Быстро и по прямой

Толстячок действительно стал взрослым, и именно таким, которым он не хотел становиться. Он также смотрел на более молодых людей, и с улыбкой говорил про себя: «А молодые думают, что будут жить вечно», хотя когда-то сам нашел аргумент против этого мнения. Что ж, он действительно вырос и уже не «Толстячок», как его называла Аляска, а именно Майлз Холтер. Забыл ли он ее? Такую девушку, как Аляска Янг, нельзя забыть, даже если очень попытаться. Но боль со временем притупилась, он отпустил ее, как воздушный шарик. И молодой человек признал, что ему стало от этого легче. Конечно, Аляска Янг — лучшая девушка, которую он встречал, это уже не изменить, но ее не вернуть, а упиваться всю жизнь… не то, что нужно кому-либо. Раз в год он и «Полковник» регулярно встречаются, только один раз в год, в день смерти Аляски, а по возможности, именно в ночь, когда это произошло. Конечно, немного глупо для взрослых людей… но разве Аляска не была бы рада подобной глупости? Вот и в этом году они договорились встретиться в одном из заведений общепита, которое могло бы работать всю ночь, проще говоря, круглосуточной пиццерии. С момента аварии прошло тринадцать лет. Внушительный срок, не так ли? За это время можно завести семью и уже иметь детей, но ничего из этого Майлз не сделал, в отличие от своего бывшего соседа по комнате. -Рад тебя видеть. — Поздоровался Чип, обнимая друга. -Взаимно. Ты уже заказал? — Они сели напротив друг друга за стол, как делали это все предыдущие года. -Нет, еще не успел. — Еще какое-то время сидели друг напротив друга, выбирая еду, и молчали. — Как твои поиски «Великого Возможно»? -Ты знаешь… мне кажется, что я его уже упустил давно. Может быть, его вообще не существует, как и выхода из Лабиринта. -Твои слова не понравились бы ей. — Со временем Чип перестал называть девушку по имени. Он и сам не замечал этого, но так она уходила из его жизни: тихо и быстро. — У меня есть кое-что для тебя. — Хитрая усмешка появилась на его лице, и молодой человек полез в сумку. От этого Майлзу стало неловко, потому что он ничего не приготовил для друга, если их еще можно таковыми назвать. Чип протянул другу какую-то бумагу, сложенную пополам. — Ты написал его, помнишь? -Припоминаю. — Майлз сохранял его на свой компьютер, но не показывал никому. Похоже, один молодой человек любил лазить в не принадлежащих ему папках, но в тот момент никто об этом не думал, потому что на самом деле уже не имеет значение то, что произошло почти тринадцать лет назад. Мистер Холтер, как теперь к нему часто обращались, развернул лист и пробежался глазами по тексту, вспоминая тот день, письмо Такуми, все сто тридцать шесть дней боли и воспоминаний о той, кого уже не вернуть, и совершенно другие сто тридцать шесть дней, когда их знакомство только состоялось, и эти воспоминания создавались. Мужчина почувствовал, как в груди кольнуло. Нет, это не те чувства, которые он хотел сегодня испытывать, ведь именно этим письмом парень прощался со всем плохим, что он ощущал, с теми эмоциями, которые разъедали его душу долгое время. Он внимательней прочитывает все письмо и понимает, что в горле что-то давит, а глаза горят, и хочется плакать. Они действительно стали взрослыми, а она — нет. Но хуже этого то, что он забыл ее. И смирился со своим место в Лабиринте, даже перестал верить в свое «Возможно». Конечно, вместе с этим он отпустил и боль, но стоит ли это того? Стоит ли душевное спокойствие того, чтобы остаться совсем без чувств? -Ей бы это все не понравилось. — Сказал Майлз, и Чип кивнул, ничего не сказав. Они всегда говорили об этом, но обычно уже в середине ночи, перед этим выпив довольно много алкоголя. — Черт, она была бы действительно разочарована нами. Посмотри на нас: ходим на работу, которую на самом деле не очень-то и любим, встречаемся раз в год, хотя