Ошибаться - человеческое свойство

Йен помчался вслед за ним. Сначала он решил, что ему померещилось. После психотропных таблеток и не такое может привидеться. – Микки! Не убегай, – парень пытался сохранять спокойствие в голосе, но его руки и тело дрожали. Йен стоял в одних плавках. Дышать было трудно, паника охватила его мгновенно. Перед ним стоял бывший возлюбленный. Он не ожидал увидеть его здесь и от удивления застыл на месте. Единственное, чем он мог пошевелить, так это глазами. Он смотрел на Микки, боясь моргнуть. Ему показалось, что если он откроет глаза, то брюнет сразу же растворится. Между ними повисла напряженная пауза. Дальше все происходило как в замедленной съемке. Микки, отбросив гордыню и старые обиды, сам пошел к нему навстречу. Он обнял его и быстро заморгал, как бы удерживая слезы. Но лицо его болезненно исказилось, и брюнет заплакал, уткнувшись ему в грудь. Йен чувствовал, как теплые губы целовали его в шею, оставляя мокрые следы. Брюнет ощутил тепло его тела и почувствовал облегчение. Паралич, который охватил Йена, не давал ему сдвинуться. Микки же расценил поведение Галлагера иначе. Тогда он отошел от рыжего парня. Тот выглядел странно. Глаза его сверкали при свете уличных фонарей, а кожа теперь имела какой-то нездоровый сероватый оттенок. Йен попытался его поцеловать, но тот отклонился. Лицо его было бледным, а некогда огненно-рыжие волосы поблекли, свисая в виде растрепанных ниток. Такой Йен пугал омегу, видимо он «что-то» принял. Галлагер сам на себя не похож. – Что с тобой, Йен? – голос Микки заметно дрожал, то ли от волнения, то ли от страха, что Йен развернется и уйдет. – Прости меня, детка, – прошептал рыжеволосый парень прежде, чем потерять сознание. Микки во время подхватил Йена, не позволив тому упасть. Впереди кто-то посигналил фарами. Микки помахал рукой, нужно было как-то выбираться отсюда. – Не повезло тебе с мужем, – мужчина оглядел беременного парня, делавшего отчаянные попытки поднять своего спящего супруга. Смотреть на эту странную пару было жалко, да и не оставлять же их тут. Он помог брюнету затащить парня в машину и даже помог довести беднягу до дома. Микки был благодарен за помощь, поэтому предложив мужчине деньги, тот напрочь от них отказался. Он уехал своей дорогой, бросив в ответ «тебе нужнее». Стоило им пересечь порог дома, как вдруг свет в коридоре внезапно включился. – Какого хуя, Микки? – лицо старшего Милковича перекосилось от отвращения. Микки присел на корточки, пытаясь прикрыть собой спящего рядом парня. Он понимал, что это глупо, но Игги ненавидел Галлагерское семейство. Еще с того момента, когда эти двое фрэнковских отпрысков начали потрахивать его младшего брата. – Ему негде, блять, остаться, балбес. И еще он отец моего ребенка, – последнюю фразу он произнес почти шепотом. Братья даже переглянулись. Игги промолчал, оставив этот разговор на завтра. Сейчас ему помощь действительно не помешала бы. Выглядел он дерьмово. Микки накрыл рыжика одеялом и, не удержавшись, поцеловал в лоб. Этот момент напомнил ему сцену из прошлого. Тогда Йен, изрядно выпив, буквально выплыл из темного коридора навстречу Микки. Он попытался того поцеловать, но примкнув к желанным губам, внезапно вырубился. С тех пор это стало, своего рода, традицией: Йен не вырубится, пока не сделает попытку поцеловать своего парня. Микки не сдержал улыбки от нахлынувших воспоминаний. В этот момент Йен медленно открыл глаза. Детали недавних событий медленно всплывали перед глазами, собираясь в единый паззл. – Микки, – медленным, едва слышимым голосом произнес Йен, – прости меня, – парень был очень слаб и