***
Подъезжая к зданию суда, Миллс сверила свои наручные часы с временем на телефоне и въехала на парковку. Она нервничала, даже очень, и хорошо, что Эмма сейчас находилась на работе. Если бы и она сейчас передавала ей свои переживания, то Миллс бы уже взорвалась. Когда она стояла в коридоре со следователем и своим адвокатом, она невольно скривила лицо, когда вдалеке увидела Нила Кэссиди, который двигался по направлению к ним. Он шел и улыбался, чуть ли не подпрыгивая на ходу, будто выиграл в лотерею. Он попытался завязать с мужчинами разговор, стараясь быть с ними на одной волне, но ничего хорошего из этого не вышло. В глазах Реджины он упал ещё ниже, а Диггери, который знал об отношении Миллс к этому парню, лишь смеялся над этим. Уже в зале суда Реджина понимала, что могла и сама сюда не приходить, но она должна была посмотреть в глаза тем уродам, которые совершают такое с молодыми девушками. В этом деле даже не привлекали присяжных, ведь судья, заранее бегло просмотрев дело, понял, что здесь даже не стоит растягивать полемику на несколько заседаний. Всё решится именно сегодня. Грамотные адвокаты преступников, зовущихся Барри и Тилби, поочередно пытались упорно доказать, что это было совершено в состоянии аффекта, дабы хоть немного уменьшить срок их пребывания в тюрьме. Они понимали, что полностью сухими из воды этим людям не выйти, но хотя бы что-то пытались предпринять, и только судья снизил им срок до четырёх лет в соответствии с тем, что Эмма стала жертвой не до конца осуществленного насилия, в котором она отделалась малой кровью (Миллс в этот момент жутко пыхтела), как Диггери представил судье факты того, что эти люди являются мошенниками. Суд продлился ещё на полчаса, в течении которых адвокат Реджины по полной засаживал этих мерзавцев, чьи адвокаты начали импровизировать на ходу, пытаясь придумать существенные отговорки, но всё было напрасно. Добавив ещё два года за организованное и групповое мошенничество, судья объявил о закрытии этого дела. Нил был рад тому, что смог помочь своими показаниями, и во время суда пытался завязать с Реджиной диалог, сидя рядом с ней. Она старалась никак не реагировать, но думала, что в любую минуту просто ударит этого парня, или засунет что-нибудь ему в рот, чтобы он наконец-то замолчал. Уже под конец, когда судья зачитывал приговор, она обратила внимание на руку Нила, а точнее на совершенно чистую кисть правой руки Нила, на которой не было ни единой царапины, хотя он так рьяно ещё совсем недавно рассказывал, как хорошенько приложился к лицам нападавших. Она подождала, когда он покажет свою и левую руку, на случай если он левша, но и она была без каких-либо ссадин. А потом Реджина перевела взгляд на лица мужчин, которых уже почти увели из зала суда. Ни одного синяка. И вот тут уже ей стало немного непонятно. Даже если Нил мог использовать супер лечебные средства, благодаря которым его раны могли быстро затянуться, то лица насильников под следствием ничем не обрабатывают, и за такой короткий срок побои не могли пройти. Из собственных раздумий её вырвал звук молотка судьи. Мужчина вскоре сам медленно покинул зал, попрощавшись со всеми оставшимися присутствующими, а Реджина пыталась глазами найти Нила, но он быстро удалился. Быстрым шагом ринувшись на улицу, она начала обводить площадь взглядом в поисках чёрной куртки и синих джинсов, но парень был уже далеко. Садясь в чёрную машину, он поцеловал блондинку, смотря в боковое зеркало, в котором виднелись очертания здания суда.***
