Теряю рассудок, находясь рядом с ней

Сидя за барной стойкой, ведь она могла себе это позволить, потому что всех своих клиентов она обслужила, Эмма держала в руке стакан с водой и делала лёгкий водоворот в нём. С последней встречи с Реджиной прошло почти три дня, и эти дни для обеих были мучительны. Реджина оправдывалась тем, что у неё слишком много работы, и что она чуть ли не ночует в своём офисе, и Эмма это понимала и уважала её. Она очень хотела встретиться с ней, но ждала завтрашнего дня, когда они смогут с ней увидеться и провести день вместе. — Эмма, — девушку из грустных мыслей вырвал новый бармен по имени Чарльз, который спустился со второго этажа. — Тебя мисс Пейдж зовёт. Ох, эта новость прошла волной мурашек по спине. Эмма только отошла от прошлой личной встречи с начальницей и сейчас ей снова придётся отказывать, но всё же она надеялась, что мисс Пейдж не так глупа, чтобы получать отказ в третий раз. После стука она вошла в кабинет, в котором пахло чем-то приторно-сладким, отчего Эмма на мгновение перестала дышать. — Мисс Пейдж, Вы хотели меня видеть? — Эмма аккуратно приблизилась к столу, стараясь никак и ни на что не провоцировать женщину. — Да, дорогая, — ей так и хотелось выкрикнуть, что только Реджина может так её называть, но никак не она, но решила промолчать, дабы не нажить себе проблем уже в первую минуту. — Как твои дела? — Всё хорошо, — этот вопрос её насторожил. — Спасибо. — Знаешь, я решила тебе поднять зарплату в полтора раза. Нет, точно, это всё не просто так, но Эмма сейчас совсем не думала о каком-то подвохе, ведь мыслями она была далеко. — Вы очень щедры. Сначала премия, теперь зарплата, я лучший работник месяца? — посмеялась девушка, она была несказанно рада, что теперь сможет не жить от зарплаты до зарплаты. — Почти, Эмма, — достав какие-то бумаги из своего стола, Малефисент начала пробегать глазами текст и в конце второго листа поставила свою подпись. — Подойди ко мне, нужно расписаться. Эмма могла просто попросить экземпляр, сесть в кресло, всё прочитать и всё подписать, но она последовала словам начальницы и уже стояла по левую руку от неё. Она мимолётно пробегала текст глазами, чуть наклонившись, упираясь руками в стол, пока мисс Пейдж, откинувшись на своём кожаном кресле, наслаждалась видом аккуратной попки обтянутой чёрной юбкой. Услышав скрежет ручки по бумаге, она положила свою ладонь на ягодицу девушки и несильно сжала её. — Что Вы делаете? — отскочив от стола, Эмма ударилась спиной о высокий шкаф, чем непременно воспользовалась женщина, соскочив с места с горящими похотью глазами. — Хватит от меня бегать, дорогая. Я хочу тебя и намереваюсь это получить, — она грубо накинулась на сомкнутые губы, которые даже не собирались ей отвечать. Эмма пыталась оттолкнуть от себя Пейдж, упираясь руками в её плечи, но женщина была намного сильнее и не была готова заканчивать на этой ноте. Одной рукой она обхватила Эмму за талию, пока другая с силой сжимала её грудь, а следом переместилась на ягодицы. — Если ты не ответишь мне на поцелуй, я лишу тебя всех денег и сделаю так, что ты будешь платить мне неустойку, — глаза Эммы наполнились слезами, но она не позволила им окропить щёки. Уже в который раз за всю свою жизнь она жалела, что слишком слаба, чтобы дать отпор даже женщине. Она так испугалась за то, что мисс Пейдж сделает так, как говорит, поэтому ей пришлось ответить на поцелуй, пропустив чужой язык. Во время поцелуя Эмма думала, что никогда и ни за что не променяет Реджину. Её вкус был намного слаще, чем вкус начальницы, перемешанный с тяжелыми сигаретами и мятной жвачкой. Она охала, когда её грудь сжимали слишком сильно, но вовсе не от наслаждения, а отвращения. Ей было горько от того, что она идёт на это, предавая Реджину. — Ты не готова, — неожиданно отстранилась мисс Пейдж. — Но я хочу, чтобы к следующей нашей встречи ты настроилась морально, дорогая. Женщина отошла к своему столу и подкурила сигарету, будто испытала мощный