Золотой жемчуг

      Трупом я лежала на своей постели в выделенной мне комнате практически весь день. Все, что было создано мной за мою недолгую жизнь, казалось, вот-вот рухнет, и я никогда уже не смогу вернуться к прежней жизни. Теперь я по воле судьбы принадлежу к другому подразделению армии, а служба в Гарнизоне навсегда осталась в прошлом. Не стоило мне вообще идти в солдаты, ведь их жизнь никогда не идет по плану. Однако в отрочестве я думала совсем иначе. Кадетский корпус открывает безграничные возможности в глазах подростка, который именно в своем возрасте стоит на перепутье, определяя направление всей дальнейшей жизни. Я не являлась исключением и была уверена, что знаю, чего хочу от этого мира. Пф, дети… Теперь мне оставалось лишь подчиняться приказам вышестоящих служащих, тех, кто мог тасовать жизни солдат в удобном для системы порядке. Я служила в качестве инженера в Гарнизоне без малого четыре года, выполняя расчеты по конструированию оружия для защиты стен и личного оружия солдат. Но теперь, после очередной экспедиции разведчиков за пределы стен, они потеряли всех, кто имел необходимую квалификацию, до последнего. Потери Разведкорпуса отражаются не только на нем, но и на всех прочих. Матери теряют сыновей, жены — мужей, армия — сильных солдат. В последнем случае на место павших неизменно встают другие, и в этот раз ряды разведчиков пополнили служащие Гарнизона. Я совсем не хочу занимать свое место в бесконечной череде смертей, поэтому главными задачами в новой роли для меня становятся выживание и обеспечение безопасности моих людей. А чтобы выжить, необходимо быть на голову выше прочих. Я поднялась с кровати тогда, когда солнце уже коснулось горизонта, и заполнило теплым розовым светом пространство моей комнаты. Прямо сейчас должен был начаться ужин, но мне совсем не хотелось идти на него, несмотря на то, что я пропустила обед. Тем не менее, сидеть в четырех стенах бесконечно долго никто бы мне не позволил, и я решила проверить, как чувствуют себя двое моих подчиненных, ныне члены Отряда разработок и технического обслуживания, направленные в распоряжение Разведкорпуса под моим началом. Виктор и Талия были неразлучны уже на протяжении нескольких лет, вот и сейчас обоих я застала в столовой за неспешным поеданием ужина. Столовая представляла собой большое помещение, рассчитанное на всех обитателей штаба, стены которого были обшиты темными брусьями. Стулья и длинные столы так же были сделаны из дерева, а свечи заполняли зал мягким светом, создавая ощущение уюта. — Добрый вечер, майор Айзен, — пробубнил Виктор себе под нос. — Добрый, — ответила я, подсаживаясь рядом, — у вас, ребята, все хорошо? Как вы освоились на новом месте? — Вполне, — вступила в разговор Талия, — майор, где вы были весь день? Я проверяла кабинет несколько раз и не смогла вас там найти. И что мне ответить? Что я, будучи ответственной за них, себя то не смогла собрать в кучу? — Простите, простите, — поспешно отозвалась я, не скрывая извиняющегося смешка, — вижу, вам тоже нелегко дается этот перевод? Обещаю, что с этой секунды я всегда буду рядом. — Еще бы! — Виктор подскочил со своего места, — что с вами, майор? Почему сегодня вы не явились на встречу с руководством? Командор Эрвин словно сразу поставил на нас крест, это буквально во взгляде читалось! Еще бы вы и дальше были так безответственны! — Эй, Виктор! — одернула его Талия, — у майора наверняка были важные дела… — Это не так, — вмешалась я, — этот день прошел словно в тумане, и мне очень жаль, что сегодня вам пришлось работать самим. С командором я поговорю этим же вечером. Так или иначе, Виктор, не повышай голос, когда не просят, если дорожишь своим местом. Доедайте ужин, завтра с утра мы начнем работу, — мой голос звучал сухо и бескомпромиссно, что обычно не свойственно мне. Однако звание и люди в подчинении временами заставляют быть строгой, несмотря на то, что в данный момент Виктор был абсолютно прав. — Прошу прощения, — стушевался