И лучше бы он не знал правды.
***
— Тебе не кажется это отстойным? Юнги скривился на вопрос старшего хёна. Он конечно много дерьма в своей жизни повидал, но Джин – его босс и друг, стоящий на коленях в их цветочном магазине, (ладно, может не "их", а только Джина) и сшивающий две коричневые тряпки между собой называя это будущим костюмом медведя. Это крах. Юнги звонко приложив ладонь к лицу, думал, как сформулировать свой ответ. Конкретно в данной момент, в первую очередь, Джин его начальник или всё же друг. Нет, серьёзно. Юнги мало что понимает в рукоделие, но вот это вот безобразие невозможно никак описать, тем более – костюмом. А со словарным запасом у него всё в порядке, за спиной значительный послужной список из нескольких десятков альбомов собственного сочинения. Джин кинул напёрсток в блондина и, сердито отфыркиваясь, продолжил своё дело. — Можешь не отвечать. — Только не обижайся. Ты должен понять меня, это действительно выглядит, как отстой. — Но это только начало! Вот увидишь, мой сын на празднике будет самым милым медвежонком. Все будут с восторгом расспрашивать, кто же сделал эту красоту и он с гордостью будет отвечать, что это я. Может даже стану знаменитым модельером подростковых костюмов и ты будешь умолять меня об одном для своего чада. — Я устал от тебя. И твоему ребёнку пятнадцать, а не пять. — Между прочим, Бэкхён-а, сам попросил меня помочь ему! Мой сын любит меня в отличие от некоторых. И сегодня только вторник, тебе ещё долго мучиться. Натяни на своё суровое лицо милую улыбочку и занимайся делом. Пока ты работаешь со мной и на меня, ты – счастлив, будь добр, не забывай об этом. Юнги снял фартук, поправил горловину белого, шерстяного свитера и мягко ступая двинулся к другу, аккуратно обходя вазоны с душистыми цветами. Если закрыть глаза на замашки Джина и необходимость взаимодействовать с покупателями, то это действительно работа мечты. Конечно трудно сказать, что Юнги любит копаться в земле или составлять композиции из цветов или ещё огромный список того, что заставляет делать Джин. Но да. Ему нравится. Всё это очень помогает отвлечься от написания песен и работы в студии. Да и Джин платит ему действительно хорошие деньги, на которые Юнги в легкую купил очень хорошую машину. Есть конечно подозрения, что Джин его жалеет и просто подкидывает чуть больше чем он заслужил, но, эй, кто он такой, чтобы жаловаться на замашки начальства? Юнги давно уяснил, что если есть возможность взять от жизни то, что она сама тебе подкидывает, то не стоит отказываться, ведь дальше точно будет хуже и подачек уже можно не дождаться. Юнги мог и дальше продолжить свои размышления на тему трудной жизни, но лёгкий звон колокольчика на дверях отвлёк его от этого. Посетитель. Пришлось занять законное место продавца, а именно – за прилавком. Натянув более-менее добродушную ухмылку на лицо, Юнги встретил посетителя и тут же облегченно вздохнул, понимая, что человек перед ним не будет надоедать ему с требованием помочь выбрать цветок "что подойдёт только ему/ей", да какая вообще к чёрту разница в выборе этих цветов, если через дня два-три они завянут. — А Марк- — Он в комнате для персонала, — быстрее чем парень смог закончить предложение, бросил ему в лицо Юнги. Тот благодарно кивнул и последовал за дверь, что находилась слева от прилавка. Юнги лишь отвернулся и взглянул в бóльшее, чем перед прилавком, пространство цветочного магазина, где находился Джин. Судя по его виляющей пятой точке – пошив костюма идёт на славу. Или во славу. А вот кого именно Юнги предпочитал не думать, хотя и подозревал. Не верится, что вон там, на полу его лучший друг. Тяжёлый вздох послужил ответом ко всему.***
