***
Увы, на следующее утро Роуз с Финном серьезно заболели. Их лихорадило и рвало. К счастью, мистер Соло помог мне вызвать вертолет, который оперативно доставил ребят в больницу. А я сама уже не знала, хотелось ли мне действительно отказаться от маршрута на полпути. Но мистер Соло заверил меня, что я вполне способна справиться собственными силами. Я продолжила путь одна, неукоснительно следуя ориентирам. В самом деле, какая тут может быть опасность? Но уже в дороге я осознала, что где-то потеряла таблетки, пока была занята спасением друзей. Если честно, я пришла в ужас, однако здраво рассудила, что уж в этой глуши никто не почует мой запах. Я пошла дальше. Я должна была это сделать — ради Финна с Роуз и ради себя. Ведь мы так мечтали об этом перед выпускным, мы с Роуз в свои восемнадцать так предвкушали этот поход. Ну и что, что я одна, я справлюсь! …но иногда накатывало какое-то странное чувство… будто что-то преследует меня. В минуты страха мне казалось, что оно подбирается все ближе, вместе с тем как все настырней усугублялся запах течки. Но все альфы вымерли. Кто это мог быть? Я чуть не споткнулась и, понуро оглядевшись, побрела к следующей стоянке. У меня заканчивались продукты и вода, и я не знала, где пополнить запасы. Я даже не умела разводить костер, и пришлось терять время, листая походный справочник. Что ж, на поверку вкус сырых кореньев напоминал горькую грязь. В одном с буклетом было не поспорить — Йеллоустоун прекрасен. Но сейчас мне казалось, что его красота убьет меня.***
«Маленькие омеги потерялись в лесу, а голодные альфы искали, кого бы трахнуть…» Я содрогнулась, нечаянно вспомнив страшилку, пока готовила еду утром. Что за глупости, альфы исчезли, а если кто и выжил, то прячется в каких-нибудь ебенях, далеко-далеко от меня. И уж точно его не наймут на работу в Йеллоустоуне. Я продолжала поход, не встречая никого по пути, и теперь пробиралась через тихий и жутковатый лес. Мне отчаянно хотелось вернуться к туристическим станциям, узнать, как там Финн и Роуз, убедиться, что с ними все в порядке, но на спину давил тяжеленный рюкзак, и я могла только обреченно подвывать. Я устала, и у меня начиналась течка. Я не хочу! Не хочу, чтобы меня учуял медведь! Говорили, что медведи убивают беспечных омег в течке. Меня шатало из стороны в сторону, но я упорно шагала по тропе, борясь с жестокой биологией. Я не умру. Сгущались сумерки. Я прислонилась к дереву и осела на землю. — Нужна помощь, малышка? Я подняла голову и увидела мистера Соло — в двух шагах от меня, смутные очертания фигуры. Он наклонил голову набок. Я кивнула — он улыбнулся. До чего серьезный, в своей камуфляжной одежде. Но больше я не могла… Мне была необходима помощь. Он взвалил на плечи мой рюкзак, а следом сгреб меня в охапку. — Я донесу тебя. Отдохни.***
Когда я проснулась, то лежала в полумраке, на мягкой постели, а не на холодной земле. Зевнув, я сладко потянулась. Как хорошо… Скоро я увижу Финна и Роуз, расскажу им, что я справилась и что они тоже справились. И вообще, пора думать о колледже. Но почти сразу я мучительно застонала: стоило двинуться, как течка дала о себе знать — будто кирпич, упавший на голову. Да чтоб тебя! Срочно найти таблетки! — Проснулась, малышка? В ноздри ударил запах чего-то острого, он подавлял, притупляя рассудок, пока инстинкты не заорали слаженным хором: рядом альфа-самец, и он хочет меня! Сглотнув, я уставилась на то, как от низкого дверного проема ко мне направляется рейнджер, на ходу расстегивая рубашку. Что… Я никогда не встречала настоящего альфу! Я съежилась. — Сэр, я болею. — Не волнуйся: у меня есть для тебя лекарство, — он повел плечами, и рубашка слетела на пол. — Зови меня Бен. Он приближался вальяжной походкой, улыбаясь с той уверенностью, которой не водилось у омег. И впервые в жизни я осознала, что есть то, что мне не по силам. Я заскулила, пытаясь завернуться в простыню. — С-сэр, — пролепетала я. Бен опустил жалюзи, приглушив шум дождя. — Ш-ш-ш. Есть ли более приятное местечко, чтобы хорошенько спариться? Я заскулила. Я не хотела с ним трахаться! Но тело решительно не соглашалось со мной… Бен забрался в кровать и навис надо мной. Мои бедра очутились в воздухе, он опустил голову к моей промежности, жадно облизывая и посасывая чувствительные складки. Его язык проник глубже, и я, заслышав довольное рычание, тут же заверещала и попыталась вырваться. Из меня нещадно текло, буквально как из ведра, и он лакал мою влагу с противными пошлыми звуками. Я понятия не имела, сколько этому альфе, но он был заметно старше меня. Я пиналась, старалась сжать колени, но все было бесполезно, и вскоре ритмичные толчки его умелого языка заставили меня сдавленно завизжать в подушки, оглашая криком маленькую хижину. Еще! Я хочу еще! Он должен принадлежать мне! Бен глухо застонал. — Сладкая девочка. Ты останешься здесь, маленькая омежка. Теперь ты вся моя. Что-то горячее надавило на влагалище. Я заорала, забилась, отчаянно сопротивляясь вторжению, в попытке не опуститься до превращения в безвольную жертву инстинктов, но альфа зарычал, прикусив мне кожу у основания шеи. Мое тело расслабилось, словно все шло так, как должно. Бен придавил меня, сжимая мои руки, и рывками покорял мою девственную плоть. О-о, боже! О-о-о!!! — Пожалуйста! — со слезами взмолилась я. — Остановись! — Тише-тише… — хрипел Бен, вбиваясь в меня в нарастающем темпе. — Сладкая маленькая омежка… Ты создана для моего члена. — Нет! — из последних сил рванулась я. — Я тебя даже не знаю! — Тебе и не нужно, — выдохнул он мне в волосы. — Как же долго твой запах сводил меня с ума… До чего сладкая маленькая пизденка… Пришлось убрать твоих друзей с дороги, чтобы теперь мы могли славно потрахаться, моя восхитительная омега. Твой аромат отдает силой… Но ты научишься мне подчиняться. В окно стучал дождь. Я билась и стенала, но Бен не останавливался, безудержно выебывая мое беспомощное тело. Он всхрапнул в подушку, точно жеребец, и на меня навалился весь груз реальности — я поняла, как же сильно болит влагалище. И закричала, задергалась в последнем отчаянном усилии. Бен присосался к моему горлу. — Моя… Вся моя… Получай, сучка… Но, о ужас, мою внутреннюю сущность это более чем устраивало, и вскоре я кончила на разрывавшем меня огромном члене. Зубы Бена впились мне в шею, и я ощутила ту самую неотвратимую связь, соединявшую души, и почувствовала, как внутри разливается что-то горячее. Бен хрипел и кончал, пробуждая жизнь в моей утробе, накачивая меня семенем. Закатив глаза, я облизала губы. О-о-о, господи… О-о-о… Бен тяжело дышал, изливаясь в меня, и я ощущала, как внизу меня распирает разбухающим узлом. Потом он улегся на бок, сыто поглаживая мое бедро. — Блядь, — его губы пощекотали мою чувствительную шею. — Все-таки я люблю гребаную природу.