Если цель — спасение души, то цель оправдывает средства.
Многое в мире изменилось за прошедшие дни, что тянулись медленно. Мучительно медленно. Началось всё с безобидного: пропаганды «таблеток счастья». Вроде ничего такого, не так ли? Мало ли, всякая наркота существует. Это во-первых. Во-вторых, в мире много успокоительных, антидепрессантов и прочего «добра», так что вряд ли обычные граждане обращали на новый препарат особое внимание. Он же безобидный? Но не тут-то было! Сначала те, кто принимал таблетки, стали более улыбчивыми. Окей, это значит, что препарат подействовал, можно радоваться удаче. И только потом стало понятно, что что-то во всей этой истории явно не так уж и чисто. Сначала добротная часть населения Америки и Канады подсела на таблетки, даже этого толком не осознавая. Наркоманы чёртовы. А потом правительство решило, что людям стоит «избавиться от всего негатива, что в них скопился». Странные люди в дурацких белых халатах что-то делали с сознанием людей, что меняло их кардинально. Но наша история начинается в пятничный вечер на одной из улиц всеми любимого и ненавистного Лос-Анджелеса, когда правительство еще не перешло на крайние меры…***
На улице стояла прохладная, даже морозная погода, и потому многие люди кутались в свою одежду, будто это им хоть немного помогало. И Джордан Кристофер Террелл, которого еще не так давно выкинули взашей с работы за нелестное высказывание о государстве и его нынешних порядках, не стал исключением из правил. Ветровка ничуть не спасала молодого журналиста от пронизывающего до самых костей ветра, а пальцы, державшие медленно тлеющую сигарету, онемели от холода. Такой погоды солнечный Лос-Анджелес еще не видывал. Не то чтобы в долине Сан-Фернандо зимой все от жары подыхали, а у побережья бриз не пытался заморозить кровь в жилах живых существ, но всё же. Люди сновали повсюду. В основном это были неугомонные туристы, которые мириться с плохой для прогулки погодой не желали. Конечно, среди них имелись и местные, но они терялись в толпе приезжих. Ничего конкретно не указывало на то, что кто-то живёт здесь который год, а кто-то просто приехал сюда за мечтой. Ну, или только лишь посмотреть город, который и городом-то не является*. Просто чутье Джордану подсказывало, что дела именно так и обстоят, а юноша привык прислушиваться к своему внутреннему голосу, так что особо не спорил. Но этот человек точно был отнюдь не местным. Тут и чутья не надо. Слишком уж резко на фоне обычного пейзажа выделялся. Белобрысый музыкант — а на то, что он занимался музыкой, указывало наличие гитары за спиной, — стоял посреди суетливой толпы, взглядом изучая проходящих мимо него людей, которые будто бы и вовсе его не замечали. Безусловно, странный тип. Но каких только шизиков нет в Городе Ангелов! И всё-таки… — Чёрт! — по привычке раздосадовано выругался Террелл, когда огонь, добравшийся до фильтра, обжёг пальцы, и выбросил окурок, даже не удосужившись его потушить. Всё равно асфальт ведь не горит! — Больно? — чей-то сладкий голос раздался совсем рядом, да причём так внезапно, что сердце журналиста кульбит сделало. — Стоит быть более внимательным к самому себе, а не к тому, что происходит вокруг. Их глаза встречаются. Добродушные цвета сепия, искрящиеся смехом, но полные глубинной мудрости, и чистые вересково-голубые, похожие на два драгоценных камня. А обладателем столь чýдного, можно сказать, ангельского голоса оказался тот самый странный блондин, на которого непутевый журналист несколько секунд назад в наглую пялился. Неужели не совсем обычный гитарист? Поёт ли? Иначе просто и быть не может, ведь голос идеален! — И как я вообще только жил без столь важного совета?! Спасибо, ты мне прям глаза раскрыл. — огрызнулся Террелл, но не потому что злился, а по причине того, что удивился и немного даже испугался. Как странный музыкант, стоявший ранее достаточно далеко от него, мог так быстро и незаметно приблизиться? Магия вне Хогвартса! — Пожалуйста. — тот лишь шире улыбнулся, обнажив верхний ряд белоснежных зубов. Типичная такая «голливудская улыбка», к слову говоря. Он, как отметил про себя журналист, точно был рожден для Лос-Анджелеса. С его-то параметрами… Конечно, обычно Чарли вёл себя более дружелюбно и радовался перспективе нового знакомства, только день у него не задался, так что и настроение было паршивое. А день ли? Скорее целая неделя с того самого дня, как его объявили лжецом на глазах миллионов людей. — Послушай-ка, — Джордан сунул руки в карманы ветровки, надеясь, что так они хоть немного отогреются. Ошибся. — я… — Чарли Син. Ну, по крайней мере, под таким никнеймом ты ранее писал свои замечательные статьи. — тот протянул руку, ничуть не смутившись. — Меня зовут Даниэль Роуз Мурильо. Можно просто Дэнни. Его собеседник удивленно вскинул брови. Нет, редакция, на которую юноша ранее усердно и добросовестно работал, не жалея своих сил, являлась популярной не только в Америке, но и во многих других развитых странах, да и скандал сомнительной репутации прибавил, только вот Чарли не ожидал встретить того, кто хорошо к нему отнесется, после грандиозного пиздеца, устроенного прессой. Тот факт, что Мурильо так тонко пытался насмехаться, допускать не хотелось. — Джордан Кристофер Террелл, если совсем прямо. — зачем-то представившись, журналист с опаской покосился на чужую ладонь, но всё же пожал её. Обычно он не раскрывал своё настоящее имя, но те времена уже прошли и быльём поросли. — Но называй меня просто Чарли. Так привычнее для меня лично. В ответ Даниэль учтиво кивнул, тем самым показывая, что принял слова своего собеседника к сведению. — Я тут на днях узнал, что тебя с работы уволили… — Как был и останусь журналистом. Это ведь не просто работа, а призвание. — поправил его Джордан. Неужели ему придётся вновь выслушать порцию оскорблений от «самого умного»? Но Даниэль только пожал плечами, не прекращая доброжелательно улыбаться. И как только мышцы после такого не болят? Или болят? — Не буду спорить. Только суть-то в другом. Собственно, я к тому веду, что у меня есть работёнка для тебя. Мне нужны твой цепкий взгляд и недюжинный ум. Работа, не спорю, не из лёгких, да и перспективы карьерного роста как таковой не имеется. Но деньги будут. Другого всё равно предложить не могу. — Ты заинтересовал меня. — хмыкнул Террелл и, немножко пораскинув мозгами, пришёл к выводу, что делать-то всё равно