что именно он думал. – Я всё-таки не считаю, что это простое совпадение. Все люди на тонком плане связаны. А родственники – особенно. Мне кажется, она отдала остаток своих жизненных сил, чтобы ты смог... Эм, – сложно было подбирать такие необходимые сейчас слова. – Можно подумать, мне было это нужно. – Неужели ты всё ещё обижаешься на неё? – А как иначе, Вальт? – Но Шу, люди не выбираю, сходить им с ума или нет! – Нет, не выбирают. Но она могла бы помнить, что у неё остался сын. Которому тоже было страшно. Я же тогда был совсем ребенком! – Просто она не смогла справиться с потерей любимого человека. Может, у меня бы тоже не вышло, – Вальт отвернулся и начал рассматривать темное небо. Тучь почти не осталось, кое-где можно было разглядеть звезды. К сожалению, потерю любимого человека он мог представить себе слишком хорошо. – Могу расценивать это только как слабость, – упрямо протянул Шу, – она была мне нужна. Очень. Но сбежать от реальности для нее оказалось проще... Звезды сегодня были блеклыми. Холодными, как и всё вокруг. Вальт уже давно их не видел, всё тучи да тучи. Да и за ежедневными заботами смотреть на небо времени почти не оставалось. – Тебе нужно её простить. Нельзя обижаться на умерших. Шу не ответил. Он закрыл глаза и замер. В окружающий ландшафт он вписывался просто отлично. Волосы чуть ли не белее снега, доспехи по цвету как старые деревья вокруг них. – Ну что, пойдём? Я уже успел замерзнуть, – он медленно поднялся. – Так ты все же чувствуешь холод... Шу улыбнулся ему. Они продолжили молча идти. В это время на улицах больше никого не было. Да и окна светились далеко не все. Наверное, оно и к лучшему. Тишина была завораживающей, почти волшебной. – Знаешь, что меня удивило? По всей Японии не принято хоронить, как это происходит у нас. – А что же делают с умершими? – Точно также кремируют, но прах земле не предают. Некоторые развеивают его над водой или в поле, а некоторые помещают в специальные урны и хранят у себя дома. – Прямо дома? – Ага. Представляешь, приводишь ты девушку к себе домой, ставишь перед двумя урнами, знакомься, это мои родители... – Это не смешно. – Да ладно тебе. – И с многими девушками ты за это время познакомился? – Честно, не до того было, – Шу рассмеялся. А Вальта такой уклончивый ответ совсем не устраивал. – Вальт, скажи... Что с тобой сегодня? – Про что ты? – Ты единственный при встрече меня не обнял. – А, это... Да я просто из-под стола пытался вылезти, – черт, почему это так по-дурацки звучит? – Ну да, конечно. Вальт, в чем дело? Вальт почувствовал, как по щеке сбегает первая слезинка. Шу был одним из немногих людей, при которых он мог позволить себе заплакать. И ещё он был одним из немногих, которым и делать особо ничего не надо было, чтобы заставить его разрыдаться. И в то же время никто не мог сделать его настолько счастливым, как это удавалось Шу. – Эй, ну ты чего? – Шу крепко его обнял. Как же он вырос за эти полгода. Выше Вальта теперь почти на голову, а ещё в плечах стал гораздо шире. Вальт уткнулся носом ему куда-то в ключицу. – Шу-у, скажи... Я всё ещё тебе нужен? – Ну вот что за глупости? Ты же не вещь, чтоб избавляться от тебя по ненадобности. – Шу-у-у... – Ты мне очень нужен. Больше всех на свете. – Правда? – Ещё как. – Обещаю, если ты ещё когда-нибудь куда-то уйдешь, а меня бросишь... Я тебя догоню, и уж тогда ты точно больше никуда не денешься. Ты вообще тогда ходить не сможешь. – Как кровожадно звучит, – Шу улыбался. Так здорово это делать умел только он. – Вальтриек полностью со мной солидарен в этом вопросе. – Я уже боюсь, – смотря на его счастливое лицо, Вальт тоже чувствовал себя лучше, – давай двигаться к дому, нас наверняка заждались. А я по пути тебе кое-что расскажу. – Ты же останешься ночевать у нас, правда? – Думаю, нет. Вам и так нужно будет где-то разместить Ксандера и Рувей. А мой семейный особняк и без того уже давно пустует. – Терпеть тебя не могу. – А вот и нет. Ты меня люби-ишь, – в глазах у Шу читалось что-то похожее на торжество. Вальт отпрянул и пошел быстрым шагом вперед. Любит ли он Шу? Очень. Но звучало это как-то... Странно? Непривычно? Шу догнал его и взял за руку. – Не дуйся. Так вот, в последнее время я часто думаю про одну штуку. Возможно, не сейчас, а когда всё это закончится, и жить станет поспокойнее, я мог бы стать твоим наставником. Обучать тебя. С моим опытом, силой Вальтриека и твоим потенциалом ты смог бы стать лучшим блейдером в мире. – Это было бы самое прекрасное, что когда-либо могло со мной произойти...***