даже не смотрел в сторону брюнета. Галлагер почувствовал, как кровать прогибается от чужого веса. Микки придвинулся чуть ближе, запустив тонкие пальцы в его мягкие рыжие волосы. – Ну, что, Галлагер, вот ты и попался, – раздался тихий и грустный голос омеги, который ждал, когда же тот придет в сознание. Йен положил свою руку поверх его и повернул голову в его сторону. Он внимательно разглядывал Микки, будто бы пытался вспомнить, узнать его. – Больше не оставлю вас одних, – глаза его были стеклянными. Было трудно понять, говорит ли это Йен или большая доза метамфетамина. Микки заморгал – на глазах снова появились слезы. Больше всего он боялся, что Йен, придя в себя, снова убежит. Поэтому он забрался к нему под одеяло и крепко обнял. Микки проснулся от звона посуды и чьих-то голосов. По дому витал запах бекона и вафель. «Не съебался», промелькнуло в мыслях брюнета. – Тебе не стоит здесь больше появляться, – Игги был настроен враждебно. В одной руке он держал Ева, а второй держал вилку. Из-за их словесной перепалки завтрак слегка подгорел. – Тебе придется меня потерпеть, – Йен не сдавался. Он стоял напротив Игги и готовил любимые вафли младшего Милковича. Со стороны это выглядело забавно. Оба уткнулись в свои сковородки и бубнили что-то под нос. – Может хватит ворчать друг на друга, – омега взял ребенка к себе на руки и приложил к груди. Впервые за последние месяцы он чувствовал себя счастливым. До сих пор не верилось, что вся семья собралась вместе. Переминаясь с ноги на ногу, Микки направился к посуде. Из-за беременности его походка немного изменилась, напоминая утиную. Йен подскочил к брюнету. – Позволь я помогу тебе, – он ловко перехватил тарелки с рук парня и хотел было поцеловать, но вовремя осекся, заметив на себе пристальный взгляд старшего брата Микки. Йен доставил этой семье много хлопот. И даже после очередного предательства Микки снова пошёл к нему навстречу. Сейчас он стал немного полнее, чем раньше. Но это ничуть не портило его. Напротив, он стал еще привлекательнее. Именно в эту минуту ему почему-то захотелось потрогать, пройтись губами по его мягким округлым формам. Он внезапно ощутил, что нуждается в спокойствии, которое дарил ему Микки, когда они жили вместе. – Я всю ночь не спал из-за тебя, – Микки сказал это негромко, посмотрев в сторону брата, – боялся, что ты облюешь мою постель. Он волновался за Йена, но говорить этого вслух при Игги не стал. Тот был не в настроении. – Ты скучал по мне? – ему не следовало этого говорить. В ту же секунду брови Микки подскочили наверх, рот слегка приоткрылся, скорее от неожиданности. Да, он скучал по нему. Он соврет, если скажет обратное. – Пошел ты, Галлагер, – его выводило, когда он улыбался в ответ, ни говоря ни слова. Йен всегда улыбался в ответ, когда назревала ссора. Он делал это не потому, что ему было наплевать на омегу. Просто ему нравилось наблюдать за Микки и слушать, даже когда тот срывался на крик. То, как раздувались его ноздри, как краснело бледное личико, то, как вздымалась его грудь при этом, все это его возбуждало. Все их ссоры в конечном счете заканчивались примирительным сексом, поэтому он не видел ничего плохого в том, чтобы позлить его своей улыбкой. Сейчас, оглядываясь назад, Йен понимал, какое дерьмо совершил он пол года назад. Фиона когда-то говорила ему, что настоящая близость начинается с доверия. Но как теперь Микки будет ему доверять, если он в сотый раз разрушает то, что они чуть ли не годами собирали по крупицам. Он думал, что их отношения настолько прочны, что выдержат любые ссоры и разногласия. Он осознал, что ошибался, только когда было