возможностей намного больше, говорим, что помним ее. Но так ли это? Помним ли мы на самом деле Аляску Янг? Ты же был в нее влюблен, не так ли? Так же как и я, как и Такуми. Да и кто мог не любить ее? Только она сама. Может быть, мы недостойны ее. Будь Аляска жива, она бы не позволила нам так просто сидеть здесь. Она бы хотела… хотела… чтобы мы жили, чувствовали, дружили, ссорились, ненавидели друг друга и может быть даже потеряли связь на какое-то время, но чтобы мы были настоящими, а не вот это все, — он указывает на кафе, но дело не в этих четырех стенах. Весь мир — вот что волнует его в данную секунду. — Чтобы я искал свое «Возможно», чтобы увлекался предсмертными цитатами, но даже это, самое простое, я перестал делать, потому что оно не приносит мне прибыли. Когда все стало упираться в деньги, да и в целом материальное положение? Во всем виновато взросление? Брехня. — Его мысли путались. Отчаяние снова завладело Майзлом, как и двенадцать с половиной лет назад. Чип слушал своего друга, внимательно наблюдая за его действиями и сменой эмоций на лице. Хоть и не подавал вида, но он отлично понимал своего друга, потому что сам недавно также реагировал. -Поэтому я решил, что всем нужно собраться вместе и что-нибудь устроить. — Спокойно произнес парень, но на самом деле, все внутри него также взрывалось и горело. -Всем вместе? — Уточнил мистер Холтер. -Да, вместе. Такуми, Лара, ты и я. В честь Аляски устроить какой-нибудь прикол, как в тот раз. Только не думай. Пожалуйста, это все испортит. Никаких последствий, никаких сожалений. Сделаем это для Аляски? — Майлз на секунду задумался. -Конечно. — Они точно были готовы сделать все, что только могли. И дело было не только в Аляске, как сказал Полковник, или годовщине ее смерти. Они хотели это сделать и для себя. Чтобы это стало еще одним поступком, о котором они бы помнили всю жизнь, как тот прикол в школе. Может быть, хоть это позволит им почувствовать себя живыми. Через несколько дней им удалось наконец-то встретиться и обговорить план. На подготовку решили выделить неделю. Этого вполне хватает для того, чтобы все подготовить, и недостаточно времени, чтобы передумать. В чем суть плана? Навестить школу, Калвин-Крик, которая, конечно же всем важна. Особенно, Ларе, которая стала учительницей в «Крике». Как раз она и будет помогать всей компании больше всех, так как шпионить до этого девушке не приходилось. За семь дней до: план был разработан и все участники дали добро, подписав договор между собой. За шесть дней до: Лара сообщила, что Орел будет в этот день в корпусе (для него все и готовилось, другие зрители у компании не в приоритете). За пять дней до: Толстячок и Полковник поехали в магазин, чтобы купить все, что им потребуется в последствие. Имен больше нет, они точно вернулись во времена, когда были школьниками. За четыре дня до: Лара известила Орла, что к ней приезжают друзья и попросила разрешение остановиться им в школьном общежитии. На удивление, он очень быстро согласился. Толстячок поселился в одну комнату с Полковником, как в старые добрые времена, а Такуми выделили отдельную комнату. У парней был такой же ужасный диван, и комната без чайного столика, который в этот раз они также сделали из чемодана Толстячка. За три дня до: Единственный день, который все позволили себе провести без подготовки к «приколу». Они просто ходили по территории корпуса и вспоминали свои школьные годы. Так делала даже Лара, которая и без того часто бывала на кампусе. За три дня до: «Дикий лис», Толстячок и Полковник прошлись по лесу и подготовили базу, которая когда-то находилась там. Это заняло намного меньше времени, чем они думали, поэтому даже успели на ужин в столовую. За два дня до: Друзья еще раз проверили свои расчеты и съездили в магазин за дополнительным алкоголем, потому что этого они не