юноша, — в конце концов, мы не всегда можем полагаться на вас. — Да-да, — вторила Талия. — Спасибо, ребята. Расскажите лучше, как вы обустроились здесь. Глаза Талии засветились, и она принялась рассказывать, размахивая руками. Ей, судя по всему, по душе новая должность, в отличие от нас с Виктором. Их поселили в разные казармы в соответствии с полом каждого, но их койки находились прямо через стену, и Талия уже буквально слышала их любовные перестукивания по ночам. Кроме того, командор Эрвин не был так предвзят, как сказал Виктор, и рассказал ребятам все, что им было необходимо знать для дальнейшей службы в рядах Разведчиков. Виктор в это время лениво ковырялся ложкой в тарелке, ни на толику не разделяя воодушевления своей возлюбленной. Когда Талия закончила рассказ, он спокойно встал из-за стола и, бросив краткое пожелание спокойной ночи, вышел из столовой. — Что это с ним, — задумчиво пробубнила Талия, смотря ему вслед. — Тебе нужно поговорить с ним, дорогая, — с надеждой глядя на нее, просила я. Разумеется, мне самой следовало бы поддержать его. Но что я могу сказать подчиненному, когда и сама пребываю в похожих чувствах? — Да, майор, — девушка тут же подорвалась со стула и побежала вдогонку за юношей. Едва она скрылась за углом столовой, я тяжело выдохнула, поставила локти на стол и обхватила ладонями голову. Как же мне быть для них достойной главой, не подвести в ответственный момент? В период службы в Гарнизоне я, кажется, была куда решительнее. Все потому, что наши жизни не стояли на кону, и на моих плечах не лежала столь высокая ответственность. Я не хочу умирать. Не хочу, чтобы умирали эти еще совсем молодые ребята. Им всего по 18 лет, но они уже практически заведомо не будут счастливы вместе, учитывая уровень смертности в экспедициях за стены, особенно в первой в жизни экспедиции. Я никак не могла отогнать тяжелые мысли на второй план вплоть до момента, когда стояла перед дверью кабинета командора Эрвина Смита, не решаясь постучаться. Дыхание замерло, и рука сама сделала три необходимых движения. — Войдите, — раздалось из-за двери. — Прощу прощения, командор, — на автомате отчеканила я, входя в кабинет. Смит внутри был не один. Он сидел за столом, держа в руках какие-то бумаги, а на диване, стоящим вдоль стены, сидел капитан Леви, еще один высокопоставленный офицер разведки. — Эмм, я не помешала? — Корделия? Нет, мы практически закончили, вы можете войти, присядьте, — командор оторвался от документов и внимательно посмотрел на меня в ожидании того, что я собираюсь ему сказать. Я из-за всех сил боролась с неуверенностью и надеялась, что дрожащие руки меня не выдадут. После приглашения войти, я присела на противоположный край дивана, все еще стараясь расслабиться. Леви странно на меня покосился, словно он уже раскусил мое волнение. Я решила пока проигнорировать его присутствие, и вцепилась взглядом в лицо Эрвина. — Командор, сегодня я оставила вам своих подчиненных, мне… немного не здоровилось, — я слегка улыбнулась, — они уже передали мне всю необходимую информацию, но, может, есть что-то, что мне необходимо знать, как их главе? — Да, есть несколько вещей. Надеюсь, вы уже чувствуете себя лучше. Хорошо, что вы зашли, — командор говорил коротко и сухо, но все равно выглядел достаточно дружелюбно, что помогло мне немного успокоиться, — я все же начну с самого начала, но попрошу подождать вас прежде, чем мы с капитаном закончим. Можете остаться или зайти снова примерно через 20 минут. — Я останусь, — мне хотелось поскорее узнать этих людей, чтобы совместная работа стала комфортной как можно раньше. Разумеется, я знала в лицо всех высших чинов Разведкорпуса, и этих двоих в том числе, но первое впечатление иногда бывает обманчивым. — Хорошо, Айзен. Так на чем мы остановились? — тут же отвлекся от меня Эрвин. Мужчины продолжили обсуждать насущные вопросы, связанные с последствиями и достижениями последней экспедиции за стены. Они потеряли 54 солдата. Снова. Я с ужасом