Тихий стук в дверь отвлёк Марка от занимательного времяпровождения: подсчёта нужного количества ленточек и обёрточной бумаги. — Да? — скучающим голосом ответил блондин. Дверь осторожно открылась и в помещение зашёл парень, одетый в рваные джинсы и толстовку с неброским, но стильным принтом, в расцветке какой-то знаменитой поп-группы, что так и бросалась в глаза. Вещь дорогая, и подобранная со вкусам. Марку нравится. Секунды хватило, чтобы на лице вошедшего расцвела яркая улыбка. На мгновение у Марка даже закружилась голова, будто он получил прямой солнечный удар. — Джексон? Не ожидал, что ты придёшь. — Ложь. Естественно он знал о том, что парень заявится сюда. Вот уже как два месяца этот парень будто прилип, каждый день приходит в цветочный магазин, покупает красивые букеты и дарит их простому работнику этого магазина – Марку. А всё началось лишь из-за того, что по пути на работу Марк столкнулся с Джексоном и в спешке не смог извиниться. Всё бы ничего, но Джексон пошёл следом за ним прямо до цветочного магазина. И попутно приносил извинения. Всё обернулось тем, что он купил один из самых дорогих букетов в их салоне и оставил его Марку на прилавке. Никакие отказы и доводы, что виноват вообще-то здесь совершенно не он, Джексон не принимал. В довесок ко всему он ещё и флиртовал. Марк до сих пор не может смотреть в глаза Сокджину, без покрасневших кончиков ушей. — Как дела? Ты с кем-то встречаешься? — Пожалуйста, я работаю, думаю ты тоже спешил куда-то, — Марк спрятался в дальней секции с цветами в горшках и пытался прикрыть своё пылающее лицо. — Может тогда ты ответишь всего лишь на один вопрос и тогда я уйду? — Джексон с глазами полными восхищения оббегал все преграды, чтобы взглянуть на блондина, под аккомпанемент ворчания Юнги и хихиканье покупательниц. — Да, Господи, да, только пожалуйста не мешай мне! — Веришь в любовь с первого взгляда или мне подойти ещё раз? — совершенно счастливо спросил брюнет, хватая консультанта за рабочий фартук с логотипом магазина. Громкий хохот Сокджина до сих бьёт гулкими ударами в голове Марка в неудобных для него ситуациях. Марк бы с радостью забыл о том случае, но этот парень, что стал приходить каждый день, неоднократно напоминает о нём. Продолжая перекладывать ленты, которые недавно привёз поставщик, молодой консультант отвернулся от незваного гостя. За последние дни он уже привык к нему, как к мебели. Но сегодня было кое-что не свойственное молодому человеку, который до сих пор продолжает стоять в дверях. — Ты в порядке, Кайе? — с явным беспокойством в голосе спросил блондин. Не то, что бы он волновался за брюнета, который каждый день как снег на голову сваливается Марку, но, обычно, этот парень слишком активный – понятие тишины явно отсутствует у него, поэтому да. Да, Марк явно был обеспокоен тишиной, что длится уже минут пять, если не больше. Не успел Марк ещё до конца прокрутить свои мысли, как Джексон стремительно сократил расстояние между ними. От неожиданности блондин резко отклонился в сторону, задев стол, который был покрыт разноцветными лентами разных размеров, и всё то, что он так скрупулёзно собирал, выпало из аккуратного ряда. — Ты продолжаешь звать меня так, — парень стоял слишком близко, отрывисто дыша куда-то в щёку Марка, отчего тот буквально почувствовал, как мурашки пробежали у него по коже. — Но... почему нет? Это ведь твоё настоящее имя. Если говорить откровенно, то прямо сейчас Марк находился в состоянии ужаса. За всё время их знакомства Джексон не проявлял себя, как мужчина по отношению к нему. Он привык, что этот раздолбай отвратительно флиртовал, глупо шутил и дарил ему цветы, которые Марк сам же и составлял. Но то, что происходит прямо сейчас, не на шутку испугало молодого человека. За ним никто никогда не ухаживал. Говорили, что он смог бы стать великолепной моделью, восхищались его добротой, задаривали шоколадом на День Святого Валентина. Но никто никогда не делал, как Джексон. Он покорял его? Как будто он уверен на все двести процентов из ста, что Марк будет его, при этом делая всё, чтобы он чувствовал себя в безопасности. Ему лестно, правда, этот мужчина симпатичен ему, но то, что происходит сейчас Марку категорически не нравится. — Ты просто так близко, не могу взять себя в руки. Марк нервно сглотнул и отвёл взгляд в сторону. — Ты вообще-то сам подошёл, а теперь жалуешься, — нервно пробормотал Марк, выставляя дрожащие ладони перед собой. С тихим шипением Джексон положил руки на стол позади Марка и мягко провёл кончиком носа по чувствительной шеи парня, стоящего прямо перед ним. — Как можно делать такое со мной, ты же видишь я не в себе, — невнятно сказал Джексон, тихонько обхватывая флориста. Ситуация шла из ряда вон. Такое происходило впервые. Джексон ещё никогда не был настолько близко. Марк лихорадочно шарил своими руками по столу, в который упирался копчиком благодаря странному поведению брюнета. Он пытался найти пульт от телевизора, чтобы хоть как-то заглушить Джексона и***