нечего. Где ему работу искать, когда его так высмеяли? Когда его так опозорили? Он и без того на мели, деньги позарез нужны. — Окей, чувак, валяй. Я слушаю. А почему бы и нет? Если есть малейший — даже призрачный, — шанс получить более-менее стабильную работу, то стоит им воспользоваться, ведь другого может и вовсе не быть. Спешите, пока солнце светит. Так ведь в народе говорится? Излишняя доброжелательность со стороны незнакомца тоже изрядно напрягала, но делать нечего. Нельзя же со всём полагаться на друга! Нет, это будет считаться проявлением слабости, хоть Джордж и твердит, что нужно уметь принимать поражение или помощь от других. — Я всё объясню, но только не здесь. — Мурильо перевёл взгляд на тёмно-серое небо, где собирались тяжёлые тучи. Морозный воздух стал слишком душным и словно бы потрескивал от напряжения. Гроза неумолимо приближалась. — Давай лучше зайдём в какой-нибудь бар? Я знаю одно отличное место! Джордан согласно кивнул, и тогда, призывно махнув рукой, новый знакомый уверенно повёл его прочь с той улицы, не обращая внимание на косые взгляды, которыми их одаривали некоторые прохожие. Испорченная репутация вновь давала о себе знать. Но Даниэль вёл себя крайне уверенно, то ли сам нарочно игнорируя толпу, то ли находясь в статусе парня, которого все игнорируют, либо же у него и людей взаимное наплевательство. Он шёл с гордо поднятой головой, при этом выглядел располагающим к себе, да еще и настолько милым и добрым на вид, что журналист диву давался, не веря своим глазам. Почему-то этот странный музыкант не кажется лицемерным ублюдком, несмотря на всю противоречивость. Странно, очень странно. Бар, в который новый знакомый привёл незадачливого журналиста, показался для того совсем уж незнакомым, что даже обрадовало. Это означает, что могут появиться и новые знакомые, а с новыми знакомыми и идеи для статей… Террелл отбрасывает мысли о статьях, хотя и не опускает вероятность, что Мурильо может предложить работу связанную с журналистикой. И является ли простым совпадением, что они каким-то боком умудрились встретиться в то время, как один искал работу, а другой мог её предложить? Нет, что-то во всей истории было странное. Происходящее дурно пахло. И поскольку отступать не хотелось, Чарли решил отвлечься и изучить место, в которое попал. Ведь такой реакции от него ждут? Бар оказался достаточно просторным, людей было маловато, что объяснялось будним днём и «рабочим» временем. Стены имели тёмно-синий оттенок, казавшийся чёрным из-за тусклого освещения, а на сцене скакали очередные разукрашенные рокеры, покрытые не только тонной макияжа, но и огромным количеством гремящих и звенящих вещичек. Всё именно так, как и бывает в подобных местах. Ничего лишнего. Словно заранее сговорившись, но самом деле и словом не перекинувшись, Даниэль и Джордан заняли место у барной стойки в правом углу, чтобы никто им не мешал спокойно вести беседу, ведь посетители предпочитали находиться в другой стороне, более освещенной. Да и музыка здесь казалась тише, так что особо не отвлекала. Террелл задумчиво обвёл взглядом помещение, задерживая взгляд на парочке, что, сблизив головы, о чём-то возбужденно перешёптывалась. Ничего такого, что выходило бы за рамки «нормальности». Только бармен какой-то нервный слишком. Но есть ли хоть кому-то до него дело? О нём же и не вспомнят до тех пор, пока выпивка не понадобится или когда высказаться вдруг не захочется. Так, собственно говоря, и должно быть. Даниэль заказал яблочный бренди со льдом, а Чарли посчитал, что и светлого пива ему вполне хватит для начала. Не стоит напиваться тогда, когда происходит нечто вполне серьёзное. И кто вообще начинает со столь крепкого алкоголя, как бренди? Белобрысый точно спятил! Или что-то задумал. — Теперь-то ты можешь мне всё объяснить. — проговорил Джордан, проследив за тем, как Даниэль делает первый глоток своего напитка и слабо морщится. — Для начала ответь мне на один вопрос. — тот ставит бокал на барную стойку справа от себя и поворачивается к собеседнику. — Ты боишься нарушать закон? — Ну, я не один раз его нарушал ради того, чтобы кровь не застывала из-за скуки. Так что не боюсь. — признался он. Почему-то под пристальным взглядом нового знакомого врать было сложно, если и вовсе невозможно. — Да и после того, как правительство отреагировало на мою статью, доверять ему нет ни желания, ни оснований. Но важно ли это? — Стал бы ли я тебя спрашивать о том, что не кажется мне важным? — Дэнни вновь пригубил бренди. Его слова показались резонными, и Джордан не смел их оспаривать. — Так вот, Чарльз, работа, которую я хочу предложить, не из лёгких. Чтобы её выполнять, придётся переходить закон не раз и не два. — Это я уже понял. — не сдержался и прокомментировал тот, после чего отхлебнул пива. — Просто уточнил. — Даниэль погремел льдом в бокале. Пил он не спеша, как и полагается употреблять бренди. — Тебе нужно будет добывать информацию и шпионить. По мере своей возможности. — За кем именно? — Террелл выжидающе уставился на собеседника, чуть сощурив глаза. — За многими нашими врагами. Мой друг всё объяснит более подробно. Он скоро придёт. — А что ты? Не знаешь всего, что ли? — Знаю, но моя задача в том, чтобы искать людей, готовых к нам присоединиться, а не давать им задания. Больше никаких вопросов. — Но я же не говорил, что хочу участвовать в ваших сомнительных авантюрах! Мы с тобой знакомы от силы полчаса! Как я могу тебе доверять? А вдруг ты… — Ты на так не думаешь. — карие глаза впились в Чарли. — Просто не хочешь показаться наивным, но на самом деле не можешь просто взять и отказаться от того, чтобы разогнаять кровь. — Окей, окей. Ты прав. И сколько нам ещё ждать твоего друга? — Будь терпеливым. Джордану пришлось послушно ждать и гадать, о чём же говорил его новый знакомый. Кажется, журналист ввязался не просто в авантюру! Тут нечто более серьёзное, нечто вроде целой группировки, организованной преступности. — А вот и Джонни. — проговорил Дэнни, отчего журналист невольно вздрогнул и повернул голову в сторону выхода. Достаточно грозный на вид мужчина шёл прямо к ним. Но постойте-ка секундочку… Террелл уставился на приблизившегося друга, не скрывая своего шока. Что здесь делал Джордж? Неужели он тоже замешан во всём этом сомнительном действе? Обладатель тройки на шее тоже заметил журналиста, вмиг изменившись в лице. Не к добру это. — Джордан, а ты-то что