По дороге домой Реджина, где её уже должна была ждать Эмма после дневной смены, решила заехать в офис. Своё задуманное дело она могла бы реализовать с помощью телефона и Джастина, но решила лично этим заняться. — Джастин, мне нужна твоя помощь, — не церемонясь, Миллс влетела в его отдельный кабинет, находящийся не так далеко от её, и сразу двинулась к его столу. — Скажи мне данные того Кэссиди, которого ты нашёл. — Секунду, — он начал быстро открывать какие-то папки, а в них были ещё папки, где было множество фамилий разных людей, на которых Реджина когда-то искала компромат. — Вот. Он открыл небольшой документ, в котором была вся найденная информация о Ниле и его прикрепленное фото сбоку, будто досье. Ничего криминального и бросающегося в глаза она не нашла, и это огорчало. Она чувствовала, что этот парень не очень хорош, и сейчас с лёгкой промашкой он навел на себя подозрения. — Напиши мне его адрес, — подав ручку и листок, попросила Реджина. — Что-то случилось? Преступников посадили? — Да, посадили на 6 лет. Всё прошло без иголочки, только меня смутил один момент, — хмурясь, Реджина вчитывалась в написанный на листке адрес, пытаясь понять, что это вообще за район. — Какой же? — Джастину стала жутко интересно, что же задумала мисс Миллс. — Кэссиди говорил, что ударил этих насильников и только потом отвез Эмму в бессознательном состоянии в больницу, — Джастин приподнял бровь, внимательно слушая. — Обе его руки без ссадин, а лица этих мужиков без единого синяка. И Кэссиди слишком стремительно покинул здание суда. — Вы его в чем-то подозреваете? — Да, мне кажется он как-то причастен к этому делу, только я не вижу в этом для него выгоды. Как-то странно всё это, — Реджина начала наматывать круги по кабинету, пытаясь прийти хоть к какому-нибудь логическому заключению. — Ему вроде незачем в этом участвовать, если он не какой-нибудь мой конкурент или недоброжелатель Эммы, но рука же действительно не может так быстро зажить. — Его мотив мы не поймем, если не копнем глубже. Я этим займусь, мисс Миллс, — информации, которую Джастин нашёл до этого, было недостаточно. Возможно, стоит привлечь другие поисковые системы, и тогда уже вскроются его секреты. — Отлично, спасибо тебе, а я ну-ка съезжу по этому адресу. — Хорошо. Стоп, что? Одна? — кивнула Реджина, находясь уже возле двери. — Нет уж, я поеду с Вами. Захлопнув крышку ноутбука, Джастин быстро упаковал его в кейс. Он никогда не расставался со своим компьютером, на котором хранилось слишком много информации, и на котором он сможет поработать в дороге. — Это ещё зачем? — удивилась Миллс. — А если он тоже какой-нибудь маньяк, вряд ли он будет спасать Вас от самого себя, — Реджина выгнула бровь, не позволяя ему выйти из кабинета. — Не хочу, чтобы с Вами что-то случилось, поэтому не спорьте, я еду с Вами. — Ладно. Реджине было проще с ним согласиться, чем искать отговорки, да и позже она поняла, что не зря взяла его с собой, когда её машина, спустя сорок минут езды, въехала в грязный и практически разрушенный район на окраине города. Она старалась не обращать внимания на многочисленных людей, сидящих возле мусорных баков в изодранной одежде, чьи взгляды провожали её чёрную малышку, но не кривить лицом она не могла. — Вон тот дом, — Джастин указал рукой на стоящую впереди малоэтажку с нужным обшарпанным номером сбоку. — М-да уж, — Реджина уже пожалела о том, что вообще ввязалась в это, но ради Эммы она должна узнать, что здесь происходит. Поднимаясь на второй этаж здания, коридоры которого завалены хламом и мусором, а в воздухе витает микс из разнообразных неприятных запахов, но фоне которых запах сигарет, как Шанель. На цокот её каблуков пожаловали люди, выходящие из своих квартир. Кто-то был жутко пьян, и, проходя мимо них, Реджина задерживала дыхание; кто-то с красными белками и расширенными зрачками в упор смотрел на неё, на самом деле видя силуэт вдалеке, а кто-то провожал её хищным взглядом прямо до двери, у которой она остановилась. — Всё верно, эта дверь, — убедился Джастин, подглядев в листок с полностью написанным адресом. Постучав, они начали ожидать, когда на пороге появиться Нил, или кто-нибудь другой, но ни после первого, ни даже после четвёртого стука никто не соизволил открыть дверь. — Может, его нет, — предложил Джастин и оглянулся на любопытные глаза соседей, выглядывающих из своих квартир. — Эй, вы не видели Нила Кэссиди? — Красотка, он