Он держит пистолет напротив моей головы. Я закрываю глаза и бах, я мертва. Я знаю, он знает, что он убивает меня ради пощады. (Murder Song (5,4,3,2,1) - AURORA) Прим. автора: Слушайте акустическую версию
Его одежда в крови. Не в титановой. Его руки в крови. Не в титановой. Его лицо исказила боль. Не от собственных ранений. В его голове крики. Не товарищей. Собственные крики. А еще крики капитана, который отдает приказ, но их значимость не важна для него. - Йегер, выполнять! - Но капитан... - Это приказ, Йегер. Лицо Райвеля исказила боль, когда он дернул рукой, чтобы зажать глубокую рану на правом боку. Из раны кровь льет рекой и не думает останавливаться. Видны рваные ткани и мясо. - Позвольте ослушаться, капитан. - Не разрешено. – Отчеканивает твердо капитан, но сквозь эту твердость можно слышать дрожь. Эрен сидит на корточках перед капитаном и тянется рукой, чтобы подхватит Райвеля под руку, но тот грубо отпихивает его. - Вы умрете, капитан. Я вытащу Вас отсюда, просто позвольте. - Если ты не уйдёшь сейчас, то не уйдёшь никогда. Ты надежда, Йегер. - А Вы.. - Если ты ещё раз скажешь про самого сильного бойца человечества, то я убью тебя раньше, чем тот титан, понял? - И кивает головой в сторону твари, что занят поеданием его подопечного. Очередного. Вроде семнадцатого. - Я обращусь, капитан. И унесу Вас. - Нет. Ты ранен. Все твои силы уходят на регенерацию. Ты и километра не пройдёшь, как они нападут на тебя. Там лошадь. Садись и езжай. Езжай, Эрен. Эрен мотает головой и вновь тянется к Райвелю, а тот пинает его ногой под коленкой. - Живо проваливай отсюда, идиотова голова. Говорю же, уходи. - Я обязан Вас защитить, капитан. - Это моя задача - защитить тебя. Твоё упрямство всегда губило, понимаешь? Все всегда шло против тебя, когда ты упрямился. Так говорю же, уходи сейчас. Иначе погибнут все. Все, Эрен. У Йегера глаза слезятся, он не верит словам капитана и даже не хочет постараться. - Эрен, прошу. - Шепчет Райвель и вновь бок пронизывает жгучая и острая боль. Аккерман бы даже вскрикнул, но он должен быть сильным перед своими подопечными. До самого конца. Даже если это последние минуты жизни. - Это просьба, Эрен. Не приказ. Только уходи. - Я... я, - У Эрена истерика. Он не может уйти, но и руки теперь не тянет. Райвель понимает, что тот теряет контроль и его не вразумить словами. Он тянется правой рукой к его макушке и слегка поглаживает по волосам, пытаясь привлечь внимание. Эрен голову не поднимает и продолжает смотреть на землю, плача навзрыд. Райвель немного тянет за волосы и приподнимает его голову. Тянется, кряхтит тихо и двигается ближе, чтобы прижаться лбом ко лбу Йегера. - Успокойся, дурья ты башка. Прекрати реветь. Я не всесилен и моя смерть наступила. И ты ничего не сможешь с этим сделать. У меня в последние годы была лишь одна цель. И эта цель сидит передо мной и пускает сопли. Утри их, Эрен. Ведь если ты погибнешь, то смысла в этом походе не было. И не будет смысла для человечества. Эрен, ты нужен. Всем. И мне. Но сейчас ты мне ничем не поможешь. - Голос капитана всегда был стальным и холодным, но слова, которые он сейчас говорил, не вселяли ужас. Наоборот. Эрен грелся от этого холода. Он всхлипывает и сталкивается своим носом с носом Райвеля. Тяжело дышат друг другу в рот и даже не думают нарушить границу. Их отношения всегда были таким. Они могли ругаться, спорить и стоять на своём. Могли подраться, после чего Эрен лежал с отбитыми почками и сломанным ребром. Райвель никогда не щадил его из-за «быстрой регенерации». Но между ними была ещё одна война. Холодная, соблазнительная. Незаконная и «противоестественная». Они прожигали друг друга взглядами, «случайно» касались друг друга, ухмылялись. Заставляли возбуждаться друг друга в столовой или на собраниях. Они могли кидать друг другу некий вызов, облизывая губы или похотливо щуря глаза. И главное, ненавидели, когда кто-то стоял рядом с другим. Эрен помнит мутный взгляд капитана, когда тот встретил подопечного с какой-то новенькой, что явно видела в Эрене идеала. А Эрен видел в ней объект, который подавит все его физиологические потребности. Он стоял у стены и прижимал к себе девушку, сминая ее губы своими. А когда он приоткрыл глаза, то совсем не удивился