слушала о планах на будущее и осознавала, что вся деятельность разведчиков практически лишена смысла. Каждый раз они теряют хороших людей, но не приближаются к разгадке тайн, скрываемых титанами. Человечеству так до сих пор и неизвестно, чем титаны являются, ровно так же не знают, что скрыто за горизонтом и есть ли в мире другие люди. Тем более сейчас, когда стена Мария потеряна, она стала новой преградой для выхода за предыдущие границы и дальнейшего исследования мира титанов. Но, судя по всему, разведчики целиком и полностью посвятили свои сердца делу. Эти двое уж точно. То, как они говорили, как себя вели сейчас, говорило об их серьезных стремлениях. Эрвин производил впечатление человека, верного любимому делу, словно пес, верный хозяину. В его глазах читалась некая страсть, которая, возможно, и придает ему сил для борьбы. Как такое дело вообще можно любить? Никогда не знаешь, на что способны люди, настолько преданные цели. Но я не могла не проникнуться уважением к такому человеку, он явно заслуженно занимает должность главнокомандующего Разведкорпуса. Сам по себе Эрвин Смит был очень высоким мужчиной, широкоплечим, словно шкаф. Черты лица немного суровые, видимо, сказывался род деятельности, но, в то же время, улыбался он очень мягко и приятно. Светлые волосы идеально причесаны, голубые глаза смотрели проникновенно и… эротично, что ли. Да, Эрвин действительно был очень красив. Второй же мужчина, капитан Леви, был совсем не таким. Как только я вошла в кабинет, он принял другую позу, словно показывая мне, кто здесь я, а кто он: закинул обе руки на спинку дивана, занимая собой львиную долю пространства, щиколотку одной ноги поместил на колено второй, как бы пытаясь казаться больше. Холодный, нелюдимый человек. Лицо его было напряжено, тонкие брови сведены к переносице, губы поджаты. Вроде, я ему сразу не понравилась. Да уж, замечательно. Хотя, я не успела сделать ничего зазорного, возможно, он со всеми так себя ведет. Не смотря на все это, он изменился в лице, когда речь зашла о погибших разведчиках. Было видно, как ему жаль этих людей, слова его доказывали, что он ценит каждого солдата. Он совсем не такой, как Эрвин, который без раздумий пошлет товарищей на смерть и умрет сам, если того потребует ситуация. По крайней мере, я подумала именно так. Внешность Леви так же сильно отличалась от внешности командора. Рост его едва ли превышал мой собственный, черные волосы были аккуратно пострижены и разделены пробором сбоку, челка спадала на глаза, прикрывая собой брови. В вечерней полутемноте точно трудно сказать, какого цвета были его глаза, то ли черные, то ли серые, то ли карие, но другие черты лица мне удалось рассмотреть. Правильные, строгие, как и он сам, словно выточенные из белого мрамора, настолько светлой была его кожа. Внимательно следя за их обсуждением, я не заметила, как прошло уже больше получаса. Эрвин поблагодарил Леви за работу, и последний собрался уходить. — Ты, — обратился он ко мне, уже протянув руку к ручке двери, — Корделия, так? — Майор Корделия Айзен, — непроизвольно я выпрямила спину и вытянулась по струнке. С какой это стати от обращается ко мне на «ты»? — Ясно. Завтра жду в моем кабинете вместе с твоей щенячьей сворой, — холодно бросил капитан. — Щенячьей сворой? — моя бровь недовольно выгнулась, а в груди начало закипать раздражение, — да кто вы такой, чтобы так называть моих людей? И я не помню, чтобы мы переходили на «ты». — Будешь поджимать хвост и дальше, подохнешь быстрее, чем успеешь издать хоть звук, — я не успела ничего ответить, Леви быстро вышел из кабинета и захлопнул за собой дверь. На несколько секунд я застыла, уставившись на дверь, с непонимающей гримасой на лице. — Не обращайте внимания, Корделия, — вмешался командор, — он просто переживает за вас в своей манере, вы, все-таки, новобранцы в наших рядах. Кстати, об обращении на «ты», я надеюсь, вы не будете против? — Все в порядке, — вежливое обращение всегда располагает к собеседнику, так