Когда они пришли домой, перед Вальтом и Шу предстала следующая картина: Ксандер дремал, склонив голову на плечо Рувей, девушка о чем-то негромко переговаривалась с мамой Вальта и Вакией, а Перец, похоже, решил позаботиться, чтобы на столе уж точно ничего съедобного не осталось. На Рувей было новое кимоно. Наверное, раньше оно принадлежало Чихару, но точно Вальт сказать не смог бы. Токо и Ника увлеченно заплетали длинные волосы Вакии в две косички. – Вы почему так долго? – Мы просто... Это... – Снега очень много нападало, сугробы везде большие, – первым сориентировался Шу. Как хорошо, что маму устроило это объяснение. – Вальт, тебе сегодня придется тесниться с Токо и Никой, в твоей комнате разместим Рувей и Ксандера. – Без проблем! – Вы будете спать вместе? – глаза у Перца удивленно округлились. – Нет, я спихну Ксандера на пол. – Серьезно?! – Да ясно, что нет! Он у нас самый побитый, нельзя его на пол! – очевидно, эта тема Рувей не сильно нравилась. Ксандер обижено засопел. – Ладно, рад за вас... Вакия издал странный звук, напоминающий завывание. – Так, нам с Перцем точно пора домой. Пока он не успел ещё больше интеллектом сверкнуть. – Эй! – Шу, ты с нами? – Пожалуй. Вальт, увидимся завтра? – Обязательно! И тогда в дверь снова постучали. Все переглянулись – никто никого больше не ждал. – В такое время свои все дома сидят, – пробормотала мама. Открывать пошел Ксандер. А тогда события начали развиваться слишком быстро для того, чтобы Вальт мог хоть что-то нормально понять. Дверь открылась. Ксандер сделал странный жест, словно пытаясь заслонить всех находящихся в комнате от того, кто стоял за дверью. Человек с клинком за спиной и весь в черном перешагнул через порог. Вальт не успел увидеть, что именно он предпринял, но Ксандер упал, как подкошенный, на колени, не способный пошевелить даже пальцем. Через долю секунды на незнакомца были направлены катана Шу и нагината Рувей. Он остановился, подняв руки в примирительном жесте. Все остальные тоже замерли. Токо чихнул, а Ника всхлипнула. – Я, – начал говорить незнакомец. – Вы что, не видите, кто он? – просипел Ксандер. – К сожалению, вижу, – прорычал Шу. Человек снял с головы капюшон. Это оказался достаточно молодой парень с карими глазами и торчащими во все стороны светлыми волосами. – Объясните, что тут происходит, – взмолился Вальт. – Это Призрак, – Ксандер отчаянно пытался встать, но конечности его не слушались. – Да вроде человек, – Вакия тоже достал свой меч. – Меня зовут Фри, – уверенности на лице у парня знатно поубавилось. Ксандер и Рувей переглянулись, девушка выглядела шокированной. – Знакомьтесь, – кинул Шу через плечо, – самый востребованный наемный убийца на всю страну. Возможно, не только на нашу. Не без помощи Перца Ксандеру наконец удалось подняться. – Вы всё не так поняли! – запротестовал Фри. – Я пришёл всего лишь за информацией. Ну и, разумеется, поделюсь ею взамен. – И что же ты можешь нам предложить? – Я могу рассказать вам про Александра Гилтена, – он тяжело вздохнул, когда никакой реакции на это заявление не последовало. – Должно быть, вам этот человек больше известен как Теодор Гласс? Из рук у Чихару Аой выпала кружка, осколки разлетелись по всей комнате. Вальт обвел присутствующих взглядом, но друзья выглядели столь же растерянными, как и он сам. Рассчитывать оставалось только на Вальтриека. «Дружище, он говорит правду?» «Определенно».