тут забыл? — удивился Рейган, переведя взгляд сначала на Даниэля, потом опять на своего лучшего друга. — Дэн, ты его имел в виду, что ли, когда о новеньком говорил? — Дурацкий вопрос. Никого другого тут всё равно нет. — ответили ему незамедлительно. — И вы знакомы, да? А то я думал, что всё это лишь очередная брехня Джеймса. Пока Чарли пытался сообразить, что происходит, Джордж, по-видимому, уже что-то про себя решил. — Я так полагаю, что нам нужно серьёзно поговорить с тобой, Дэн. Сейчас же. — небрежно бросил обладатель тройки на шее, направляясь к чёрному выходу, оставляя журналиста в еще большем недоумении. — Я скоро вернусь. — сказал Мурильо озадаченному происходящим Джордану. — Не заскучай тут только без нас. Выпей немного сухого мартини или еще чего. — ухмыльнулся и поспешил за любителем бабочек. Только журналист не был бы собой, если не решил бы ослушаться. Террелл просто не мог не подслушать разговор нового знакомого — очень странной личности, к слову говоря, — и своего лучшего друга! Не мог, и всё тут. А особенно учитывая, что надвигается какой-то лютый трындец… Нет, лучше подслушать. Джордан так и не допил своё пиво, спешно выскочив на улицу и обходя здание. Джордж и Даниэль стояли у мусорного бака, спиной к любопытной Варваре, что можно назвать только удачей. — …Да, я всё понимаю, но не смей вмешивать Джордана во все это. У него и без того проблем с законом дохуя! — голос сердитый, даже злобный. — Но он же друг, ему можно доверять, а это важно. — резонно возразил Дэнни. — Джонни, ты не можешь отрицать того факта, что нам нужны такие люди, как Чарли Син. Он всё видит и всё подмечает. — Проклятье! Ты ничего не понимаешь! — Рейган тяжело и устало вздохнул. — У него еще есть шанс на счастливую жизнь! Есть! Чего нельзя сказать о нас. Не втягивай ангела в этот ад. — Нет никакого шанса ни у тебя, ни у него, ни у кого бы то ни было. А Чарльз уже стоит на черте. Вернётся — получит недоверие к себе и даже презрение. Придётся много работать, чтобы снова стать частью их шакальей стаи, что не факт, скажу я тебе честно. Но мы примем его с распростертыми объятиями! И больше не оставим такого человека на растерзание жадным стервятникам! По сей видимости, на Джорджа слова собеседника произвели большое впечатление. Он неопределенно пожал плечами. — Хорошо. Но ради его же безопасности, усёк? Только что мы расскажем про него остальным? Поняв, что важная информация получена и лучше уже валить, пока такой шанс есть, Джордан собирался было развернуться и просто уйти, когда почувствовал, как в висок что-то упирается. — Дёрнешься — мозги прострелю. Усёк? А если закричишь, то зубы нахер выбью. — пригрозили ему. Голос показался смутно знакомым. Что-то связанное с прошлым, что-то далекое внешне, но близкое сердцу. — А кто это тут у нас? — присоединился еще один, что тоже показался отнюдь не чужим. Это будто школьного приятеля встретить, ей-богу. Или соседа по лестничной площадке, разговоры с которым ограничивались обычным приветствием и дурацким вопросом «Как дела?», и больше ничем. — Шпион! Джордж и Даниэль, заслышав голоса, вмиг возникли перед Чарли и двумя странными парнями, которые, увы, были вне поля зрения непутёвого журналиста. — А я так и знал, что ты подслушаешь. На то и журналист. — пропел Даниэль, на что Джордж лишь фыркнул, как рассерженный кот. — Лучше немедленно убери от него свою пушку, Джей-Дог. — холодно проговорил он, нахмурив брови. — Джордан свой. Новенький. — Новенький, говоришь? — голос принадлежал второму неизвестному. — А чё тогда подслушивал? — Фанни, прекрати уже свой бессмысленный допрос. — Рейган начинал злиться. Возможно, что для других это оставалось тайной, но точно не для того человека, который знал его с самого детства. — Карамба! — вдруг воскликнул тот самый «Фанни», и чьи-то руки весьма грубо развернули Джордана к их обладателю. Тот удивленно уставился на знакомые лица, непонимающе моргнув и вскинув брови. Первый парень оказался вполне красивым, с горящими глазами цвета жжёной умбры и вьющимися волосами. А эта улыбочка… — Дилан? — Чарли посмотрел на второго, пристально разглядывая в поисках изменений. Всё те же тоннели в ушах, меланхолично-задумчивый взгляд кофейных очей и наушники, висящие на шее. — Джорел! Парни удивлённо переглянулись. Альварес первым накинулся на Джордана, стиснув в объятиях, словно тот был плюшевым медвежонком. — Убьешь же. — не в силах сдержать улыбку, прохрипел журналист, но не обнять старого друга не мог. Потом и Деккер подошёл, положив руку на плечо Террелла, словно приободряя его или типа того. — Я рад тебя видеть в добром здравии. — сказал он. Скупо, конечно, но таков тоннелеухий, тут уж ничего не сделаешь. Сколько лет прошло с тех давних пор, когда они вместе собирались в баре, дабы просто повидать друг друга? Десять лет? Двадцать? Да нет, всего-навсегда пять лет. Дороги разошлись, хотя парни и продолжали списываться в твиттере. Правда, у каждого было работы слишком много в последнее время для длительных переговоров, так что разговор ограничивался лишь вопросом о состоянии дел раз в неделю. И то не факт. Помнится, что в подростковом возрасте именно эти пятеро парней вечно творили такую лютую дичь, что вся школа на ушах стояла. Дилан постоянно курил косяк на заднем дворе школы, пытался каждой девчонке заглянуть под юбку и прогуливал уроки, тем самым обеспечивая классной руководительнице целую бумажную волокиту, ведь ей одной приходилось за всё отчитываться. Джордан был (да и остался) одним из тех безбашенных людей, кто переговаривался с учителем так, словно имел дело со своими сверстниками, чем смешил Альвареса (хотя обкуренных всё забавляет). Он часто нарывался на драку с парнями, которые были в два раза крупнее, и потому Джорджу часто приходилось вставать между другом и его противниками. Иногда, особенно когда Террелл обращал против себя компанию, состоящую из двух главных футболистов и одного чувака, профессионально занимающегося боксом, приходилось вмешаться и остальным. Рейган относился к тем троечникам, к кому обращались за советом, на кого надеялись многие учителя, но в чьём табеле оценок не было ни одной четвёрки или пятёрки, если не брать в расчёт литературу. Да и в кабинете директора он чувствовал себя комфортно, пожимая плечами в ответ на вопросы или восклицания по типу «Ну как так можно?», «Ты же умный парень!» и так далее. Джорел слыл загадочным