Bird's cage

      «Кхм, эм, привет? Я не знаю, когда ты будешь это читать, поэтому не могу точно сказать, каких «добрых временных суток» тебе пожелать. Точно так же, как я не знаю, через какое время после нашего «шоу» ты будешь читать это письмо. Я впервые пишу нечто подобное, поэтому… Не суди строго, хорошо?       Я уверен, что ты знаешь о том, что мы с Найтмером и ещё двумя парнями устроили побег. Не знаю, чем он закончится, но знать о нём ты точно должен. Так вот, к чему я это… Прости меня за то, что я ничего не рассказал тебе об этом. Я вёл себя, как обычно, при этом часто задерживаясь с моими новыми друзьями на очень долгое время. Хочу также извиниться, что в последнее время проводил с ними куда больше времени, чем с тобой. Мне было страшно, что попрощавшись один раз, уже уйти я не смогу. Поэтому знай, что не говорил я тебе ничего не из-за того, что могу не доверять тебе. Просто так получилось. И я не хотел бы, чтобы ты из-за моего ухода испытывал отрицательные эмоции… Возможно, ты меня стал ненавидеть из-за этого. Или выдохнул с облегчением, ведь друг я был не самый лучший. А может из-за своей «болячки» ты и никаких эмоций не проявишь. Или начнёшь грустить. Но не смей вечно ходить с кислой рожей! А то из-за неё от тебя начнут отталкиваться люди. Ой, прости, мысли снова ушли не в ту сторону…       В общем, каким бы плохим или хорошим ты меня не считал, всё равно знай, что ты был и останешься моим лучшим другом. Я понимаю, что вас с Найтмером сравнивать бесполезно, но… Просто знай, что в номинации «зашибенный друг» выиграл бы точно ты. А Кошмарик останется Кошмариком. Он вообще отдельная тема для разговора. И я не хотел говорить в этом письме о грустном, но… На самом деле, пишу я эту записку весь в слезах. Просто от понимания, что я могу больше никогда тебя не увидеть… Становится так грустно, и ком к горлу подбегает. А слёзы сами идут, понимаешь? Я… Я буду очень сильно скучать. Ещё раз прости меня за то, что наше расставание пройдёт вот таким образом. Не лицом к лицу, а через бумагу.       J'espère que nous vous reverrons un jour       Ton ami» 05. 12. 17:06       Этот неаккуратный почерк. Эти кляксы от ручки, что немного подтекает. Несколько помятых мест, которые, скорее всего, образовались из-за слёз, от которых не удалось спастись даже листку бумаги. Коллор изучил это письмо уже со всех возможных сторон. И пусть он перечитывал его по нескольку раз за день, неприятное чувство никак не может исчезнуть. Оно появляется каждый раз. И каждый раз заставляет окунуться в воспоминания, в которых находится его лучший друг. Казалось бы, что и недели с его ухода не прошло, но… Ощущение, будто прошёл уже месяц. Настолько сильно блондин начал скучать по Киллеру с самых первых дней.       Он совсем не злился на Блейка. Единственный, на кого бы он хотел злиться, так это на Найтмера. Но Коллор настолько эмоционально истощился, что тратить силы на что-то подобное просто не хотелось. Казалось бы, что смириться с уходом Киллера было довольно легко, но… Где-то на подсознательном уровне Коллору до сих пор казалось, что разноволосый просто гуляет с новыми знакомыми чуть ли не до ночи, но в восемь вечера обязательно должен объявиться. Но через некоторое время вновь приходит осознание того, что Киллера в школе больше нет. Блондин сам иногда отшучивался, что начинает вести себя так, будто Киллер умер, а не просто освободил себя от оков «психушки». Хоть та в любом случае не представляла особой опасности. Становилось просто как-то одиноко из-за того, что жить в комнате теперь приходится в одиночку. Но вот… Блейк оставил большое количество своих вещей. Из-за этого создавалось ощущение, что в комнате всё ещё живут двое, а не один.       