тут не живёт, — раздался голос позади, и Реджина с Джастином резко обернулись. Мужчина был вдвое больше, с густой бородой и лёгким перегаром. — Сюда многие приходят, его ищут, даже копы были. Он уже давно здесь не живёт. — Извините, а Вы не знаете его настоящий адрес? Или места, в которых он часто бывает? — вежливо спросила Реджина, за чьей спиной спрятался Джастин, боясь даже в глаза взглянуть этому здоровяку. — Нет, мы не интересуется им. Он навел много шума и привлек к нашему району копов, которые раньше каждый день сюда заглядывали. — Он прятался от них? — Нет, он встречал их на пороге с распростёртыми объятиями, — Реджина подумала, что это сарказм, но, на удивление, не последовало дальнейшей усмешки. — Были и обыски и предъявы, но ни разу они не подловили его. — А было за что? — Миллс понимала, что пора заканчивать с этой беседой, на которую слетелось ещё больше соседей, да и скала, стоящая напротив неё уже порядком нервничала. — На его счёту есть мелкие дела, но не думаю, что это повод для того, чтобы сесть. — Ладно, спасибо Вам большое за информацию. Мы, пожалуй, пойдём, — помогая остолбеневшему Джастину развернуться и направиться в сторону выхода из этого гадюжника, Реджина послала улыбку мужчине. — Приходи ещё, крошка, — выкрикнул он, пялясь на шикарную задницу, утянутую чёрной юбкой, которая в считанные секунды скрылась за углом. — Мне хочется рвать и метать, — призналась Реджина и, подойдя к машине, слегка пнула носом своей туфли по колесу. — Есть идеи, на кого я могу сорваться? — Советую не тратить нервы, — забравшись в машину, Джастин открыл свой ноутбук и начал что-то быстро печатать на клавиатуре. — Я попытаюсь найти ещё хоть какую-нибудь информацию, может, раздобуду его адрес, но мне нужно время. — Много? — Не знаю. Но главное, чтобы на меня не давили, — Реджина поняла намёк и оставила помощника в покое. Во время дороги по пути к офису, Джастин всё время что-то строчил на клавиатуре, иногда делая перерыв в несколько секунд, чтобы выругаться, потереть глаза и вновь начать что-то печатать. Реджина же была полностью погружена в свои мысли. Она пыталась связать Нила со всем этим дело, понять его выгоду, но все её идеи уходили в никуда. Она решила, что пока не будет Эмму тревожить своими подозрениями, которые ровным счётом могут ничего не стоить, но всё же она надеялась на Джастина, которого вскоре высадила возле работы. Направившись домой, Реджина попала в небольшую пробку, во время которой решила позвонить своему психологу. Она выходила с ним на связь пару раз в неделю и в тайне от Эммы. Раз уж она не согласилась походить к нему, то Реджина нашла немного другой способ, причём он оказался действенным. Доктор Хоппер помогал Реджине советами, и за очередным она опять звонила ему. Скрывая своё смущение, она рассказала о недавнем вечере, который закончился для неё очень приятно. Да, алкоголь управлял Эммой, но, как сказал Хоппер, на подсознательном уровне она хотела этого, но не могла сделать, боясь показаться глупой или озабоченной, а алкоголь просто немного подтолкнул её. Возможно, Эмма уже сама начала себя накручивать по поводу секса. Она рассказала Хопперу, что на следующий день после их попойки, в душе попыталась прикоснуться к обнажённой груди Эммы, и она ей это позволила, только вот дальше продвинуться не смогла. Эмма её слегка оттолкнула и, придумав отговорку, залезла в душ. Её до сих пор преследовал страх, что она не в безопасности, когда обнажена, и мужчина посоветовал Реджине вновь её подтолкнуть к более решительным действиям ещё раз, используя при этом всё своё обаяние, а если Эмма и в этот раз не подпустит к себе, то тут придётся её вести лично к Арчи.***
