when you lose a person.

Чонгук сидит на полу в углу пустой комнаты. Пол слишком холодный, ведь за отопление парень больше не платит. Он лишь кутается в тёмно-коричневый плед, зарываясь в него носом и пытаясь уловить родной аромат. Но он уже давно выветрился. Гуку остаётся лишь грустно улыбнуться, откинуть голову назад, впечатываясь затылком стены, и бездумно наблюдать, как в вечерней темноте за окном медленно падают ноябрьские хлопья снега. «Слишком рано», думает юноша. И кто знает, о чем он: о внезапном снеге, или… Телефон, которого не видно в поле зрения, резко подает сигналы, сообщая о новом сообщении. Чонгук не знает уже, какое это сообщение по счету. Он запутался, устал считать от скуки. Все равно он не увидит там того, чего хочет последний год, а он хочет самую малость, но кому есть дело до этого? Никому. Так думает Чон. Закрылся ото всех, спрятал свои чувства и боль, даже спрятался сам. Пустая квартира кажется ему спасением, но он так слеп, ведь не видит, как медленно гаснет, идёт ко дну и даже не сопротивляется, готов сам плыть к этому дну, смешивая соленые слезы с холодной водой океана. В какой-то момент для Чонгука все перестало существовать. Парень даже может назвать конкретные день, месяц, год и время, которые заучил не как какое-то стихотворение в младшей школе, лишь бы рассказать, чтобы отвалили, а заучил на всю жизнь, со всей болью и отчаянием, чтобы напоминать себе постоянно, чтобы потом раскрывать рот в немом крике, оттягивая больно свои черные волосы из-за отсутствия возможности вернуть все то, что было раньше, или хотя бы что-то изменить, вернуть того, мысли о котором заставляют виски болезненно пульсировать, а узел в животе неприятно завязываться. Но остались только он и его боль. Тот, кто нужен — больше не вернётся. Телефон противно ещё два раза напоминает о себе, и тогда Чонгук заставляет себя подняться, чтобы найти наконец тупую железку и проверить, кто о нем решил вспомнить. Где-то глубоко внутри Чон знает, что есть люди, которые всегда будут помнить о нем, но зачем-то это отрицает, даже начиная верить себе, поэтому, читая сообщения Юнги, одногруппника и просто близкого друга, он удивляется. Хочет что-то написать в ответ на «у нас завал с тестами, поэтому приходи в университет, иначе дело пахнет отчислением, Гук», но внутри даже не колотит от того, что он может попрощаться с учебой. Парень уже попрощался: с учебой, с друзьями, с хорошей жизнью и с любимым человеком. Поэтому Чонгук с безразличием откладывает телефон снова подальше, шаркает по голому полу босыми ногами, вновь возвращаясь на свое привычное место. Плед ещё сохранил тепло тела, и парень, укладываясь на пол, накрывается с головой. Слишком холодно, и кончики его пальцев давно окрасились в синеватый оттенок. Но, кажется, холод отрезвляет, заставляет боль в груди уняться, и горячие слезы на впалых щеках остужает. Но только на время. Что бывает, когда теряешь любимого человека, без возможно увидеться когда-нибудь ещё? Какие чувства накрывают? Как сильно ощущается боль? А насколько она сильна? Чонгук никогда не задумывался. Его это никогда не волновало, ведь когда он смотрел на родную квадратную улыбку, мысли все выбивались из головы, а теплое чувство в груди казалось вечным. Никто и подумать не мог, что что-то может разлучить его с Тэхеном. Да куда может деться он? Такой преданный, жизнерадостный и любимый. Ну куда? Вот же он, сидит прямо на коленях Гука, одной рукой копошится у него в волосах, а другой кормит дольками сочного мандарина. У Тэхена волосы спелой вишни и глаза такие радостные и влюбленные. Он шепчет что-то пошлое на ухо, от этого покрываясь розоватыми пятнами на щеках и скулах, а потом садится так, чтобы длинными ногами, в широких спальных штанах, обвить талию Чонгука, чётко ощущая чужое возбуждение, и поерзать, выбивая из любовника шумный выдох. «Тэ, нам нужно в спальню». «Эта квартира все равно наша, так какая разница, где ты меня разложишь?», и ни капли смущения от сказанного не испытывая, хихикает куда-то в чужую ключицу, опаляя горячим дыханием. «Мне нравится, что ты такой скромный с другими, и такой нескромный наедине со мной», говорит Чонгук, укладывая уже полураздетое тело на обеденный стол. «А я тебе нравлюсь?». «Я влюблен в тебя бесповоротно». А дальше два обнаженных тела в лучах теплого солнца встречают раннее утро под стоны друг друга, упиваясь любовью и не думая о том, что будет завтра. Счастливых людей ведь это не заботит, верно? А опухоль всегда обнаруживается внезапно. Чонгук разлепляет заплаканные глаза и кажется, что все ещё слышит страшный диагноз. А ещё перед глазами до сих пор мелькают люди в белых халатах, белые стены, больные люди с надеждой в глазах и Тэхён. Тэхён, который потерял эту надежду. Его глаза становятся стеклянными, теплая улыбка навсегда сходит с лица. Далее снова мелькают картинки перед глазами, показывая некоторые медленно, будто назло. Чонгук долго задерживается на той, где Ким падает на пол совершенно неожиданно для обоих, хватаясь за голову, будто пытаясь унять таким образом невозможную боль. Он кричит, что больше так не может, а Чон сидит на коленях перед ним, целует в голову, попутно звоня в скорую помощь. Хорошая жизнь превращается в вечный мрак. Больше не ощущается тепло любимого человека, в груди будто сердце застыло, и теперь ощущается только холод, который сковывает все внутренности, вдохнуть не даёт, парализовав. Того, в ком мы так сильно нуждаемся, в какой-то момент может не оказаться рядом. Нет, родной человек не уехал куда-то на несколько недель, он не ушел в магазин. Не жди, он больше не вернётся. Возможности, что вы встретитесь, больше нет. И Чонгука от этого понимая колотит. Этот год тянется слишком долго, и парню кажется, что он застрял в том дне, когда Тэхён оказался под сырой могильной землёй и только что выпавшим ранним снегом. А может быть и ещё раньше, когда озвучили диагноз. Или тогда, когда только-только появились головные боли и наивное «пройдет». Он уже не знает. За окном снег не перестает идти, застилая все дороги и крыши домов. Как же Чонгук ненавидит ранний снег, а вместе с ним и раннюю смерть.