оргазм в своей жизни. — Я просто так не отказываюсь от своих желаний. Если тебе будет угодно, я могу заплатить за следующую нашу встречу, — все сказанные слова больно резали слух Эммы, и она хотела убежать отсюда и бежать, как можно дальше, не оглядываясь, но она будто приросла к полу дрожащими ногами. — Но я не хочу вешать на тебя ярлыки. Ты не такая, я знаю, и ты это знаешь, но я хочу тебя и с этим ничего не поделаешь. Эмма с яростью смотрела на свою начальницу. Она никогда не думала, что может так ярко чувствовать злость, ведь раньше, когда она была ребёнком, она просто не зацикливалась на этом, хотя обижали её намного сильнее. — Твоя невинность меня привлекает, — не останавливалась Пейдж. — Я хочу быть твоей первой, дорогая, — стряхнув пепел в пепельницу, она вновь глубоко затянулась. — И я буду ею. Молчание затянулось, но Малефисент продолжала оглядывать Эмму. Ей нравилось видеть, как практически полностью выправлена её рубашка из юбки, как на губах размазана собственная помада, и как бегает её напуганный взгляд. Когда Свон поняла, что ситуация вполне реальна, она быстро покинула кабинет и побежала в служебное помещение, чуть ли не сбивая с ног ошарашенную Микаэлу. Кинув все свои вещи в рюкзак, она не стала переодевается и в форме побежала прочь. — Эмма… — Микаэла хотела остановить девушку, но та никак не отозвалась на её позыв. Сев в первую попавшуюся машину, не заботясь, что это может быть вовсе не такси, Эмма продиктовала адрес, и седовласый мужчина повез её в нужном направлении. Слёзы начали увлажнять щеки, как бы она не старалась их сдержать, но это было не подвластно. Только бы простила, — молила Эмма. Она не собиралась скрывать это от Реджины, зная, что тайное всегда становится явным. Она была готова приползти к ней на коленях, прося прощения за свой поступок, боясь, что её отвергнут. Боже, как же она боялась, что единственный любимый человек отвернётся от неё навсегда. Через десять минут, за которые Эмма более менее успокоилась, но самые ужасные мысли до сих пор посещали её светлую голову, такси остановилось возле многоэтажного здания. Дав несколько купюр водителю, она выскочила из машины и со всех ног побежала внутрь здания. На первом этаже ей подсказали, где находится офис мисс Миллс, и она сразу же побежала к лифту, несколько раз нажимая на кнопку нужного этажа трясущимися руками, будто от этого лифт поедет быстрее. Ей было плевать на работу, на себя, главное, чтобы Реджина её поняла и простила. — Где кабинет Реджины Миллс? — Эмма подскочила к столу, как раз неподалёку от кабинета своей девушки, за которым сидела молодая брюнетка. — Мисс Миллс сейчас занята и просила её не беспокоить, — Руби показалось это лицо сильно знакомым, но она не смогла вспомнить его. — Мне срочно нужно её увидеть, — стукнув ладонью по столу, она не обратила внимания на жгучую боль. Гораздо больнее было в другом месте. — Скажите ей, что пришла Эмма Свон. Пожалуйста. На последней фразе голос девушки сорвался, а глаза вновь покраснели. Руби не осталось ничего, как указать рукой на дверь. Она видела, что девушка слегка не в себе, и мисс Миллс скорей всего отчитала бы её за то, что не пропустила Эмму. Без стука Эмма ворвалась в кабинет, в котором никого кроме Реджины не было. Отодвинув свои очки на кончик носа, она посмотрела на до смерти испуганную девушку. — Эмма, что случилось? — но девушка ей не ответила. Вместо этого она быстро приблизилась к Реджине и, развернув её кресло на себя, упала на колени и прижалась щекой к чёрной классической юбке. — Реджина, прости меня. Ради Бога, прости, — Эмма вновь дала волю своим эмоциям и начала плакать, не обращая внимания на то, что своими слезами увлажняет чёрную ткань. — За что? Эмма, в чем дело? — сердце упало в пятки. Миллс до головной боли начала бояться за Эмму и её состояние. — Я поцеловала её… — крепло оплетая руками длинные ноги в телесном капроне, Эмма сильнее прижалась к ним, боясь, что Реджина просто отпнёт её от себя. — Пожалуйста, я не должна была этого делать. Сердце брюнетки замерло, когда Эмма сказала ей про поцелуй. Она не стала давать волю эмоциям, понимая, что ситуация может быть куда сложнее, чем она думает. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, она перестала цепляться за ручки кресла и начала успокаивающе поглаживать спину Эммы. — Кого ты поцеловала? — Свою начальницу, — она громко всхлипнула. — Реджина, я не могла по-другому. Она меня заставила. Миллс нахмурилась и начала немного понимать сложившуюся ситуацию. — Солнце, иди ко мне, — Реджина чуть потянула девушку на себя и усадила на колени. Заплаканное лицо Эммы разрывало её на части. Она решила сперва успокоить её и нежно прикоснулась к губам, ощущая солёную влагу. Руки заботливо поглаживали спину и прижимали к себе, даря чувство спокойствия и безопасности. Пару раз всхлипнув во время поцелуя, Эмма отстранилась и крепко обняла Реджину за шею, все ещё продолжая бояться её возможную реакцию. — А теперь объясни мне подробно, что произошло, — проведя большим пальцем по влажным дорожкам, Реджина чуть откинулась на спинку стула, чтобы обеим было удобно. — Обещай, что простишь меня. — Обещаю, любимая, — от ласково слова у Эммы потеплело на душе и стало намного легче дышать. — Я нравлюсь своей начальнице. Уже не в первый раз она зовёт меня куда-то и делает намёки, но мне это не интересно. Сегодня она позвала меня в своей кабинет, сказала, что повышает мне зарплату и с ходу начала трогать меня, — Эмме было неприятно вспоминать всё это и заново переживать, но она хотела поделиться этим с Реджиной. — Она сказала, что если я не поцелую её, то я ещё буду должна ей деньги. Реджина, я испугалась. Уткнувшись лбом в крепкое плечо, Эмма начала вновь дрожать в приступе истерики. — Тише, моя девочка, всё хорошо. Ты со мной, и я никому не позволю с тобой так обращаться, — поглаживающие движения по спине немного успокоили, и осознание того, что Реджина спокойно ко всему отнеслась, успокоило намного больше. — Она пообещала, что в следующий раз так просто не уйдёт, — знакомый и уже ставший родным аромат, исходящий от Реджины, убаюкивал и действовал снотворно. — Почему она выбрала именно тебя? Насколько я знаю, в твоём кафе много других работников. — Я девственница, и она хочет быть моей первой. Для этого ей придётся познакомиться со мной! — разозлилась про себя Реджина. Она немного опешила. Она предполагала, что влюбилась в невинную девушку, но никогда не думала об этом всерьёз. В наши дни было сложно встретить двадцати двух летнюю красивую блондинку, которая ещё невинна. — Она не тронет тебя, дорогая, обещаю. Я не позволю этой женщине. — Она предлагала деньги за мою невинность, — Эмме было горько от всего сказанного. — Неужели я похожа на… — Нет! — перебила её Реджина, не желая слышать продолжения фразы. — Ты не такая, далеко не такая, Эмма. Ты самая лучшая, моё солнце. Я до сих пор не верю в то, что такой лучик достался именно мне. Эмма снова была готова заплакать только уже от счастья. Она никогда не думала, что будет кому-то нужна, когда даже собственные родители от неё отказались. Всю свою благодарность и верность она начала передавать через поцелуй, который стал уже увереннее. — Я до сих пор ощущаю её руки на своём теле, — призналась Эмма. Ей было немного стыдно, ведь сейчас, находясь в объятиях любимого человека, она ощущала ту, что была ей всегда неприятна. — Я сделаю так, что ты забудешь её прикосновения, — заверила её Реджина, опустив одну руку на талию девушки, а другую на её розоватую щеку. — Как? Реджина ответила на этот вопрос поцелуем, который начал распалять обеих с самого начала. Её руки не давали Эмме отстраниться, хотя та и самого этого не желала. Она чувствовала Реджину так близко, как не чувствовала даже тогда, когда она восседала на ней абсолютно голой. Она крепко цеплялась за её шею, уже не боясь. Она верила её словам, её поступкам, каждый раз осознавая которые Эмма плакала от счастья. Когда Реджина чуть