чуваком, который просто сидит на последней парте и что-то вечно ищет в интернете. Ну, и музыку прямо на уроках слушает. Он любил хорроры и соглашался посещать заброшки, даже будучи скептично настроенным относительно идей Джордана и Дилана. А еще был Арон. Заносчивый, ненавидящий и презирающий всех окружающих его людей. Он глядел на всех свысока, часто плевался желчью и угрожал, хотя и прятался за спину Джорджа в любой относительно опасной ситуации. Но он первым отделился от их компании, насколько помнил Чарли, заявив, что ему еще нужно мир покорить. В общем, честно говоря, Эрлихман всегда казался редкостным мудаком с его извечным желанием всех и во всём превзойти, даже если дело касалось пустяков. А в неудачах обвинял друзей, ведь «именно они всё портят и тянут его на дно». — Тебя никто не держит. — не сдержался однажды обладатель тройки на шее, выслушав очередную порцию дерьма о себе и «безмозглом» Террелле. — Если не нравится наше общество — катись хоть на все четыре стороны. Эрлихман тогда много всякой чуши наплел, но больше эту тему они благоразумно решили никогда не поднимать. Скорее всего — точно, — Рейган понял, что спорить с глупым упрямцем — так себе затея. Хотя, уход Арона всё же не стал хорошим событием, как могло показаться, ведь каким бы редкостным этот парень не был ублюдком, но он всё равно рос и дружил со всей компанией с детства, так что и хорошие воспоминания после себя оставил… — А где же Арон? — придя в себя, спросил журналист и посмотрел на Даниэля, теперь уже его изучая в попытке подметить ранее упущенные детали. Шерлок, чтоб его. — Вы видели его? Встречали? — Ну, как бы тебе сказать… — Альварес от неловкости смущённо пошкрябал в затылке. — Тебе ничего не объяснили, что ли? Прям совсем-совсем ничего? Тогда стоит с самого главного начать, а уж потом к другим тонкостям перейти. — Лучше будет тебе наглядно всё показать, а то речи нашего травокура настолько непонятные, что он сам в них вечно путается. — подал голос Деккер. — Скоро все соберутся в штабе. Так что и это нам на руку будет. — В штабе? — кончики пальцев покалывало от возбуждения. Случится нечто интересное! Очень и очень интересное. — Увидишь. — хмыкнул Рейган, будучи единственным, кто придерживался мнения, что Чарли лучше ни о чём не знать. Впятером они двинулись к машине. Непримечательной с виду, что уже напрягало. Но разве Террелл против своего рода авантюр? Да он с детства мечтал стать этаким гангстером, который бы добывал информацию, работая на редакцию. А еще ему хотелось параллельно музыкой заниматься и своим собственным баром владеть. Только вот нихера у него не получилось, но он уверен, что еще всё впереди. Машину вёл Джордж, а рядом с ним уселся Даниэль, устремивший взор в окно. Джордан предпочёл занять место между Джорелом и Диланом, чтобы иметь возможность сразу с обоями поговорить. — Слушай, а как твой день прошёл, Чарли? — спросил вдруг мексиканец, переполненный жизненной энергией. Впрочем, как и всегда. От прежней неловкости и легкого смущения не осталось и следа. — Да так, ничего особенного. — ответил тот весьма честно, потому что ему не кажется интересным от безделья и скуки балдеть. Угнетает оно. А вот адреналин кровь способен расшевелить, что приятно. — А у тебя? — О! — Альварес, кажется, был только рад, что ему дали словно. Хотя, с чего это «кажется»? — Сегодня мы с Джеем… — Нет, пожалуйста, только не это. — простонал Деккер, обреченно вздыхая. Дилан же даже внимания на него не обратил. — …на плантациях были. Проверяли, понимаешь ли, как там дела обстоят. Ты бы видел этот великолепный каннабис! Больше пятидесяти сантиметров! Представляешь? А запах-то какой! — мексиканец расплылся в мечтательной улыбке. — Идеально. У нас уже и «Белая Вдова» имеется, и «Нью-Йорк Дизель»! Ну, также и ибога, но я бы не советовал тебе пробовать это. Так вот, собственно, я к тому веду, что Джорел заботится о растениях, будто они разумные существа. Бережно к ним относится, за поливкой следит. — Фанни, ты против что ли? — встрял Деккер. — Сам же не откажешься от того, чтобы попробовать мою траву. — Да нет же! Ничего подобного я не говорил! — отрицательно помотал головой. — Честное слово, я только рад! Но, поправка, это наша трава. — заявил он, на что Джорел лишь глаза закатил, отвернувшись к окну, после чего обратился к Чарли: — Посетив наш маленький нарко-садик и убедившись в том, что всё в порядке, отправились из одного придурка дурь выбивать. А он пушку с собой постоянно таскал, прикинь? И так перепугался, что нечаянно выстрелил в Джея, а пуля просвистела так близко! — приобнял Террелла за плечи и, дотянувшись до обладателя тоннелей, подергал его за мочку уха, смешливо морща нос. — А ну убери от меня свои загребущие лапища! — подобно девчонке взвизгнул тот, принимаясь хаотично махать руками, что ничуть не помогало, а только усложняло ситуацию, так как Джей сам умудрился несколько раз больно удариться. — Она сквозь вот этот вот херотень пролетела. — невозмутимо продолжил Дилан и просунул палец в один из тоннелей друга. — Круто же, а? — Ничего такого не было! — фыркнул несчастный Джорел, прекращая свои тщетные попытки. — Он всё врёт! Врёт, врёт, врет. — Да правду говорю! — положа руку на сердце, Дилан кивнул в подтверждение своих слов. — Богом клянусь, что всё именно так и было. — Ага-ага. Так тебе все и поверили. Бога-то ты не признавал никогда! — Дети, кончайте уже по всяким пустякам спорить! А то конфет вообще не получите! — фыркнул Джордж. Ему одного шумного «ребёнка» с лихвой хватало, а тут сразу трое. С ума просто сойти можно! — Кончайте? — Чарли — впрочем, как и всегда, — увидел в обычном слове пошлый смысл, и потому рассмеялся. Его смех поддержал и Фанни, — ну, или как там его? Только Джордж посильнее сжал руки на кожаной обивке руля и стиснул зубы, чтобы не огрызнуться. Деккер же вновь уткнулся в телефон, намереваясь, видимо, послушать музыку, а Даниэль так и не проронил ни слова, наблюдая за тем, как сменяется пейзаж за стеклом. Оставшийся путь все молчали, помимо перешептывающихся Альвареса и Террелла, что вечно хихикали, пихаясь локтями. Такая себе картина дружеской компании. И всё было бы хорошо, если бы не тот факт, что у двоих из них явно были с собой пушки, да и в целом все — это уже точно, — имели серьёзные проблемы с законом. Кто-то на неприятности сам напрашивался, кто-то — нет. Но так ли это важно сейчас? Главное, что все они оказались в одной лодке, и Джордану еще предстоит многое узнать.***
