Надо сказать, это был не самый обычный день в Школе Незримых Искусств. Да и вряд ли он мог бы считаться нормальным, если еще вчера над всем Гриндэйлом висела нешуточная угроза в виде небезызвестных Тринадцати ведьм и Кровавого ангела смерти. Поэтому почти все юные ведьмы и чернокнижники обсуждали свежие события, пытаясь догадаться, как же полукровка Спеллман смогла всех спасти.
Ник же, в отличие ото всех, сидел на ступеньках и по привычному готовился к Зельеварению, листая лежавшую на коленях скучную книжонку в черном кожаном переплете, словно ничего необычного еще совсем недавно и не происходило. Травы, заклинания, все мелькало на хрустевших и пожелтевших от времени страницах, пропитанных мудростью и опытом талантливых ведьм. Однако в данный момент, несмотря на практически идеально созданный образ невозмутимости, голову мистера Скрэтча занимали вовсе не отвары и примочки. Перед глазами парня стояла смелая белокурая полуведьма, о которой судачила вся школа. Теплые шоколадные глаза, легкий румянец на бледном лице, алые губки, чистота и невинность, которые излучала каждая часть ее хрупкого тельца. Светлая. Не такая, как он. Ник был практически на сто процентов уверен, что именно ее доброта, отличающая девушку от других Детей Ночи, всех спасла.
И хотя бы поэтому она достойна самого лучшего. Этого, черт бы его побрал, смертного, Харви. Он человек, он способен на те чувства, которые делают Сабрину счастливой. А Ник и сам понимал, что слишком глубоко застрял в этой яме порока, темноты, которой учит Церковь Ночи. И как бы он не желал всю ее, без остатка, как бы не хотел испепелить гребаного Кинкла, он просто физически ощущает, что не может. Слишком боится потерять ее. Хоть роль друга, всегда готового прийти на помощь, ранит его.
Николас усмехается своим излишне чувственным мыслям и не понимает, когда он успел так потерять форму. "Ведьма - лишь источник удовлетворения похоти", - такой морали придерживался чернокнижник. Как же тогда он оказался по другую сторону баррикады?
Наконец отогнав от себя подобного рода мысли, Скрэтч вновь уставился в талмуд, как почувствовал приближение
ее ауры. Почти полностью настроившись на муку в ярком свитере, он поднял взгляд.
"Слегка нечестива".
Это первое появилось у него в голове, когда Спеллман вместе со Странными сестрами проходила мимо памятника Сатане.
Так он называет меня.
Белые волосы и черные губы. Они больше не привлекали Ника своей невинностью, как прежние медовые локоны и уста цвета чайной розы. Они притягивали чернокнижника невидимыми, но куда более сильными узами.
Красное короткое платье с белым ажурным воротничком. Оно смотрелось на ней гораздо сексуальнее, чем самое развратное нижнее белье, подчеркивая прелести хозяйки, но скрывая их от любопытных глаз. Ник уже представлял, как его тонкие пальцы тянут собачку на молнии вниз.
Сила. От нее веяло небывалой темной силой, которой ее сполна наделил Властелин Тьмы, как только непокорная вписала свое имя кровью в Книгу Зверя. И это еще больше сносило голову Скрэтчу, который мог лишь удивленно вылупить глаза.
Она подмигнула.
Потому что это так,
Так и есть.
А может, они и не настолько разные?