привстала с кресла, Эмма поняла её намёк и слезла с колен, на долю секунды прерывая поцелуй. Кислорода критически не хватало, когда эта ситуация нашла отголоски в подсознании Реджины. Она уже когда-то думала о подобном и надеялась, что когда-нибудь это действительно случится. Именно в этом кабинете. Она нервничала, когда медленно скользила своей ладонью по тонкой шее по направлению к груди, но не показывала этого. Впервые она имела дело с девственницей, особенно с любимой, и боялась сделать что-то не так, что может навсегда отвернуть Эмму от секса. — Мисс Миллс… — в дверях появилась Руби, которая не смогла сформулировать дальше фразу. Реджина не позволила Эмме отстраниться, вплетая пальцы в её волосы, и дала Лукас знак рукой, чтобы та выметалась. Девушка быстро покинула кабинет. — Мм, — довольно громко застонала Эмма, когда её грудь до приятной пульсации сжали. Она полностью отдавала себя этому поцелую и отдавалась прикосновениям. Ей хотелось, чтобы руки Реджины полностью исследовали её тело, чтобы смяли, погладили, а губы — влажно поцеловали. Она и думать забыла о своей начальнице, когда так бережно с ней обходилась Реджина. Проворные пальцы начали медленно расстегивать светлую блузку, желая открыть для себя сокровенные участки тела и также требовательно их обласкать. — Ты никогда не испытывала оргазм? — спросила Реджина, переходя поцелуями на шею. Ей удалось сжать на несколько секунд обе ягодицы, что снова отозвалось ярким стоном, а после она вновь вернулась к блузке и распахнула её. — Нет, — Эмма ахнула, когда Реджина подхватила её за бедра и усадила на стол, сметая всё на своём пути. Она была рада своей предусмотрительности, когда оформляла кабинет, покупая большой и крепкий стол, на котором Эмма могла уместиться полностью. — Реджина, я боюсь. От накатившего волнения Эмма начала ещё чаще дышать, чем было, и почти задыхалась от горячих поцелуев, опускающихся к груди. — Я смогу доставить тебе удовольствие без проникновения и боли, — серьёзно сказала Реджина и поцеловала в губы. Она хотела скинуть с острых плеч девушки блузку, но подумала, что Эмме будет комфортнее оставаться в одежде, что являлось некой броней. — Как? — Сейчас узнаешь, — подмигнув, Реджина начала оставлять беспорядочные поцелуи на лице девушки, отчего та начала смеяться, и расположила свою руку на её бедре. — Я хочу, чтобы ты мне говорила, что чувствуешь. Приятно ли тебе или нет, но я постараюсь сделать так, что ты и двух слов не сможешь связать от удовольствия. — А если войдут? — Эмма не хотела, чтобы кто-то стал зрителем этой интимной сцены. — Тот будет уволен. Я никому не позволю увидеть тебя в агонии оргазма. Кроме себя, дорогая, — ещё раз подарив глубокий поцелуй, Реджина нащупала руками спереди застёжку бюстгальтера, и две чашечки разошлись по сторонам. — Бесподобна. Эмма немного засмущалась от этого комментария. Никто не видел её настолько обнажённой, не говоря уже о таких словах. Мягко сжав в руках два небольших полушария, Реджина начала поочередно уделять им внимание. — Как себя чувствуешь? — захватив в рот напряженный сосок, она начала катать его языком, слушая хриплые вздохи. — Потрясающе… Это очень приятно, — неосознанно Эмма запуталась рукой в тёмных волосах и начала сжимать их каждый раз, когда Реджина слегка покусывала чувствительную грудь. Когда она чуть сильнее прикусила бусины, но так, чтобы это не разлилось жгучей болью по всему телу, а приятной и яркой волной, Эмма вскрикнула, заполнив весь кабинет своим голосом. Реджина была уверена, что Руби, сидящая недалеко от её кабинета, тоже была в курсе их занятия. — Реджина, я очень… громкая, — облизав стремительно пересохшие губы, Эмма опустилась сильнее на стол, удерживая свой вес на локтях, когда поцелуи стали спускаться к животу. — Нас никто не услышит, дорогая, — Реджина вновь приподняла голову Эммы, целуя её. Она знала, что поцелуи и сцепленные руки являются связующим звеном, и Эмме это явно поможет расслабиться, что для