смогли в полной мере рассчитать. За день до: Устроили праздник в стиле Аляски. Это было именно так, как она любила. Но никто не смог и слова сказать о девушке. Не время, еще слишком рано. Вдруг, кто-то сформулирует свою мысль неправильно и весь их карточный домик рухнет? Еще рано, нужно довести начатое до конца. День прикола: утром на кампус вернулся Орел и вскоре заметил, что весь его кабинет обмотан пищевой пленкой, буквально весь: кресло, стол, каждый канцелярский предмет на столе, картины на стене. И поверх подпись синей краской: « Добро пожаловать домой, Орел». Почему именно эта? Никому не хватило большей фантазии. Но кто бы стал только ради этого готовиться неделю? Слишком мало, слишком мелочно. Все было масштабней: каждый кабинет школы был по-особому украшен. В одном кабинете все было точно также обклеено стикерами, а в кабинете религиоведения развесили плакаты. Конечно, для почти тридцатилетних людей эта шалость как-то слабовата, но ведь они действовали по плану Аляски. Сначала должно идти что-то отвлекающее. А после этого, они во второй раз взломали школьную систему. Теперь, каждый раз, когда кто-то заходил на сайт школы, они видели фотографию с туловищем птицы, и ужасно, неумело «приклеиным» лицом Орла — директора школы. А потом, совсем ненадолго (но достаточно времени, чтобы прочитать), появлялась фраза на черном фоне, усыпанном белыми тюльпанами: «Как нам выбраться из этого лабиринта страданий? -Быстро и по прямой». Осознавать, что ее действительно больше нет, и это все не шутка, и она никогда больше не появится, и если загробного мира не существует, то она ушла навсегда, невыносимо. Им пришлось сделать это во второй раз, потому что все, хоть на долю секунды, ощутили, будто вернулись в ее последний день жизни. Совсем ненадолго, но они это почувствовали. -Спасибо, что остался в этом лабиринте, вместе со мной. — Сказал Толстячок Полковнику, когда они сидели на берегу озера и курили. — Правда, я благодарен тебе. За весь тот год, даже когда я становился невыносимым. Ты был моим лучшим другом долгое время. -Спасибо. Как думаешь, мы могли бы вернуться назад и снова стать друзьями? -Не думаю, машин времени еще не существует. Но мы можем стать друзьями в настоящем, тебя устроит такой вариант? -Да, звучит довольно хорошо. Конечно же, определить нарушителей порядка было не сложно, поэтому к вечеру молодых людей попросили освободить комнаты, а Лару были готовы уволить, но она буквально самый незаменимый сотрудник в середине года. Все прошло благополучно, и это останется в их памяти еще на долгое время. Теперь нынешние школьники знали историю об Аляске Янг, которая была ураганом, в то время как все остальные люди в ее окружение — моросью. Но может быть ненадолго, они тоже оказались разрушающим Торнадо? Вернувшись домой, Майлз понял, что не был на могиле Аляски на протяжение уже очень долгого времени: возможно, нескольких лет. И это не могло так оставаться. На часах было примерно десять часов вечера, когда он сел в машину, чтобы заехать за цветами, а потом поехать к ней на кладбище. Конечно, оно могло бы быть закрытым на ночь, он это понимал, но этот факт не остановил бы молодого человека. Оказалось, что найти белые тюльпаны довольно легко и уже вскоре он ехал по шоссе. В его голове повторялись слова, будто сказанные не им: быстро и по прямой, быстро и по прямой. Голос Аляски уже стерся из памяти, но молодой человек был уверен, что это она говорила таким тембром, таким тоном, таким голосом в целом. Немного прибавив скорости, он поехал быстрей. С каждым километром, его тревоги уходили на второй план. Фонари плохо освещали дорогу, но он увидел впереди яркий свет, будто бы починили все фонари на определенном участке дороги. Может быть, пришло и его время выйти из Лабиринта страданий, также, как это сделала Аляска? Быстро и по прямой.