Музыка слов

В далеком-далеком царстве, В далекой-далекой земле Шел мальчик, молоденький пастырь, Навстречу своей судьбе. Он слышал молчание леса, Он видел приветливость вод, Но больше всего интересен Ему был таинственный дол. Тот дол был в сказаньях описан, О нем говорилось в них так: «Кто с хитростью, опасью лиса, Тот сможет найти нужный тракт». Мальчонка наш был не из глупых, Надеялся он на успех. Он шел лишь вперед, но как будто Увидел он зеркала свет. Пастух удивленно отпрянул, Но с страхом своим совладал, И, духом и грудью воспрянув, Пошел он на данный сигнал. Он шел, продираясь сквозь чащу, Он шел словно вечность, как вдруг Услышал он пение чайки, Увидел он синь морских вод. Пастух изумленно присвистнул, В затылке рукой почесал, Задумался вдруг он, и быстро Чрез море за миг пробежал. «Виденье», - враз выдохнул пастырь: «То лишь испытанье меня». Но сколько еще испытаний Придется пройти до конца?.. «А как распознать испытанье, Ведь вдруг проморгаю так путь? Наверное, сердце подскажет», - Так думал наш смелый пастух. А день между тем уж сменялся Таинственным блеском луны. И пастырь уж было отчаялся Найти этот дол до ночи. Но вдруг, как мерцание света, Сквозь тьму плыла музыка слов О том, как любила Джульетта, О том, как страдал Фаэтон, И музыка сладко прельщала И сердце вторило словам; Плененный пастух улыбался И шел по пути к тем речам. А голос то вдруг прерывался, То вновь он звучал все сильней, И пастырь бежал, оступался, За звуком боясь не успеть. Те чары вели к лабиринту, Который и был входом в дол, Но слишком опасна ошибка: Заблудшему – встреча с концом. А пастырь, ведомый лишь сердцем, Ему верен полностью был, Толкнул он без робости дверцу, Что скрыла собой лабиринт. Он шел без опаски, влекомый Лишь красотой звука одной. Но если бы вдруг он прислушался, Услышал бы вместо слов вой.