Миллс было главной целью. — Не сдерживайся. Мне очень нравятся твои крики и стоны. Обе девушки были донельзя возбуждены, о чем говорили их влажные трусики, но Эмму все равно немного трясло от сильного возбуждения и от лёгкого страха. Она была наслышана, что первый секс это больно, но ведь Реджина дала ей слово, что не доставит ни капли боли, и она ей верила, но все равно нервничала. Вдруг она ей не понравится там. Запах. Вкус. — Реджина… — опустившись спиной полностью на стол, Эмма скинула со своих ног балетки и начала упираться кончиками пальцев в кресло, что было так неудобно, пока ноги сжимали брюнетку. — А ты руками будешь… это делать? — Нет, дорогая. Губами и языком, — томно произнесла Реджина, дуя тёплым воздухом в пупок, и поставила ноги Эммы на стол. — Я бы предпочла это сделать со свечами в романтической обстановке, но я хочу, чтобы этот день запомнился тебе своим первым оргазмом, дорогая, — Реджина успела пожалеть, что не смогла организовать такую обстановку, которая нужна девушке. — Не хочу по-другому, — стремительно начала она мотать головой. — Я хочу тебя, Реджина. Только тебя. — Я вижу, родная, — благодаря отсутствию колготок на блондинке, Реджина невесомо провела пальцем по всей длине хлопкового и очень влажного белья, и тут она чуть не оглохла от голоса Эммы. Это было приятно, осознавать, что ты первая у своей девушки, и что она так отзывчива на все твои прикосновения, но Реджина не была готова делиться даже её стонами. Оторвавшись от своего занятия, она нажала на кнопку селектора, и в этот момент Эмма не узнала её голоса: — Руби, все вон из офиса! Чтобы ближайший час я никого не видела, — она не стала дожидаться ответа, зная, что её приказ будет исполнен незамедлительно, особенно, когда по ту сторону слышат этот грозный тон. — Теперь точно можешь кричать, солнце. Реджина решила немного распалить девушку и вновь начала водить пальцем по тонкому белью Эммы. Если она будет перевозбуждена, то оргазм будет самым мощным, что когда-либо сможет испытать девственница. — Реджина… — Тебе приятно? — её низкий голос ещё сильнее заводил, а прикрытые глаза девушки позволили полностью сконцентрироваться на ощущениях. — Очень. Пожалуйста, поцелуй меня, — Реджина поспешила найти губы девушки, не убирая руку, и Эмма, помогая ей, приподнялась на локтях. Эмма была беспощадна, целовала жёстко и дико, будто разрывала свою добычу, но, когда пальцы Реджины перестали ласкать её через ткань, она смягчилась и застонала в поцелуе. — О, Господи! — она слегка прикусила губу брюнетки и обвила руками её шею, зажимая в тиски, когда ощутила горячие пальцы на своей влажной плоти. — Ты не против, если я сниму с тебя эти милые трусики, — этот шепот, когда дыхание опаляет мочку, нельзя было ни с чем сравнить. Реджине нравилось вести эту игру с возбуждающими фразами, от которых Эмма сильнее начинает дрожать в её руках. — Боже, да-а-а! Эмма с нескрываемой похотью в глазах наблюдала за тем, как Реджина приподнимает её юбку до талии, и как опускается к трусикам лицом, чтобы захватить их край зубами и потянуть на себя. Миллс была уверена, что её бельё безбожно испорчено, а собственная пульсация становится болезненной, но она ни за что не оторвется от Эммы. Уж лучше она позаботится о себе в собственном лофте, когда ночь опустится на город, лаская себя теми же пальцами, что ласкали Эмму, вспоминая её стоны. Как только трусики были откинуты в сторону, Реджина снова развела стройные ноги, но уже чуть шире и пододвинула к себе кресло, чтобы было удобнее. Она не хотела с разбегу бросаться в омут разврата и быстро доводить девушку до разрядки. Она хотела, чтобы Эмма ощутила каждое прикосновение языка к её возбуждённой плоти, каждый поцелуй. Она пообещала себе быть терпеливой и удобнее устроилась в кресле. Начиная свой путь поцелуями от колен, она медленно продвигалась к заветной цели, не сводя с неё взгляда. Участок недлинных волос был ещё нетронутым и не подготовленным к этой встрече, что заставило