Прямоугольное здание, огороженное высокой и колючей сеткой, будто терялось среди похожих на него, но и в то же время резко выделялось своей однотонной серостью, причём настолько, что глаза резало. Оно походило больше на тюрьму, имело весьма и весьма большие размеры и просто… пугало. Вокруг него росла высокая трава, придавая пейзажу вид такого места, о котором никто не заботится и которое редко кто посещает. Богом забытое оно. Призрачное. В самом районе стояли еще три дома. Один совсем ветхий, прогнивший насквозь. Вряд ли здесь живёт хоть кто-то. Второе выглядело приличнее, если не рассматривать подробно. А так — тоже ничего хорошего: обшарпанные, но некогда белые стены, ставшие грязно-жёлтыми, разбитые стекла окон и сорняки, добравшиеся до крыльца. Третий дом вообще был наполовину покрыт толстым слоем мха и лишайника, только красная черепица пожаром горела. Стрёмное место, являющееся примером изнанки великолепного Города Ангелов. Примером того, что может произойти с вашими мечтами, когда вы сунетесь сюда — в Голливуд то бишь. Они, мечты эти, будут гнить до скончания дней, напоминая о амбициях молодости скрипом половиц. Чарли осознал, что в скором времени сам окажется в подобном месте, если в ближайшее время что-нибудь не предпримет. Нет, Рейган не даст ему упасть на самое дно, но и он может в чём-то не суметь помочь. Только сейчас нет времени думать о будущем, стоит на настоящем сосредоточиться. Друзья поспешили выбраться из машины и оказаться на воздухе. Душном, вязком. Противном. Тучи сгрудились плотнее, где-то вдалеке громыхнуло. Небо осветил зигзаг вспышки молнии, и первые капли коснулись земли. — Нам стоит поторопиться. — Джордж первым перелез через решетку и грузно приземлился на другой стороне, отряхнув руки словно бы по привычке. — У вас всегда так? — Чарли заинтересованно смотрел на то, как Деккер цепляется за сетку и с грациозностью кошки оказывается на её вершине, после чего спокойно спрыгивает на землю прямо со всей этой пугающей высоты. Легко так, словно имея крылья за спиной. — Да. — подтвердил мексиканец. — Ты тоже привыкнешь и начнёшь как должное воспринимать, так что особо-то и не беспокойся. — А я вообще ничуть не беспокоюсь, вот как! — хмыкнул и вздернул подбородок в надменном жесте. Альварес в ответ тепло улыбнулся ему и последовал за остальными парнями, которые на данный момент нервно поглядывали на небо, боясь, что редкие капли могут смениться настоящим ливнем раньше того времени, когда они все окажутся в хоть каком-то укрытии. Следующим должен был быть Джордан, но он несколько беспокоился, что ничего у него не выйдет. Конечно, он не раз лазил по таким вот местам, только давно не совершал подобных вещей вместе с кем-то. Дотронувшись до сетки, Террелл ожидал, что его ударит током, ведь обычно в тюрьмах так и случалось, но ничего не произошло. Это немного радовало и обнадеживало. Зацепившись покрепче, случайно оцарапав руку, он начал постепенно ползти вверх. Крайне осторожно, боясь оступиться. — Не трусь! — послышался голос Дилана, но смотреть на его лукавую улыбку — так себе идея. Лучше на другом сосредоточиться. — Я в первый раз вообще свалился, перепугав мистера-дырявые-уши. Он думал, что я что-нибудь сломал. — Нашёл, чем гордиться! — отозвался Джорел. — И я не за тебя испугался! Просто не прельщало тащить твою тяжёлую тушу в больницу! — он не злился, а просто ворчал. — А Джей-Дог так вообще футболку к чертям порвал однажды, когда пытался слезть. Ну не идиот ли? И меня еще глупым называет! Вот что за несправедливость, скажите мне на милость? Дискриминация! — Иди-ка сюда, умник! Сейчас ты у меня получишь таких пиздюлей, что охуеешь! Идиота жареного кусок. Чарли невольно расслабился, успокоенный тем фактом, что все его школьные друзья снова вместе — ну, почти. Арона же нет, — и рядом с ним. Они не станут смеяться или по-настоящему унижать своих. Скорее даже наоборот. Оставшиеся расстояние далось уже намного легче. Правда, Джордан, когда спрыгивал, неловко приземлился на задницу, но Джордж тут же помог ему подняться и рявкнул на хохочущего мексиканца, заставляя замолчать. Немного опозорился. Дождь пошёл только сильнее, а порывы ветра стали еще свирепее и неистовее. Пока друзья бежали к зданию, то успели насквозь промокнуть, что ничуть их не радовало. На улице чертовски холодно, как-никак. — Это и есть ваш штаб? — спросил Террелл, заинтересованно оглядываясь по сторонам. Всё монотонно серое, за исключением мха, растущего из трещин на стенах. Подобная картина запустения немного, но всё-таки нравилась Джордану, потому что она была до одури естественной, вполне спокойной. Здесь человеческая рука уже бессильна, природа одержала победу. Журналист бы чувствовал себя уютно, если бы не ощущение того, что стены давят на сознание, отчего сердце бьётся медленнее, словно ему чего-то не хватает для того, чтобы исправно гонять кровь по венам и артериям. — Ну, нет. Не совсем, если быть точнее. — тут же ответил ему Альварес. — Это одно из тех немногих мест, где мы всей кучкой собираемся без страха попасться властям. Место реально огромное, так что многие здесь даже обитают на постоянной основе. Хуй знает, почему правительство на него наплевало. Но никто сюда не суется вот уже тринадцатый год, что важнее планов паршивых крыс. Идеальней место для собраний и найти нельзя! Раньше тут бомжи жили, но некоторые из них съебались прочь, другие же к нам присоединились. От бездомных реально есть польза. Они наши глаза и уши. Вот ты, ответь, обращаешь внимание на них без необходимости? То-то и оно, никто не обращает. Тот предпочёл не напоминать, зачем Даниэль его пригласил. А за что, собственно? За привычку хвататься за мельчайшие детали. — То бишь, как я понял, вы собираетесь реально пойти против правительства? Собираетесь поднять самый настоящий бунт? Да это же здорово! — глаза Чарли блестели от волнения и любопытства, что Джорджу не нравилось, но он предпочёл никак это вслух не комментировать. — И сколько их всего? То есть нас. — Я не могу сказать точно, но армию свою создать наверняка сможем! — мексиканец игриво подмигнул. — Серьезно тебе говорю. — И ничего хорошего здесь нет. Уймитесь. — осадил их Рейган. И пусть он пытался казаться раздражённым, Чарли видел его беспокойство и прекрасно понимал причину. — Мы пошли против тех, кто