что я без задней мысли согласилась, — ничего себе «своя манера» у вашего капитана. — Теперь он и твой тоже. Просто будь терпимой к нему, и он сам вскоре будет относиться к тебе теплее, — Эрвин тепло улыбнулся и прикрыл глаза. — Да, командор. То есть, Эрвин, — с уходом Леви я совсем расслабилась, ведь Смит был очень располагающим к себе мужчиной. Не знаю, почему Виктор почувствовал укор в свою сторону при их разговоре. — Что ж, приступим к делу. Ты уже наверняка знаешь, что ты, Виктор Лутц и Талия Форрестер были направлены сюда в качестве нового состава Отряда разработок и технического обслуживания. В этом документе описаны ваши основные служебные обязанности, — Эрвин протянул мне небольшую кипу бумаг и сразу же продолжил, — но в основном, это поддержание личного оружия солдат в технической исправности в мирных и полевых условиях. Кроме того, я всегда выслушаю любые предложения по модернизации и совершенствованию вооружения. Ты, как глава отряда, должна организовывать работу и отчитываться мне о ее результатах каждую неделю. Форма отчета предусмотрена в бумагах, которые я тебе передал. Вам выделена лаборатория со всем необходимым оснащением в западном крыле штаба, ключи я отдал Талии сегодня днем, а так же мастерская в пятистах метрах отсюда. Остальное ты сможешь узнать, внимательно прочитав документ, и, если останутся вопросы, я с радостью на них отвечу. Все понятно? — Да, Эрвин. Завтра мы начнем работу. — Замечательно, — командор откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на меня, — а теперь расскажи, почему ты не пришла на встречу сегодня днем. Я так и знала, что он не оставит это без внимания. Решив, что не хочу ему врать, я выложила все, что тревожило меня со дня, когда я только узнала о переводе в Разведкорпус. Эрвин смотрел на меня, не отводя взгляда, и внимательно слушал. Стоило мне закончить, повисла неловкая пауза, растянувшаяся на едва ли не самые долгие в моей жизни минуты. Он встал из-за стола, повернулся спиной и посмотрел в большое окно кабинета. — Подойди ко мне, — позвал Смит, нарушив тем самым тишину, — что ты видишь? Я встала рядом с командором и попыталась всмотреться в сумерки. Из окна открывался вид на внутренний двор штаба, где располагался небольшой сквер и ровно постриженный газон, испещренный произвольно расположенными тропинками. — Двор, — неуверенно проговорила я, не понимая, что имеет ввиду Эрвин. — А во дворе? — Солдаты… — я повторила попытку. Двор был наполнен отдыхающими после ужина людьми. — Вот именно. Посмотри на них внимательно. За каждым стоит история жизни, каждый из них мечтает о разном. Видишь ту женщину в очках? Это Зои Ханжи, она отвечает за наши исследования. Она совершенно помешана на титанах, вернее на тайнах, которые скрывают их тела. Но мало кто придает значение тому, что она, в первую очередь, женщина. А любая женщина мечтает о счастье. Я не могу дать ей этого в полном женском понимании, но я отвечаю за нее точно так же, как ты отвечаешь за Виктора и Талию, и в мои негласные обязанности входит и такого рода забота, чтобы и Зои, и любой солдат, живущий в штабе, мог ответственно выполнять свои функции. Мне не трудно иногда выслушать человека и поддержать его. Конечно, я не могу следить за каждым из трех сотен, но я стараюсь оправдывать их ожидания как глава, только так они будут жить и умрут за наше дело, если придется. — Хм… — я глубоко задумалась надо словами Эрвина. Стоит попытаться зацепиться за эту мысль и настроить себя на соответствующий лад. — Но смогу ли я? Ты — опытный полководец и глава, а для меня это не будет так просто. — А я и не говорил, что это будет просто. Но ты всегда можешь найти смысл собственной жизни в своих людях. Ведь они — отражение твоего лидерства, и их благополучие сильно зависит от тебя. Будь сильной хотя бы ради них, и ваши шансы на долгую жизнь будут гораздо выше, — Эрвин не отрывал взгляд от снующих в сумерках людей. Я ничего не ответила. Однако на душе стало гораздо легче. Это и