Familiar taste of poison

Drink the wine, My darling you said Take your time, And consume all of it Ох, эти твои слова, столь горькие, столь едкие. Сколько же слетело их с твоих губ, а, Денис? Сколько же еще слетит? В таком сильном порыве гнева и ярости, когда вместо яда должно быть утешение, но… все идет не так. Проблема в том, что Денис ненавидит суицид. Не может терпеть селфхарм. Потому что больно не одному. Больно сразу двоим. Больно от того, что ты видишь, знаешь, чувствуешь, что родной тебе человек страдает, а от тоски и разочарования в себе вены вскрывает да на крышу ходит. А еще Денису больно, ведь он знает, что Марио уже не спасти. Поздно, все очень поздно. Приговор можно только отсрочить, и Черышев не знает, на сколько, но где-то в глубине себя осознает, что каждое оскорбление, каждое слово лишь приближает этот момент. И Денис так хочет и не хочет одновременно быть рядом, ведь Марио уже не спасти. Все началось слишком, слишком незаметно. В их ярких, радужных отношениях что-то пошло под откос, система дала сбой. И вот уже регулярные ссоры без причины, и вот уже крики и ругань. И вот уже первые неосторожные слова, первые бокалы яда. Хотя, причина то была, и была она одна простая, но такая болезненная: депрессия Марио вернулась, он не поверил, что жизнь могла быть такой радостной и доброй, подумал, что все не может быть таким прекрасным, и дал шанс той темноте, что была раньше, снова занять его сердце. Сначала Фернандес плакал, отчаянно и горько, скрывая все от любимого, и это была первая трещина. А потом все пошло по накатанной. Марио не хотел причинять боль своему парню, и решил это сделать радикальным методом: просто расстаться сразу, чтоб про Фернандеса все забыли, чтоб о нем никто не волновался, чтоб можно было тихо-спокойно умереть. Let the roses, Only to drain my inspiration The promises, Was born before they left your lips Денис любил алые розы, очень любил. До того момента, пока не нашел окровавленное лезвие в ванной, которое, видимо, его любимый не успел спрятать. И это испугало, не только само лезвие, а осознание, что это явно не первый раз, но определенно, близкий к последнему. Поэтому Денис, не раздумывая, идет в их спальню, пока еще их, где расположился Марио, что-то читая. Им предстоит серьезный разговор. — Марио, солнце, покажи руки. — последние слова сталью сошли с губ. И этот тон ужаснул Фернандеса, ведь редко когда его любимый Денис позволял себе такое. А еще Марио было что скрывать. А Денис не любил, когда от него что-либо прятали. — Дени, давай потом? Я так спать хочу, пойдем? — а вот и начало разлада, ссоры, да еще и под ночь. — Покажи руки, Марио, — и ноль реакции. И поэтому Денису не остается ничего, кроме как подойти и нагло поднять рукава толстовки, обнажая свежие порезы. Свежие, еще кровящие, нанесенные на старые, уже чуть-чуть зажившие. Страшное зрелище. — Что это такое, Марио? — А тебе-то какое дело? — теперь и Марио меняет тон, провоцирует на ссору, медленно, но верно добиваясь своей цели. — О да, ты прав, абсолютно никакого, конечно, не мое это дело, когда мой парень вскрывается! Продолжай в том же духе, Марио, молодец. Продолжай, давай, будь еще эгоистичней — и сарказм-сарказм-сарказм, единственная реакция на такое. После чего Денис уходит, хлопая дверью. Уходит из квартиры, прогуляться, на время, еще вернется. И не волнуется о Марио, ибо знает: сейчас — рано. Сейчас Марио ничего себе не сделает, кроме порезов, можно не беспокоится. Но что-то глубоко внутри скребется. I breathe you in again just to feel you Underneath my skin, holding on to The sweet escape is always laced with a familiar taste of poison Черышев возвращается к двум ближе. Тихо кладет ключи на полку, бесшумно раздевается и на цыпочках проходит в спальню. Знает, Марио спит, его лучше сейчас не будить, и