— Если я когда-то давно назвал тебя своим другом, это еще не даёт тебе право, делать... что бы ты не пытался сделать в пять утра. К сожалению, Чимин не переставал звонко смеяться и передвигаться по комнате, собирая вещи своего хёна. Вслед за этим бегающим недоразумением – привычный порядок на глазах превращался в бардак. После чего (а точнее кого), казалось, что комнату явно посетил ураган, но ни как не человек. — Юнги, тебе нужно быть на работе только через два часа, и ты сам говорил, что мы вместе начнём бегать по утрам, думаю, самое время сдержать обещание, — Чимин не отвлекаясь, рылся в шкафу в надежде найти хоть что-то отдалённо похожее на спортивную одежду. — Рваные джинсы, бини, толстовки, трусы, — на последней вещичке, парень громко завизжал и метко бросил находку в своего владельца. — Матерь божья, Юнги, ты вообще знаешь такое понятие, как отдельный ящик для нижнего белья? Чёрт, я дружу с варваром! Громкий визг Чимина всё же заставил Юнги с неохотой выбраться из под тёплого одеяла и недовольно поморщиться из-за открытых настежь штор. А скоропостижно прилетевшие трусы в лицо явно поменяли взгляд Юнги на этот день целиком. Доброе, блять, утро. Ладно сейчас он не может выдать что-то более гениальное и цензурное. — Хён. Я... хм... тебе я Юнги-хён, знаешь? Возможно, это не прозвучало так, как должно было прозвучать: хрипло и устрашающе. Скорее это прозвучало, как нечто непрезентабельное и Юнги понимает это, он даже готов признаться в этом всему миру, но, подождите, нет, он не готов. И что вообще Чимин здесь забыл? К сожалению, мозг с утра полностью отказывался функционировать и поэтому откинуться обратно на мягкое одеяло – вероятно, было лучшим решением. — Хорошо, Юнги-хён, я не дам тебе спать и дальше, ты же понимаешь это? — И Юнги совершенно отказывался что-либо понимать, зато почувствовал на себе чужое, маленькое и хихикающее тело. — И почему ты каждый раз заставляешь обращаться к тебе, как если бы мы были в Кореи? — Так. Я терпел действительно долго. И видит Бог, пытался сдерживаться. — Ты атеист, что ты вообще несёшь, — со смехом в голосе сказал Чимин, но договорить ему никто не дал. Уже через секунду он, громко крича, бежал в сторону кухни, отбиваясь всем, что попадалось на пути, от разъярённого хёна. — Нет, нет, нет, я же просто не хочу, чтобы ты потерял форму. За что меня бить? На самом деле у Чимина была совершенно другая причина для того, чтобы попытаться вытащить хёна на тренировку ранним утром. Ему кажется, что с таким образом жизни как у Юнги, тот просто помрёт раньше срока или однажды растворится в воздухе. Примерно несколько месяцев назад (семь, если быть точными), Юнги и подумать не мог, что совместное проживание с таким замечательным и солнечным человеком как Пак Чимин, доставит ему настолько большие хлопоты в виде активного образа жизни. Да, Юнги не любитель таких вещей. Что касается Чимина, на самом деле он просто замечательный. Правда. Он готовит, убирает, следит за своим любимым хёном, (Юнги нравится слышать это обращение родом из родной, для сердца, страны, и не суть, что они сейчас находятся в Европе, он не собирается давать поблажки, недавно переехавшему из Корее, Чимину, а то ещё забудет свои корни), при том, что сам работает на двух работах, оплачивая своё обучение в университете. И такая ситуация – случилась в первый раз. Не было даже сил по-настоящему злиться на этого мальчишку, несмотря на то, что сам Юнги освободился к трём часам ночи. Муза приходит не спрашивая, устал