— Привет, любимая, — Эмма радостно встретила свою девушку в коридоре лофта, бросаясь ей на шею. — Ух, какая тяжёленькая, — посмеялась Реджина и чуть подкинула её вверх, удерживая все тело в своих руках, пока лодыжки были скрещены за её поясницей. — Эй, — возмутилась Эмма, при этом наслаждаясь таким контактом с дорогим ей человеком, который сейчас прижимал её к стене. Ощущая обнажённую кожу бедер под пальцами, Реджина увлекла Эмму в лёгкий и нежный поцелуй, забывая о всех проблемах, которые остались перед дверью лофта. Сейчас были только они вдвоём и их взаимная любовь, от которой каждая клеточка тела наполнялась теплом. — Как прошла смена у моей девочки? — Реджина не собирались опускать Эмму на пол, поэтому, продолжая удерживать её на руках, отнесла в гостиную и села на диван. — Отлично, я заработала хорошие чаевые, — удобнее устроившись на коленях, Эмма прижалась всем телом к Реджине и, запустив пальцы в копну тёмных волос, начала массировать кожу головы. — Умничка моя, — Миллс не хотела сейчас ни о чем говорить. Хотелось лишь целоваться со своей девушкой, которая не замечала, как эротично ерзала на коленях, неосознанно возбуждая. — Поэтому, я приглашаю тебя сегодня в кино, — хихикнула Эмма и потерлась своим носом о нос Реджины. Рука на её спине вырисовывала какие-то узоры через футболку, иногда опускаясь к аппетитным полушариям, чтобы несильно их сжать. — На какой фильм? — Реджина не была поклонницей местных кинотеатров, с учётом того, что там всегда много людей. А может, это потому, что одной скучно ходить в кино, а тут её зовёт Эмма, и она с огромным удовольствием принимает её предложение и видит, как сверкают глаза у её девушки. — Выберем какой-нибудь там. Если у нас останется время, то можем пройтись по торговому центру. — Замечательная идея, — вновь прикоснувшись к манящим губам, Реджина начала задыхаться от накатившей на неё страсти. За несколько часов без Эммы она жутко соскучилась по ней и по её мягким губам, которые сейчас покусывала и оттягивала на себя, упираясь тихими всхлипами. — Только чур идём на последний ряд. — Эй, нет, поцеловаться мы можем и дома, а вот премьеру ты нигде, кроме как в кино, не увидишь, — пытаясь выбраться из крепких объятий, Эмма поняла, что это без вариантов. Реджина вцепилась в неё мёртвой хваткой и не отпускала. — Нам нужно собираться, чтобы не опоздать. — Ещё пару минут, — после этих слов она вновь приникла к губам Эммы, которая и не была против ещё немного задержаться на этом диване. Она тоже жутко соскучилась по Реджине, и сейчас обе не могли насладиться друг другом, и двух минут им было явно мало, и понятно это слов ясно минут через двадцать, когда дыхание окончательно сбилось.***
Проходя мимо многочисленных кафе в торговом центре, Эмма просила Реджину зайти и перекусить какой-нибудь фастфуд, но та была категорически против. До сеанса на фильм, который они выбирали достаточно долго, оставалось почти полчаса, и Реджина решила все же поддержать идею Эммы перекусить, только вот она направлялась к нормальному кафе, где сможет вкусно поесть, а главное без вреда для своего организма. Весь фильм они сидели и завороженно смотрели на действия, разворачивающиеся на большом экране, пока пальцы рук были переплетены между собой. Всё же Эмма настояла на попкорне. Купила она его сама, на свои деньги, но с разрешения Реджины. Это выглядело мило, ведь она заботилась о здоровье своей девушки, и Эмма это поняла и не устроила истерику, но все же отстояла своё мнение. Когда сеанс уже закончился, на улице стемнело, и сил у девушек не было на то, чтобы немного прогуляться по вечернему городу, поэтому, сев в машину, они тут же направились домой. Эмма крутила магнитолу, пытаясь найти хоть какую-нибудь знакомую песню, и когда она её нашла, то прибавила звук до такой степени, что Миллс перестала слышать свои мысли. Было забавно наблюдать за тем, как Эмма пародирует гитариста и вокалиста одновременно, закинув ноги на аппаратуру и двигая носками в цветную полосочку. Уже дома, Эмма быстро направилась в душ, желая поскорее залезть в свою безразмерную футболку и ночные шортики, а после неё в ванную направилась Реджина, пряча в полотенце новенький комплект нижнего белья, в котором ей ещё не представлялся случай продемонстрировать