сердце Реджины биться чаще. На каждый невесомый поцелуй Эмма отвечала тихим поскуливанием, что-то бормоча себе под нос. Её шея покрылась пятнами, ведь все тело напрягалось, желая, чтобы Реджина уже поскорее перешла к самому главному. — Моей девочке уже не терпится? — озорничала она, оттягивая сладострастный момент. — Пожалуйста, Реджина… У меня всё горит там… — начала хныкать Эмма, и Миллс стало её жалко как никогда, ведь она понимала, что дальнейшие прикосновения вызовут бурю эмоций, но быстро не подведут к финалу. — Как скажешь, любимая. Решив закончить с дразнящими поцелуями, Реджина приблизилась к эпицентру и вдохнула этот аромат. Она стала смотреть на блестящую плоть, как лев на антилопу, но отложила ключевой момент ещё на пару мгновений, подув прохладным воздухом на набухший клитор. — Блять! — не сдержалась Эмма. Она вообще никогда не материлась, и Реджина тоже это заметила, но сейчас ей в какой-то степени было приятно услышать это браное слово. — А это я ещё тебя не попробовала, дорогая. Как себя чувствуешь? Пока Эмма пыталась найти слова, описывающие её восторг, и умоляла Реджину о продолжении, сама брюнетка изучала её розовый и возбуждённый эпицентр. Её внутренние половые губы не были растянутыми, что говорило о том, что девушка не мастурбирует. Осознавать это было очень приятно. За губами скрывался небольшой вход, поглаживая который Реджина увидела розовую стеночку, подтверждающую слова Эммы. Её розовый капюшончик так и манил уже поласкать его, да так, что стёкла начнут лопаться от голоса её девушки. Уже в последний момент, когда Эмма все ещё продолжала умолять, Реджина чуть натянула кожицу, открывая для себя чувствительную горошину, и лизнула её, а потом ещё раз и ещё, пока Эмма сходила с ума и металась по столу. — Чёрт! — Миллс обхватила девушку за бёдра и прижалась губами к промежности, водя по клитору языком немного дольше первого. — Реджи-и-ина! Ей пришлось отстраниться, чтобы узнать, как чувствует себя Эмма, ведь её пронзительный крик немного разволновал Реджину, но всё стало и так понятно, когда следующие слова покинули её уста: — Это охрененно! Пожалуйста, хочу ещё, — Эмма резко приблизилась, чтобы поцеловать Реджину, показывая ей всё своё желание, и только потом она поняла, что целовала губы, которые ласкали её внизу. Не намереваясь больше сдерживаться, Реджина вновь припала ртом к влажному месту и без остановки начала его ласкать. Ей был настолько приятен вкус девушки, что язык часто опускался ко входу и собирал все соки, чтобы потом размазать их по набухшим складкам и вкусить. Ей приходилось удерживать Эмму двумя руками, чтобы она не ударила её своими бедрами, в таком случае этот опыт закончился бы весьма глупо. Вплетая свои длинные пальцы в темные густые волосы, Эмма с каждым более сильным прикосновением к её клитору приближала Реджину к своей промежности. Её спина выгибалась над твёрдой поверхностью, и поясница порядком начала ныть, но девушка всецело была поглощена ощущением шершавого языка на своём клиторе. Когда было особенно хорошо, а именно, когда кончик языка быстро вырисовывал узоры на маленькой горошине, Эмма дергала брюнетку за волосы, и та понимала, что больше нравится её девушке. — Умоляю… Быстрее, — голос стал до неузнаваемости хриплым. С каждым мгновением кислород со всей силы выбивало из лёгких, и девушка задыхалась. — Ты близка? — спросила Реджина, а после вновь начала быстро теребить клитор напряженным языком, отмечая увеличившееся количество влаги. — Не знаю… — прохрипела она. — Я чувствую, что совсем скоро разорвусь на части… Господи… Мышцы живота начали хаотично напрягаться, пальцы до боли сжали волосы на затылке и сильнее вжали брюнетку в промежность, размазывая всю влагу по её подбородку. — Реджина… Реджина… — Эмма начала ощущать, как жар поднимается с кончиков её пальцев и охватывает всё тело языками пламени, пока тугой узел внизу живота медленно распадается на части, и удовольствие распространяется по всему