Райвелю, который смотрел прямо на него. Эрен знал, что комната капитана находится в этом крыле. Он позволил девушке целовать его шею, при этом смотря на Аккермана. Лицо его было невозмутимым, хладным и строгим. Но в глазах горел огонь. Эрен ухмыльнулся и тяжело выдохнул. Девушка подумала, что это она довела парня своими умелыми губами. А Эрен же возбуждался от опасного взгляда своего капитана. Райвель лишь усмехнулся, развернулся на каблуках ботинок и ушёл. В тот вечер Эрен не смог развлечься с девушкой, имя которой даже не помнил. Он стыдливо прятал лицо в подушку, чтобы приглушить стоны. А перед собой видел тот горящий взгляд Райвеля. А за завтраком Аккерман ухмылялся, смотря на Эрена, словно знал, что у него ничего не было. Реальность бьет по лицу, когда капитан тихо шикнул, ведь рана вновь дала о себе знать. Эрен не знает, что делать. Хочется плюнуть на все, взять Райвеля под руку и увести отсюда, но он понимает, что капитан прав - они и километра не протянут. Ему хочется остаться тут, прикоснуться к Аккерману так, как не мог прикоснуться все это время. Но понимает, что не может. Ему нельзя умирать. Он должен выполнить последний приказ (просьбу) Райвеля. - Просите, капитан. Простите. Йегер поднимается с земли и быстро отходит от Райвеля, не смея повернуться в последний миг. Не смея посмотреть в глаза. Не смея взглянуть на прощанье. А Райвель смотрит. Смотрит так, словно никогда не видел прежде. Или наоборот: так, словно знал всю жизнь, а не какие-то жалкие три года. С их жизнью три года протекают так, словно их и не существует. Райвель улыбается и шепчет губами «спасибо», после чего уже шипит от боли. Теперь можно. Спасибо, Эрен, за эти «жалкие» три года. Скача на лошади от кровавого поля Эрен все же оборачивается назад. И его взгляд падает на капитана, которого поднимает с земли титан. Тварь наклоняет голову и подносит Райвеля ко рту. Подносит мучительно медленно, словно чувствует, что Эрен смотрит. Словно зная, как страшно жертве в этот момент (Но Райвелю не страшно). А после откусывает голову капитана. Откусывает голову самому сильному бойцу человечества. Откусывает голову Райвелю Аккерману. Эрен кричит громкое «йа» лошади, ускоряя ее. На глазах вновь пелена из слез. Он не смел смотреть на капитана в последние мгновения жизни. Кто угодно, но не он.Он держит мое тело в своих объятьях. Он не желал причинять вреда. И он держит меня крепко.
***
Они выбежали так неожиданно и напали на весь развед-корпус, что никто не успел опомниться. Словно кто-то направил этих титанов. Их было меньше, чем бойцов. Но не в количестве было дело. Мечи были тупыми и не могли разрезать плоть титана. Предательство. Засада. Титан среди людей, который преследует явно определенную цель (и она уж точно не направлена на помощь человечеству). На поле стало слишком много крови и трупов. Разведчики не успевали реагировать, как падал очередные ошмётки товарища. - Йегер, не лезь. Не смей даже вылезать на поле! - Крикнул Райвель, прежде чем идти в бой с двадцатиметровой тварью. А там ещё и пятиметровый с двенадцатиметровым заметили капитана, направляясь в его сторону. Упрямый Эрен ослушался, как и всегда ослушивался. Он думал, что поможет, но... Райвель вырезал пятиметрового, нацеливаясь на второго по высоте, как не ожидал руки самого высокого, что пыталась поймать Эрена. Неожиданный удар и мужчина отлетает на несколько метров к дереву. После острая боль в боку и ветка, что впилась в плоть. Капитан падает на землю, облокачиваясь о ствол злосчастного дерева. Возможности бороться нет. Возможности защищаться нет. Есть возможность умереть быстро и безболезненно. Точнее, надежда на такую смерть. Эрен режет двух других титанов и начинает взглядом искать капитана. И находит. В лужи крови и с кровавой палкой рядом. Ослушался. Был упрямым. Из-за него пострадали. Пострадал капитан.***
«Твоё упрямство всегда губило, понимаешь? Все всегда шло против тебя, когда ты упрямился». Эрен кричит навзрыд, деря горло и после хрипит. Лошадь ускоряется от такого звериного вопля. Вот он, надежда человечества, которая губит других и плачет, ведь осознаёт свою вину и беспомощность.О, он сделал все, чтобы избавить меня. От ужасных вещей, что случаются в жизни. И он кричит, и плачет.