Обед

Нет никакого другого момента, который сделал бы Сайю счастливее. Она скользит по кухонному полу и осторожно, чтобы они не выскользнули из её щупалец, ставит тарелки на стол, а Фуминори приносит свежее мясо. Сегодня они наконец впервые вместе обедают. Это такой романтический момент, и Сайя рада поделиться им с любимым. Фуминори оглядывается и улыбается, показывая свои ровные костистые зубы. «Позволь, Сайя, — говорит он, вытаскивая один из стульев.» Сайя тихо бормочет слова благодарности, с радостью принимая его заботу, прежде чем поместить свою массу на сиденье. Её более тонкие щупальца бесконтрольно дрогнули. — Спасибо, Фуминори! Он может ясно видеть, насколько она счастлива, так как его улыбка, похоже, расколола его лицо, когда он смеялся. — Спасибо тебе, Сайя, за наш обед, — он смотрит вниз на всё ещё кровоточащую плоть на подносе, прежде чем взять отрубленную руку и поместить её к себе на тарелку. — Так хорошо пахнет… Палочки для еды сделаны специально для человеческих рук и пальцев, но Сайя хватает свою пару одним из щупалец и пытается щёлкнуть палочки вместе, вспоминая как раньше это делал Фуминори. Это немного сложно, но ей удаётся взять длинный кусочек одного из кишечников и положить его на тарелку. Фуминори оглядывается на палочки для еды рядом со своей тарелкой, но только на мгновение, после чего хватает пищу обеими руками. Он перекусывает большой палец, на котором ярко выделяется алым цветом наманикюренный ноготь Оми, кровь размазывается по его губам, и он быстро облизывает их. Сайя перестаёт смотреть на него, не в силах помочь, но продолжая трепетать в восторге. После нескольких месяцев наблюдений за ним, когда он питался некогда привычной ему пищей, поглощая ровно столько, чтобы насытить голод, и его лицо искажалось гримасой отвращения с каждым укусом, сейчас она видит, как он обедает с подлинным удовольствием, и этот прекрасный вид вызывает в ней истинное наслаждение. Она хочет протянуть щупальце и стереть кровь с его лица. Внезапно Фуминори останавливается, глядя на неё краем глаза. Затем он опускает пищу, слегка покраснев. — Прости, я немного… переусердствовал. Сайя радостно улыбается. Он такой милый. — Всё в порядке. Мне нравится наблюдать, как ты ешь. — Почему бы и тебе не поесть также? — Спрашивает он, искренне заинтересованный. — Как ты ела, когда я вернулся домой? Это не похоже на вопрос, поэтому она не хочет отвечать на него. Она бросает палочки для еды на стол и берёт кусочек кишечника в один из своих ртов, всасывая его, чтобы кислота могла растворить его перед глотанием. — Именно так, — говорит Фуминори, наблюдая за ней так же, как она смотрела на него, по-настоящему счастливо от того, что она ела. Затем он протягивает руку, чтобы взять её щупальце, и прижимает его к губам, облизывая кровь. Когда каждый последний след крови исчезает, он отрывается с улыбкой, её слизь блестеет на губах. — Ты прекрасна, Сайя. Она любит быть с Фуминори. Он ни разу не боялся всего, что она делает. — Я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, — говорит он, и Сайя знает, что Фуминори понимает её. Сайя обвивает своё щупальце вокруг его руки и запястья, сжимая её. Они едят остальную еду; её щупальце нежно сжималось вокруг его руки, когда они кусали сырую плоть, пачкаясь кровью, и облизывали друг друга дочиста. Сайя надеется, что теперь каждый приём пищи станет таким.