своё тело. Комплект был ярко-красного цвета, который Миллс очень любила. Красный был и всегда будет цветом страсти, а если этот цвет будет на шикарном теле не менее шикарной брюнетки, то это просто потрясающий коктейль. Быстро освежившись, Реджина взбила прическу, чтобы она казалась пышнее, и принялась надевать бельё. Ей очень понравился верх комплекта, который был обшит кружевом. Бельё всё было ажурным, но лиф был просто потрясающим, и благодаря нему грудь выглядела ещё объемнее. Миленькие полупрозрачные стринги могли бы привлечь внимание Эммы, но Реджина рассчитывала на то, что сегодня ей будет позволено прикоснуться к любимому телу, по которому она очень соскучилась. Аккуратно заглянув в комнату через щелочку, Реджина убедилась в том, что Эмма ничем особенным не занята, по крайне мере, чтение журнала для неё не было ничем значимым, поэтому она решила действовать. — Что-то ты долго, — отозвалась Эмма, не отрываясь от журнала. — А ты посмотри на меня и поймешь, на что я потратила время, — поставив руки на талию и выставив ножку вперёд, Реджина застыла в этой позиции в ожидании реакции Эммы. — Воу, — откинув журнал, Эмма тут же начала захлебываться собственной слюной от этого вида. — Что ты задумала? — А ты догадайся, родная, — двигаясь по кровати на четвереньках, словно кошка, Реджина эротично прикусила нижнюю губу и, оказавшись возле своей цели, скинула с неё одеяло и оседлала бёдра. — Ну, даже не знаю, — хихикнула она, когда шаловливые ручонки начали пробираться под футболку. — Возможно, тебе просто нравится спать в красивом белье. — Нет. Ещё попытка, — усмехнулась Реджина и приподнялась над Эммой так, чтобы грудь была в нескольких сантиметрах от её лица. — Может, ты в тайне занимаешься продажей дорогого белья и хочешь сейчас мне его втюхать. Извини, но у меня нет денег, — продолжала смеяться Эмма, но её лицо стало серьёзным, когда Реджина опустилась рукой к её шортам. — Нет, милая, ты не угадала, — опустившись, она оставила горячий поцелуй внизу живота и чуть сдвинула мешающуюся ткань вниз. — Ты позволишь мне? — У меня же эти дни, — Эмма слегка начала нервничать, и возможно, именно из-за этого её кожа покрылась мурашками. — Мне всё равно, я очень соскучилась по тебе. — Реджина, я не готова, — сказала Эмма и перехватила руку Реджины, движущуюся вверх по бедру. Миллс была откровенно расстроена этим заявлением, и ей пришлось засунуть свою обиду куда подальше и натянуть улыбку на лицо. — Хорошо, любимая, — убрав руку, Реджина села на другой край кровати и, отвернувшись, попыталась проглотить ком в горле. — Давай спать, а то день был насыщенным. При этом она продолжала сидеть, пока её мозг думал, что же делать в этой ситуации. Доктору Хопперу было сложно давать ей советы, при этом не зная мотивов такого поведения Эммы, и даже если Реджина была всегда рядом, она не могла залезть в её голову, поэтому нужно было думать самой. Она до такой степени увлеклась, что не ощутила, как мягкие руки ложатся на её плечи. — Я могу тебе доставить удовольствие, если ты хочешь, — Эмма начала нежно массировать обнажённые плечи, от чего мурашки побежали по спине от наслаждения. — Ты сама-то этого хочешь? — Да, — шепнула она на ушко и оставила поцелуй в основании шеи. Всё-таки память не подвела Эмму, и она вспомнила вечер с Реджиной, после которого занялась с ней животным сексом. Её щёки заливались румянцем, когда она рассказывала об этом Реджине, и когда та вставляла свои пошлые комментарии, но в целом она была довольна от самой себя. Она хотела свою девушку и с огромной радостью доставила бы ей удовольствие, но пока к своему телу она не подпускала. — Ты очень красивая, Реджина, — опустив её на подушки, Эмма начала вырисовывать узоры на матовой коже груди кончиком языка, оставляя за собой влажную дорожку, после чего провела им по выпирающему через ткань соску. Реджине было приятно, но в прошлый раз эта ласка приносила куда больше удовольствия. — Я уже начинаю в этом