Зверю - звериное

Я хотел убить. Я жаждал крови и мяса всех нечестивых, кто никогда не страдал, и ярости во мне было столько, что в меня не могло всё уместиться, если я был один, но меня было больше двадцати, и я смог, да, я смог, смог, смог… Я Зверь. Я рычу по-тигриному, у меня тигриные повадки. Я одиночка. Я хожу и охочусь один. Никто не знает моих тайников и территорий. Даже Орда. Моя свита. Мои хозяева. Моя паства. Никто из нечестивых не знает, что я спрятал её. Откуда им это знать? Они не чувствуют, не ощущают, не умеют ни дышать, ни слышать, ни читать следы. Они слабые и ничтожные, но хитрые. Я силён, в моей власти — почти всё, но они хитрее. И я подчиняюсь их играм. В этом каменном мире их хитрость так же важна, как моя сила. Я — Зверь. Я — сила. Я убиваю нечестивых. Я пожираю жертв. Но если Орда спросит меня, почему я не ухожу с этой территории и раз за разом возвращаюсь сюда, я не отвечу им. Им не нужно это знать. Они недостойны. Они не знают, что я слежу. У меня новая жертва, важнее прочих. Моё дитя. Моя цель — не насыщение и не ритуал. Я — Зверь. Я чувствую зов. Я не знаю, что он хочет от меня, но это не смерть, не муки, хотя она не страдала ни одного дня. Теперь я сказал Орде, что от них нужно для Зверя. И они сказали в ответ: мы сделаем всё, только останься с нами. Останься за нас. Я — Зверь. А она — моя новая жертва.