так устал, а еще одна ссора ни к чему. И поэтому также, не нарушая тишины, заползает в постель и обнимает Фернандеса со спины, к сердцу прижимает. И запах вдыхает, чтобы запомнить, чтоб не забыть, чтоб никогда в жизни не потерять. Потому что догадывается, что времени осталось у них мало, потому что знает, насколько разрушительна и быстра депрессия, потому что проходил уже через такое. А Марио во сне лишь переворачивается, и свет луны проникает через окно, освещая каштановые локоны. Денис старается запомнить этот момент, отложить в память, чтоб навсегда, если что, жить воспоминаниями, зная, что это неправильно. И Денис погружается в те самые воспоминания, яркие, которые он хранит глубоко в себе. Вот их знакомство, пересеклись они в кафешке, на выходе, когда Денис спешил на работу, потеряв время в очереди за кофе. Вот их первое объятие, поцелуй на крыше здание на закате, вот разговоры до утра, вот фильмы вместе, вот совместные праздники, здесь их первые секс, и это все такое идеально-яркое, прекрасное, что на фоне настоящего воспоминания отдают горечью, ядом. I tell myself, That you're no good for me I wish you well, But desire never leaves I can fight this to the end, But maybe I don't wanna win Денис устал. Устал от постоянной борьбы в его жизни, борьбы за чужую, но столь родную, жизнь. И в то же время Денис понимает: отступать и бросать Марио нельзя, просто недопустимо, это приведет к страшным, печальным последствиям. И поэтому Черышев рядом, всегда, несмотря на все глупые посылания далеко и надолго, не смотря на постоянны «Отстань!», не смотря на все «Ты мне не нужен, уходи!», ведь он знает, что нужен, необходим, как воздух, потому что его, Черышева, присутствие пока держит на плаву. — Марио, солнце, чай будешь? Твой любимый, с малиной? — утро, позднее утро неделю спустя того страшного дня. А Денис рядом, поддерживает, заботится, осознавая, что все его силы уходят вникуда, но при этом мысль о том, что его Марио рядом дает те самые силы. — Зачем спрашиваешь, все равно сделаешь, я ведь знаю — в голосе ничего, по нулям. Как и смысла в жизни для Марио сейчас. Вот он, черно-белый мир, только белого в нем нет, лишь темно-серый Денис светлым пятном. Мешающимся. Надо избавиться. — Солнце, я же о тебе забочусь, я же люблю тебя, поэтому и уточняю. — ошибка, Денис, досадная ошибка. Марио тебе не поверит, сейчас он не верит ни правде, ни лжи. А ведь Денис только счастья желает. Лучшего. Для них двоих и для каждого по отдельности. Но кто сказал, что желания сбываются? В то утро ссора снова разгорелась, на пустом месте, но в этот раз дверью хлопал Марио. Ничего, вернется, это было известно им обоим. Поэтому Черышев лишь убирает остатки завтрака да лужу из-под чая с малиной, который улетел в стену. А еще собирает осколки когда-то любимой чашки, которую не склеить. Как и их сердца, им обоим больно. На самом деле, Денис явно осознает, что может сделать для Марио большее: отвести за руку к психологу, начать лечение, потому что депрессия это не шутки. Но на такие приступы энтузиазма просто элементарно сил нет, он и так много делает, долго терпит, и любит-любит-любит. Заботится, поддерживает. И получает холод в ответ, абсолютное ничего. Любой костер гаснет, если его не поддерживать. И Денис живет сейчас остатками своего человеколюбия да желания помочь. Но знает: ничто не поможет его любви, если тот не хочет принять эту помощь. I breathe you in again just to feel you Underneath my skin, holding on to The sweet escape is always laced with a familiar taste of poison Для Дениса времени осталось мало: завтра-послезавтра. Он это чувствует, его чуйка никогда не обманывает. И поэтому Черышев пытается впитать себя все те положительные эмоции, которые ему подарило все время рядом с Марио. Ведь таких эмоций может больше и не быть, не