Психологическая обстоятельность - это даже мило

      — Честно говоря, по моему скромному мнению и, не желая никого обидеть из присутствующих, чьё мнение отличается от моего, но, все же, рассматривая этот вопрос с другой точки зрения, в тоже время, не опротестовывая ничью позицию и, стараясь быть объективной, а так же, принимая во внимание все без исключения аргументы других участников обсуждения, искренне полагаю, что… — голос девушки лился потоком бессмысленных слов, Грей покачал головой.       Патологическая обстоятельность мышления. Он успел разузнать об этом совсем недавно и это ему не очень нравилось.       Он хотел предложить Джувии обратится к психологу, но вскоре узнал ещё один мало приятный факт — психолог давний её друг.       Его подруга больна эпилепсией уже порядка пяти лет. И сейчас в нем боролись две стороны: первая предлагала оставить полоумную подружку, так как её длиннющий лепет начинал раздражать, а вторая напомнила, что именно Джу спасла его и нужно быть благодарным.       И что же ему делать, спрашивается? Продолжать общение из благодарности и жалости? Играть в дружбу? Он рассеянно мазнул взглядом по улице за окном.       — Можешь, пожалуйста, если тебя не затруднит, если есть такая возможность, из вежливости и желания, если тебе это ничего не будет стоить…       Грей улыбнулся и протянул девушке соль. За все время общения, он внезапно понял, что, несмотря на то, что обычно в вопросах и ответах Джу далека от краткости и порой он теряет нить разговора, хорошо её узнал. Он знает, что она предпочитает сладкому солёное, что за столом ей нравится больше молчать, что она быстро засыпает под звуки дождя, что она пишет удивительно красивые стихи, что она альтруистка до мозга костей, что она не любит чужую жалость…       На этом моменте он вдруг ощутил противное, горькое не просто где-то в груди, но и на языке. Вот бывает, случайно съешь что-то, а оно горькое. Вот и у него, случайная мысль, а горько. А ещё понял, что дружит с Джувией все-таки не из жалости или благодарности, от этого стало легче. Но если она так хоть на минуту подумает и ощутит боль, он ни за что себя не простит. Почему?       На этот вопрос он ответил, когда в очередной раз, прогуливаясь по парку, внезапно взял её за руку, а немного позже привычно прижимая хрупкое дрожащее тельце к себе, поцеловал. Уже несколько недель он жил с мыслью-вопросом о том, какого вкуса её розовенькие чувственные губы.       Сначала он не хотел признавать этого. Несколько дней он ходил то смурнее тучи, то радость так и перла из него.       А потом он увидел искревленное в гримасе боли лицо. Приступ.       Изредка Джу не выходила на связь. День два в месяц она молчала, после как ни в чем не бывало, возвращалась. И он понял почему. И еще яснее понял, что не переживёт, если она умрёт, если с ней хоть что-то случится, если ей будет больно… Наверное, то же самое ощущала и она, когда увидела его в канализационном люке с пробитой ногой. Вот только природой её ощущений был альтруизм, а его — любовь.       Он осознал, как им будет сложно. Как часто они будут ссориться, ведь по характеру они совершенно разные. Он — ехидный иронизатор, гад, испорченный заядлый курильщик, всего лишь грузчик, учащийся на учителя. Она — милая, наивная, терпеливая, очень страшная в гневе ЗОЖница, будущий юрист.       Но когда они начали встречаться, он особо ни о чем не думал. Он был счастлив.       А вот в день свадьбы счастье и предвкушение достигло апогея.       Вопреки обычному, на вопрос священника донельзя счастливая и неверящая происходящему Джу лишь выдохнула:       — Да…       В тот момент они осознал, что если любишь, остальное не важно. Да и вдруг, все это осознали. А психологическая обстоятельность — это даже мило.