уже слишком поздно. В тот момент у Микки уже кто-то был. – Наверное, разговора нам не избежать, – Йен сказал это тихо, не отводя глаз от розовых и пухлых губ Милковича. Ему сейчас не на что рассчитывать, но он был почему-то уверен, что Микки тоже хочет его. – Ты прав, засранец, – Микки сказал это без тени злобы. После завтрака Игги пришлось ненадолго отлучиться, он даже попытался выскребать из дома незваного гостя. Но увидев беспокойное лицо брата, поставил Йена перед фактом. Либо тот уходит до его возвращения, либо живым он из этого дома не выйдет. – Я поступил как трус, Микки. Позволь меня выслушать, – Йен подошел к нему близко, Микки пытался не двигаться, но ноги против его воли понесли его назад. Выражение лица Галлагера было мягким, а во взгляде чувствовалось искреннее сожаление. Оба понимали, что говорить тут по сути не о чем. Стоило ли вообще поднимать эту колкую тему. Все итак было понятно. Микки ударился о стену, дальше бежать было некуда. Да и не хотелось. Галлагер подошел настолько близко, что их тела соприкасались. Опершись ладонями о стену, он слегка наклонился, и Микки почувствовал горячее дыхание у мочки уха. Йен знал, это его самое чувствительное место. У омеги закружилась голова. В ушах запульсировало, а ноги невольно подкосились. Он знал на вкус его губы, как умеют они доводить омегу до изнеможения. Его тело ныло от желания отдаться ему прямо сейчас. Почувствовать давно забытые с ним ощущения. Как же сильно Микки скучал по нему. Милкович прикрыл глаза. Поцелуй был мягким и нежным. Микки сжал кулаки, только чтобы не обнять его в ответ. Йен чуть отстранился и взглянул на него сверху вниз. Омега теперь казался растерянным и, в какой-то степени, напуганным. Он коснулся пальцами его подбородка и потянул к себе, чтобы посмотреть в голубые глаза. – Я не знаю, Йен, – омега отвел взгляд. Он заметно покраснел, отчего вызвал у Йена улыбку. Галлагер не стал давить на него. Он снова поцеловал его в губы и щеки. Отстранившись от Микки, он начал собираться. – Мы могли бы завтра прогуляться, – он не был уверен, что брюнет согласится, – если ты не против. – Хули нет, – будничным тоном ответил Милкович, однако в этот момент его сердце билось в бешеном ритме. Ему казалось, что Йен все слышит, от этого его лицо покраснело еще сильнее. Йен уже заказал такси, Микки совсем не хотел чтобы тот уходил. – Серьезно? В плавках? – приподняв бровь спросил брюнет. – Может поцелуешь? – в ответ омега просалютовал ему средним пальцем, растягивая пухлые губы в улыбке. – В три часа дня. В парке. Не проебись только, у тебя это хорошо получается. Перед отъездом Йен еще раз поцеловал омегу. Дурацкая улыбка не съезжала с лица брюнета до самого вечера. Игги даже решил, что Микки дунул что-то, пока его не было. Теперь омега точно не заснет. Он будет с нетерпением ждать начала нового дня. – Где тебя носило? Я беспокоился за тебя! – Прости, кудряшка. Пришлось кое-кого подменить, – Йен посмотрел на обеспокоенного Тревора с такой теплотой и нежностью, что омеге стало легко и спокойно. Он взял его руки в ладони и прикоснулся к ним губами, целуя каждый пальчик его теплых рук. – Серьезно? В плавках? – приподняв бровь, с точностью повторяя слова Микки, спросил омега. Он внимательно смотрел на подозрительно веселого Йена, но докапываться не стал, обнимая в ответ возлюбленного. Тревор почувствовал бедром подозрительную выпуклость в золотистых трусах любовника и вопросительно взглянул на него. – Я всю дорогу думал о тебе, кудряшка, – Галлагер врал ему, не переставая пожирать омегу глазами. Он провел языком по его нежным губам и повлек за собой в спальню.