была та самая забота о подчиненном? Должно быть, в командора безнадежно влюблена добрая часть женщин в этом штабе. Хихикнув собственной мысли, я поблагодарила Смита за помощь и задала последний на сегодня волнующий меня вопрос: — Эрвин, — он, наконец, отвлекся от окна и посмотрел на меня, — когда вы планируете следующую экспедицию за стены? — Мы только вернулись, поэтому сейчас трудно сказать наверняка. Но если хочешь знать, обычно они проводятся раз в несколько месяцев, если не возникает срочной необходимости. У вас будет достаточно времени для подготовки. — Хорошо. В таком случае, я, пожалуй, пойду к себе. Сегодня был долгий день, — я наигранно потянулась, и поспешила покинуть кабинет. — Спокойной ночи, Корделия, — услышала я прежде, чем успела закрыть за собой дверь. Стоило мне перешагнуть порог помещения, живот заурчал в просьбе чем-нибудь подкрепиться. Благодаря разговору с Эрвином я смогла, наконец, отвести душу, и остальные потребности организма немедленно дали знать о себе. На ужин еще можно было попытаться успеть, и я быстрым шагом направилась обратно к столовой. В помещении было далеко не так людно, как в начале ужина, и работники кухни уже начали счищать со столов скопившуюся грязь. Все-таки я успела получить свою порцию отварного картофеля и овощного бульона, и уже оглядывала зал в поисках места поприятнее. Я могла бы сесть с кем-нибудь рядом и познакомиться, но до окончания ужина оставалось всего несколько минут, времени было лишь для того, чтобы быстро закинуть в себя пищу. Сев недалеко от выхода, я принялась опустошать тарелки. Как же я была голодна! Ни крошки не пропустила, надо же. Наевшись и отодвинув от себя пустые плошки, я еще минуту я посидела на месте, как вдруг спиной почувствовала взгляд. Я обернулась через плечо и увидела через несколько столов от себя капитана Леви, который, судя по всему, тоже отправился ужинать после окончания работы с Эрвином. Я вопросительно поглядела на него, но так и не дождалась ответа. Тогда я убрала за собой посуду на специально отведенное для нее место и хотела было подойти к его столу, но как только я развернулась, тут же столкнулась лбом с кем-то из солдат, кто тоже закончил есть и относил посуду. — Айй! Простите, простите, — я инстинктивно потирала лоб одной рукой, а другой стала собирать выроненные по моей вине тарелки. — Чего еще можно было от тебя ожидать, — фыркнул Леви, даже не сдвинувшись с места, чтобы мне помочь. Я подняла на него глаза и сразу почувствовала, как злость, зародившаяся еще в начале нашего знакомства, разрасталась новой силой. Я собрала тарелки, поставила их на нужный стол и снова повернулась лицом к Леви. Хм, а он действительно был одного роста со мной. — Вот уж не знаю, чего ты ожидал от меня, — я начала очень агрессивно, но после первых же слов решила, что, нападая в ответ, только усугублю ситуацию, — но это была случайность, за которую я уже извинилась. Пожалуйста, прекрати так себя вести, я еще не сделала ничего, чтобы так тебя разозлить. Выражение лица Леви осталось неизменно безразличным, он произнес только: — Ты не сделала ничего, что могло бы расположить к тебе. Жалкая девчонка, к тому же еще и неуклюжая свинья. — Посмотрим еще, — сквозь зубы проговорила я, делая шаг к нему и заглядывая прямо в глаза. Темно-серые. Одним вопросом меньше. Я специально толкнула его плечом, когда собралась покинуть столовую, едва-едва сдержав желание влепить пощечину этому мерзкому коротышке. Зачем он меня так провоцирует? Почему вцепился именно в меня? Зараза. Так, мысленно обругав Леви, я не пришла к нужным ответам, но это скоротало путь до моей комнаты. Внутри я словно чувствовала себя в безопасности. Я захлопнула за собой дверь и тяжело выдохнула. Да уж, всего несколько часов за ее пределами изрядно вымотали меня, и мне не больше не хотелось сегодня заниматься чем-либо важным. Единственное желание было очень простым: прогреться под горячим душем и лечь спать. Завтрашний день обещал быть еще более тяжелым.