сильнее, а сейчас можем только продолжать бороться, ведь другого пути у нас нет. Можно начать пресмыкаться, но это не наш способ. Они оказались в огромном зале, который просто пестрил разношёрстными компаниями, отчего глаза разболелись с непривычки. Сбившись в кучки, люди мирно беседовали, порой даже смеялись. Но Чарли понимает, что каждый из присутствующих в комнате так или иначе переступил закон либо же готов на такой шаг. Альварес успел журналисту многое рассказать. Оказалось, что правительство задумало нечто реально ужасное, а всех, кто ему был неугоден, ждала тюрьма. Не то чтобы раньше ничего подобного не происходило, просто на этот раз они действительно перегнули палку. Обычные люди это вряд ли заметили, но также и не каждый оказался ослеплен. Люди протестовали, собираясь в маленькие группы или неся свой крест в одиночку. Тогда и появился Продюсер, предложивший альтернативный вариант: объединение всех сил мятежников. Напрашивается вопрос: какого чёрта? Неужели всё настолько серьезно? Да, как оказалось. Начать стоит хотя бы с того, что правительственные войска нападают на тех, кто не собирается им подчиняться. С оружием. Так что недовольство обычного народа, подвергающегося таким вот нападкам со стороны правительства, вполне объяснимо. А как тут не злиться? Вот то-то и оно, что никак. Пол был покрыт чем-то мягким, и потому многие спокойно на нем расположились. Только на одном из подоконников сидел — поправка: гордо восседал, — тощий парень, объяснявший что-то миловидной девушке. И в нём Джордан признал Арона, ничуть не изменившегося за прошедшие дни. Всё то же тонкое и гибкое тело, самовлюбленная ухмылка и тёмные глаза, обжигающие своей чрезмерной надменностью. Эрлихман огляделся и заметил пришедших. Что-то в глубине карих омутов промелькнуло. То ли понимание, то ли удивление. Чёрт знает. — О, блять. Сейчас начнётся. — закатил глаза Дилан, когда тот спрыгнул на пол и уверенно двинулся к ним. — Арон и есть Дьюс. Продюсер. Увы. — шепотом объяснил мексиканец Терреллу. — О чём идёт разговор? — а голос всё тот же: пропитанный надменностью и сочащийся ядом. — И кого вы с собой вообще привели? — он хмурится, пристально разглядывая Джордана. — Знакомое лицо. — Привет, Арон. — поздоровался тот, решив в кои-то веки решив проявить вежливость. — Рад встрече. — Какого хера ты вообще притащил этого недоноска к нам? — обратился Дьюс к Мурильо. Он нарочно не обращал внимание на слова журналиста, показывая, что сейчас невесть откуда взявшийся парень ничтожен. — Вдруг он вражеский шпион? — Всё в порядке, капитан. — Дэнни лукаво улыбнулся. Он явно откровенно насмехался над тощим юношей, который этого даже не осознавал. — Чарли нас не подведёт. — Это мы еще посмотрим. И чтобы в последний раз так своевольничал! Со мной нужно советоваться. — Да тут же вообще сомнений не возникает. — не сдержавшись, резонно заметил Альварес и собирался добавить что-то еще, только по неясной причине передумал. — Тебя не спрашивали, Фанни Мэн. Я вообще посылал вас с Догом проверить обстановку в городе. Но об этом в обязательном порядке доложите мне или Юме чуть позже, учитывая сложившуюся ситуацию. — Окей, мы поняли. — Джорел дернул мексиканца за руку, обращая его внимание на себя. — А ты умерь свой пыл. — буркнул, понизив голос. — Надо заполнить документы. — холодно проговорил местный негласный лидер, направляясь прочь. — Следуй за мной. — он обернулся через плечо и выразительно посмотрел на журналиста, после чего продолжил свой путь. Террелл послушно пошёл было за ним, но чьи-то сильные пальцы перехватили его, заставляя остановиться. — Не давай ему той информации, которую можно использовать против тебя. — неожиданно горячее дыхание опалило кожу, губы коснулись мочки уха, посылая по телу табун мурашек. — И, ради всего святого, Джо, не провоцируй босса. Удивленно взглянув на Джорджа, юноша утвердительно кивнул, потому что друг — особенно такой, как любитель бабочек, — херни не посоветует. Если он считает, что есть причина опасаться Эрлихмана, то значит она действительно имеется. Неспроста ведь все стараются ему услужить. Это странно. Зачем люди хотят заменить одних самовлюбленных придурков на другого самовлюбленного придурочного павлина? И что же еще до сих пор покрыто вуалью тайны? Они шли по пустынным и ужасно длинным коридорам, слишком друг на друга похожим, чтобы хоть что-то пытаться запомнить, встретив по дороге только одного странного парня: высокого и статного блондина в разноцветной маске — с ним Дьюс обменялся приветствиями. Шаги гулким и неровным эхом разносились по пустынному помещению — это было единственным, что нарушало весьма напряженную тишину. Арон молчал, так что и Чарли предпочёл рот лишний раз не раскрывать, подавляя желание о чём-нибудь спросить. Для журналиста это рекордом является, между прочим. — Сюда! — рявкнул Арон, толкнув одну из множества одинаковых на вид дверей и заходя внутрь плохо освещенного помещения, пропахшего бензином и этиловым спиртом. Пугающее место, но отступать было поздно, и потому пришлось пройти за тощим парнем, останавливаясь у стола, заваленного стопками бумаг и всякими папками. — Уютненько тут. — слукавил Террелл, а Продюсер на его слова лишь рукой махнул, шутки не оценив. Видимо, ему вообще плевать. — Для начала я расскажу всё, что тебе нужно знать, а потом ты заполнишь бланки. — принявшись рыться в бумагах, объявил Эрлихман. — Только лукавить не вздумай. Мы должны полностью друг другу доверять. Нет, неправильно всё это. Дьюс слишком зазнался, будто от него реально многое зависит. Но так ли это на самом деле? — Мне всё равно нечего скрывать от своих друзей. — особо выделив последнее слово, прочеканил Террелл, причём немного разочарованно. Он надеялся, что их компания наконец может воссоединиться, но Арон ясно даёт понять, где и чьё место. — Очень хорошо. — ему протягивают два листа и ручку. Всё кажется вполне естественно, но только не для журналиста. Хотя судить еще слишком рано, стоит дать Продюсеру больше времени как человеку, лидеру и… другу. Бывшему, но другу. — Держи. А сейчас я поведаю тебе причину всего происходящего. Журналисту Альварес многое уже успел в машине рассказать и объяснить, в чём Чарли признаваться не стал, боясь взбучки. Он только согласно кивнул. — Отлично. — пожал плечами и плюхнулся в кресло, не спросив на то разрешения. Плевать. Он и без того слишком потакает этому напыщенному