Коллор также мог отметить, что после ухода четверых учеников атмосфера в школе поменялась. И нельзя сказать в хорошую или плохую сторону. Как будто бы всё вернулось во времена проделки Фреша, но при этом всё было не настолько мрачно. Если после убийства все ходили в страхе, то сейчас все находились в лёгком напряжении. Ну, а то и верно. Не каждый день кто-то пытается сбежать из места, откуда ещё никто не пытался уйти по своей воле. Конечно, все привыкли использовать выражение «а если бы я смог сбежать, то…», но никто до этого момента не думал, что нечто такое возможно провернуть. Во всех зародилась надежда, что ещё есть шансы вернуться к своей семье. Или вообще избавить себя от риска попадания в нежелательное место. И чего уж томить… Разговоры о нашей четвёрке можно теперь услышать от каждого пятого человека. Кто-то рассуждает, как им удалось сбежать. Кто-то просто обсуждает, что это были такие за люди, которым хватило решимости сотворить такое. Что уже говорить и про слухи, которые появились совсем случайно.       Не поверите, но учителя тоже изменились. Всё началось с Мистера Харта, который стал единственной «жертвой» этого события, если не брать в расчёт разбитые окна. Правда, этот случай с ножом сильно никого не потревожил и не задел. После того, как Марко сказал, что дети так просто пытались защититься, никто и не стал рассматривать этот случай в виде нападения. Можно признать, что ложь получилась довольно удобная… Следующим изменением стали хотя бы Мистер Рилан и Лоури. Нельзя было не заметить, какое дурное влияние в итоге пошло на всех учащихся после удачного побега. Где-то на подсознательном уровне эти двое понимали, что теперь попытки побега будут частыми. Возможно, кто-то из детей сможет придумать «тайный план», о котором никто не узнает ровно до того, пока никто не заметит, что в классе кого-то не хватает уже не первый день… Сейчас им приходится держаться наготове. Мало им проблем с убийствами, так ещё теперь нужно писать «объяснительную», в которой нужно во всех деталях описать, почему тот или иной ученик прекратил своё обучение в школе. Ещё большей проблемой будет объяснить всё это родственникам сбежавших… Поэтому большую половину информации решили дружно оставить в тайне. Также можно долго говорить о том, как поменялся характер женской части работающих в школе, но самым наглядным примером стала Мисс Нёрф. Всегда спокойная и собранная женщина теперь… Буквально превратилась в нервозную истеричку, которая сидит на успокоительных. Хоть что-то ей неправильно сделаешь, так она сразу же начинает дёргаться. Если коротко, то никто сейчас не завидует ученикам первого модуля…       Коллор и сам начал понимать, что постепенно начал уходить во всю большую «хандру». В основном из-за прочтения письма, которое он чуть ли наизусть не выучил. Считая, что с него уже достаточно, Вотеркаллор поднялся с кровати, которую даже не стал заправлять. На его ногах быстро оказались кроссовки, на которых отсутствуют шнурки. Сейчас не так много времени… Почему бы не сходить проветрить голову? Да и он слышал, что Мисс Нёрф посадила фиалки вдоль задних стен школы вчера вечером. Можно было бы и посмотреть на них, пока какие-нибудь «гении» не начали вырывать всю эту красоту чуть ли не с корнями. Так происходило уже несколько раз, а виновников найти удавалось далеко не всегда.       Глубоко вздохнув, блондин покинул свою комнату, не забывая запереть её на ключ. И вновь его удивило то, что после занятий коридор до сих пор пустует. Никто никого не поджидает, не засиживается на ступеньках или лавочках. Вновь всё стало тихо. Всё вновь стало спокойно. Но отвлекать своё внимание на такие мелочи слишком глупо, ведь такую картину теперь можно наблюдать каждый день.       