Но тем не менее, нужда удовлетворена частично…
А всё-таки социология хорошая вещь. Больше возможности появляется описать то, что с тобой происходит.***
Время большой перемены. Лениво забрав вещи и едва не забыв журнал, он, распрощавшись с учителем, пропустил вперед одну девочку и пошел следом за ней. Надо подметить, девочка эта была интересной личностью, разносторонней, как и он сам, без скетчбука и полкилограммового пенала из дому не выходила, постоянно могла нести всякую чушь, и кидалась с одного настроения в другое, имела своё понятие о моде и гендерным ролям, но человеком была неплохим. Сегодня её лицо озаряла улыбка чеширского кота и нехороший блеск в глазах. Он молчал, ничего не говорил, ожидал. Он знал, что это дурной знак. Вдруг она удосужилась заговорить. — Признайся. На несколько минут его мозг подвис и стал судорожно перебирать варианты того, в чем стоило признаться — в том, что это он сьел её последнюю печеньку или в том, что подливал вазоны чаем, из-за чего он стали сохнуть. — В чем? — Он тебе нравится не просто как друг. Ему даже не нужно было спрашивать, кого она имеет ввиду. Он знал. Ох уж эти яойщицы… — Ой, считай как хочешь. Яойщица. На её лице появилась улыбка ещё шире. Ну и фиг с ней, что догадывается, он не зря в театральное ходил. — Моё сердёчко чует слэш. Он закатил глаза, улыбнулся и покачал головой, пропуская её вперед в аудиторию. На щеках вспыхнул едва заметный румянец, даже несмотря на общую бледность кареглазого. Вот ведь… Яойщицы…