Слишком долго они были просто друзьями

      — Собирайся, — Рей поворачивает голову и смотрит на Айзека. — Сегодня мы идем в клуб. Ты забыла?       — А может не надо? — Тянет девушка.       — Надо, — отвечает Зак, подходит к ней со спины, кладет свои широкие ладони ей на плечи, чуть сжимает. — Собирайся давай уже.       Рей ему едва улыбается одними уголками губ, также чуть заметно жмет плечами и легко опускает подбородок вниз. Все таки Зак бывает неумолим. И ей порой приходится просто подстраиваться, подчиняться, уступать. Наверное такова женская доля. А ей бы хотелось просто остаться дома, растянуться на диване под пледом в крупную клетку, включив свет на прикроватной тумбочке, раскрыть книгу и читать, читать, читать, поглощать страницу за страницей. Но Айзек сегодня жаждет развлечения.       Рей со вздохом быстро накидывает на плечи куртку, особо даже и не заботясь о том, чтобы выглядеть броско, помпезно и ярко. Это все — несущественная мишура. И лишь уже около самого входа, Рей немного притормаживает, наблюдая, как к дверям клуба тянется вереница разодетых людей. Она видит броских, сексуальных, на грани вульгарности девиц. У них высокие шпильки, длинные ресницы и глубокие декольте. И девушка едва одергивает на себе достаточно простую майку, мнется, переступает с ноги на ногу.       — Не волнуйся, все пройдет гладко, нас не узнают, — шепчет ей Зак и кладет свою широкую ладонь на ее талию, подталкивая к себе ближе. И девушке рядом с ним действительно становится спокойно.       Фейсконтроль они проходят легко, практически играючи. Ну еще бы. Зак ведь почти завсегдатай сего заведения. Вон какая-то девушка уже кокетливо ему улыбается и дует свои пухлые губки. Рей едва косится на нее глазами. А Айзек уже охотно отзывается на этот легкий флирт небрежным движением руки. Зак отлично физически сложен, и конечно нравится женщинам. Рей это знает. Но еще он — ее. Они друг за друга. И это странно.       Иногда Рей думает о том, что здесь что-то не так. Она более спокойная, уравновешенная, а он такой дикий, шальной, необузданный. Плюс и минус. Но противоположности же притягиваются? Верно. Так ведь люди говорят. Хоть иногда им чего-то и не хватает. Понимания, осознания, точек соприкосновения, чего-то неуловимого, едва заметного. В такие минуты Рей предпочитает гнать эти мысли прочь. Все ведь хорошо. Они выбрались, нашли место, где могут жить.       Зак снова оставляет ее около барной стойки, когда девушка отказывается идти с ним на танцпол. Ну не любит она клубы и танцы. Рей лишь опускает подбородок и заказывает себе какой-то слабоалкогольный коктейль, водит пальцем по поверхности барной стойки, поддевает ногтем кусочек отклеивающейся пленки и тянет из трубочки свой напиток. Айзек же вливается в разношерстную толпу. Девицы на танцполе тут же жмутся к нему своими ягодицами и грудью, трутся телами, бьют волосами. Но юноша лишь ухмыляется на все это.       К Рей подсаживается молодой человек. Из ворота его чуть расстегнутой рубашки торчит край татуировки. Девушка ведет соломинкой по дну стакана и косит глаза на тату. Ее оно почему-то интересует.       — Я здесь не одна, — вдруг обращается она первой к незнакомцу. И тот заметно теряется на мгновение. Рей же продолжает: — Я пришла сюда с другом, и в новых знакомствах не нуждаюсь. — И снова подзывает бармена, заказывая какой-то новый коктейль. Что ж, в этот раз напиток ей попадется покрепче.       Зак же разворачивается на танцполе и ловит глазами стройную, миниатюрную фигурку. У нее густые, черные волосы, оголенное бедро и смуглая кожа. Девушка танцует зажигательно, двигает бедрами. Айзеку даже хочется ее коснуться, но незнакомка будто специально уплывает от него, уходит куда-то в сторону, а потом совсем исчезает из толпы. Юноша вертит головой, но нигде не видит эту девушку. Зато теперь вдруг замечает Рей.       И глаза его темнеют за мгновение, на какую-то долю секунды. Но Рей сидит тихо, она едва отвечает какому-то незнакомцу, отворачивает голову в сторону. И почему-то Зак решает все же не вмешиваться.       Он выходит на улицу хлопая тяжелой дверью, шарит по карманам в поисках пачки сигарет и тут замечает опершуюся о стену фигуру. Черное платье, смоляные волосы, смуглая кожа. Его незнакомка с танцпола.       — Огоньку не найдется?       Девушка поворачивает голову, окидывает его взглядом, а затем бросает ему зажигалку. Зак ее ловко ловит. Рей не нравится, что он курит. Но она мирится. Хотя, может это и есть главная причина, почему зажигалки он так часто порой не находит.       — Моей подруге не нравится, что я люблю дымить, — говорит Зак, когда возвращает девушке зажигалку.       — По-моему, курящий мужчина — это так сексуально.       Незнакомка игриво улыбается.       — Бренда, — представляет она.       — Зак, — отвечает он ей тем же.       — Может, ты оставишь свой номер телефона? — Как-то не так. Обычно бывает наоборот. Мужчина такое говорит женщине. Стереотипы. Но этой девушке плевать. Этого юношу, так случайно оказавшегося рядом с ней, она явно не хочет легко упустить из своей жизни.       Айзек ухмыляется, карминовый огонек мелькает меж его перебинтованных пальцев, а затем отправляется на землю.       — Я не думаю, что это хорошая идея, — глаза девушки напротив тут же заметно гаснут, наполняются ощутимым разочарованием.       Рей за барной стойкой оборачивается, ищет Айзека глазами, но нигде не может его найти. Её взгляд скачет по людям в помещении, по множеству лиц, но нигде она не видит знакомую фигуру. Девушка тихо хмыкает себе под нос и снова прикладывается к своему напитку.       Рей знает и умеет очень многие вещи. Она умна и всегда хорошо училась в школе, у нее сильный характер и неистощимая вера в собственные силы. Конечно иногда такая упрямая, упертая, но неизменно волевая. Но только вот в ней мало всей этой женственности и женской прелести. Уж такая родилась. Грудь плоская, рост невысокий. хотя многие говорят, что она довольно хорошенькая. И не то, чтобы эти мелкие изъяны собственного тела как-то слишком задевали ее, но вопрос личной жизни — это острый край, о который можно порезаться. Рей не любит говорить о том, в чем чувствует себя неуверенной. В вопросах взаимоотношений полов она ощущает себя неуклюжей и неуместной. Слишком худая, даже костлявая, еще совсем ничего не знающая и не умеющая девочка. Фиаско. Такое полное фиаско. И кокетство у нее совсем не в крови. Она не такая, она совсем другая. Просто не умеет. А еще ей нравится Зак. Но это то, о чем нет желания думать. Лучше жить иным. Он ведь намного старшее её. Его внимание привлекают другие, более взрослые женщины, а в ней он видит всего лишь свою подругу. Потому лучше будет и ей научиться видеть в нем такого же друга. Иначе все будет странно, несуразно, неловко и в итоге — ничего. Но она благодарна ему за то, что тот всегда остается рядом.       Рей фыркает, выпивает залпом очередной бокал. И быстро понимает, что совершенно не умеет пить. О! Как же это банально: вот так напиться и не различать, где верх, а где низ. Это так обыденно, что даже раздражает. Праздник вокруг сливается в одно яркое пятно. Она чувствует, как ее уже поддерживают чьи-то руки, и тут девушка на короткий миг натыкается взглядом на недовольно сдвинутые брови. Айзек с другого конца зала отчего-то пялится на нее осуждающим взглядом, а затем вдруг направляется к ней.       — По-моему тебе хватит, — замечает Зак, вырастая прямо перед её носом.       Рей вертит в руках пустой бокал, катает жидкость со стенки на стенку. Отрешенная, странная, чуждая и такая далекая.       — Тебя долго не было, — вдруг замечает она. — Ты развлекался с другими, а мне было одиноко. — У Зака лишь взлетают вверх густые брови. — Почему ты не позовешь еще раз меня на танец? Я бы согласилась. — Айзек открывает рот. На мгновение, на одно единственное мгновение, смотря на Рей во все глаза, на эту девчонку, говорящую обиженным, нет, почти оскорбленным тоном.       — Потому что я знаю, что ты этого не любишь. А еще тебе пора прекратить пить. Мы идем домой, — уверенно произносит он, отбирая у нее бокал. А ей отчего-то хочется, чтобы Зак сейчас просто снова оставил её одну. Так ведь будет лучше. И проще.       Айзек впервые видит ее такой. Такой непохожей на себя, излишне слабой и даже надломленной. Та Рей, которую он знает, не говорит такие девчачьи глупости. Наверное, ей просто необходимо отоспаться и взглянуть на мир протрезвевшими глазами. Сначала они идут в молчании по улице. Рейчел сутулит плечи, смотрит себе под ноги. Ее сковывает странное смущение от того, что они остались вдвоем, но в тоже время алкоголь в крови развязывает язык и будоражит мысли.       — Зак, — тянет она, — меня сегодня на свидание звали, — и поворачивает голову.       Юноша от этих слов чуть не запинается на ровном месте.       — Рей, на кой мне-то это знать? Но Рей уже жмет плечами. Странно, ломано, жеманно и совершенно неестественно. Словно дурная девица, неразумная и недалекая. И Заку это совсем не нравится.       — Не думала, что меня можно позвать на свидание, — откровенничает она. — Ты бы позвал?       И тогда Айзек вдруг останавливается. Рей проходит еще несколько шагов вперед и замирает сама. Длинные волосы её едва колышутся, поддаваясь течению ночного ветра.       — Нет, Рей, не позвал бы.       