И всё же, Коллор немного ошибся в своих доводах. На лестничном переходе на первый этаж всё же сидела одна особа, которой составляла компанию только маленькая баночка виноградной газировки: — А я уж думал, что в школе начался апокалипсис, а меня не предупредили, — этой особой был Кросс. Из-за его полностью расслабленного вида можно было подумать, что вместо газировки у него сейчас налито спиртное. И далеко необязательно, чтобы оно было алкогольным. — тебя Коллор зовут, верно? — похоже, намечается разговор. «Цветастый» даже был не особо против такого поворота, поэтому присел рядом, только на ступень выше. — А ты Кросс, так? — сейчас Коллор даже ощущал небольшую зависть. У них ведь у обоих пропали соседи по комнате, которые также были хорошими друзьями по совместительству. Так почему… Почему он сейчас чуть ли не плачет, а Прайду хоть бы хны? — тоже скучаешь? Хотя, по другой причине ты бы не стал выходить из своей комнаты. Собственно, как и я, — Кросс будто немым вопросом спросил будет ли тот газировку. Как не странно, но рядом с ним стояло ещё несколько баночек. Похоже, здесь нашёлся настоящий любитель… — Соглашусь. В последнее время слишком много всего этого «мрака» в перемешку с гибельным спокойствием и тишиной. Я даже не удивлюсь, если к началу следующей недели вновь случится какая-нибудь заварушка, — проконтролировав взглядом, как Вотеркаллор открыл одну из баночек, Кросс продолжил смотреть на окно впереди. Было бы гораздо лучше, если бы его половину не занимала стена. — будет весьма забавно, если к концу этого года на школу начнут поступать жалобы. А там уже и до роспуска недалеко, — на лице появилась ироничная улыбка. — можно сказать, что эта «великая четвёрка» чуть ли не подвиг совершила своим поступком. Всё-таки большое количество детей смогут вернуться домой, как и хотели. Ты так не считаешь? — Слишком далеко смотришь, — он невольно сморщился. Давно же он не чувствовал вкуса этой гадости на языке. Первое время всегда не очень приятно. — мне кажется, что нет особой вероятности, что кто-то ещё попробует сбежать. А если и попробует, то шансы пятьдесят на выигрыш и сорок на проигрыш, — блондин не дал Кроссу даже задать вопроса. — а остальные десять пойдут на шанс того, что просто смелости не хватит что-то реализовать. Да и… Если школу распустят, то это далеко не значит, что с прибытием домой никого не отправят в похожее заведение. А может кто-то вовсе не захочет принимать нездорового психа в семью. У тебя в мыслях всё слишком оптимистично. — Это не я оптимист. Это люди вокруг мыслят слишком узко, — оправдал себя беловолосый. — ты ведь слышал, что многие только и твердят, что домой хотят. Это их потенциальная мечта. Ты ведь знаешь, что ни Киллер, ни Найтмер тоже о таком варианте не задумывались. Хотя, нет, не так. У них нет ложных надежд, что их примут обратно в семью. Поэтому они и планируют сначала пожить самостоятельно, а там уже и попробовать «порадовать» своим внезапный появлением. Другим же будет достаточно и того, что их отправят обратно в их семьи. Вот истинное счастье, которого все в этой школе хотят. Вот я и радуюсь их «счастью» за компанию, — прозвучало даже как-то жестоко, как показалось Коллору. Но в этой «жестокости» находится вся правда. Почти все дети в этой школе уже забыли, насколько может быть несправедлив мир за стенами. Да, там есть возможности, но также есть и люди, которые могут лишить вас этих возможностей. Но большинство учеников прибыло сюда, будучи детьми. Вот и не у всех в голове отпечатались события, которые происходили там. — Ну, а что с них взять? Больным детям никто на уроке не будет рассказывать всю правду о том, как живут люди за пределами леса. Вот никто и не думает, что родители могут их отправить в место, что будет даже хуже этого, — блондину самому не нравилось то, что они рассуждают на такие не самые оптимистичные темы. Но это лучше, чем сидеть в полной тишине. — а если бы ты стал директором, то что бы сделал, чтобы учиться здесь стало комфортнее? Раз так открыто презираешь детей, что тут учатся, — перевёл стрелки Вотеркаллор.       