только с Фернандесом, но и в жизни. Поэтому Денис все больше обнимает Марио, несмотря на протесты и крики, поэтому Денис фотографирует его, запоминает, пишет, рисует. И все еще дарит жалкие остатки своей никому не нужной любви. Денис знает, как больно терять, ведь точно такая же история уже была на его жизненном пути, только тогда Денис не успел, не доглядел, сдался рано слишком. А потом напоминал тень себя, собираясь заново день за днем, стараясь выползти из той ямы, в которую его жизнь загнала. И выполз, смог, снова полюбил. Возненавидел суицид, зная, каким эгоистичным является этот поступок. И снова наступил на те же грабли. Но ошибки приносят опыт, поэтому Черышев все время рядом, поэтому старается, устает, выбивается из сил, эмоционально перегорает, но потом вновь выплескивает свой яд, сарказм, затем успокаивается, и он снова рядом с любимым. Не хочется терять вновь, хочется быть вместе, хочется успеть в тот роковой день. И Денис сделает все, душу продаст, но постарается остановить Марио тогда, потому что это единственный шанс. I don't wanna be saved, I don't wanna be sober I want you on my mind, in my dreams behind these eyes And I won't wake up, no not this time Денис вскакивает ночью от понимания, что Марио рядом нет, хотя засыпали они вместе. Шестое чувство разбудило. Поэтому нет ни минуты лишней, надо быстро собраться и бежать наверх, на крышу, сердце туда ведет, а значит Марио там. И Денис стартует, бежит со всей скоростью наверх, в голове прокручивая картину, которая была во всех его ночных кошмарах: Марио на крыше, оборачивается, смотрит пронзительно-леденяще своими ореховыми глазами, а после делает шаг в пустоту. Но все оказывается гораздо прозаичней. Фернандес действительно на крыше, словно ожидал, что вот-вот придет его спаситель. Марио действительно оборачивает, и смотрит, оглядывает так, словно запоминает его, Дениса, как последнее светлое пятно перед глазами, и действительно хочет сделать тот самый шаг. Но Денис быстрее. Он успевает, перехватывает за секунду до. И затаскивает обратно, прижимает к себе, и целует словно в последний раз. Нежно, с ноткой отчаяния и безнадежности, и надеется на хоть какой-то отклик. А после до Марио доходит, что только что могло произойти, и он начинает плакать. Искренне, горько, слезами раскаяния в своих поступках. То самое чувство бело-черного мира отступает. Марио спасен, в последние секунды, которые могли буквально быть такими. Они вместе, за руку держась, спускаются обратно в их уютную квартирку, где Черышев укладывает спать все еще всхлипывающего Фернандеса спать, баюкая в своих объятиях. А после, убедившись, что любимый и родной уже заснул, уходит на кухню и прикладывается к бутылю какого-то некрепкого алкоголя. Боже, как он хочет, чтоб эти последние месяца два оказались кошмаром. Как он хочет, чтоб эта легкость, которую подарило вино, была не от напитка, а от касаний его Марио. Как он не хочет трезветь. I breathe you in again just to feel you Underneath my skin, holding on to The sweet escape is always laced with a familiar taste of poison Все налаживается. Возвращается к тем самым ярко-радужным отношениям, с которых все началось, только вот с одним отличием: теперь Марио верит, что его любят, что жизнь может и такой быть. Поэтому все чаще проявляет инициативу, все теплее становятся касания, все жарче поцелуи, все горячее близость. Теперь очередь Марио любить и отдавать, очередь Марио заботится и радовать. А еще Денис счастлив, что смог. Смог вытянуть любимого со дна, смог не допустить повторения той трагедии, что случилась несколько лет назад. И сейчас можно просто наслаждаться этой чудесной жизнью, не заботясь ни о чем. A familiar taste of poison A familiar taste Of poison

Только вот на губах Дениса до сих пор тот вкус яда, преследующий его всю жизнь.