ты на работе или нет. — Даже твоё милое личико, не спасёт тебя от надвигающейся кары, Пак Чимини. Брюнет с яркими, редкими прядями абрикосового, сделал крюк по комнате и успел запрыгнуть на спину Юнги, прежде чем тот развернулся. Мин с резким выдохом, перехватил ноги Пака под коленями, чтобы парень не упал. Чуть пошатываясь, Юнги, дошёл со своей ношей, в виде одного наглого паренька, до мягкого дивана в гостиной и плюхнулся спиной на диван, придавливая Чимина. Громкий смех разрезал уютную утреннюю тишину квартиры. — Вставай-вставай, ты тяжёлый, хён. Я не этого эффекта добивался, когда пришёл будить тебя, — Чимин спихнул своего соседа с себя и, повозившись на мягкой мебели, они всё же удобно устроились на диване. — Зачем ты вообще сделал это? — В вопросе, Юнги скептично приподнял бровь, требуя от Чимина ответов. — Чтобы мы пошли на пробежку? — Вопросом на вопрос ответил Пак ничуть не разъясняя ситуацию. — Ребёнок, ты мне ничего не прояснил, знаешь? — Ну, хён, ты сам предложил бегать со мной, Хосок свидетель! — Чимин пихнул Юнги в плечо, обиженно дуя полные, розовые губы. — Я был пьян, поэтому не помню, чтобы такое было, — в ответ его настигает мерзкая щекотка, но Юнги вовремя успевает перехватить руки хитрого лиса. — Может уже хватит, день только начался, а я уже несчастен! По итогу мнимой борьбы на диване, они потеряли несколько минут на молчаливые разбирательства – не считая радостного смеха одного и старческого пыхтения другого. Когда они всё таки скатились с дивана на пушистый ковёр, Юнги подумал, что да. Да, конечно он помнит, что говорил нечто подобное недавно, где-то в перерыве между виски и бутылкой красного полусладкого, когда Чимин упомянул, что у него не хватает денег на тренажерный зал. Поэтому единственное, что ему сейчас доступно – это утренний бег. Именно тогда Юнги предложил составить компанию младшему, но только для того, чтобы у него не было таких печальных глаз, которые он всегда делал, стоило чему-то в его жизни пойти по наклонной. Юнги даже не стыдно, что он поддался одному лишь печальному взгляду младшего. Да, он слаб перед ним, но кто его осудит – Чимин его любимый донсен. И совершенно не важно, что Юнги в силах потянуть абонемент в спортзал себе и Чимину. Он понимает. Знает, что тот не примет, сам поступил бы так же, поэтому время искать свою спортивную одежду. Юнги громко стонет прикрывая ладонью глаза. Да, он, действительно, собирается вставать ранним утром несколько дней в неделю перед работой, чтобы Чимин был счастлив. Господи, как он жалок. — Почему я до сих пор живу с тобой? — Завтрак? — лукаво улыбаясь спросил Чимин подавая руку. — Яду. Юнги принял помощь, поправил свою пижамную одежду и пошёл обратно в свою комнату, приводить себя в порядок. — Принято, сегодня более выполнимая задача, — Чимин мягко смеясь, отправился на кухню, развернувшись корпусом к Юнги и продолжая смотреть на него. — Всё в порядке? Ох, этот извиняющийся тон. Снова дёргает за пыльные струны души. — Если через шесть с половиной минут я не найду у себя на рабочем столе крепкий кофе с двумя ложками сахара, то никуда не пойду и заодно заставлю тебя раскладывать моё нижнее бельё в отдельный ящик, так и быть даже дам тебе выбрать в какой именно, а сейчас я пожалуй разберусь со своим лицом, если ты не против. Юнги, конечно, задумался, что вообще-то это должно было прозвучать, как "Да, конечно, в порядке, я люблю тебя, ребёнок, вали одеваться", но он такой какой есть и остается надеяться, что этот Пак Чимин умеет читать между строк. Когда кухонная дверь за мальчишкой захлопнулась, Юнги задумался о том, что он получает: Одного маленького Пак Чимина; — Ты выше меня всего на.. — Ещё одно слово и я засуну тебя в карман. Одного не выспавшегося Мин Юнги, которому к восьми на работу; — Юнги, ты спишь на работе, Сокджин-хён ничего не может с этим поделать! — Я тоже тебе хён, неблагодарный мальчишка. И утренние пробежки. — Во вторник, четверг и субботу. — Почему я не оставил тебя в детдоме? — Потому что мы даже не родственники. Чёрт, он так проебался.