павлину, нельзя проявлять чрезмерное раболепство, а иначе хуже будет. — Я могу закурить? — Мне похуй. — фыркнул Арон, усевшись на край стола. И как ему вообще можно довериться, учитывая гадкий характер и пренебрежительное ко всем отношение? А он ведь такой со всеми, друзья не исключение. Или что-то в нём изменилось? Чёрт знает. Вдруг Эрлихман просто не доверяет чужакам? Что, к слову, естественно и даже в какой-то мере правильно, если недоверчивость не переходит в элементарное презрение. Получив разрешение, пусть и в столь грубой форме, Террелл решил, что грех не воспользоваться сигаретой в качестве способа успокоить свои расшалившиеся нервишки. Главное, что он спросил, так что придраться не получится. — Как ты уже наверняка знаешь, правительство разрабатывает одно лекарство, которое на самом деле моментально вызывает зависимость. Это как наркотик, только легализированный. — Легализированный наркотик? — переспросил журналист. — Они вот так не считают. — Да-да. Именно так. Но мы не можем понять, с какой именно целью. Под сомнения ставится желание помочь, ибо я собственными глазами видел последствия ломки. Конечно, препарат на стадии разработки. — Зачем продавать то, что еще не закончено? — Террелл хочет поддержать беседу, но слишком поздно осознаёт, что имеет дело с тем, кто этого не потерпит. — А теперь просто заполни ебучие бланки, пока я приведу Дэнни. Пусть он за тобой приглядывает, коль притащил тебя сюда! Чёртов эмоциональный проповедник. По-звериному злобно рыкнув, Арон ускакал, даже ничего толком не объяснив. Джордан весьма удивился и отметил, что у этого тощего парня явно проблемы как с гневом, так и с контролем чувств в целом. То он сам хочет что-то там сделать, то резко передумывает и решает это другому поручить. Идиотизм. Хотя журналисту определенно не стоило открывать рот, но тут уже ничего не попишешь. Воспользовавшись временным отсутствием Эрлихмана, Террелл принялся изучать помещение, после чего поднялся и подошёл к столу. Что из этого может сообщить хоть немного важной информации? Только на столе искать не стоит. На виду находится только то, что и без того известно. — Где-то здесь. — пробормотал, открыв первый ящик. Скрепки, карандаши, ручки и прочая канцелярская ерунда. — Нет-нет. — во втором ящике нашлись две маски, но и они интересными не показались, ведь особо важной информации за собой не несли. Подумаешь. Вдруг с Хэллоуина остались? В третьем лежали записные книжки. Их было слишком уж много, чтобы сие не показалось несколько странным. Когда в коридоре раздались шаги, журналист, рефлекторно спрятав первый попавшийся блокнот под ветровку, поспешно вернулся на своё прежнее место и сделал вид, что всё время изучал бланки, полученные от негласного лидера. Притворяться хорошим и умным мальчиком он умел, просто не всегда хотел. Потом до Террелла наконец-таки дошло. Арон не стал бы просто так весь этот цирк устраивать! Он специально ушёл, чтобы проверить его, Джордана. То бишь, станет ли он совать нос в чужие дела, будет ли рыться там, где ему не разрешили. Только вот журналист на то и журналист, чтобы уметь не оставлять за собой следов. Бумаги на место он всё равно бы не успел сложить, не зная точного времени отсутствия Эрлихман, так что решил посмотреть в ящиках, ведь закрыть их и принять прежнее положение легче и занимает меньше временем. Дьюс об этом не подумал или же считал, что имеет дело с круглым идиотом. Но Чарли отнюдь не так глуп, как можно подумать, если к нему не присмотреться получше. Он выглядит безобидным, но ведь никому не секрет, что чем больше человек хочет таковым казаться, тем у него темнее душа и умнее мозг. Что ж поделать, такова жизнь. Даниэль казался беспечным, этаким невинным ангелочком на фоне Арона — истинного демона. Но внешность обманчива. — Излагай свои мысли, умник! — прорычал Продюсер, махнув рукой в сторону журналиста и презрительно кривя губы. — Будет сделано. — Мурильо ответил добродушной улыбкой. Видать, ему нравилось таким образом глумиться над незадачливым лидером. Эрлихман смерил сначала незваного «гостя», а потом и белобрысого друга — а друга ли? — пронизывающим взглядом, будто желая их обоих придушить, после чего громко фыркнул и вновь покинул помещение, подобно подростку, поссорившемуся с родителями, громко хлопнув дверью. Истеричный он слишком. — С ним нужно вести себя очень осторожно. Как с агрессивной собакой, лишенной дома и хозяина. Не стоит показывать ему своего страха, не стоит повышать голоса, не стоит вообще открывать пасть. Джордан взглянул на Даниэля несколько удивленно. Он понял, к чему клонил белобрысый, и это немного радовало. Наверное. — А вы все точно уверены в том, что от такого взвинченного лидера будет хоть какой-то толк? — смело спросил Террелл. Ему показалось, что Мурильо относился именно к тем людям, кто даёт объективные оценки происходящему. Тем более, что «музыкант» не так уж и рад раболепствовать, о чём не стоит забывать. Что здесь делает этот парень? Какова его личная история? — Да. — пожал плечами Дэнни, проходя к окну, чтобы взглянуть на то, как там погодка. — Дьюс не так плох, если честно. Он смелый, достаточно смышлёный. Характером плох? Так это сущий пустяк. На его плечах тяжкий груз ответственности за сотни людей, так что нервозность и недоверчивость можно простить. Как и самолюбие. На улице лил дождь. Капли с громким стуком врезались в оконное стекло. Ветер завывал, и его песнь, казалось, слышали все люди, которые находились в здании. Чарли быстро заполнил бланки, следуя совету Джорджа и избегая тех фактов, что могли бы ему самому навредить. Закончив, журналист положил листки и ручку на стол, возле остальных точно таких же исписанных кем-то другим бланков. — Насколько всё серьёзно? — вновь подал он голос. — Скажи, — Мурильо даже не обернулся к собеседнику. — разве такое количество людей может собраться просто так? — Если только их не объединить общей идеей и целью. — А откуда этому взять и появиться? Джордан почувствовал, будто оказался на экзамене, но не смутился, смекнув, что у Даниэля такой подход. Если человек сам произнесёт вслух какую-то «истину», к осознаю которой его умело подталкивали, ему будет легче в неё поверить. Умно. — Нужен толчок. — подумав, ответил журналист. — Ничего не возникает из воздуха. Физика и всё такое. — Верно. Энергия не может возникнуть из ничего и не может в никуда исчезнуть, она может