сомневаться, — прошло почти три недели с суда и уже месяц со дня насилия. Реджина начинала все больше комплексовать и думать о том, что Эмма просто потеряла к ней интерес, поэтому и не подпускает к себе, а не уходит, потому что с Реджиной выгодно быть рядом. — Не говори так, — нахмурилась Эмма и, сдвинув мягкий край лиф, начала обводить ореолу соска языком. — Ты сногсшибательная женщина, и я тебя очень люблю. — Я знаю, — вновь пытаясь сосредоточиться на волшебных прикосновениях Эммы, Миллс поняла, что сейчас она не может чувствовать её в полной мере. Её голова была забита тем, как помочь Эмме, при этом не привлекая сюда психолога и не раскрывая ей секрет, что она берёт у него советы. Нужно было придумать, как доказать Эмме, что с ней ничего плохого не случится, но Реджина не знала, как это делать, и сейчас пыталась придумать, поэтому, когда Эмма уже около минуты выводила круги вокруг её клитора, она ничего не ощущала. — Реджина, что такое? — оторвавшись от своих раздумий, она перевела взгляд на Эмму, на свои широко расставленные и согнутые в коленях ноги, на чуть сдвинутые в сторону трусики и выгнула бровь. — Ты не возбуждаешься. Эмма заметила это, ещё когда уделяла внимание груди, от чего Реджина возбуждается с пол-оборота, что доказывают её стоны и скопившаяся на шёлке влага, но сейчас, даже после оральной ласки, она ничуть не возбудилась. — Я не могу, — произнесла Реджина и подтянулась к изголовью кровати, накрывая себя одеялом. — Почему? — Потому я переживаю за тебя и не могу ни о чем думать, кроме как о тебе, — слёзы неожиданно выступили на щеках, и Реджина попыталась их тут же стереть. Её очень задевала эта ситуация даже не в том, что она не могла притронуться к Эмме, а в том, что ей не доверяли. — Эй, малышка, со мной всё хорошо, — оказавшись рядом, Эмма прижала к себе брюнетку, укладывая её голову на свою руку. — Не всё. Ты меня боишься, — Реджина не хотела этого признавать, но ей пришлось. — Мы же с тобой говорили об этом. Это совсем не так, любимая, — от увиденных влажных дорожек сердце Эммы сжалось в болезненном спазме. Ласково убрав пряди с лица, она прикоснулась губами к губам. — Я тебя люблю, ценю и доверяю тебе, только пока ещё не готова. Причём, сразу после того случая я действительно боялась прикосновений, но сейчас уже нет, это проходит, но ещё не до конца. — Но ты чего-то боишься. Пусть даже и не меня. — Я боюсь, что ты поймешь, что я не тот человек, который нужен тебе. Я не достойна тебя, Реджина, — призналась Эмма. У каждой из них были свои страхи, и самое время раскрыть их друг другу. — Ты достойна большего. Того, кто будет дарить тебе цветы каждый день, кто будет носить тебя на руках, даря подарки. Что могу тебе дать я? — Любовь, заботу и ласку, и это для меня намного важнее, чем деньги. Ты достойна многого, Эмма. И что мне с этим делать? — С чем? — нахмурилась Эмма — С твоей самооценкой, дорогая. Меня не устраивает то, что ты всегда себя ущемляешь, — Реджина вспомнила свои юношеские годы, она была немного стеснительной, ранимой, но с самооценкой у неё всегда было в порядке, но может, она слегка была завышена. — Я же ребёнок, ты сама говорила, — устроившись под боком у Реджины, Эмма уткнулась носом в ложбинку между грудями. — Кстати, очень красивое бельё. — Для тебя старалась, — перебирая светлые пряди, Миллс всегда успокаивалась, и все дурные мысли покидали её голову, оставляя лишь чувство умиротворённости. — Я люблю тебя, — пробурчала Эмма, уже медленно засыпая. — И я тебя, мое солнце. Ещё какое-то время Реджина не могла уснуть, думая насчёт психолога. Стоит ли переступить через мнение Эммы и пойти с ней к нему, чтобы он помог, но при этом создать между ними пропасть, или же действительно прекратить все попытки помочь ей и дать время? Остановившись на втором варианте, Реджина сжала зубы. Это будет тяжело для неё — никак интимно не касаться любимого человека и не делать пошлых намёков, но она сделает это ради своей любимой девочки.