Этот вопрос заставил Кросса ненадолго замолчать. Но этот вопрос не позволил его самомнению понизиться. Даже наоборот… Он будто бы был рад, что такой вопрос задали именно ему: — Ну, для начала, добавил бы в эту школу немного красок, — начал Прайд. — сюда ведь приводят детей от шести и до одиннадцати лет. Поскольку они здесь жить будут, то можно было бы и детскую площадку поставить. А то такое ощущение, что родители их в колонию строгого режима привозят. По крайней мере, подобные мысли были у меня, когда я оказался здесь в первый раз, — он сделал очередной большой глоток. — я бы ещё хотел организовать дарение подарков на разные праздники. Да, затратно, но хоть на дни рождения и новый год это надо делать. Что ещё… Ну, я попытался бы внедрить программу, которая рассказывает о жизни снаружи. И ты даже не смей меня причислять к тем людям, которые ненавидят это место и хотят сбежать. Мне наоборот нравится вся эта задумка, правда вот… Честно, подана она сыровато, хоть я и понимаю, что школа работает довольно давно. Но что-то мне подсказывает, что после всех этих случаев её репутация пошатнётся. Причём сильно, — его взгляд был переведён на собеседника. — знаешь, а я бы тебя сделал одним из учителей, если бы был директором, — и улыбка вновь засияла на его лице. — ты вроде бы парень нормальный. Сам-то как относишься к школе? Я высказался, а теперь давай послушаем твоё мнение. — А чего рассказывать? — в то время, как Кросс начинал пить уже вторую порцию газировки, Коллор не осушил даже до половины свою. — да, тут скучно, но в то же время есть много комфорта. Правда, столько же и ограничений… Но я бы не сказал, что испытываю ненависть к ней. Скорее наоборот. Она ведь помогла мне выйти на путь выздоровления. Да и я встретил… Хорошего друга… — как же хорошо, что он сейчас находится не один. А то вновь бы слёзы накатили. — Понятно всё с тобой. В принципе, ты прав. Школу начинают ненавидеть только те, у кого есть шанс загреметь в психбольницу. Таким как мы, подобное не грозит. Поэтому нам нечего бояться, — Кросс откинулся назад, чуть ли не полностью ложившись прямо на ступеньки. — я так понимаю, что тебе тяжело далось пережить уход Киллера, да? — скорее всего, имя он узнал именно от Найтмера. — что уж поделать. Самым лучшим людям всегда грозит больше всего опасности. Мне тоже было не по себе, когда я узнал, что в побеге также участвовал Найт. Хорошим соседом был, ничего не скажешь. Да и личность приятная, если убрать «болячки» на задний план. — Знаешь, я бы ещё понимал, если бы у Киллера не было прогресса в лечении, но… Ему предстоял выбор. Бежать вместе с новыми друзьями… Или остаться со мной. Можно сделать логичный вывод, что Найтмер для него был дороже, хотя бы исходя из его вопроса: «А правда, что парень может любить парня?» Сейчас, когда это всё случилось, я понимаю, к чему был тот вопрос. Расставаться с любимым гораздо тяжелее, чем с другом. Но исходя из его письма, ему было тяжело выбирать между мной и Найтмером. — Пх, как же у вас всё плаксиво, — не смог сдержать довольно резкого комментария Прайд. — а мне вот никто записок не оставлял. Пусть я сам догадался, что они устраивают побег, но не думаю, что Найтмер планировал мне сообщать об этом лично.       Коллора это немного удивило: — Погоди… Так ты догадался о том, что они сбегут? Но как? Да, они часто шушукались вместе, но с чего ты взял, что они осмелиться сбежать? — Вообще-то, я не был точно уверен, что им хватит смелости сбежать. Я лишь узнал, что они составляют план. А дальше мне стало хоть немного спокойнее, ведь я был в курсе всего происходящего в их маленьком мирке, — его даже как-то позабавило то, что Вотеркаллор так удивился. — да и я же гений. Мне положено отстаивать свои звания и позиции. — Да уж, я тебе верю, — Коллор поднялся, оставляя газировку на полу. — я был рад поговорить. Но сейчас я пожалуй пойду. У меня ещё были планы на этот вечер, — он медленно начал спускаться по лестнице. — Имей в виду, что после такого разговора я от тебя просто так не отстану, — вдогонку сказал Кросс. — поэтому жду тебя завтра на обеде возле окна. Нам есть о чём поговорить.       Отвечать на это Коллор не видел смысла. Ну да, как будто бы у него есть выбор. Даже если он сам не захочет к нему садится, то тот сам подойдёт. За эти несколько дней отсутствия Киллера и Найтмера эти двое на удивление хорошо сдружились… И оба также не знают, к чему эта дружба может привести.