телу. Громко закричав, девушка напряглась всем телом, и, спустя несколько мгновений, во время которых язык медленно водил по клитору, оно расслабилось. — О, мой Бог, — когда Эмма опустилась спиной на тёплый, благодаря её горячему телу, стол, Реджина ещё раз провела языком по всей длине, смакуя вкус. — Тебе понравилось? — откинувшись на кресло, она видела сейчас самую сексуальную картину в своей жизни — раскрытая и возбуждённая Эмма, отходящая от оргазма, случившегося на столе в её кабинете. — Очень, правда. Я не знаю, как это описать, но я хочу ещё, — дыхание медленно приходило в норму, а глаза с трудом раскрылись и начали привыкать к свету. — Уверена? — Реджина знала, что после первого оргазма, на второй у Эммы просто не хватит сил, да плюс ко всему она слишком чувствительна. — Не знаю, — встав с кресла, она приблизилась к девушке и провела подушечками пальцев по возбужденному клитору, и от этого прикосновения Эмма вздрогнула. — Оу. — Не сейчас, дорогая, тебе нужен перерыв, — склонившись над блондинкой, она страстно прильнула к её губам и сразу же углубила поцелуй. — Думаю, на сегодня хватит с нас опыта. — Спасибо тебе, Реджина, — искренне произнесла Эмма. — Спасибо, что доверилась мне, Эмма. Ещё немного насладившись трепетными поцелуями, Миллс быстро подняла с пола бельё Эммы и помогла ей одеться. Подкрепляя каждое движение рук поцелуем, она застегнула на ней блузку и поправила юбку. — Реджина, а тебе самой понравилось… то, что ты делала? — смутилась Эмма и немного пожалела о заданном вопросе. — Могу сказать, — Миллс прижала к себе Эмму, опуская руки на её ягодицы. — Ты очень вкусная, красавица моя. И я буду ждать, когда ты ещё раз захочешь это повторить, чтобы снова тобой насладиться. Эти речи возбуждали и одновременно заставляли Эмму краснеть, несмотря на то, что несколько минут назад она извивалась и кричала, находясь на столе в очень откровенной позе. — Ты никогда не мастурбировала? — поинтересовалась Миллс, когда они уже покинули кабинет. В офисе никого не было. Видимо, все очень испугались серьёзного тона начальницы, что не спешили возвращаться — Нет, мне кажется, это… мерзко. Может, даже аморально, — Эмма никогда до этого дня не испытывала подобного удовольствие. — Ну, тогда я совершаю очень мерзкие и аморальные поступки, — остановившись, прошептала она, захватывая зубами мочку и целуя за ухом. — Ты… прикасаешься к себе? — Реджина кивнула. — Часто? — Когда возбуждена, дорогая, — Эмма не смогла сдержать лёгкого стона. — Последний раз я прикасалась к себе после того, как спала обнажённой рядом с тобой. В своём лофте я представляла, что будет, если ты поддашься моим чарам. Это был потрясающий оргазм, Эмма, — Реджине до такой степени нравилось возбуждать девушку, нравилось шептать ей на ушко эротические слова, от которых сама нещадно текла. — Я кончила с твоим именем на губах. — Господи, — Эмма уткнулась лбом в шею брюнетки и оставила поцелуй там, до куда дотянулась. — Реджина, мне так хорошо с тобой. Никогда и ни с кем так не было. Я счастлива… Ты самая лучшая, заботливая, добрая. Мне нравится с тобой проводить время, — начала тараторить девушка. — Я не знаю наверняка, но мне кажется, что… — она отстранилась и посмотрела в карие глаза. — Что я люблю тебя. — О, Эмма, — Миллс ощутила, как слёзы застилают её глаза. — Ты мне безумно дорога, и я не представляю, что будет, если… Нет, этого не произойдёт, любимая моя. Я никогда и никуда тебя не отпущу. Я люблю тебя, моя девочка. Слившись в поцелуе, они не заметили, как коридор офиса начал наполняться работниками, которые с интересом смотрели на парочку. В первых рядах стояли Руби и Джастин и переглядывались между собой. — Кажется, у нас зрители, — прошептала Эмма, увидев кучку людей неподалёку. — Плевать, — вновь поцеловав свою любовь, Реджина взяла её за руку и повела из офиса. Они проходили мимо заинтересованных взглядов. Реджина улыбалась, глядя на них свысока, а Эмма немного краснела, но тоже светилась от счастья.