Рождество

      За окном большие белые хлопья снега спускались с темно-синего, почти черного неба. На улице была уже темнота, фонари освещали большие улочки города. Через несколько дней будет Рождество, люди бегают, покупают все к празднику. В башне мстителей было необычайно тихо и пусто. Все поуезжали по своим делам. Остались только Локи и Тони. Они в обнимку уместились на кожаном диване напротив плазмы. Перебирая волосы Локи Старк смотрел на дремлющее лицо возлюбленного, находившегося у него на груди. Ему нравится запах Локи: ароматы мяты и кокосового шампуня. Они смотрели какой-то нелепый новогодний фильм, который крутили каждый год, и были одеты в нелепые свитера с оленями: у Тони голубой, а у Локи красный. Их ноги были укрыты белоснежным с красными узорами пледом, подаренным Наташей. Гостиная была готова, как и другие комнаты к Рождеству. В углу даже стояла пушистая наряженная ель. Стены были украшены гирляндами и мишурой, даже где-то была мишура с надетыми на нее стеклянными елочными шарами с красивыми узорами. Тони одной рукой перебирал длинные волосы любовника, а другой поглаживал бархатную белую кожу большим пальцем за ухом. От этого движения Локи прижался к ладони щекой и еле слышно мурлыкнул, но от Тони это не ускользнуло, и он незлобно усмехнулся. - Я знаю, что ты уже не спишь, Локи, - глаза с темными и длинными ресницами медленно открылись, и в этих зелёных глазах он увидел любовь и нежность. Сам трикстер улыбнулся и облокотился по обе стороны талии, он поднялся. Его зелёные, как трава, глаза были напротив коричневых, словно горький шоколад, глаз. - Знаешь, что? - сказал Тони, разрывая тишину между ними двумя. Он поднял обе руки к щекам Локи. - Что? - Я люблю тебя, Северной олень, - и он прижал его губы к своим в нежном поцелуе. - Я тебя тоже, железная банка, - они снова поцеловались, но уже дольше: покусывая, засасывая и облизывая губы.