только переходить из одной формы в другую. — Мурильо утвердительно кивнул, на миг обернувшись. Выглядел он довольным. Или так только показалось? Трудно утверждать о чём-то, имея дело с таким таинственным человеком. — И это касается энергии ненависти, любви, отчаяния. Всего. — Да. Порой дружба перерастает в любовь, а любовь становится ненавистью. Но чувства не возникают просто так, они никуда не исчезают. — Рад, что ты понял меня. Так что, я ответил на твой вопрос? — Ага. — Террелл встал. Он сначала надеялся на то, что ему получится вытянуть из белобрысого еще что-то важное, но потом стало ясно: Дэнни лишнего не скажет, хоть ты что делай. Он говорит когда и что захочет. — Я ведь могу идти? — А ты готов стать частью нашей семьи? — ожидаемый вопрос в лоб, заставляющий немного смутиться. — Ты знаешь ответ. — добродушно ухмыльнулся журналист, чем заслужил одобрительный смешок. — Можешь идти к остальным. Скоро начнётся собрание. Тебе нельзя его пропустить, потому что на нём Продюсер представит тебя другим и официально назовёт членом семьи при всех. Но для полного посвящения нужно доказать свою преданность, пройдя испытание, чтобы все могли убедиться в том, что ты не придашь. Это пока что всё, остальное ты узнаешь тогда, когда нужно будет. А теперь ступай, я и так тебя задержал. — Постой! Что за испытание меня ждёт? — Многие знания — многие печали. — отмахнулся тот. Джордан поспешил вернуться в зал. Хотя он и заплутал немного, но не опоздал, потому что люди только-только начали собираться, вокруг небольшой возвышенности, где уже находился Продюсер. — Джо, иди сюда! — Дилан помахал журналисту, и тот поспешил присоединиться к друзьям, сбившимся в кучу у стены. Почти все косились на Террелла с недоверием или любопытством, некоторые, казалось, узнали его и сейчас перешептывались. — Ну что? Как всё прошло? — оживился мексиканец. — Арон тут рвал и метал! Он, конечно, всегда такой, но не настолько! Ты чем-то его разозлил? — Ну да, по сей видимости. Хотя я ничего такого не сделал! — Я же просил быть тебя хоть чуточку осторожней. Альварес покосился на насупившегося Рейгана, громко фыркнул и сказал журналисту с напускной бодростью: — Не бери в голову, приятель! Это не имеет значения. — Итак! — прозвучал вполне спокойный голос Арона. Он догадался воспользоваться микрофоном? Умно. — Приступим. Наступила тишина, все взоры обратились на Дьюса, лишь Джордан изучал людей, что окружали его. — Насколько мы знаем, цепные псы президента недавно посещали Лос-Анджелес. Это привело к тому, что двое наших людей были убиты. Толпа разразилась гневными выкриками. — Да как они вообще посмели? — выкрикнула та самая девушка, с которой Эрлихман ранее беседовал. А Чарли помнил, что у того сестра имелась. Неужели это и есть та самая девчушка? Да, похожа. — Так и посмели. — вновь заговорил Продюсер, дождавшись, когда все умолкнут. — Они не подозревали, с кем связались. Думали, что уберут неугодных, свалив всю вину на наркотики и стресс, да и дело с концом. Но мы-то с вами это так просто не оставим! Так что спешу сообщить вам радостную новость. — он замолчал, оглядывая толпу и находя Террелла взглядом. — В наши ряды вступил еще один воин! Чарли Син. Прошу любить и жаловать. Все тут же обернулись к Джордану, отчего тому стало не по себе. — Чарли, я надеюсь, что ты готов служить честью и правдой, противостоять врагам и смело идти в бой? — говорил не Арон, а долговязый блондин, стоящий рядом с лидером. — Готов, да? — Всегда готов! — поборов дрожь в голосе, воскликнул журналист, вскинув подбородок. — Точно-точно? А не врёшь? — Не вру. — кивнул для убедительности. — Тогда добро пожаловать в твою новую семью! — Чарли Син! Чарли Син! — поддержали другие, и на душе Террелла стало так тепло, что он невольно улыбнулся. Все приняли его, будто он всегда был для них хорошим другом, все приветствовали, и лица каждого трудно было припомнить. Конечно, нашлись и те, кому идея не понравилась, кто припомнил скандал в прессе, но вряд ли их большинство. Всё-таки весомых причин ненавидеть журналиста нет. Арон сообщил что-то про западное побережье, потом Джорел и еще одна привлекательная девушка — Рэнди, кажется, — доложили о положении вещей в городе, но Джордан не слушал, прижимаясь к Джорджу. Когда собрание подошло к концу, Рейган грубо вытащил журналиста на улицу, постоянно оглядываясь. Тот решительно ничего не понимал. — Послушай, — заговорил любитель бабочек. — Тебе стоит быть осторожней и не выебываться, потому что они житья не дадут, если будешь слишком выделяться. Ты и без того слишком много внимания привлёк. — Но я же им понравился! — возразил Террелл, непонимающе хлопая глазами. — Юма не объявляет о таких вещах, он не принимает в семью. Это задача Арона. — Да. Ну и какая разница, чёрт возьми? Джонни выдохнул через нос, словно рассерженный бык, хорошенько встряхнув непутёвого друга. — Арон ясно дал всем понять — тебе он не был рад. Да, он хоть и авторитет, но против большинства не пойдёт. Только уверен ли ты в том, что большинство будет на твоей стороне? Никто тебя здесь не знает, для них ты всё еще чужак! — Ты еще укоряешь меня? После того, как нагло врал пять с лишним лет? Тоже мне, друг называется. — Я хотел, чтобы тебе лучше было, хотел уберечь тебя от… — А откуда тебе знать, что для меня лучше? — перебил друга Чарли, оттолкнув от себя. — Мне уже не пять лет! — он мотнул головой, поняв, что поступает глупо. Рейган всегда помогает, он самый лучший друг в мире. Разве можно сравнивать такого человека с толпой незнакомцев? — Прости. Я просто зол, потому что ты скрывал правду о наших друзьях. Знаешь, я ведь думал, что они забыли обо мне, о нас. А оказывается… Давай просто забудем? — Хорошо.***
Всю ночь старые друзья, вновь собравшись вместе, веселились так, как делали это раньше: потребляли большое количество разного алкоголя, творили всякую хуйню, цепляли девчонок и просто расслаблялись, на короткий срок позабыв обо всём остальном. И пусть Террелл еще многого не знал, его это не заботило. Может, Даниэль действительно прав? Может, стоит только ждать, когда ничего другого не остаётся? Да, парни веселились, но каждый из них продолжал хранить в сердце свою страшную тайну и ожидать чего-то ужасного. Они стали преступниками, так что скоро правительство обязательно даст им всем пиздюлей. Когда и в каком количестве? Трудно сказать, остаётся только лишь покорно ждать.