А Рейчел уже думает о том, что вернее: боль или ожидание. Такой простой расклад, такая полная неразбериха чувств. Девушка обнимает себя руками и ощущает, как ей жжет глаза. Зак все-таки прав. Она пьяна. Пьяна настолько, что, кажется, вот-вот обнажит проблемы своей души, эту неудовлетворенность собственной юностью, в которой нет ничего. А ей так отчаянно, с такой неимоверной силой хочется быть девушкой рядом с ним. Рей говорит себе успокоиться, взять себя в руки, повернуться к нему, улыбнуться и сказать, что бы Зак просто не брал в голову эти её слова.       — Рей, — голос его раздается совсем рядом. — Я не хотел тебя обидеть.       — Нет, Зак, — ей даже хочется улыбнуться ему, легко и беспечно, но в груди — тяжесть. Тяжесть первого и самого главного разочарования, острое лезвие первого поражения. — Расслабься. Я знаю, что девушка из меня плохая.       — Девушка? — он удивляется. — Рей, я бы не позвал тебя на свидание, потому что считаю, что тебе еще рано. Я ничего не говорил о тебе, как о девушке.       Рейчел открывает и закрывает рот, словно рыба. Она хлопает своими блестящими в свете уличного фонаря ресницами. Когда она задает следующий вопрос, то понимает, что алкоголь придает ей совершенно ненужной смелости. И на следующее утро, когда она проснется и со стоном стыда вспомнит все, что говорила сегодня, все, что позволила себе в этот вечер, то совершенно точно даст обещание больше не пить. Никогда. Ни за что. А как она сможет посмотреть в глаза Заку — это вообще большой вопрос.       — Зак, — тихо так, ощущая, как теплый ночной воздух ласкает ее оголенные ниже колен ноги, — я привлекательная для тебя? Как девушка.       — Рейчел… — с досадой, хмуря лоб.       — Скажи.       — Рей… — и головой качает.       — Скажи. Пожалуйста.       — Ты пьяна.       — Знаю. Скажи.       — Почему ты спрашиваешь?       — Скажи мне. Я хочу знать.       И все смотрит на него, стоя на тротуаре одной из главных улиц большого города. Машин сейчас почти нет, и людей мало. Дома светятся сотнями ярко-желтых глаз. И девушка вдруг улыбается. Улыбка трогает ее губы едва-едва. Рей забавляет вся эта ситуация. Их разговоры, ее вопросы, их одиночество на пустынной улице и он сам. Высокий, такой высокий, что она задирает голову, чтобы видеть его лицо, широкоплечий, с этой бешеной энергетикой, идущей от самого сердца, из души. Он ей нравится, так нравится, что от этого спирает дыхание. Это какое-то ненормальное, лихое чувство. Люди так не нравятся. Это похоже на зависимость, которая стирает все. Девушка в Рейчел просыпается так остро и так явно, что становится почти страшно от того, что она сейчас может совершить.       — Я привлекательная? — Рей повторяет свой вопрос упрямо и уперто, и все списывает на алкоголь. Так ведь проще. Так ведь удобнее.       Зак смотрит на нее мгновение, а потом вдруг склоняется к ее лицу. Девушка даже не сразу понимает что происходит, лишь чувствует, как его рот накрывает ее. Жестко, грубо и совершенно бесстыдно. Он целует её так разъяренно и яро. А она стоит, ошеломленная и недвижная, лишь впитывая каждое движение его губ. То, как он заставляет шире раскрыть ее рот, как скользит своим языком внутрь, как ладони его ложатся на её талию привлекая ближе, и ее пробивает такая сладкая дрожь. В голове все мутно. Поцелуй кажется бесконечно долгим, но не проходит и нескольких секунд, как Зак уже выпрямляется. А Рей ведет в сторону, и стук сердца закладывает уши. Она почти падает, но теплая ладонь ловит ее локоть.       — Рей, стой ровно. Или я понесу тебя.       Девушка поднимает на него глаза. Огромные, большие, такие большие и бесконечно красивые.       — Такой ответ тебя устроит? — Интересуется он и кривит рот в улыбке.       И все, что она может выдать, едва разомкнув губы:       — Да.       И что-то верное внутри становится на нужное место.       Едва переступив порок, Зак сразу вжимает ее в стену прихожей их небольшой и чистой квартиры, ставит на ноги аккуратно. И снова находит ее губы своими губами. А она тут же послушно раскрывает рот. У него теплый язык, щекочет ее небо, вызывает легкую, незнакомую дрожь. Рей кладет руки на твердые плечи, сжимает ткань его куртки. В отличии от нее Зак умеет целоваться. И у него такое горячее, поджарое тело, оно так сильно, плотно и тесно прижимается к ее собственному, что становится все труднее дышать. Рей не привыкла к поцелуям, к этим беспардонным, уверенным мужским рукам на её теле. И когда Зак вдруг сжимает ладонями ее грудь сквозь тонкую материю топа, скользит ниже, туда, к ягодицам, то ей так хочется возразить, даже палец вперед выставить, ткнуть им в его лицо, брови нахмурить, но его губы забирают все возражения прямо из глотки, и в ногах рождается слабость. Зак целуется слишком хорошо. Или же это она воспламеняется, будто спичка. Чувственность и женственность слишком долго в ней спали. И вот теперь сбрасывают оковы мертвого сна.